Секс и любовь в кошачьей консервной банке

С утра туман в голове рассеялся, Игорь в красках вспоминал, что происходило. Он выполз из кровати, стыдливо осмотрел простыни. Выдохнул, увидев, что всё относительно чистое. Сгрёб с тумбочки горку использованных салфеток и выбросил в ведро. Безумно хотелось в туалет. Кошка метнулась к двери вместе с ним и смылась в огороде. Она всю ночь лежала между ним и Леоном, пушистый хвост норовил залезть Игорю в рот. - Ну, слава богу! И пока не возвращайся! Отлив в кусты, Игорь посмотрел на беседку. Он не помнил, чтобы её закрывали. Видно, Леон был ещё достаточно трезв и сделал всё сам, иначе местная орава котов вряд ли оставила им что-то к завтраку. Игорь попытался открыть ворота, но безуспешно. Махнул рукой и вернулся в дом. Леон ещё спал. Игорь пошёл в соседнюю комнату через арку в болтавшимися до пола «висюльками» - такие любила бабушка. Там оказалась вполне себе неплохая кухня. Изрядно потёртый мягкий уголок, низкий стол. Плита, работавшая от газового баллона, тумбочки со шкафом и холодильник. В углу – кофеварку и чайник. Налив воды из пластиковой пятилитровки, Игорь нашёл кофе и щёлкнул кофеварку. Кофе с утра – это хорошо. Вот только на кухне зябко. Игорь вернулся в комнату, поискал комнатные тапочки или на худой конец носки. На полочке лежало портмоне Леона, Игорь зацепил его задницей. Оно свалилось на пол, открывшись. В первом же окошке на Игоря смотрел Леон на фотографии в паспорте. Сделанной, как у всех, хер знает как. «Вениамин Круглов» - прочитал Игорь. Вот значит, как? Леон выдумал своё имя! Специально для него? Но зачем? И Коля называл его Леон. Но он Вениамин! Вениамин, блядь! В школе у Игоря был учитель биологии, Вениамин Петрович. Дряхлый, морщинистый, с амбре нафталина! И вот того роскошного парня в кровати – тоже зовут Вениамин! Очуметь! Знатно развеселившись, Игорь повернулся к кровати, но столкнулся нос к носу с Леоном. У того не на шутку злое лицо. Молния на портмоне со свистом застегнулась. - Если ты хоть кому-то скажешь! – прошипел Леон, тыкая в него ладонью, изображавшей пистолет. - Кому я скажу? Коле? – улыбнулся Игорь. – Я больше его не увижу. У Леона почему-то дёрнулась левая бровь, на щеках обозначились ямочки. - Ты же собирался с ним встречаться! Игорь опустил взгляд в пол, рассматривая босые ступни. Тапочек он не нашёл. Носки в рюкзаке, рюкзак – в беседке. Игла – в яйце, яйцо – в утке. Сердце Леона-Кощея на замке. И когда он перестал сомневаться, что всё это – на одну ночь? Он всё такой же наивный мечтательный дурак, как всегда… - Почему «Леон»? Не Андрей, Дима, Саша? – спросил он. - Ты хоть знаешь, каково это – шестнадцать лет быть Вениамином? - А что случилось в шестнадцать? - Закончил школу! Теперь я для всех – Леон. Как киллер. Убью каждого, кто хоть пискнет «Веня»! - Тебе не идёт, - согласился Игорь. Но с другой стороны Леон хоть чуточку стал уязвимым. Веня…Вениамин… На подоконнике снаружи сидела кошка. Игорю показалась, что она смеётся, хотя всего лишь просилась в дом. - Ты там что-то сварил, - напомнил Леон. - Всего лишь кофе. - Там в пакете сыр и колбаса. Леон зачем-то залез в аптечный пакет. - Вот, ещё тебе… Вовремя расставив руки, Игорь поймал кислотно-жёлтую клизму. Он не знал уже, плакать или смеяться, представляли себя с этой клизмой на садовом участке среди кустов. Туалет он так и не нашёл. - Я из таких поливаю кактусы. Леон неожиданно зашёлся громким смехом. С минуту они смеялись, ещё через минуту кувыркались голые в кровати, забыв и про клизму, и про презерватив, и про кофе, остывавший в кофеварке. Всё смешалось – тела и мысли, запахи свежего пота и спермы, немного со шлейфом вишневого перегара и вчерашних сигарет. От подушки, где ночью дрыхла кошка, слегка несло консервами Gourmet. - Я рад, что ты расслабился, - прошептал Леон на ухо Игорю. Вместе с порцией кошачьих воплей звякнул велосипед. Глянув на часы, Леон вскочил и начал одеваться. Почти, как в армии. Сорок пять секунд, и он полностью одет. - Только не говори, что кто-то приехал, - ужаснулся Игорь. – Коля?! - Домашнее молоко, творог, сметана! – улыбался Леон. - Всегда беру, когда приезжаю. И он умчался. Совсем простой и такой домашний, что Игорю не верилось, что завтра Леон высадит его у подъезда, и больше они никогда не увидятся. И он опять будет бухать, рыдать в веб-камеру с Максом, дрочить на воспоминания, мечтать о том, чего не может быть…