Аварийный выход

Я застал Киру в прихожей, когда она уже натягивала кроссовки и куртку. Рядом лежал туго набитый рюкзак. Заглянул в приоткрытую дверь в спальню: на полу валялись в куче вещи, полки полупустые. — Куда? — спросил я, блокируя выход. Кира вздрогнула, но глаз не подняла. — К Эле на ночь. — А вещей столько зачем? — я кивнул на рюкзак и перевел взгляд на неё. — Надолго к ней? — Кира какое-то время молчала, губы задрожали. Мне было интересно, какое оправдание она придумает на этот раз. — Ты не понимаешь! — голос сорвался на визг. — Ты не даёшь мне пространства. Вечно контролируешь, будто я ребёнок! Ты даже деньги, блять, забрал! Может, из-за тебя я… — она не договорила, закатила глаза и взялась за виски. — Из-за меня ты решила собрать рюкзак и свалить хер пойми куда к подружке? Или снова напиздеть, что в завязке, и объебаться таблетками втихую, даже не удосужившись спрятать упаковку? Ты сейчас серьёзно? — Я не… Ты пиздишь! — она кричала, размахивая руками. — Ты просто помешан на контроле! — Ты можешь сколько угодно выставлять меня самым хуевым человеком на планете. Но мы оба понимаем, что это не так, — я закрыл входную дверь на ключ и потер глаза. — У тебя есть два варианта: либо ты сейчас уходишь, и мы друг друга знать не знаем, либо… — я инстинктивно сделал шаг вперёд, из-за чего Кира вжалась в стену. — Либо едешь в ребу. Бабки на него я найду, но это в последний раз. Она простояла пару секунд молча, затем я заметил, как руки начали трястись, сжимаясь в кулаки. Сначала она кричала о том, какой я скот, что любимых людей не сдают насильно в больничку лечиться. Следом была попытка прорваться к двери, но без ключа она бы не смогла её открыть. Осознав это, Кира развернулась и бросилась на меня с кулаками. Я никогда руку на женщину не поднимал, но руки заламывать приходилось, лишь бы успокоить её. Слюни, сопли и слёзы отпечатались на моей кофте. Кира ещё пару минут брыкалась, стараясь вырваться из хватки, и в конце концов сдалась. — Полегчало? Теперь выбирай. — Ладно, я... я поеду в ребу, — энергия Киры закончилась, я отпустил её. Она сползла по стене на пол в прихожей, обняв колени. — Вот и решили, — бросил я, доставая пачку "Лаки". — Через неделю либо две поедешь туда. А пока… из дома ни шагу без моего ведома и включи геолокацию. Кира промямлила что-то и, взяв Шиша, ушла в комнату. Я ещё секунду постоял в прихожей, прислушиваясь к тишине, потом вышел в подъезд, повернул ключ в замке, проверяя каждый, чтобы она не открыла. Поднялся на пятнадцатый этаж и встал перед закрытой дверью на чердак. Пару месяцев назад я спилил прошлый замок и повесил собственный, чтобы лазить по крыше и не бояться, что туда зайдет кто-то другой. Найдя нужный ключ в связке, открыл замок. Вдохнув влажный воздух полной грудью, я присел на край и свесил ноги вниз. После первой тяжки мысли наконец начали выстраиваться в ряд. Итак, я последний уебан, скотина, надзиратель — выбери любое оскорбление, не ошибёшься. Но с другой стороны, я считаю свой поступок правильным: дать чёткий выбор между синей и красной таблеткой. За два с половиной года Кира дала уйму обещаний, и если на мелкие и незначительные вещи я ещё мог закрыть глаза, то на аптеку — нет. Так что пусть я буду тем, кого она возненавидит сейчас. А потом, после ребы, скажет спасибо, когда сама заметит, что она пойдет на пользу. Мысль о деньгах на больничку возникла сама собой. Я быстренько загуглил инфу: лечение на месяц стоит сорок кесов. Начал думать, где столько взять за пару недель. Занимать бабки — не моя прерогатива, как минимум это унизительно. На основной работе пока не сезон, максимум сколько выжму, если доделаю два заказа по портретам, это тыщ десять, не больше. Плюс еще десятку я отложил в том месяце, итого имеем двадцатку. Ровно половина. Ждать, пока остальная часть упадет мне на голову, бессмысленно. Значит, нужно найти подработку, где заплатят сразу и не наебут. Из всех вариантов оставался один — Стас (эдакий знакомый по обстоятельствам). Он всегда может предложить быстрый и иногда сомнительный заработок. Допустим, разгрузить фуру с левачным товаром, собрать цветмет с охраняемых (заброшенных) промок. В последний раз я все лето копал могилы на пару с кентом: нас каждое утро забирала маршрутка, отвозила за город, мы копали по полтосу могил за день, платили в этот же день, и нас отвозили обратно в город. Сам же Стас не пачкается, скорее сводит нужных людей, беря себе небольшой процент комиссии. Ни разу не наебал — для чувака репутация дороже. Для нынешней ситуации то что надо. Я достал телефон, по-быстрому нашел контакт. В трубке послышались долгие гудки. После третьего уже собирался скинуть, но на том конце послышалось шуршание: — Куратов, рад слышать, — послышался сиплый голос Стаса. — По делу набрал или решил узнать, как дела? — Не неси чуши, я по делу. Есть что по работе? Срочно бабки нужны. — Для тебя всегда найдется, родной, — он откашлялся. — Завод в черте Чкаловского помнишь? — Допустим. — Инсайдер сообщил, что там есть цветмет под вынос. Работенка для двоих, чем больше вынесете, тем лучше. — А по деньгам что? — По трёшке каждому с вычетом комиссии. Трешка в любой другой ситуации была бы как капля в море, а сейчас… кто я такой, чтоб нос воротить? — По рукам. Когда привезти нужно? — До часу. Справишься? — Да, — я сбросил трубку. Теперь надо найти добровольца. Написал Тохе — тот в больнице, сломал ногу на объекте. Позвонил Севе — тот уехал на дачу, помогать матери делать ремонт. Все вокруг резко оказались заняты благими делами. Перебирал варианты, пока не вспомнил про кудрявого типа из клуба. Ярик вроде. Мы как-то вышли перекурить на улицу, он был пьяный в драбадан, пялился в разбитый экран телефона и психовал. На мой вежливый вопрос «че случилось» сказал, что аванс снова задерживают. Он рассказывал про это с такой злой безнадегой, что я в моменте подумал, почему бы и не спросить сейчас. По крайней мере, попробовать никто не запрещает. Откопал контакт, отправил короткое: Август: Салют. Тебе или твоим знакомым случайно подработка не нужна? Платят день в день. Грач: нужна, а че за работа? Август: Металл с заброшки таскать, работа слегка пыльная, но в целом терпимо. Если готов, то сегодня в семь на старом вокзале. Жду не больше десяти минут, потом ухожу. Грач: ок Он так быстро согласился на предложение человека, что видел раз в жизни. Видать, совсем отчаялся парень. Ну, окей, мне это только на руку. Забежал домой за кепкой и снудом, что оставил в рюкзаке, остановился в коридоре и осторожно заглянул в спальню. Кира сидела, раскрашивала картину по номерам, которую я подарил ей на день рождения. — Я отъеду ненадолго, — бросил я, опираясь головой о дверной проем. — К Стасу? — спросила она, не поднимая головы. — Угу, — я подошел, поцеловал её в макушку и пошел на выход, подхватывая второй рюкзак. — Аккуратней там, — крикнула Кира напоследок. — Постараюсь. До Чкаловского района пришлось ехать зайцем, благо маршрутка была набита, и никто не заметил одного безбилетника. Ярик уже стоял под разбитым козырьком старого вокзала. Выглядел как-то еще говёно: отросшие кудри лезут в глаза, стоит, ссутулившись, нервно пиная камни под ногами. — Салют. Ты че стоишь, будто шмон ждешь, — сказал я, подходя. — А? Это ты. Да не, все норм… — Я, я. Не ссысь, не укушу, — хмыкнул я. — Пойдем? — Веди. Чкаловской микрорайон напоминал гетто. Вокруг — облезлые пятиэтажки, побитые детские площадки и не менее разбитые дороги. Люди будто вымерли тут. Когда я был меньше, старшие в детском доме рассказывали байки, что тут государство выделяет хату для самых непослушных детей после выпуска. Верил ли я? Конечно. Когда ты мелкий, то не особо понимаешь концепцию сарказма, тебе кажется, что всё, что говорят ребята постарше, это суровая реальность. Пройдя мимо ДК «Василёк», мы завернули в сторону пустыря. Справа — гаражи, а слева уже виднеется контур завода, обнесённый забором с колючкой. — К слову, почему ты так быстро согласился? — спросил я, глядя на его профиль. — Я же тебе толком не объяснил ничего. — Деньги не пахнут. Особенно если нужны срочно, — он пожал плечами. — Понимаю. А с заброшками раньше дело имел? — Ну… когда поменьше был, лазил с друзьями, но не воровал ничего. — Не страшно? — Да ясен, что страшно, — он посмотрел на меня. — Но исход обстоятельств пугает больше. — Ммм. Я лезть в душу тебе не буду, поэтому подробности спрашивать не стану. Единственное, дам совет. Как бы хуёво ни было, не начинай с закладок. Это тупик. — А с чего ты взял? — Ярик нахмурился. — Некоторые нехилые бабки рубят с этого. — Ты же не в сериале. Многие, кто начинают вникать в эту тему, потом сами же сгорают. И тогда у тебя останется два пути: могила или тюрьма. — Ну ладно, я так… гипотетически размышлял. Мы шли ещё минут десять, перекидываясь редкими фразами. Ярик постепенно раскрепостился (не до конца, конечно), чувствовалось, что он боится сказануть лишнего. Создалось впечатление, что в нём уживаются две личности, но да ладно. Сработаемся ещё. Дошли до завода, лаз нашли быстро. Забор в одном месте был наклонен, а проволока заботливо срезана. Работа местных энтузиастов, по всей видимости. — Завод хоть и не работает, но охрана тут есть. Дед хромой, бегать не станет, но двух собак спустить может, — бросил я, натягивая снуд на нос. По-тихому залезли через разбитое окно внутрь. Около разобранного станка валялись медные радиаторы от списанной электроники: плоские и с тонкими рёбрами. Правда, тяжёлые, собака. — Хватай вот эти, — я кивнул на груду металла. — В рюкзак складывай, сколько получится. Ярик молча принялся кидать всё в свой рюкзак, я — в свой. Как только собрали всё, что можно, мы двинулись на выход. Уже у забора услышали шарканье. Я обернулся: из-за угла выглянул хромой охранник, а рядом с ним два здоровых пса. — Давай резче, — шепнул я Ярику. Мы ломанулись скорее по съёбам к забору. Мужик присвистнул, и псы с бешеным лаем рванули за нами. Миновав забор, мозг начал выстраивать маршрут. Мы свернули к гаражам, я первым запрыгнул на крышу. — Давай лапу, — крикнул я, подавая руку стоящему внизу Ярику. Тот из последних сил прыгнул, я подтянул его наверх. Рюкзак с медью больно ударил по плечу. Мы бежали по крышам, перепрыгивая с одного настила на другой, пока снизу лаяли разъяренные дворняги. Через несколько гаражей мы спрыгнули в темный проулок между боксами. Охранник вдалеке свистнул, и собаки, не найдя нас, побежали в его сторону. — Пиздец… — Ярик стоял, оперевшись о стену и хватал ртом воздух. — Надо было в школе на физру ходить. — Дохляк, — я хлопнул его по плечу и выглянул из проулка. Собак не видать. — Теперь по тихой идем до остановки. Дошли мы без приключений, хотя по лицу Ярика было непонятно: он будто говна столовой ложкой навернул. На него эта вылазка, видимо, произвела сильное впечатление. У Стаса сдали «награбленное». Он взвесил, пересчитал деньги и вручил мне шесть тыщ. Я отдал Ярику его долю. Трёха… Ну что ж, вода камень точит с другой стороны. — В следующий раз будет проще, — заметил я, когда мы вышли. — Следующий? — он остановился, с недоумением смотря на меня. — Ну, тебе ж ещё нужны, или ты очко ради трёх кесов рвал? — Нужны. — Вот тебе и ответ. Разошлись мы у трамвайных путей. Ярик поехал до своего дома, а я решил прогуляться и наведаться в гости к одному очень хорошему человеку.