Кровавые души

Лия Мир прекрасен! Особенно в четыре утра жаркого августа, когда ты идешь по пустынному шоссе, возвращаясь в город, а небо в этот момент озаряют первые лучи солнца, окрашивая его в невероятные розово-лиловые тона. Плечо немного саднило от недавнего укуса, а колени были стерты в кровь после падения на асфальт. И все же я себя чувствовала лучше некуда. Хоть мир и прекрасен, это вовсе не значит, что в нем нет ужасов. К примеру, монстров, которые прячутся под кроватью в детской или в темной аллее поздно ночью. Их много, и они все разные. Вампиры, оборотни, ведьмы, демоны, проклятые, вендиго, даже эльфы и те не добрые. Конечно, это только малый список тех, кто существует бок о бок с людьми в нашем мире. Среди знающих семей ходят легенды о появлении монстров, они немного отличаются друг от друга, но у них есть общие детали. Когда-то давным-давно еще до существования всех богов на земле жила дева, которая страстно полюбила юношу. Их любовь была сильнее всех бед и несчастий, что свалились на их головы и даже сильнее смерти. Неважно, что: яд, война или голод, но юноша оказался при смерти, и дева решила во что бы то ни стало спасти его. Как именно, легенды умалчивают, но она смогла воззвать к жителям иного мира. К демонам мира Деминар. Они даровали юноше бессмертие и сделали его себе подобным. Дева была так рада выздоровлению любимого, что не заметила его изменения, и тогда юноша убил возлюбленную, выпив всю ее кровь. Демоны хоть и даровали вечную жизнь юноше, но забрали его душу. Так на земле появился первый вампир, а его создание открыло брешь между мирами, и многие демоны смогли через нее пройти, а вместе с ними и магия. Ну а возвращаясь в настоящее, я по-прежнему плетусь домой, любуясь рассветом. До города осталось примерно два километра, а мне ужасно хотелось спать. Охотиться всю ночь способствует крепкому сну на утро, осталось лишь добраться до кровати. Позади меня послышался звук приближающейся машины, но я даже не думаю пытаться ее остановить, сама дойду. Я споткнулась о камень и все же ненадолго остановилась, чтобы перевести дух, и тут заметила, что машина, которая меня уже обогнала, решила завернуть на обочину прямо в двадцати шагах от меня. Водительская дверь открылась, и из нее вышла женщина средних лет, высокая и худая. Она направилась ко мне с невероятной тревогой в глазах.  — О Боже, милая, что с тобой стряслось и что ты делаешь в такую рань здесь совсем одна? Ее взгляд бегал по деталям моей одежды. Я только сейчас заметила, что джинсы были подраны в коленях, а из раны на бедре сочилась кровь, окрашивая всю наружную сторону правой ноги в алый. На бежевой рубашке повсюду следы грязи и травы, ведь меня знатно покатали по земле, а еще я уверена, что вся спина от левого плеча покрыта также кровью из раны от укуса. Черт, да я выглядела, будто меня подрала стая диких собак или на меня напал маньяк, а может, выкинули с машины на полном ходу. Даже не знаю, что в голове у той женщины. — Ой, я упала… — она вопросительно выгнула бровь — с дерева. С высокого дерева, и напоролась на ветку. Она смотрела на меня как на полоумную, да я сама себе сейчас бы не поверила, а ведь обычно я вру лучше. Видимо, мой вид вызывал жалость, раз она решила пропустить эту ложь мимо ушей. — Ты здесь одна? — повторила свой вопрос и огляделась по сторонам в поисках других людей. — Эмм, да, просто друзья сюда привезли и решили пошутить, уехав и бросив меня. — Какие ужасные шутки! — похоже, эта ложь ей больше по вкусу — Может, тебя подвезти? Прикинув сколько времени мне еще идти пешком и сколько у меня останется времени на сон перед утреней тренировкой, я решила не геройствовать. — Было бы здраво, мне бы просто до черты города, где частные дома начинаются. Там и мой дом. Она кивнула в знак согласия и жестом пригласила сесть в машину. — Как твое имя, милая? — Лиандра — сказала я, корчась от боли, пока садилась на пассажирское сидение. *** Мисс Бойс, так она представилась, высадила меня прямо у самой окраины города Хельваса, созвучного с названием фильма «Ван Хельсинг». А обстановка в городе такая же мрачная, как и в фильме, несмотря на то что он расположен на берегу океана. По ночам здесь часто творятся разные необъяснимые происшествия. Притом, что население городка едва переваливает за сто тысяч человек, процентов двадцать из них нежить. И чертовых вампиров здесь больше всего! К примеру, сегодняшний трофей на охоте был вампиром, не древним, а так, мелюзгой, которой и десяти лет не дашь со дня обращения. Зато проворный, молодой на вид парень, может, чуть старше меня, одетый в офисный костюм не по размеру. Вряд ли он был дневным и обладал какой-то магией, слишком уж хилым оказался, кроме зубов и когтей ничего в ход не пустил. Я только учусь ремеслу охоты и убийству, но всегда ношу при себе серебряный клинок в сапоге или на бедре, под юбкой. Только серебро, огонь или солнечный свет могут убить вампира. Правда, последнее подходит не всем, существуют дневные вампиры, те, что могут ходить под солнцем благодаря особым амулетам. В восемнадцать лет я должна буду пройти аттестацию у старейших нашей семьи, где меня официально признают одной из охотниц на демонов. Не скажу, что сильно этого жду, просто у меня нет выбора. В моей семье все охотники, кроме папы и сестры. Отец узнал о демонах только, когда познакомился с мамой, а сестра больна сахарным диабетом и из-за болезни имеет плохое зрение и физическую слабость. Да, на пробежку она выйти может, а вот убить парочку вампиров за ночь вряд ли. Отец, однако, смог найти работу и себе в нашем ремесле, он сталь решать дипломатические вопросы касательно переговоров с вампирами. В этом ему помогло образование юриста. Вот я и добралась до крыльца нашего нового дома и поняла, что, как назло, не взяла с собой ключи, поэтому пришлось звонить в звонок. Я простояла возле двери минуты две, и нажала еще раз и еще раз, пока наконец она не открылась, а на пороге не появилась мама, завернутая в легкий шелковый халат. — Приветик, мам! Со смесью злости и удивления в глазах мама отступила назад, чтобы я вошла в дом. Намеренно не пригласив. Это такая проверка для тех, кто возвратился с охоты. Вампир не может войти в дом без приглашения, так что охотники прибегли к такому способу проверки, чтобы узнать, не обращён ли охотник, что стоит перед ними. Проскользнув мимо мамы, я хотела было направиться на кухню, но она меня остановила, схватив за руку. — Какого черта, Лия, ты не в постели?! — Ну, я просто хотела поохотиться перед сном. — Ты в своем уме? Ты нечего не сообщила нам, а если бы тебя убили. Ты должна была сегодня ночью спать! Она была абсолютно права, я не могла заснуть и решила поохотиться, не сообщив никому, вылезла через окно и отправилась бродить по городу. Если бы я знала, что буду не в состоянии обратно залезть через окно второго этажа, то захватила бы с собой ключи. — Прости, мне не спалось. Все еще непривычно на новом месте. Мамин взгляд смягчился, она наконец отпустила мою руку и закрыла дверь. — Пошли на кухню, пока отец не проснулся. Она кинула взгляд на дверь в конце коридора, за которой находилась родительская спальня. Удостоверившись, что отец все еще спит, мама подтолкнула меня к кухне и прошла следом. Я села на высокий стул возле барной стойки и без капли стеснения стала снимать блузку. — Что случилось? — спросила мама, пока доставала аптечку из верхнего левого ящика. — Это вампир или кто-то посерьёзней? — Вампир. Я преследовала его с ночного клуба «Буря», думала, он приведет меня к логову, но он, похоже, заметил меня и заманил в лес за городом. Я упустила его из виду ненадолго, а потом он спрыгнул на меня с дерева. Вонзил какой-то обломок в ногу и укусил за плечо. Мама тут же вскинула голову, встревоженно осматривая меня взглядом. — Как ты после уксуса? Это же твой первый, и ты все равно осталась в строю и выжила. Мамина тревога была понятна, в вампирской слюне содержится непонятный токсин, который вызывает эйфорию и туманит рассудок. После укуса даже опытным охотникам тяжело продолжать сражение. Хотя, если честно, волна адреналина в моей крови, похоже, перебила эффект удовольствия от укуса, так что я почувствовала его только после сражения, возможно, это и спасло мне жизнь. Но маме этого говорить точно не стоит. — О, ну да, вы хорошо меня обучили, и я была подготовлена к тому, что вампир может укусить. Так что все прошло неплохо, я смогла отгородиться от чувства опьянения, — старалась говорить непринужденно и даже весело, чтобы мама не волновалась за то, за что не стоит волноваться. Видимо, мой тон подействовал наоборот. Послышался громкий удар кожаного футляра аптечки о столешницу. Мама так сильно швырнула аптечку, что из нее вывалились на стол некоторые таблетки и огромный моток бинта. — Не смей говорить так, будто мы простую тренировку обсуждаем. Ты действовала необдуманно, выйдя на охоту одна. Ты могла погибнуть! Или еще хуже, тебя могли обратить! Мамины руки были сжаты в кулаки, а грудь то и дело вздымалась от частого глубокого дыхания, что свидетельствовало об ее гневе. Я прекрасно понимала причину этого гнева, но сильно не тревожилась из-за того, что меня ругали. Я уже не раз поступала так, как сегодня, и всегда выживала. Правда, мама этого не знала, поскольку раньше я носила с собой ключи или лезла через окно. И все же я опустила голову, как положено провинившемуся, хотя таковой себя не считала, и стала извиняться. — Прости, ты права, я поступила безрассудно. Но в свое оправдание хочу сказать, что скоро мой день рождения, и мне будет позволено охотиться даже на оборотней, так что я не столь уж беззащитна. — Лия, во-первых, твой день рождения не скоро, еще целых четыре месяца. Во-вторых, даже после него ты по-прежнему не будешь считаться полноправным охотником, которой может действовать без распоряжений старших. Я хотела возразить, но заметила ее суровый взгляд и передумала, да и не хотелось сейчас с ней ссориться. Поэтому просто помолчала. После долгого молчания мама все же немного успокоилась и принялась искать мазь в аптечке. — Ладно, давай займемся ранами, и ты пойдешь спать. Я кивнула и повернулась к ней спиной, чтобы она смогла заняться укусом. Мама обрабатывала раны не спеша, прекрасно понимая, что сейчас, когда адреналин и действие укуса закончились, каждый мой порез ощущался еще острее, чем свежий. Стараясь не издавать ни звука и сидеть смирно, я стала мять блузку в своих руках. Абстрагироваться от боли охотников учат с одиннадцати лет, когда мы впервые начинаем силовые упражнения. Я делала это лучше многих других юных охотников и даже лучше некоторых взрослых. Охота ведь не занятие макраме и вышивкой, тут риски выше простого укола от иглы. И, конечно, каждый член знающей семьи осознает эти риски. Мы всегда готовимся к худшему, когда кто-то уходит охотиться, даже если это рядовой вампир. Поэтому мама так взбесилась, сегодня она была не готова, если бы ей сказали, что я мертва, ведь она мирно спала, уверенная в том, что этой ночью зло не заберёт никого из ее близких. Я знала, что поступила плохо, но радость от убийства еще одной нечисти притупляло чувство стыда. Когда с обработкой и перевязкой наконец было закончено, мама отпустила меня спать. Солнце уже было довольно высоко, почти шесть утра как-никак, через час проснётся отец, а мама, наверное, уже не станет ложиться. Перед тем, как уйти в свою комнату, я попросила маму прикрыть меня перед отцом и мистером Конрадом, моим тренером, в прогуле утренней тренировки. Она хоть и поворчала, но все же согласилась. Поднявшись в свою спальню, мне уже даже раздеваться не надо было, чтобы улечься, мама забрала мою одежду в стирку. Мне оставалось только поставить будильник на двенадцать. И вот, когда я наконец стала закрывать глаза в своей мягкой посели, от которой пахло лавандой, в голову, словно удар молотом, влетел тот же самый сон, что я видела уже почти два месяца подряд. Обрывки красивого бала, где я танцую с мужчиной, комната, где я его же обнимаю, фрагменты мест и вещей, которые я раньше не видела. Я никак не могла целиком разглядеть лицо того мужчины, только его глаза были отчетливо видны: прищуренные будто от усмешки, обрамленные черными и густыми ресницами, а радужка глубоко-красного винного оттенка, с черными тенями, что плясали будто дикое пламя. Каждый раз эти глаза меня будили и порождали желания, которых я избегала, то ли злость, то ли страх, а может и похоть. Хотя в последнем я не была уверена, так как раньше ее не испытывала. Я уже почти себя убедила, что этого мужчины не существует, что он просто плод моего воображения, ведь таких глаз, мне казалось, ни у кого не может быть. Однако каждый раз, когда этот сон мне снится, я чувствую, что это нечто большее, чем сон.