Синей розе суждено быть одной.

Кабинет директора академии, казалось, дышал древними знаниями и могущественной магией. Тяжелые резные двери закрылись за Хайдом, когда он, неся на руках всё ещё спящую Мэри, вошёл в просторное помещение. Здесь, за массивным дубовым столом, уже собрались профессора. Их лица, освещённые мягким светом магических кристаллов, были разными: одни излучали мудрость и спокойствие, другие – беспокойство и скептицизм. Это были его коллеги, учёные-маги, хранители древних знаний. Хайд осторожно усадил Мэри в удобное кресло у очага, укрыв её тёплым пледом. Затем он повернулся к собравшимся. Атмосфера в комнате была напряжённой. "Я понимаю ваши опасения," – начал Хайд, его голос, обычно такой жизнерадостный, звучал более серьёзно. "Но я верю, что мы сможем ей помочь." Первым заговорил профессор Элдер, старейший из присутствующих, чьи седые волосы напоминали снежные шапки на вершинах гор. "Хайд, ты всегда был полон энтузиазма, но это… это слишком рискованно. Это проклятие. Проклятие, которое даже наши предки, величайшие маги своего времени, не смогли снять. Оно не поддалось ни одной известной нам форме магии." Его слова подхватила профессор Лира, чьи пальцы нервно перебирали подол мантии. "Мы не можем рисковать. Это проклятие опасно. Оно губительно. Мы не знаем, как оно может повлиять на нас, на нашу магию, на саму ткань реальности. Привести сюда эту девушку – это как играть с огнём." Другие профессора, поддержав их, начали перешептываться. В их глазах читалось недоверие, страх. Они знали историю Мэри, знали о её проклятии. И они боялись. Но Хайд не сдавался. "Поймите, это не просто попытка помочь одному человеку. Если мы сможем найти способ снять это проклятие, это станет величайшим открытием! Мы сможем помочь многим другим, кто страдает от подобных недугов. Мы сможем понять природу таких проклятий, научиться их нейтрализовать! Это шанс для всей нашей магии, для всего нашего мира!" Он говорил с такой страстью, с такой верой, что некоторые из профессоров начали задумываться. Среди них был профессор Арден, известный своими новаторскими исследованиями. "Хайд прав," – произнёс он, привлекая внимание. "Мы привыкли работать с известными нам проклятиями, с теми, что поддаются нашим методам. Но это… это вызов. Это возможность расширить наши знания. Если мы сможем разгадать природу этого проклятия, мы сможем создать новые заклинания, новые ритуалы. Это может стать прорывом." К нему присоединилась профессор Сильвана, специалист по древним рунам. "Я изучила некоторые артефакты, связанные с этим проклятием. Оно имеет очень древние корни, но… есть в нём что-то, что не укладывается в стандартные магические рамки. Это не просто злоба, это… искажение самой сути." Однако не все разделяли этот оптимизм. Возглавлял другую группу профессор Шердз – человек с суровым лицом и проницательным взглядом, чья магия была сильна, но чьи методы часто вызывали споры. "Прорыв? Ценой чего?" – его голос был резким, словно треск льда. "Вы говорите о помощи одному человеку! А сколько ресурсов мы потратим? Сколько времени? Сколько магической энергии? И самое главное – сколько людей? Это проклятие опасно. Оно может распространяться. Мы можем подвергнуть риску не только себя, но и других! Вы готовы пожертвовать множеством жизней ради одного человека, даже если он и вызывает у вас жалость? Давайте лучше забудем об этой смертной. все равно проклятие раз в несколько тысяч лет. " Начался жаркий спор. Сторонники Хайда, видя в этом вызов и возможность прогресса, настаивали на своём. Они говорили о долге, о сострадании, о научном интересе. Профессора, чьи взгляды разделял Шердз, приводили в пример прошлые ошибки, говорили о безопасности, о необходимости трезвого расчёта, о том, что благие намерения не должны вести к катастрофе. "Эта девушка – ящик Пандоры, которую вы пытаетесь открыть!" – гремел голос Шердза. "Вы играете с силами, которые не понимаете, и это может иметь ужасные последствия!" "А сидеть сложа руки, когда есть шанс помочь, – это не трусость? Шердз, ты как всегда за своё! В тебе даже нет никакого милосердия и никогда не было! Ты видел как она страдала?! Ты знаешь что несет в себе это проклятие или из-за твоего возраста у тебя склероз появился, а?!" – парировал Хайд, его спокойствие сменялось напором. "Мы маги! Наша задача – не прятаться от трудностей, а преодолевать их! Даже если это потребует жертв. Но я верю, что мы можем сделать это безопасно. Я верю, что мы можем найти способ, не подвергая опасности никого." Дискуссия становилась всё более оживлённой. В воздухе витал не только запах древней магии, но и напряжение, порождённое столкновением противоположных взглядов. Решение, которое предстояло принять, было не просто выбором между научным исследованием и безопасностью. Это был выбор между состраданием и прагматизмом, между риском и осторожностью, между надеждой и страхом. И от этого решения зависела не только судьба Мэри, но и, возможно, будущее всей их магической общины. Спор накалялся. Слова профессоров, как искры, разлетались по кабинету, подпитывая взаимное недовольство. Когда Хайд в очередной раз попытался донести свою точку зрения, Шердз прервал его резким, ледяным тоном. "Хайд," – процедил он, его голос был наполнен презрением. "Давай будем честными. Ты не хочешь спасти эту смертную. Ты просто... увлекся. Тебе понравилась эта девушка, и ты, как всегда, ведешь себя как избалованный ребенок, который получил желаемую игрушку и теперь не хочет её никому отдавать. Ты просто занимаешься ерундой, вместо того чтобы выполнять те важные задачи, которые тебе поручены, Хайд. А это, признай, совсем не твоя обязанность." Слова Шердза, словно удар под дых, заставили Хайда вздрогнуть. Легкий румянец смущения залил его щёки, но он быстро сменился жгучей яростью. Он, который всегда был воплощением позитива и неуёмной энергии, почувствовал, как внутри него пробуждается нечто тёмное, первобытное. В глазах, скрытых за маской, зажглось пламя, которое прежде никто из присутствующих не видел. "Фигней занимаюсь?" – его голос сорвался, став низким и угрожающим. "Вы считаете, что я занимаюсь фигней? Я, который провёл эти столетия, эти тысячелетия, работая бок о бок с вами? Я, который выполнял все ваши поручения, делал за вас всю грязную работу, пока вы там копались в своих древних фолиантах и медитировали на вершинах гор? Я сотни лет копался в этих ваших бумажках, выполняя за вас работу, я всегда по вашим рекомендациям делал то, что вы просили! Я выполнял всю вашу работу, ведь я был удобным! Вы думаете, я просто дурака валял? Вы всегда делаете из меня беззаботного клоуна, который только и умеет, что веселить всех вокруг, но нихрена никакой ответственности не иметь, хотя у вас самих ее нет совсем, что уж говорить про меня!" Он сделал шаг вперёд, его кулаки сжались так, что костяшки пальцев побелели. Удивление пробежало по лицам профессоров. Они привыкли видеть Хайда весёлым, беззаботным, порой даже легкомысленным. Но таким – яростным, по-настоящему разгневанным – они его не видели никогда. Его гнев был ощутим, он вибрировал в воздухе, словно низкочастотный гул. "И вы смеете говорить мне о 'важных делах'?" – его слова звучали как выстрелы. - "Вы, которые за всю свою бесконечную жизнь не сделали ничего, чтобы изменить этот мир к лучшему для тех, кто внизу, для тех, кто не родился с даром магии? Вы, которые готовы пожертвовать одним человеком ради сохранения своего спокойствия, ради сохранения своих ресурсов? И набивать свое брюхо спокойно, потягивая вино, когда вы знаете, что живете прекрасной жизнью, пока кто то страдает!" Он обвёл взглядом собравшихся, его глаза, казалось, горели сквозь маску. "Если у вас, магов, нет ни капли сострадания к одной заблудшей душе, если вы готовы отвернуться от того, кто нуждается в помощи, только потому, что это неудобно, потому что это требует усилий... тогда в чем смысл вашей силы? В чем вы добились став ТАКИМИ магами?! Какой смысл в вашей магии, если она не служит тому, чтобы делать жизнь лучше? Если она не может принести даже крошечный лучик надежды тому, кто почти погас?" Тишина, повисшая в кабинете, была оглушительной. Слова Хайда, сказанные в пылу гнева, звучали как обвинение, как приговор. Он не просто защищал Мэри. Он бросил вызов самому существованию их магической гильдии, её принципам, её истинному предназначению. И в этот момент никто не мог ответить. Ни Шердз, ни Элдер, ни Лира. Они все были поражены не только его гневом, но и той правдой, которую он так ярко и болезненно высказал. Гнев Хайда, подобно взрыву, разорвал напряженную тишину кабинета. Его слова, полные обличительной силы, повисли в воздухе, заставляя всех присутствующих замереть в полном шоке. Профессора, привыкшие к своей академической невозмутимости, смотрели на него с нескрываемым удивлением, а некоторые – даже с опаской. Они никогда не видели Хайда таким. На мгновение гнев, казалось, покинул его, оставив лишь опустошение. Хайд медленно подошел к Шердзу, который всё ещё стоял с каменным лицом, пытаясь скрыть своё потрясение. "А ты, Шердз," – голос Хайда стал тише, но от этого не менее пронзительным. "Ты – ярчайший пример того, о чем я говорю. В тебе нет ни капли человечности. Ты – воплощение холодного расчета, который готов жертвовать другими ради своих 'важных дел'. Готов идти по головам ради своего авторитета. Тебе плевать на всех, кроме себя любимого." Шердз выпрямился, его глаза сверкнули. "Ты переходишь границы, Хайд. Не смей так со мной разговаривать. Я старше и выше статусом. Думай прежде чем говорить со мной таким тоном, если ты не хочешь навлечь на себя бед." "А ты помнишь своего ученика?" – Хайд шагнул ближе, его голос звучал как холодный шепот. "Того мальчика, который нуждался в твоей помощи, в твоем наставлении? Того над которым издевались, что его чуть ли не убили? Ты игнорировал его, Шердз. Ты отвернулся от него, пока он не сбежал, не исчез, не превратился в ничто. Помнишь?" Лицо Шердза исказилось. Ярость вспыхнула в его глазах, затмив прежнее спокойствие. "Ты не имеешь права влезать в мои дела! Это касается только меня и моих учеников!" – он повысил голос, готовый перейти к обороне. "Твои ученики – это не твоя собственность, Шердз!" – Хайд ответил не менее громко. "Они – живые существа, которые нуждаются в помощи, а не в том, чтобы их использовали как ступеньки на пути к твоему величию!" Слово за слово, оскорбление за оскорблением. Два могущественных мага, чьи слова раньше были наполнены мудростью и властью, теперь обменивались язвительными колкостями, сарказмом и прямыми оскорблениями. Воздух в кабинете, казалось, сгустился от их гнева. Оба были готовы перейти от слов к делу, их руки инстинктивно потянулись к магическим артефактам. Но прежде чем они успели применить свои силы, спокойный, добрый голос директора раздался из угла комнаты: "Пожалуйста, остановитесь. Не нужно этого." Его слова, словно глоток свежего воздуха, немного остудили пыл спорщиков. Директор, до этого наблюдавших за перепалкой с печалью в глазах, указал на кресло у очага. "Мэри... она проснулась." Услышав это, Хайд мгновенно замер. Его гнев, такой сильный и всепоглощающий всего лишь секунду назад, как по волшебству улетучился. Его взгляд, полный ярости, мгновенно сменился мягкой, заботливой улыбкой. Он небрежно толкнул Шердза, который уже готовился к атаке и тот упал с грохотом на пол с ворчанием. И, не дожидаясь ответа, поспешил к креслу, где лежала Мэри. Профессор Шердз нахмурился и кряхтя с трудом встал, цепляясь за свою трость. Хмыкнув, заметил как себя Хайд ведёт безрассудно ради одной девушки для него это было позором, столь такого статуса у Хайда. Он нахмурился и вышел, не желая видеть этой мелодрамы. Его игривый характер, его беззаботная натура вернулись к нему, как будто никогда и не покидали. Он склонился над ней, его лицо теперь излучало не гнев, а искреннюю заботу и нежность. "Ну что, как ты себя чувствуешь?" – прошептал он, его голос был полон мягкости, словно он боялся нарушить её покой. Он взял ее за руки, мягко поглаживая большими пальцами ее нежную кожу "Не бойся, ты в безопасности. Всё будет хорошо." Глаза Мэри медленно открывались, едва пропуская рассеянный свет комнатного освещения. Голова немного гудела, словно после долгого сна. Её первые ощущение были расплывчатыми, как будто воспоминания держались на тонкой нити. Она пыталась сфокусировать взгляд, и, наконец, перед ней появился силуэт — мужчина в маске, чей знакомый образ казался одновременно близким и чужим. Внезапно, инстинктивно, с неожиданной быстротой и силой, Мэри размашистой рукой дала пощёчину мужчине, который стоял перед ней. Её пальцы жгуче ощутили твёрдость ладони, и лицо мужчины не изменилось — он стоял неподвижно и даже улыбался. Он был неожиданно спокоен и уверен. Мэри, моргнув и потрёпав глаза, попыталась сосредоточиться, и вдруг её память словно вспыхнула: события последних дней, слова Хайда, предложенная помощь, болевые слёзы и холодный портал. Её темно карие глаза расширились в удивлении и она пробормотала удивлённо и немного виновато: — Прости... Я не сразу узнала тебя. Хайд кивнул, не обижаясь, его улыбка стала ещё шире и игривее. — Ничего себе ты силой отбиваешь очаровательные мордашки парней! Не волнуйся, во всяком случае ты мне голову не отрубила. Походу мой портал на твою память плохо действует. Профессоры, которые наблюдали за сценой с некоторым удивлением, посмотрели друг на друга. Никто не ожидал такой быстрой смены настроения — от жаркого спора и гнева к такой мягкости и шутливости. Заметив это, Хайд под своей маской прищурился глядя на своих 'коллег'. Он знал, что они еще долго будут обсуждать насчет Мэри, но не хотел, чтобы она напрягалась сразу после пробуждения. Хайд взял на себя инициативу и сказал, обращаясь к Мэри: — что ж, раз ты очнулась, то соизволь я тебе сделаю экскурсию по академии и к твоему общежитию, где ты можешь нормально отдохнуть, моя дорогая. Он осторожно приобнял девушку за талию, словно оберегая её от возможного падения — слабость после пробуждения всё ещё ощущалась. Мэри почти не сопротивлялась, позволяя Хайду вести себя как проводника в этом новом мире. Они шагали по залам и коридорам, где в воздухе плавал запах старинных книг и искр магии. Витражи больших окон переливались светом, отражая мистические символы и знаки на стенах. Профессора и ученики мелькали на пути, некоторые приветствовали их улыбками и кивками. Мэри большую часть времени молчала. Она глубоко погрузилась в свои мысли, пытаясь понять: действительно ли Хайд сможет помочь избавиться от проклятия? Что если не получится? В её голове проносились страшные, холодные мысли о том, что может наступить конец... Но где-то глубоко внутри звучало и иное принятие: — Ну и ладно, — думала Мэри спокойно и без лишних эмоций, — если не получится, значит, сдохну. Никто о мне не будет скорбить. Она едва заметно вздохнула, когда мысленно прокручивала эти варианты. Вдруг по щеке пробежал легкий, едва уловимый щелчок. Мэри вздрогнула и обернулась — Хайд игриво щёлкнул пальцами по её носу. — Эй, — улыбнулся он, — ты меня слушаешь или уже в своих мыслях потерялась? Первые слова, от которых сердце девушки немного отозвалось в ответ, вывели её из задумчивости. Она перевела взгляд на него, слегка растерявшись, но спокойно сказала: — Слушаю, — тихо ответила она, но после заметила как он к ней ближе наклонился. "Раз ты слушала, что я говорил, то повтори," – поддразнил Хайд, его голос был наполнен игривой ноткой. Он вёл себя с Мэри с невероятной лёгкостью и открытостью, словно они были старыми друзьями, а не незнакомцами, встретившимися пару мгновений назад. Мэри, напротив, оставалась спокойной и невозмутимой. Она отвела взгляд, пытаясь вспомнить, что именно он говорил. Слова Хайда, казалось, пролетели мимо неё, утонув в потоке новых впечатлений и тревожных мыслей. Вместо того чтобы обидеться на её молчание, Хайд лишь усмехнулся. Он слегка встряхнул её, всё ещё обнимая за талию, как бы подталкивая к ответу. "Ну же," – поддразнил он снова. – "Академия — это место, где обучаются великие маги, те, кто стремится защищать других и весь мир. Каждый маг должен обладать милосердием, готовностью помочь и, конечно же, трудолюбием." Затем он решил представиться более подробно. встал перед ней гордо выпятив грудь и его голос наполнился бравадой. "Я знаю, что я уже представился, но позволь сделать это более основательно. Я — Хайд. Самый сильный из магов за всю историю человечества, да и вообще во всей вселенной, если уж на то пошло. Красивый, популярный, и, как меня печально знают, профессор по биологии и магии!" Мэри слегка удивилась. Она не ожидала, что этот весёлый, порой немного сумасшедший человек окажется одним из сильнейших магов. Осознав это, она вспомнила, как грубо обошлась с ним, и почувствовала, что прилично было бы извиниться. "Простите," – сказала она спокойно, но без лишних эмоций. "Я, должно быть, грубо с вами разговаривала. Не пристало так поступать с таким важным человеком, как вы. И за пощёчину извините." Но Хайд лишь усмехнулся. Он не придал значения её извинениям, махнув рукой, словно говоря: "пустяки". Он хотел, чтобы она чувствовала себя свободно и непринуждённо, а не скованно формальностями. "Да брось ты," – сказал он, его улыбка стала ещё шире. "Мы же на ты. А формальности — это для скучных профессоров, которые сидят в своих кабинетах и читают пыльные книги. Я предпочитаю другой подход." Он снова приобнял её за талию, чтобы она не споткнулась. Мэри, всё ещё погружённая в свои мысли, шла рядом, пока он все в подробностях рассказывал об этом великом месте. Прогуливаясь по величественным коридорам Академии, Хайд, словно экскурсовод, оживлённо рассказывал Мэри о каждом уголке этого древнего учреждения. Его голос, обычно наполненный энтузиазмом, теперь звучал с едва уловимой примесью неприязни, когда речь заходила о его коллегах. "Видишь ли, Мэри," – начал он, — "здесь все 'великие' и мудрые профессора. Все они — соль земли, хранители знаний и мудрости веков." Он сделал паузу, его тон резко изменился, став язвительным. "Ну, по крайней мере, так они сами себя называют. На деле же большинство из них — просто обычные старые пердуны, которые застряли в прошлом и цепляются за свои титулы, как утопающий за соломинку. Слава для них святое знаете ли." Его взгляд остановился на одном из портретов, висящем на стене, и он саркастически добавил: "Вот, например, наш дорогой профессор Шердз. Каким-то чудом он умудрился достичь такого высокого статуса. Наверняка прошёл по головам, расталкивая всех своей палкой. В его глазах, кажется, кроме собственного величия, ничего и не отражается. Настоящий образец для подражания, не правда ли?" Хайд сделал ещё несколько язвительных замечаний, но затем, словно почувствовав, что переходит черту, остановился. Лёгкое раздражение промелькнуло в его глазах, но он быстро взял себя в руки, вспомнив недавний спор и свою бурную реакцию. "Нет, пожалуй, не стоит", – подумал он. Он снова вернулся к более спокойному тону, продолжая свой рассказ об истории Академии. "Это место имеет долгую и богатую историю, Мэри. Здесь учились и творили величайшие маги, чьи имена остались в легендах. Даже я тут учился. Вот настолько долго держится эта академия. Многие из них оставили свой след в истории, а некоторые... ну, некоторые просто исчезли, растворившись в потоках времени." Он обвёл рукой просторный зал, где виднелись многочисленные двери, ведущие в различные классы и лаборатории. "Ученики здесь тоже не простые! Многие из них очень талантливы, умны, амбициозны. Им предстоит стать будущими защитниками, хранителями равновесия. И я уверен, что ты тоже сможешь стать одной из них." Хайд остановился перед Мэри, его взгляд стал серьёзнее. "С этого момента ты будешь под моим крылом, Мэри. Ты станешь моим личным учеником. Я научу тебя всему, что знаю сам, помогу тебе раскрыть твой потенциал. Ты станешь такой же, как они, а может быть, даже лучше. Ты сможешь не только избавиться от своего проклятия, но и обрести силу, о которой даже не мечтала." В его словах звучала непоколебимая уверенность, которая, хоть и была немного пугающей. Он широко улыбнулся ей, хоть через маску это было мало заметно. Удивление Мэри было неподдельным. Слова Хайда о том, что он хочет сделать её своей ученицей, были столь же неожиданными, сколь и его бурное проявление гнева ранее. "Но вы же обещали снять с меня проклятие," – произнесла она, её голос был тихим, но полным растерянности. "Зачем мне снова учиться в какой-то академии? Я и так провела всю свою жизнь в школе, потом в университете. Вы хотите, чтобы я совсем с ума сошла от этих занятий?" В её словах прозвучала усталость от бесконечной череды учебных заведений, накопившаяся за годы борьбы с проклятием. Хайд задумался. Он постукивал указательными пальцами друг о друга, показывая своё внутреннее смятение, хотя на его лице по-прежнему играла позитивная улыбка. Он понимал её чувства, но реальность была сложнее, чем простое обещание. "Знаешь, Мэри..." – начал он, его голос звучал немного неловко, но всё ещё с ноткой позитива. "Ситуация оказалась немного... деликатнее. Мои коллеги, мягко говоря, не в восторге от твоего появления. Они знают о проклятии, и, честно говоря, перспектива вмешательства в такие древние силы их не очень... радует." Услышав это, Мэри почувствовала, как её надежды, словно хрупкие бабочки, начали опускаться на землю. Разочарование волной накрыло её. Она уже привыкла к тому, что всё идёт не так, как хотелось бы. "Ах, вот как..." – прошептала она, и в её глазах промелькнула привычная пустота. Но Хайд, заметив её угасший взгляд, моментально перешел в режим "спасения". "Нет-нет-нет!" – воскликнул он, его позитивность вернулась с удвоенной силой, смешиваясь с легкой паникой. "Не думай так! Я всё равно найду способ! Я сделаю всё, чтобы избавить тебя от этого проклятия! Я попытаюсь уговорить коллег, буду настаивать, буду биться за тебя! А если они совсем не согласятся, то я сам займусь этим. Это займёт какое-то время, конечно, но я сделаю это. Ради тебя. Клянусь!" Он говорил быстро, почти хаотично, пытаясь успокоить её, убедить, что не всё потеряно. В его словах было искреннее желание помочь, но также и понимание того, что путь к избавлению от проклятия окажется долгим и трудным, требующим не только его силы, но и дипломатического искусства, которого ему, видимо, ещё предстояло научиться. Несмотря на заверения Хайда, Мэри всё ещё чувствовала холодное дыхание сомнения. Осознание того, что простого решения не будет, а путь к исцелению окажется тернистым, снова омрачило её. Надежда, которая лишь недавно забрезжила, теперь казалась ещё более хрупкой. Хайд, уловив её нерешительность, вздохнул. Его взгляд стал более серьёзным, но в нём всё ещё пробивалась нежность. "Мэри," – сказал он твёрдо, но мягко. "Я действительно имел в виду всё, что сказал. Я свои обещания всегда выполняю." Он наклонился к ней, его голос понизился, словно делясь секретом. "Вот что мы сделаем. Я официально сделаю тебя ученицей нашей Академии. Ты будешь учиться под моим руководством. Я научу тебя магии, помогу тебе раскрыть твой истинный потенциал. А когда все здесь, включая этих стариканов," – он усмехнулся, проведя нежно словно пёрышком по ее щеке – "убедятся, что ты можешь принести пользу, что ты ценна для Академии, тогда они точно помогут тебе. Они всегда действуют ради выгоды. Если они увидят в тебе перспективу, они сделают всё, чтобы ты осталась здесь. Это будет твоим билетом к исцелению." Хайд смотрел на неё, ожидая. Он игриво щёлкнул ее по носу "Но есть одно условие, Мэри. Ты не будешь унывать. Ты будешь верить в лучшее, верить в себя. Я знаю, что ты прошла через многое, но сейчас твоё будущее зависит от того, как ты справишься с этим. Ты должна верить, что сможешь стать сильной, как я в тебя верю. Стремление-путь к победе, верно?" Мэри слушала его, погружённая в раздумья. Сможет ли она? Способна ли она на что-то большее, чем просто существовать? Ответ на этот вопрос висел в воздухе, определяя её дальнейшую судьбу. Но одно она знала точно: она хотела избавиться от проклятия больше всего на свете. Желание жить полноценной жизнью, освободившись от этого бремени, было сильнее сомнений. Она лишь не хотела быть одинокой и не жить в тоске. Она подняла взгляд на Хайда, и в её глазах, впервые за долгое время, вспыхнула решимость. "Я согласна," – сказала она, её голос был тихим, но твёрдым. "Я буду стараться. Я поверю." Это было не просто согласие. Это было принятие вызова. Принятие новой надежды, даже если путь к ней был ещё неясен. Продолжение следует....