Как же иногда тяжело без мелатонина.

Мозг работает против нас? Представьте, что вы находитесь в машине. Пока вы в дороге, мимо вас пролетают дома, деревья, магазины, и в какой-то момент становится скучно наблюдать за однотипным потоком зданий. Вы начинаете думать. Прокручивать сотни, а то и тысячи мыслей о событиях, которые даже не произошли, но в вашем сердце теплится надежда, что эти фантазии окажутся реальностью. Вы вспоминаете знакомых людей, а может, думаете о тех, чьи имена, конечно, помните, но чьи лица окутаны в памяти мраком. Вам представляются несуществующие сцены с их участием. А между делом краем уха вы слышите голос диктора по радио. Он объявляет победителей мини-игры. Достаточно одного слова, одной мысли — и ваш мозг цепляется за неё, разгоняет ее. Он начинает связывать абсолютно любое слово с вашими воспоминаниями. И вот так вы просидите ещё минимум сорок минут, прежде чем достигнете точки назначения. --- Утро вторника. Я просыпаюсь от звука будильника, доносящегося из соседней комнаты. Видимо, мама поставила его с надеждой, что встанет пораньше, поработает, приготовит нам завтрак. Но, как обычно, спит, не в силах дотянуться до кнопки «выключить». Знаете, она именно тот человек, который начинает новую жизнь с понедельника. Она старается быть правильной: правильно питаться, правильно жить, правильно разговаривать. Но, как бы смешно это ни было, каждый раз её попытки заканчиваются тем, что она заказывает фастфуд вместо того, чтобы сварить суп, или срывается на крик из-за того, что все на работе её достали. Я нехотя открываю глаза.Хорошо, что никуда не надо. Недавно я сломала ногу и не хожу в школу уже две с половиной недели. На носу экзамены, но вместо того чтобы готовиться к ним, я создаю видимость бурной деятельности. На самом деле это довольно удобно: разложил вокруг себя учебники и тетради, сделал умное лицо — и вот ты уже самая усидчивая дочь на свете. Конечно, я понимаю, что потом буду жалеть об этом и корить себя: «Почему я не выучила это раньше?» — но сейчас я стараюсь об этом не думать. Первое моё действие утром — покурить. Никотин здорово помогает отвлечься и вызывает приятное чувство покалывания в груди, особенно если не курил с вечера. Конечно, мама не знает, что я курю. Каждый раз, когда она находит в моём рюкзаке жидкость для вейпа или картридж, начинается долгая лекция о том, как это вредно и что я умру от рака гортани. В её словах, конечно, есть смысл, но я часто думаю, что никотин — это не наркотик в том смысле, в котором все представляют себе наркотики. Покупать сигареты не запрещено, так почему бы не курить? Мама также часто говорит, что я легко подвержена зависимостям. Может быть. Но я точно не стану тешить себя мыслью, что могу бросить в любой момент. Я не могу, потому что просто не хочу. Я запускаю руку под наволочку и достаю свой курительный аппарат. Затягиваясь вредным дымом, параллельно включаю телефон, чтобы проверить, была ли я кому-то нужна за эту ночь. Сообщений нет. Тяжело вздохнув, я встала с постели и вышла в коридор, направившись в туалет. Надо было умыться. Получалось довольно неуклюже: одна нога в гипсе, и вторая вынуждена была выполнять функции обеих. Допрыгав до туалета, я открыла дверь и села на унитаз. Будильник в маминой комнате всё так же раздражающе гремел, и после того как я спустила воду, попрыгала к ней. Открыв дверь, я увидела, что она спит. На самом деле мама была довольно красивой женщиной. И самое обидное — я на неё совсем не похожа. У неё немного вытянутое лицо с прямым носом. Губы тонкие, но не слишком, так что не создаётся впечатление, будто на лице просто нарисована полоска. Было видно, как время и жизненные трудности сказались на её внешности, но природная красота давала отпор. Я подошла ближе и попыталась выключить будильник. Телефон лежал довольно далеко, и мне пришлось изогнуться, чтобы дотянуться до заветной кнопки. Внезапно мама вскочила. — Что ты делаешь? — громко спросила она. —Будильник выключаю, мешает спать, — спокойно ответила я. —Я скоро встаю, надо работать, — сонно сказала она и, прикрыв глаза, снова легла на подушку. А я поспешила уйти. Лежа в кровати, я не могла уснуть и снова проверила телефон на наличие сообщений. А должны ли они там быть? После недавних событий — вряд ли. Но я всё равно надеюсь, что он напишет мне сам. Не я ему, а он мне. Вы, наверное, спросите: «Почему это ты должна ему писать?» А я отвечу - Никто не унижался так сильно, как это делаю я каждый день. Всё началось зимой, со школьной поездки. Робкие взгляды, неловкие касания, попытки произвести впечатление. Бывало, мы оставались наедине, и мне хотелось прилечь рядом с ним на кровать, коснуться его или — самое приятное — вдохнуть его запах. Ах, как приятно он пах! Это была смесь дорогого парфюма и его природного, мужского запаха. Хотелось уткнуться ему в шею и не уходить. Иногда в школьном автобусе я клала голову ему на плечо и наслаждалась своей прекрасной подростковой жизнью. Честно говоря, я не думала, что из этого выйдет что-то более-менее серьёзное. Я всего лишь хотела позабавиться. Но когда мы вернулись в город, то продолжили общаться. Это было так комфортно, тепло и совершенно не похоже на все мои предыдущие взаимодействия с парнями. Он был другим. — Чёрт, — выругалась я и перевернулась на другой бок- Надо спать.Надо спать. Представьте: вы сидите за партой, а рядом с вами — высокий, накачанный брюнет с голубыми глазами. Он разрешает вам класть ногу на его коленку под партой. Разрешает лежать на его руке во время скучного урока. Он гладит вас по голове и нежно шепчет ваше имя. «Надо спать. Надо спать», — я легла на спину. Казалось бы, идеальная жизнь: ты староста класса, тебя уважают, у тебя есть любимый человек, хорошие отношения с семьёй. Что может пойти не так? Может. В какой-то момент ты начинаешь думать, что способен справиться с проблемами в отношениях. Что в целом ты можешь справиться с любыми трудностями,потому что рядом появляются люди, которые тебя поддерживают. Но что происходит, когда они исчезают? Что будет, если мамы не окажется рядом или красивый парень тебя бросит? Самокопание и осознание. А что, если всё это время ты врал сам себе? Что, если на самом деле ты себя ненавидишь? Что, если твоя любовь к себе и окружающим связана лишь с выбросом дофамина? Что, если ты не умеешь выстраивать отношения с людьми? Что, если на самом деле ты — довольно ублюдский человек с низкими моральными устоями? А в противовес ты вспоминаешь слова людей: «Как же так? Ты же такая добрая, умная». Бред. Мы редко прислушиваемся к этим словам. Потому что важно, кто их говорит, когда и в какой момент это было сказано. А ещё важно то, что люди умеют врать. Недавно я познакомилась с парнем — хороший тип, ровный. Он усердно доказывал, что я самая лучшая девочка на свете. Но ведь он не знает. Он просто не понимает, что говорит. Я врала, делала назло, изменяла, совершала аморальные поступки и никогда не испытывала за это чувство стыда. Может, поэтому поверить в то, что я хорошая, так сложно. Может, поэтому я себя ненавижу. Но, с другой стороны, ведь нет святых людей. Даже батюшки в церкви насилуют мальчиков-подростков, потому что их член не в состоянии выдержать столь долгую разлуку с узкой дыркой. Тогда что плохого в том, что во мне есть что-то плохое? «Надо спать, надо спать», — я легла на живот. Самокопание продолжается. Наверное, это мешает. Плохое по определению несёт за собой негатив. Получается, этот негатив сказывается на моей жизни. Взять, к примеру, отношения. Ведь всё, что от меня требуется, — это находить компромиссы, разговаривать, любить, быть ласковой и послушной. Но наступает момент, который рушит всё. Никто точно не знает, что это будет, а самое гадкое, что он прокрадывается незаметно, таща за собой все малейшие проблемы и создавая большой снежный ком. В моей голове всплывают воспоминания. Конец весны. Все школьники готовятся к каникулам. В воздухе витает одно желание — выбросить учебники в мусорное ведро и забыть об учёбе на три месяца. Прохожие уже оделись по-летнему: ветровки, легкие футболки, а кто-то, особенно смелый, щеголял в коротких шортах, красуясь загорелыми ногами перед ворчащими старушками на лавочках. Я тоже была готова к лету. Меня напрягало лишь одно — мысль о том, что Даня уезжает на все каникулы в родной город повидаться с родными. От этого становилось тяжело. До этого мы постоянно проводили время вместе, и я не знала, готовы ли мы к такой долгой разлуке. В день его отъезда мы договорились попрощаться — и сделали это по-особенному. В планах были пикник, игра в бадминтон и поход к фонтанам. Не скажу, что чувствовала себя хорошо — скорее, что-то среднее. Я радовалась, что проведу с ним целый день, но от осознания, что это наш «последний» день, на душе становилось тяжело. С самого утра я бегала по дому, собирая вещи. Сначала — долгий душ и тщательное бритьё на случай, если он захочет прикоснуться к тем местам, которые обычно не трогают в любых местах. Я переживала из-за своего запаха и несколько раз обливалась духами, пока не убедилась: от меня приятно пахнет ванилью. Потом — лицо. Сильно краситься не хотелось, но подвести глаза казалось удачной идеей. Одежда тоже должна была соответствовать. Короткие шорты, топ и лёгкая рубашка сверху — отличный выбор. Вот я уже стою у зеркала и разглядываю своё отражение. Каштановые волосы собраны в высокий хвост, но две пряди чёлки обрамляют вытянутое лицо. Открытые ноги подчёркивали мой высокий рост. Я не была ни слишком худой, ни полной, словом, самая обычная. В простонародье меня называли "средненькой" Я уже собрала вещи для вылазки, как вдруг поняла: на моём счету абсолютно ничего нет. Полная пустота, а точнее двадцать рублей,оставшиеся после прошлой прогулки. Выход был один — просить у мамы. — Куда это ты собралась? — ехидно спросила мама из-за угла. —Встречаюсь с Даней. Надо попрощаться, — ответила я, не услышав как она подошла. —Смотри, чтобы без засосов вернулась! Я тяжело вздохнула. —Какие засосы? Мы только за ручку ходим. —Я серьёзно, — сказала мама с укором. —Хорошо, без засосов. Я уже собиралась уходить, как она спросила: —Деньги нужны? —Чуть-чуть. Я пулей вышла из комнаты. Как хорошо, что мне не приходится просить напрямую — она всегда догадывается сама. Ведь постоянно выпрашивать деньги — то ещё унижение. Я выбежала из дома и направилась к метро. Мы с Даней договорились встретиться у второго выхода. По пути я проходила мимо зелёных аллей и пятиэтажек, ловила на себе взгляды прохожих и думала: «Им нравится, как я выгляжу, или они думают,что я слишком нелепая?» Приближаясь к месту, я увидела знакомый силуэт. Помню его как сейчас: высокий, красивый, в клетчатой рубашке и серых джинсах. У него была необычная походка — он ходил солдатиком, прямо и небольшими шажками. Я побежала ему навстречу. —Привет! — весело сказала я. Он улыбнулся: —Привет. Ничего не забыла для пикника? —Нет, а ты взял плед, как я просила? —Да, он в рюкзаке, — Даня указал на небольшой ранец за плечом. Мы спустились в метро. Дорога заняла немного времени: парк был в семи станциях от моего дома. В вагоне мы встали у двери. Я то клала голову ему на грудь, то держалась за плечо, чтобы не упасть. Мы обсуждали одноклассников, последние новости и планы на день — он обещал быть насыщенным. Когда диктор объявил нашу станцию, мы вышли и направились к выходу. На улице было так жарко, что поначалу казалось, будто мы попали в печь. Мы дошли до парка, нашли уютное свободное место, расстелили плед, достали ракетки. Каждый час играли в бадминтон — выходило нелепо, потому что солнце слепило обоих. Потом лежали на траве, укрытые пледом, и наслаждались теплом и запахом друг друга. Говорили о будущем, вспоминали прошлое, обсуждали сплетни — словом, проживали нашу последнюю встречу перед долгой разлукой. В тот момент я чувствовала себя счастливой. Надеюсь, он тоже. Осознание, что я ему нужна, что он любит и заботится обо мне, придавало уверенности. Вообще, Даня часто помогал мне чувствовать себя увереннее, что было для меня в новизну, так как всю жизнь я провела с ощущением своей неполноценности. Мне казалось, что я хуже других девочек. Что из-за того, что я была на них не похожа, становилась хуже. Часто сравнивала свои более плотные руки с их спичечными кистями. Или думала что мое лицо более вытянутое, а не круглое, что придавало мне жесткости, а не мягкости как было принято для девочки. Ближе к вечеру мы пошли к фонтанам. Они были устроены в виде дорожки с разными насадками, через которую нужно было пройти, стараясь остаться сухим. —Пойдём туда? — спросил Даня с улыбкой. Я кивнула,и он потащил меня прямо под струи. Вся одежда мгновенно промокла. Я не стала медлить и попыталась окунуть его в воду, но он ловко уворачивался. Мы плескались, играли в догонялки, набирали в рот воду и брызгались друг в друга. Когда надоело, взяли вещи и пошли сушиться на солнце. В парке для этого были специально предусмотрены лежаки. — Знаешь, сейчас ты очень красивая, — мягко сказал он, вытирая мои мокрые волосы полотенцем. —Правда? — рассмеялась я. —Да, — твёрдо ответил он, достал телефон из заднего кармана и положил полотенце мне на колени. Я вопросительно посмотрела на него. —Хочу запечатлеть этот момент, — сказал он, поцеловал меня и, подняв руку, нажал на кнопку съемки. Его губы нежно касались моих, язык — влажный и горячий — обвивал мой, и с каждым движением он становился всё настойчивее. Когда он отстранился, я улыбнулась: —Покажи, что получилось. Он протянул телефон.На снимке мы целуемся. Мы любим друг друга и мы счастливы. Но в этот момент грудь снова сдавило противное чувство пустоты. — Жаль, что ты уезжаешь на всё лето, — тихо сказала я. Даня понимающе посмотрел на меня: —Понимаю, что тебе тяжело, но не переживай. Всё будет хорошо. Мы оба понимали:хорошо не будет. «Надо спать, надо спать, — снова и снова повторяла я себе. — Хватит думать, спи...» В голове неприятно всплывали другие воспоминания:ссоры из-за расстояния, его попытки вывести меня на агрессию, манипуляции. «Пожалуйста,перестань», — говорила я сама себе. Кого я умоляю?Себя? Разве это не глупо — так себя изводить? А как иначе? Ведь само это не прекратится. «Я устал». «Ты меня не слышишь». «Как ты меня достала». «Я выслушиваю твои проблемы,а ты не можешь ответить даже на один вопрос?» «Расставайся». «Расставайся». «Расставайся». «Я просил тебя этого не делать,а ты назло мне сделала». «Я устал действовать в ущерб себе». Я вскочила с кровати и нервно схватила телефон. Десять утра. Вторник. Мы расстались месяц назад, но я всё равно пишу ему каждый день. Сегодня — не исключение. Я открыла контакт «Даня» и напечатала: «Доброе утро, как спалось?» Вряд ли он скоро ответит, но, отправляя сообщение, я ненадолго успокаивалась — правда, не настолько, чтобы уснуть. Я встала, открыла шкаф, достала из сумки таблетки мелатонина. Он когда-то одолжил их мне, зная, что без него я не могу уснуть. Я взяла сразу пять штук и, не запивая, проглотила. В последний раз проверила телефон — ответа не было. Теперь можно засыпать.