Сердце дракона

Это было время, когда само небо ополчилось на Фирнгард. Из недр горных хребтов и с поднебесной выси на земли королевства обрушивались древние ужасы - драконы. Не благородные змеи старых легенд, а свирепые порождения хаоса, воплощенная стихийная ярость. Их чешуя была тверже лучшей стали, а из глоток вырывалось пламя, способное обратить в стекло каменные стены и в пепел - целые армии. Их тени, падавшие на города, были предвестником гибели. Столетия Фирнгард стонал под их гнетом, прозябая в так называемую Пепельную Эпоху, когда солнце едва пробивалось сквозь дым пожарищ, а урожай на полях был редкой удачей. Правящая династия Бомонтов, отчаявшись найти военное решение, обратила свой взор к последнему прибежищу отчаявшихся - магии. В черных башнях, где воздух трещал от запретной энергии, лучшие, а точнее - самые безрассудные умы королевства, бились над кощунственным проектом. Они решили бросить вызов природе, смешав ее творения. Их целью было создание совершенного оружия - воина, способного выстоять против дракона. Не просто сильного человека, а гибрида. Существа, в чьих жилах будет течь кровь обеих рас, чья плоть унаследует силу драконов, а разум - стратегический интеллект человека. Эксперименты, проводимые в глубоких подземельях, были делом мерзостным и кровавым. Потребовались годы чудовищных неудач, невыразимых страданий и сломанных судеб, прежде чем маги смогли заставить несовместимое слиться воедино. Первые образцы гибридов умирали, не родившись, или появлялись на свет нежизнеспособными уродцами. Но те, кто выжил… они стали первыми Драконорожденными. Первыми Драксосами Это были всегда мальчики, с кожей, напоминающей по цвету вулканический пепел или полированный сланец. Их конечности были длинными и жилистыми, пальцы венчали прямые, черные как ночь когти, способные разорвать стальную кольчугу. Во рту скрывались острые, как бритвы зубы , а их глаза… их глаза горели яростным внутренним огнем, в котором читалась чуждость всему человеческому. Самым же великим и страшным даром, которым наделили их маги, стала ментальная связь. Драксосы могли не просто чувствовать присутствие крылатых тварей - они могли входить с ними в контакт, ощущать их дикую, необузданную ярость, их инстинкты, и, силой своей воли, усмирять этот ураган, подчинять его, направлять. Это было сродни попытке обуздать бурю в собственной голове, но они справлялись. Война, длившаяся столетия, начала клониться к завершению. Драконы, поверженные в честном бою или покоренные железной волей своих новых повелителей, были оттеснены Драксосы стали спасителями Фирнгарда. В знак благодарности король из рода Бомонтов даровал им титулы лордов, неприступные замки, богатства и почести. Но вместе со славой пришли страх и отчуждение. Они были слишком сильны, слишком чужды. Их нечеловеческая внешность, их вспыльчивый нрав и пугающая связь с чудовищами заставляли шептаться даже тех, кому они подарили мир. Они стали героями-изгоями, почетными пленниками в золоченых клетках своего высокого статуса, вечным напоминанием о той ужасной цене, которую Фирнгард заплатил за свое выживание. Даруя своим спасителям титулы и замки, короли Бомонты быстро осознали, что создали не новую аристократию, а расу титанов, чья сила пугала даже их самих. Пепельная кожа, горящие в полумраке глаза-щели и когти, рвущие сталь, были зримым напоминанием о той чудовищной цене, которую заплатил Фирнгард за свое спасение. И люди, в чьей природе лежит забывать о жертвах, возненавидели это напоминание. Вскоре открылась и роковая особенность их природы. Все попытки магов вывести или дождаться рождения девочки-драксоса разбивались о жестокую реальность: женский эмбрион, отягощенный драконьей сущностью, оказывался нежизнеспособен. Род драксосов был обречен рождать лишь мальчиков, и это знание поселило в сердцах людей не жалость, а холодный, расчетливый ужас. Эти существа были не просто чудовищами; они были исчезающим чудовищем, и потому их сила казалась особенно ценной и особенно опасной. Страх перед тем, что гибриды, отчаявшись продлить свой род, обратят взор на человеческих женщин и создадут новую, неподконтрольную расу полукровок, заставил короля Эдгара Бомонта IV издать «Указ о наследии». Под благовидным предлогом заботы о наследии драксосов и их интеграции в общество, этот закон стал для них позолоченными оковами. Он дозволял каждому лорду-гибриду иметь лишь одного-единственного законного наследника. Рождение второго сына объявлялось величайшим преступлением против короны, влекущим за собой жестокую кару. Чтобы обеспечить рождение этого наследника, была создана изощренная и циничная система. Знатные дома, впавшие в немилость или обедневшие, были обязаны подчиниться королевскому указу и отдать своих дочерей в жены драксосам. Этот союз, прозванный в народе «жертвоприношением невесты», был браком по приказу, лишенным любви и надежды. Но истинная жестокость заключалась не в самом факте этих браков, а в их негласных условиях. Миссия женщины считалась выполненной после рождения ребенка. По сложившейся традиции, она должна была покинуть мужа-чудовище и вернуться в мир людей, оставив ему сына. Этот ритуал разлуки был тонким политическим расчетом. Он не позволял возникнуть настоящей семье, той прочной связи, где мать-человек могла бы смягчить сердце сына-гибрида и воспитать в нем преданность не трону, но домашнему очагу. Дракосов намеренно держали в состоянии вечного одиночества, в их мрачных замках-крепостях, изолированных от мира. Их окружали богатства и почет, но при этом тщательно следили, чтобы они не обрели ни любви, ни продолжения рода кроме единственного наследника. Они были ценным оружием, которое берегли в золоченом арсенале, выпуская на волю лишь тогда, когда снова возникала угроза, и чью рукоять натирали песком недоверия и страха, чтобы она не успела сродниться с ладонью хозяина.