Обида не помеха отношениям

— Раз такая милая мордашка просит, то как тут отказать? — прошептал он с явной насмешкой, а затем его губы опустились к шее омеги. Влажный, горячий поцелуй, за которым последовал едва болезненный укус, вызвал у Акиры дрожь. Он был готов оттолкнуть его… но не сделал этого. Он лишь выдохнул, позволяя себе склонить голову набок, обнажив шею сильнее. Приглашение. Слабость. Жажда прикосновений, которых сам же боялся. Руки демона скользнули по телу, уверенные, знающие. Одной рукой он сжал бедро Акиры, другой — опустился ниже, туда, где желание уже проросло, как раскалённое пятно. — Ух, как мокро… От меня, да? — Шутник… — сквозь зубы выдохнул Акира, не зная, стыдиться ли своей реакции или позволить себе раствориться в ощущениях. — Но ты же сам позвал меня. Не обвиняй. — Орат целовал его, не переставая говорить, словно слова были частью игры. — Почему не позволил своему Куро к тебе подойти ближе? — Я… Я не смогу… — Его голос был слабым, но искренним. Внутри боролись тревога, желание и неуверенность. — Почему? — прошептал демон, продолжая исследовать омегу, его дыхание тёплым ветром касалось уха. — Я… я не извращенец… — Забавно, — усмехнулся Орат, — но в моих руках ты совсем другой. Ты таешь. Хочешь, чтобы тебя удержали, но боишься, что сломаешься окончательно. Акира закрыл глаза, чувствуя, как слова демона проникают в него не меньше, чем прикосновения. Разговор странным образом помогал — он чувствовал, что ещё здесь, что ещё может что-то сказать. Что не растворился окончательно. — З-Заткнись… — сдавленно прошептал Сэки, дрожа и сжимая простыню. Волна накрыла его резко, как шторм. Он выдохнул судорожно, утыкаясь лицом в плечо демона. Орат лишь хмыкнул, словно ожидал такого — как будто читал по нему. — У, бурно-то как, — усмехнулся он. — И это после стольких встреч. Приятно видеть, что всё ещё способен удивлять. — Извращенец… — слабо выдохнул Акира, почти в обиде, но голос его дрожал от слабости. На долю секунды он расслабился, но всё уже было решено. Его тело вновь легло на кровать, а фигура демона нависла сверху. — Какой есть, — ответил тот просто, избавляясь от лишнего, легко, без стыда. Всё было как в первый раз — и одновременно не так. Он был внимателен. Осторожен. Почти мягок… почти. Когда началось, Сэки судорожно вцепился в плечи, стиснув зубы. Боли было меньше — подготовка дала своё, но в глубине всё равно что-то ёкнуло. Он не знал, что сильнее: желание быть с ним или страх потеряться в нём. — Г-Готов… — прошептал он, хотя сам понимал: не был. Но выбора не оставалось — ни внутри, ни снаружи. Демон чувствовал его, замечал каждый вздох. Он не торопился. Позволял телу привыкнуть. Улавливал сигналы. Когда же лицо Сэки немного расслабилось, он стал двигаться увереннее. Темп менялся — волнами, то накатывающими, то отступающими. Акира держался, пока мог. Пытался понять, где кончается он сам и начинается другой. Но разум начинал сдавать. Он уставал, таял, будто его разматывали изнутри, клубок за клубком. — Х-хватит… — прошептал он слабо. — Я больше не могу… — Ты уже говорил это, Акира. Несколько раз, — шептал демон, и голос его был почти заботливым. — Но ты всё ещё здесь. Ты держишься. Он говорил тихо, с теплом, от которого у Акиры перехватывало дыхание. Бессилие. Слабость. И всё равно — доверие. Он чувствовал, как теряется в этом вечере. Мир вне комнаты словно исчез. Осталась только эта кровать. Их тела. Их дыхание. — Д-дышать… — выдохнул он, пряча лицо в подушке. — Через нос… медленно. Я рядом. — Орат коснулся губами его уха, а потом — шеи. Обозначил себя. Как метку. Он говорил, что уже скоро. И Сэки почти не слышал слов — только шелест, голос, дыхание. Только ритм, к которому он сам уже давно подстроился. Потом всё стало размытым. Остался только тяжёлый выдох — и пустота, наконец-то принесшая тишину. Акира без сил рухнул на кровать, тяжело переводя дыхание. Он повернул голову вбок, чтобы хоть как-то снова поймать кислород, чувствуя, как пульс всё ещё бешено стучит в висках. — У-ух… твою же мать… — пробормотал он сдавленно. — Я думал, сдохну. — Было бы довольно комично, — раздался голос суккуба с хрипотцой, лениво потягивающегося. — Скончаться в постели от страсти к демону. Почти романтично. — Он посмеялся себе под нос, надевая одежду. — Знаешь правила. Нужна помощь — зови. Он подмигнул своей фирменной ухмылкой, и в следующий миг исчез в воздухе, оставив только тонкий запах его присутствия и ощущение… одиночества. Акира с шумным выдохом перевернулся на спину, раскинув руки по сторонам, будто только что пережил нечто большее, чем просто физическую близость. — Не дай бог повторится… — пробормотал он, однако в голосе не было ни злости, ни страха. Только полное, абсолютное истощение. Он всё-таки собрал в себе силы, чтобы дойти до кухни, чувствуя, как ломит тело. Налив себе воды, он сделал несколько больших глотков и вернулся обратно в комнату, почти падая обратно на кровать. — Первая течка… и сразу с суккубом… — прошептал он, глядя в потолок с усталым смехом. — Ну ахуеть просто… Акира лежал, глядя в потолок, чувствуя, как каждая клетка его тела дрожит от напряжения и усталости. Внутри словно бушевала буря — смесь растерянности, смущения и чего-то неизведанного, что он едва мог понять. «Почему я так реагирую? Почему это так тяжело… и так… странно?» Он попытался сосредоточиться на дыхании, но мысли рвались, словно дикие звери. Орат — суккуб — был дерзок, вызывающе близок, но в то же время каким-то образом оставался загадкой. Его прикосновения… слова… взгляд, который заставлял сердце колотиться быстрее. И вместе с тем появлялась тревога. Тревога из-за того, что он открылся кому-то, кто, казалось, живёт совсем в другом мире — мире, где нет места осторожности и контроля. «Я же всегда держал всё под контролем… А теперь?» В груди сжималось чувство уязвимости, которое Акира не мог принять. Он всегда был сильным — не просто внешне, но и внутри. Но теперь… «Почему я позволил себе быть таким? Почему попросил помощи?» Руки непроизвольно сжались в кулаки. Воспоминания о прикосновениях Ората — и одновременно о собственной слабости — вызывали смешанные чувства: желание и стыд, свободу и страх. «Это — я? Это моя настоящая сторона?» Акира не знал ответа. Он не знал, кто он на самом деле, что значит быть хранителем, и какую цену ему придётся заплатить за эту судьбу. Но сейчас, в этой комнате, после этой ночи, он просто хотел найти покой. Он глубоко вдохнул, стараясь унять сердце, пробираясь сквозь шум в голове. Медленно, шаг за шагом, тревога уходила, уступая место тонкой, почти прозрачной надежде. «Может, это и есть начало чего-то нового…» Пусть и страшного. Пусть и непонятного. Но настоящего.