Предатель

— Мы пошлем дипломатов в знак добрых намерений. — Какой смысл говорить с варварами? — У нас своих проблем с лихвой хватает! Феликс устало потер глаза. Спорящие голоса слились в мерный шум. Боже, какие они болваны. Им дай волю — начнут выяснять, как поделить пограничный сарай. Феликс знал: оситаны их ненавидят. До него доходили памфлеты, пропитанные ядом ненависти к жителям Аменаты. Когда он заговаривал об этом на собраниях, все отворачивались, предпочитая более приятные темы. Авторитет покровителя не спасал: какой толк, если Себастиан с ним не согласен. Неужели его одного мучают кошмары? Груды пепла вместо жилищ, кое-как сваленные трупы, пьяные от крови дикари. Их обделил суровый климат, они ничего не достигли трудом. Их призвание — отнимать вещи и жизни. О, в этом они лучше нас. Наши благородные дворяне разнежились в шелках и ласках хорошеньких любовниц. Они смеются, обнажая гниловатые зубы, когда им говорят о внешней угрозе. Морщат носы, когда слышат о сильной власти. Феликс звонко стукнул кубком по столу и встал, привлекая внимание. — Послушайте. Все, о чем вы говорите, не будет иметь никакого значения, когда оситаны нападут. Пока мы треплемся, они стягивают войска к границам. — Феликс, довольно… — начал было Генрих. Себастиан перебил: «Позвольте ему сказать». — Благодарю, — кивнул Феликс. — Буду краток. Если мы не объединимся, от Аменаты не останется камня на камне. Я верю, что вам дорог наш народ и наша земля. Что вы готовы умереть достойно, положив все силы на защиту герцогства. Готовы пожертвовать собой, чтобы прославиться на века… — он замялся, поглядев на равнодушные лица присутствующих. Аудитория ответила вязкой, неловкой тишиной. Никто не шелохнулся. Себастиан смотрел на него со смесью сочувствия и стыда. Феликс медленно сел на свое место. Прерванный разговор, слегка вспенившись, вновь потек рекой пустословия. «Если эти люди ничего не хотят сделать для Аменаты, нам нужны другие» — решил Феликс.