Приключения странствующего воина

— Уже сделал. — Крепость Войда сдвинулась в сторону с 88 на 38, но в ответ Ксозо атаковал жрецом путём 52-74. Далее одна из ближайших к тёмному королю пешка совершила ход на один квадрат, навстречу к белому жрецу. Но в ответ Ксозо не растерялся и его всадник уже закрыл собой жреца — Войду поставили шах.       А итоге некроманту не оставалось ничего, кроме как отступить королём с 67 на 58. Но при ходе 51-57 крепость сокрушила последнего оставшегося чёрного всадника, снова поставив шах! — Ответь, — Немного резко начал Ксозо. — что ты будешь делать когда полностью проиграешь бой или тебя выбросят как ненужную разменную монету? После этого Войд сделал паузу, допив до дна свой чай, после чего чашка снова наполнилась тем же напитком. Взгляд мужчины резко загорелся стальной волей, целеустремлённостью и холодной решимостью — после этого все его слова пошли единым потоком словно цунами. — Выбросят как разменную монету? Дорогой Ксозо, ты мыслишь категориями наёмника. Мы с Фемто и другими предвестниками — не наёмники. Мы — фундамент нового мира. Мы — пророки и архитекторы грядущего порядка. Если мое тело падёт, оно станет частью армии, которой я командовал. Если моя душа рассеется, её энергия вольётся в великую цель. Гибель предвестника — это не поражение, а последняя и самая мощная жертва во имя господина. Наш план не зависит от жизни одного человека, даже такого гениального, как я. Эорхар воскресит новых слуг, Элегор найдёт новую тактику для орков, а Фемто... Фемто доведёт всё до конца. Моя смерть станет не «разменной монетой», а удобрением для почвы, на которой взойдёт новый мир. В этом и есть главное отличие нас, идеалистов, от таких прагматиков как ты. Ты служишь чтобы жить, а мы живём чтобы служить. И в этом служении наша вечность.       Затем Войд снова сделал свой ход — на этот раз 58-68 королём. Ксозо тут же начал преследование крепостью, которая совершила смещение 57-67. Тёмный король продолжил бегство на 78, та же Белая крепость снова сравнялась с целью по вертикальной оси. Войду ничего больше не оставалось, его король загнан в угол 88. Светлая крепость продолжила двигаться по тому же направлению, словно не заметив как растоптала пешку на краю доски. — Отлично, сейчас придумаю вопрос. — Ксозо ненадолго задумался, пытаясь напрячь мозг чтобы придумать чего бы интересного (и желательно полезного) спросить у Войда. — Чем каждый из предвестников занимается в свободное время? Включая и тебя с твоим другом.       Ситуация крайне патовая, но Войд уж точно не собирается сдаваться — поэтому его король начал убегать в обратном направлении. Пока предвестник начал рассказывать о невидимой снаружи детали коллектива предвестников, на огромной стеклянной стене проявилось множество движущихся и словно живых образов из воспоминаний Войда. — Ну Эорхар почти всё свободное время медитирует, читает почти всё подряд и иногда ведёт светские беседы о высоких материях. Мы с Фэмто коллекционируем книги по магии и сквозь споры иногда придумываем как написать какой-нибудь гримуар для начинающих некромантов. Слэн почти всё свободное время устраивала генеральные уборки и регулярно переставляла мебель. Иногда выходила на улицу в поисках разбойников и насильников чтобы потом творить над ними жесточайший самосуд. Ещё она любит изучать орков, но это уже непонятно отдых или работа. В общем, это трудно назвать отдыхом, но она говорит что иначе не может успокоиться если нечем заняться. — Слова Войда и образы его воспоминаний на изображении создавали ощущение некой сплочённости и атмосферы сдержанной... теплоты между предвестниками. — Отдых Йохана... Это пытки, пытки и ещё раз пытки. Он недавно увлёкся искусством, пускай оно довольно специфичное — рисование картин кровью, сшивание разных тел воедино или попытки из живых тел сделать музыкальные инструменты. Реже может увлекаться выпивкой, психоактивными веществами и азартными играми. Убрик любит азартные игры и чтение литературы. Однажды из-за прочтения низкосортного романа психанул и решил написать свой собственный со словами "Что за дерьмо?! Я без опыта и то лучше напишу чем этот недоавтор!". Элегор впринципе трудоголик, не видящий разницы между отдыхом и работой — так что кроме как чтения и исследований орков он больше ничего и не делает. — Значит, между вами довольно неплохие отношения. Интересно. — Ксозо продолжил использовать крепость для преследования короля противника, так же сделав ход в обратную сторону. — Впрочем, в какой-то мере ожидаемо ибо в мире нет абсолютного зла, а значит и злодеи не всегда лишены чуткости. — Твой ход. — Войд сходил королём обратно на 88, с любопытным взглядом отпивая нэч-нана из своей кружки. — И пока ты думаешь, как поставить мат, ответь на мой вопрос, Ксозо. Ты только что с таким пониманием говорил о наших "теплых" отношениях. А скажи, кого ты считаешь своей семьёй? Кто те люди, ради которых ты отступил бы от приказа? Или... тебя так и воспитали — идеальным орудием, не способным ни к чему, кроме службы? — У меня нет никого, кого я бы смог назвать частью своей семьи. Мне отлично живётся в статусе раптора-одиночки. — Ящер спокойно отпил чай, сходив жрецом с 74 на 84. — Если честно, то изредка я представляю как бы сложилась моя жизнь если б я остался бродягой или завёл семью. Но каждый раз я прихожу к пониманию что мне банально комфортнее моё нынешнее положение. В отличие от всех остальных, я не вижу для себя смысла сближаться с кем-либо и позволить им подобраться слишком близко к моей душе, не подготовив на случай чего запасные планы. Возможно, у меня никаких терзаний по этому поводу нет именно потому что я за всю свою жизнь ни разу не познал искреннего тепла со стороны других, как и не дарил его сам. Вижу, ты хочешь убрать мою крепость своим королём — готовь свой следующий вопрос. — Ха-ха, да — ты угадал. Именно это я и хотел сделать. Чуется мне, что наша увлекательная партия скоро близится к концу. — Войд сделал свой ход 88-77. Интересно, он забыл о своём вопросе про последний приказ или решил задать другой, более важный? — Вопрос... Значит, тебя не терзает одиночество. Это интересно. Тогда последнее что спрошу перед моим поражением в шахматах: а что терзает тебя, Ксозо? Какая мысль приходит к тебе в тишине, когда все маски сняты? О чём сожалеешь?       Ксозо замер на мгновение, его змеиный взгляд стал отстранённым, будто он заглянул куда-то глубоко внутрь себя. Он поставил чашку на блюдце с тихим, идеально отмеренным звоном. — Терзает? — Он повторил слово так, словно пробовал его на вкус подобно своему чаю, и оно оказалось с приятной горчинкой. — Нет, не терзает. Сожаления — это роскошь для тех, у кого был выбор. У меня его не было. Но если ты спрашиваешь о самой тёмной мысли, что приходит в тишине... — Он сделал паузу, и в комнате повисла такая гробовая тишина, что возникло чувство как бездонная пустота закричала своей безмолвностью. — То, что возможно, под сотнями моих масок у меня нет своего истинного "Я". И не знаю было ли когда-нибудь. Возможно, я действительно когда-то обладал душой, но этого уже не узнать. А то, что ты видишь перед собой — лишь его изощрённая тень, набор рефлексов и алгоритмов, настолько отточенных, что они научились имитировать личность. Иногда я ловлю себя на мысли, что подбираю слова, строю фразы, даже чувствую некое подобие эмоций — не потому, что это естественно, а потому, что так надо. И самый главный вопрос, который у меня остался... не о том, чего я лишился. А о том, был ли у того бродячего мальчика шанс стать кем-то иным. Или с самого начала в нём не было ничего, кроме идеального материала для создания орудия? Сделав свой ход 84-87 жрецом, саймаанец посмотрел прямо на Войда, и в его рептильных глазах не было ни самобичевания, ни печали. Лишь холодная, безжалостная констатация факта, как если бы он изучал со стороны чужую биографию. — Ты живёшь, чтобы служить своей мечте, Войд. А я... я просто служу. В этом разница. Теперь заканчивай эту партию. Твой ход. Шах и мат будет примерно через восемь ходов, если ты, конечно, не увидишь в этой патовой ситуации иной выход.       Войду осталось лишь только спасать короля бегством через 77-68. Ксозо продолжил наступление, передвинув жреца на 88, и снова поставил шах. Тёмный король сдвинулся по диагонали на 57. Белый жрец Ксозо по параллельной диагонали спустился с 88 на 77. Войд сдвинул короля ещё ниже по тому же пути. Ксозо счёл, что точно так же спустить своего жреца это оптимальный ход — не только очередной шах и устранение случайной пешки на 66, но и спасение своего жреца от другого. — Ты говорил о мечте, о дружбе, о служении высшей цели. Это прекрасные, восхищающие слова. Но я холодный убийца и аналитик, привыкший смотреть на изнанку вещей. — Эти слова произносятся мягко, но звучат громче любого крика. Ящер сделал паузу, давая словам просочиться в сознание Войда. Паралельно на стеклянной стене проецировались сцены военной бойни, вырезание целых деревень, голод и болезни что являются прямым следствием насилия.— Скажи, Войд, сколько невинных душ пришлось принести в жертву твоей прекрасной мечте? Не солдат, не врагов, а тех кто просто оказался на пути. И, глядя в глаза умирающим детям, чьи жизни стали лишь топливом для твоего будущего, ты действительно всё ещё уверен, что игра стоит свеч? Войд на мгновение замер. Улыбка не спала с его лица, но она стала другой — не жизнерадостной, а отстранённой, почти что скорбной. Он посмотрел на шахматную доску, но вместо неё видел те самые возникающие на стене образы. — "Невинных"? — Тихий голос Войда прозвучал немного устало, но всё так же уверенно. — Ксозо, ты со своим опытом должен понимать: На войне нет невинных — только те кто сражаются, и те кто своим молчаливым согласием позволяет твориться бесчинствам. Эхх, дети... Это самое тяжёлое, но я не стану лицемерить и говорить что их смерти отягощает мою душу. Иначе я бы не смог продолжать борьбу. Ксозо лишь с отстранённым любопытством наблюдал и выслушивал Войда. А тот, в свою очередь поднял на рептилию прямой и честный взгляд. В нём не было ни злорадства, ни раскаяния — словно некромант является таким же инструментом как Ксозо, разве что только с мечтами и близкой связью с другим инструментом. А ещё взгляд Войда сочился холодной и выстраданной ясностью. — Мы с другими предвестниками взяли на себя миссию изменить этот мир, даже если придётся утопить его в крови. Потому что гнилой мир, медленно умирающий от собственных пороков, это куда большая жестокость, чем быстрая и решительная хирургия. Ты спрашиваешь, стоят ли это свеч? — Войд откинулся в кресле, и его взгляд снова загорелся знакомым фанатичным огнём. — Когда ты видишь, как на руинах старого порядка рождается новая, вечная жизнь... Когда ты понимаешь, что твоё дело навсегда избавит будущие поколения от страданий, болезней и смерти... Тогда любая цена кажется смехотворно малой. Эти дети стали частью чего-то вечного, их смерть не была напрасной. В этом и есть наша вера, и сила, дарованная владыкой Ялдобаофом.       Войду ничего больше не оставалось, кроме как сделать ход 47-56 чтобы закрыть своим жрецом короля. Исход до смешного очевиден — на 66-56 белый жрец уничтожил тёмного. Шах и мат, знаменующий победу ящера. — Я победил, но согласно правилам, должен спросить тебя ещё кое-что. — Ксозо наконец-то допил свой чай. Чашка оппонента так же была пустой. — Когда всё это закончится, и ваш новый мир воцарится, что вы скажете друг другу, оставшись наедине? Сможете ли вы смотреть друг другу в глаза, зная цену, которую заплатили? Или ваша мечта навсегда останется между вами стеной из призраков, которых вы сами создали? — Что мы скажем? — На его лице расцвела удивительно мягкая, почти просветлённая улыбка. Он посмотрел на образ себя и Фемто на стене. Голос Войда прозвучал тепло, ясно и без тени сомнения. — Мы скажем: «Это того стоило». И мы посмотрим друг другу в глаза не через стену призраков, а поверх них. Потому что мы будем видеть не их тени, а сияние того вечного мира, который мы им подарили. Наша дружба не является жертвой, принесённой мечте. Это фундамент, на котором она построена! И в тот день наше братство станет только крепче. Вот мой окончательный ответ, дорогой Ксозо. — Что ж, я премного благодарен тебе за приятное времяпровождение! — План шпиона-убийцы сработал идеально несмотря на свою сложность. Остался лишь красивый, финальный аккорд. — К сожалению, сейчас нам придётся отправиться в физическую реальность, наконец-то попрощавшись уже и там тоже.