Луночка и Школа Извращённых Исскуств

На следующее утро солнечный свет резко лился сквозь окна кафетерия. Луночка возила яичницу-болтунью по тарелке. Свити сидела прямо напротив неё, кропотливо раскладывая на тарелке геометрические узоры из фруктовых ломтиков. Она ни разу не встретилась взглядом с Луночкой с тех пор, как они сели. Вместо этого Милашка то и дело надувала щёки, беззвучно выдыхая воздух сквозь поджатые губы, и пристально смотрела на свой нетронутый тост. Её обычная весёлая болтовня сменилась густым, морозным молчанием, которое, казалось, распространялось наружу. Луночка нервно взглянула на Софи, которая сидела рядом со Свити, спокойно уплетая стопку блинчиков, пропитанных сиропом, словно вчерашней ночи и не было. Мико скользнула на скамейку рядом с Луной, её высокая фигура неловко согнулась. Её длинные прямые чёрные волосы упали на лоб, зелёные глаза едва были видны под густой чёлкой, когда она пристально смотрела на свою миску с простой овсянкой. Она медленно, методично помешивала её, не поднимая глаз. — Свити кажется, ревнует, — безжизненно произнесла Мико, её голос едва слышен, прорезая напряжённую тишину. Луна моргнула, вздрогнув. — Ревнует? Почему? — прошептала она в ответ. Мико пожала худым плечом, её ложка тихонько звякнула о керамическую миску. — Не знаю. Я сплю как убитая. А вчера днём ничего не было. — Она зачерпнула ложкой овсянку, мельком взглянув на пухлые щёки Свити, прежде чем вернуться к завтраку. Софи откусила ещё один большой кусок блинчика, спокойно жуя, с совершенно пустым выражением лица. Внезапно Свити с силой ударила кулаком с вилкой по столу. Громкий удар заставил Луну подпрыгнуть, разбросав яичницу по столу. Зазвенели столовые приборы. — Хватит! — крикнула Свити пронзительным, дрожащим голосом. Головы повернулись в кафетерии. — Я слышала вас вчера ночью! Вас обеих! Весь этот... шум! В следующий раз ведите себя тише! Её щёки залились краской, глаза расширились от ярости. — Некоторым из нас действительно нужно спать! Не сказав больше ни слова, Свити схватила свой нетронутый тост и убежала, её мягкие розовые пижамные штаны сердито шуршали, когда она направилась к пустому столику через всё помещение. Воцарилась гробовая тишина. Софи медленно опустила вилку с куском блинчика, и на её лице, до этого ничего не выражавшем, промелькнуло удивление. Она проводила взглядом удаляющуюся Свити, затем снова перевела взгляд на блинчики, тщательно отрезав ещё один аккуратный кусочек. Луночка уставилась в свою тарелку, её лицо горело жарче, чем какая-либо согревающая смазка. Тишина тянулась, густая и удушающая, нарушаемая лишь далёким звоном посуды и преувеличенным всхлипыванием Свити за её новым столом. Мико медленно, неторопливо помешивала овсянку. — Определённо ревнует, — безжизненно заявила Мико, её зелёные глаза на мгновение поднялись от миски и встретились с растерянным взглядом Луны. Она едва заметно указала ложкой на сгорбленные плечи Милашки. —Тебя. Луна растерянно моргнула: — Меня? Почему? Мико снова пожала худым плечом, её взгляд вернулся к овсянке. — Не знаю подробностей. Просто… поведение. Надутые щёки. Топот. Она чего-то хотела. Не получила. Вини в этом себя. Софи проглотила блинчик и наконец заговорила пугающе спокойным голосом. — Свити услышала шуршание простыней. Она услышала… нас. Луночка почувствовала, как запах яичницы внезапно стал приторным. Губы Софи изогнулись в лёгкой понимающей ухмылке. — Бедная Свити. Вечно хочет того, чего не может получить. — Она неторопливо откусила ещё один кусочек, её взгляд метнулся к одинокому столику Свити, оставив Луночку застывшей, с липким теплом стыда, прилипшим к её коже. Позже днем у Луночки не было другого выбора, кроме как прогуляться с Мико. Тишина между ними натянулась, словно натянутая струна. Мико двигалась словно призрак, её шаги бесшумно ступали по полированному полу коридора, её высокая фигура отбрасывала длинную, тонкую тень, которая, казалось, поглощала свет. Другие ученики обтекали их болтливыми потоками, но Мико окружал странный пузырь пустоты; взгляды отводились, разговоры затихали, и никто её не приветствовал. Луна не понимала этого невидимого барьера, этой тихой отчуждённости, которая тянулась за тихой девушкой, словно запах. Она искоса взглянула, уловив острую линию подбородка Мико, её взгляд был устремлён прямо перед собой, погруженная в какой-то внутренний мир. — У тебя есть внеклассные занятия? — резко спросила Мико низким монотонным голосом, едва заглушавшим гул коридора. Луночка слегка вздрогнула, вздрогнув от нарушившейся тишины. — Н-нет, — пробормотала она, поправляя лямку сумки. — Ещё не записалась. Мико кивнула, резко опустив подбородок. — Художественный кружок, – заявила она. — Мисс Арис… добрая. Но не ходи в волейбол. Её зелёные глаза на долю секунды метнулись в сторону Луночки. — Очень конкурентная среда. Шумная. — Предупреждение было произнесено без всякого осуждения, простая констатация факта. Они достигли перекрёстка. Мико остановилась, её тень слилась с густой тенью пересекающегося коридора. Не сказав больше ни слова, она повернулась и побрела по боковому коридору, её высокая фигура растворилась во мраке так же быстро и бесшумно, как и появилась. Луночка стояла одна, и эхо тихих предупреждений Мико застыло во внезапной пустоте. Художественный клуб казался святилищем, местом, где тишина не была чем-то необычным. Волейбол же звучал как поле боя. Луночка крепче сжала книги, прохладный воздух пустого коридора вызывал мурашки по рукам. Луна догнала Мико у входа в художественную комнату. Дверь была слегка приоткрыта, открывая вид на мольберты, расставленные полукругом, и тихое бормотание девочек, устраивающихся в кабинете. Мико замерла, опершись рукой о потертое дерево. Луночка сглотнула. — Я… я хотела бы попробовать рисование, — прошептала она едва слышно. Мико оглянулась, её зелёные глаза были непроницаемы под густой чёлкой. Резкий кивок. Она толкнула дверь шире и проскользнула внутрь. Луна последовала за ней, окутываясь ароматом скипидара и меловой пыли. Миссис Арис, женщина с тёплыми глазами и небрежно уложенными на макушке тёмными волосами, уже обращалась к небольшой группе. — Сегодня мы продолжим наши анатомические занятия, — тихо объявила она, обведя взглядом комнату. — Сосредоточьтесь на линии, форме, на структуре кожи. Сегодня Мико нам в этом поможет. Мико молча подошла к центру полукруга, где стояла невысокая платформа, задрапированная выцветшим бархатом. Не колеблясь, она начала расстегивать свою простую рубашку. Тихий шорох ткани был единственным звуком, когда она спустила юбку, позволив ей стпуститься к ногам. Её бледная кожа, казалось, сияла в классном свете, гладкая и безупречная. Длинные чёрные волосы спадали вперёд, частично скрывая лицо. Её пышная и высокая грудь неожиданно выделялась на фоне стройной фигуры, увенчанная тёмно-розовыми сосками. Луна внезапно почувствовала как в груди сжался сложный узел, когда она уставилась на безмолвное совершенство Мико. Миссис Арис шагнула вперёд, держа в руке длинную деревянную указку. — Обратите внимание на изящество ключицы, — начала миссис Арис спокойным и назидательным голосом. Она слегка коснулась кончиком указки тонкой косточки, охватывающей плечи Мико. Мико застыла совершенно неподвижно, её взгляд был отстранённым, а взгляд устремлён куда-то за окна. Указатель опустился, прослеживая плавный спуск к грудине. — Вот этот едва заметный изгиб, очерчивающий грудную клетку. Она опустилась ниже, скользнув по мягкому выступу живота Мико. — А вот здесь, – продолжила Арис, указка теперь мягко касалась выдающегося наружу изгиба тазовой кости Мико, – подвздошный гребень – мощная точка опоры для мускулатуры. Её прикосновение было клинически точным, но Луночка не могла оторвать взгляд от кончика указки, скользящего по бледной коже Мико, отмечая каждый контур, каждую интимную деталь, выставленную напоказ. Тишина в комнате сгустилась, нарушаемая лишь скрипом угля по бумаге и лёгким постукиванием указки по кости. Указка опустилась ещё ниже, очерчивая изящную дугу ягодиц Мико – упругую, округлую форму, будто вылепленую талантливым скульптором. Она ненадолго задержалась на ямочке над изгибом, где таз соединялся с бедром. Дыхание Луны прервалось. Она почувствовала внезапную, необъяснимую тягу внизу живота, магнетический гул, отдававшийся глубоко внутри, когда она смотрела на тихое совершенство форм Мико. Её пальцы дрогнули на альбоме, жаждая оторваться от угольного огрызка и самой провести гладкую, непрерывную линию. Не с прохладной отстранённостью указателя, а с теплом собственных кончиков пальцев, чтобы почувствовать податливую твёрдость под этой безупречной кожей. Бесстрастность урока растворилась во чём-то глубоко личном, запретном. Миссис Арис слегка отступила назад, указка теперь указывала на длинные, стройные линии ног Мико – подтянутые икры, скульптурные бёдра. — Бедренная кость здесь, – она легонько постучала по внешней стороне бедра Мико, – кость, поддерживающая всю конструкцию. Взгляд Луночки последовал за указателем, но мысли были совсем в другом месте. Она представила, как подходит к Мико, кладёт руки на её тело. Она представила, как её ладони скользят по гладким икрам, чувствуя едва заметное движение мышц под кожей, очерчивая изгиб за коленом, а затем поднимаясь выше, исследуя мощный изгиб бедра. Желание было инстинктивным, физическим, ломящим в руках, жаром, разливающимся по телу, не имевшим ничего общего со смущением, а связанным исключительно с безмолвной, неподвижной фигурой на платформе. Ей хотелось изобразить тело Мико не линиями на бумаге, а давлением её прикосновений. Луночка заставила себя опустить взгляд в свой блокнот. Её рука слегка дрожала, когда она пыталась запечатлеть линию позвоночника Мико, изящный изгиб её плеча. Но уголь казался неуклюжим, чуждым. Всё, что она видела, – это тихая уязвимость обнажённого тела Мико, неподвижность, которая, казалось, приглашала к исследованию. Указатель продолжал свой путь, постукивая по лодыжке, очерчивая свод стопы. И всё же Луночка оставалась в ловушке магнетического притяжения этого безмолвного тела, её собственную кожу покалывало призрачным ощущением прикосновения, которого она отчаянно жаждала, но не смела проявить. Урок растворился в далёком гуле, сменившись глухим, защищающим стуком собственного сердца и безмолвным, мучительным влечением к девушке на бархатной драпировке. Почти бессознательно свободная рука Луночки медленно скользнула под юбку. Пальцы проникли под эластичный пояс трусиков, наткнувшись на скользкое тепло. Она тихонько ахнула, испуганная собственным возбуждением. Взгляд инстинктивно метнулся – и остановился прямо на Мико. Взгляд тихой девушки, обычно отстранённый и рассеянный, был прикован к Луне. В её зелёных глазах была поразительная ясность, пронзительное понимание, которое, казалось, видело дрожащие пальцы Луночки, скрытые под тканью. Луночка застыла, опозоренная, лицо её залило жаром, когда она отдернула руку. Мико не отвела взгляда; выражение её лица оставалось непроницаемым, но в её неподвижности чувствовалось напряжение, ожидание. Когда были нанесены последние штрихи углём, и миссис Арис отпустила класс, Луночка неловко и поспешно собрала вещи, избегая Мико. Остальные девочки разошлись, тихо переговариваясь. Только Луна и Мико остались у мольбертов. Луна откашлялась, её голос был еле слышен. — Я… кажется, рисование — это не моё. Она уставилась в пол, не в силах встретиться взглядом с Мико. Мико не двинулась с места. — Почему? — спросила она ровным, ровным голосом. Луна с трудом сглотнула; — Это… трудно. Трудно сосредоточиться. На мгновение повисла напряжённая тишина. Затем Мико заговорила низким и поразительно прямым голосом: — Я видела твой взгляд. Дыхание Луночки прервалось. Мико продолжила, её слова размеренно прорезали пыльный воздух. — Я тебя возбудила? Прежде чем Луночка успела заикаться, Мико добавила: — Я никому никогда не нравилась. Кроме мальчиков. Из-за этого. Она махнула рукой на своё тело, уже одетое. Быстрым, плавным движением Мико сократила расстояние. Её высокая фигура крепко прижала Луночку к прохладной оштукатуренной стене у двери. Луночка ахнула, пригвождённая к стене, широко раскрытыми глазами глядя на острые черты лица Мико, её тёмная челка скрывала глаза. Мико не наклонилась; она просто держала Луну, уперевшись ладонями в стену рядом с её плечами, с непроницаемым выражением лица. Луночка почувствовала, как румянец усиливается, заливая шею. Взгляд Мико скользнул вниз, затем отвёлся, сосредоточившись где-то за плечом Луны. Её голос, когда он всё же прозвучал, был едва слышен – нерешительный шепот, пронизанный чем-то незнакомым – тихим, грубым желанием: — Могу я… провести с тобой время? Как Свити? Или Софи? Луночка моргнула, совершенно растерянная. — Провести время? Мико резко кивнула. — Да. Вдвоём. Заниматься… кое-чем. — Она замолчала, слегка нахмурившись, подбирая слова. — Все это делают. Говорят об этом. Целуются. Прикасаются. — Её взгляд вернулся к губам Луны и тут же отвёлся. — Кроме меня. Это… интересно. В глазах Мико под чёлкой мелькнуло что-то похожее на надежду. — Может, попробуем что-нибудь? Мысли Луночки закружились. Медленно, нерешительно, она кивнула, и румянец залил её щёки. Глаза Мико мгновенно засияли, сверкнув внезапным, жгучим любопытством, когда она оттолкнулась от стены. Не колеблясь, она указала на крепкий дубовый учительский стол у окна, залитый предвечерним светом. — Сядь, пожалуйста – кротко сказала она, и голос её снова стал ровным, но в нём слышалось нетерпение. Смущённая, но странно послушная, Луночка вскарабкалась на гладкую деревянную поверхность, слегка приподняв юбку. Мико подошла, двигаясь спокойно. Она опустилась на колени перед Луночкой, ловко расшнуровывая её блестящие коричневые туфельки и стягивая простые белые носки, отбрасывая их в сторону. Затем её прохладные, тонкие пальцы нежно схватили Луночку за лодыжки. Испугавшись, Луночка инстинктивно попыталась оттянуть ноги назад, но Мико крепко держала её, хватка оказалась на удивление сильной. Мико подняла левую ступню Луны, разглядывая её с отстранённым интересом, проводя кончиком пальца по изгибу. Затем медленно, неторопливо она наклонилась вперёд. Её тёплый, влажный язык прижался к чувствительной ступне Луны. Луночка ахнула, рефлекторно дёрнувшись от неожиданного ощущения – поразительной смеси сильной щекотки и непривычной, интимной влажности. Мико не останавливалась; её язык медленно, уверенно скользил по изгибу от пятки до подушечки, а её томные глаза поднялись и встретились с широко раскрытыми, изумлёнными глазами Луны, молча требуя её реакции. — Мягкие, — прошептала Мико, уткнувшись в кожу Луны, её дыхание было горячим. Она перехватила ногу Луны чуть выше, скользнув взглядом по бледному изгибу её голени. — Милые ножки. Её пальцы легко, как пёрышко, скользнули по чувствительной коже под коленом Луночки. Луна заёрзала, ошеломлённая этой странной близостью и пристальным взглядом Мико. — Что? — спросила Мико, прекращая свои исследования. — Не нравится? Луночка сглотнула, слегка покачав головой. — Н-нет… всё в порядке. Просто… необычно. Мико долго смотрела на неё, выражение её лица было непроницаемым. — Понятно, — просто ответила она. Затем, без предупреждения, она снова наклонилась вперёд, нежно прижавшись губами к внутренней стороне бедра Луночки, чуть выше колена. Её тонкие пальцы поднялись выше, скользя по юбке Луны к подолу. Губы последовали за ними, медленно, размеренно целуя, поднимаясь по дрожащей коже. Достигнув места соединения бёдер Луночки, Мико замерла. Её прохладный нос уткнулся во влажное кружево трусиков Луночки сквозь ткань. Луночка замерла, затаив дыхание. Затем Мико крепко прижалась губами к прикрытому холмику Луны. Мягкое прикосновение, внезапное тепло дыхания Мико, просачивающегося сквозь тонкое кружево, вызвали у Луны электрический разряд тепла. Её бёдра невольно напряглись, отрываясь от стола, и с губ сорвался тихий стон. Мико глубоко вдохнула, уткнувшись носом. Затем Микр медленно и размеренно выдохнула, горячее дыхание омывало самую чувствительную кожу Луночки, усиливая влажность под кружевом. Мико слегка приподняла голову, её тёмная челка отбрасывала тень на её пронзительный взгляд, когда он остановился на раскрасневшемся лице Луны. — Трусики можно снять? – спросила она ровным, но с ноткой любопытства голосом. Горло Луночки сжалось. Она взглянула на запертую дверь класса, и тишина за окном внезапно стала оглушительной. Медленно, нерешительно, она кивнула. «Да». Мико не колебалась. Её тонкие пальцы зацепились за пояс юбки Луночки и трусиков, плавным движением спустив их вниз по бёдрам и икрам Луны. Прохладный студийный воздух коснулся обнажённой кожи Луны, когда Мико отбросила их в сторону. Луна полностью откинулась на гладкую дубовую доску, пости обнажённая, её ноги опирались на край, сердце колотилось о рёбра. Мико снова наклонилась вперёд, пристально глядя на блестящие складки Луночки. Она неуверенно прижалась губами к внешним губам Луны, мягкий, неуклюжий поцелуй. Её язык выскользнул наружу, осторожно скользя по скользкому входу Луночки – нерешительно, исследуя. Это был не тот привычный ритм, который был у Свити; он был неловким, неуверенным, но яростно искренним. Тихий стон вырвался у Луночки, когда язык Мико проник глубже, нежно исследуя. — Медленнее, – выдохнула Луна, её пальцы невольно запутались в юбке, сжатой вокруг талии. — Мягче… кругами. Мико замерла на мгновение, впитывая инструкцию. Затем, послушно, её язык слегка отступил, начав медленные, размеренные круги вокруг набухшего клитора Луночки. Неуклюжее давление превратилось в сосредоточенный, нежный ритм. Голова Луны с тихим стуком откинулась на стол, глаза закрылись. Луночка выгнула спину, приподняв бёдра ко рту Мико. Её руки скользнули в густые чёрные волосы Мико, пальцы нежно сжались. — Вот, — выдохнула она, слегка надавливая на голову Мико. — Вот… вот. Мико мгновенно повиновалась, её язык твёрдо обвёл именно то место, которого так жаждала Луночка. Она прижала лицо Мико сильнее, крепко прижимая его к своему влажному жару, с отчаянной настойчивостью трясь об её рот. Мико не сопротивлялась; она подалась, поддерживая напор, её язык работал быстрее, кружась вокруг клитора Луны с новой силой, уткнувшись носом в её лобок, вдыхая её аромат, пока бёдра Луны дрожали вокруг её ушей. — Это… прекрасно... – выдохнула Луна хриплым, надтреснутым голосом. — Ты… потрясающая. Похвала что-то зажгла в Мико. Её движения стали смелее, настойчивее. Язык проник глубже, ритмично скользя по входу Луны, а затем вернулся, чтобы терзать клитор резкими, сосредоточенными движениями. Её руки скользнули вверх по бёдрам Луны, крепко сжимая их, удерживая. Луночка вскрикнула, её тело напряглось, как сжатая пружина, наслаждение достигло апогея. Она содрогнулась, прижавшись к губам Мико, бёдра неудержимо дрожали, сдавленный вздох сорвался с губ, когда её охватил оргазм. Мико не остановилась. Потерявшись в ритме, подстегнутая предыдущей похвалой Луночки, она продолжала свой неустанный натиск. Её язык продолжал кружить, надавливая, всё глубже погружая Луну в состояние повышенной чувствительности. Луночка захныкала, и острое наслаждение переросло в мучительную перегрузку. — П… – попыталась она слабым голосом. — Перестань… Мико наконец уловила мольбу. Она мгновенно замерла, резко откинув голову назад. Луна рухнула на стол, вся дрожа, дыхание вырывалось прерывистым. Мико опустилась на колени, вытирая блестящий рот тыльной стороной ладони, её тёмные глаза, широко раскрытые и вопросительно, были устремлены на раскрасневшееся, задыхающееся тело Луночки. Луночка приподнялась на локтях, грудь её тяжело вздымалась. Она поманила Мико ближе дрожащим пальцем. Мико бесшумно поднялась, залезла на бёдра Луны. Пальцы Луночки теребили простые серые пуговицы блузки Мико, расстёгивая их одну за другой. Ткань распахнулась, обнажив бледную кожу Мико и мягкую приподнятую грудь под простой хлопковой блузкой. Луночка откинула блузку в сторону, обнажив тёмно-розовые соски Мико. Наклонившись вперёд, Луночка нежно прижалась губами к одному из них, медленно и размеренно выписывая языком круги. Мико резко ахнула, её руки взлетели к плечам Луны, пальцы впились в кожу, и с её губ сорвался тихий, удивлённый стон. В это же мгновение правая рука Луночки скользнула вверх по рёбрам Мико, кончиками пальцев очерчивая нежный изгиб другой груди. Она обхватила её мягкую тяжесть, большим пальцем медленно и ритмично поглаживая твердеющий сосок. Луночка чередовала внимание — нежно посасывая, затем крепко, двигая языком, — в то время как большой палец поддерживал равномерное давление. Дыхание Мико прерывистое, тело дрожало. — Как-то… странно, — пробормотала она хриплым, смущённым голосом. Луна тихонько выдохнула, упираясь в её кожу, и от вибрации Мико снова затрепетала. Пальцы сжались на плечах Луны, притягивая её ближе, желая ещё больших ощущений. Луночкм усилила прикосновение. Она глубже всосала сосок Мико, втягивая его в рот, пока большой палец сильнее надавливал на другой, подражая ритму. Мико застонала, откинув голову назад, обнажив бледную шею. — Слишком… сильно? — пробормотала Луна, ненадолго замерев, её губы всё ещё прижимались к разгорячённой коже Мико. Мико отчаянно замотала головой, её тёмные волосы взметнулись по щекам. — Нет… не останавливайся», — выдохнула она, её голос дрогнул. Луночка продолжила свои ласки с новой сосредоточенностью. Она сосала сильнее, её язык быстро скользил по захваченному соску, а большой палец настойчиво надавливал на другой. Стоны Мико становились громче, становились всё менее контролируемыми. Её пальцы запутались в синих волосах Луночки, крепко удерживая её на месте, пока тело резко выгибалось, ища большего трения, большего ощущения, исходящего от рта и рук Луночка. Луна чувствовала, как бёдра Мико сжимают её бёдра, чувствовала, как дрожь нарастает глубоко внутри Мико. Она сохраняла ровный, неустанный ритм, наблюдая, как лицо Мико искажается от незнакомого удовольствия, как её зелёные глаза широко раскрыты и расфокусированы, потерявшись в странной, всепоглощающей волне, которая затягивала Луночку.