Странная шука любовь

Мистер Холт отложил ручку и устремил на омегу внимательный взгляд. — Я… я хотел извиниться за то, что наговорил в парке, — с трудом выдавил из себя Лиам, его голос дрожал. Он сглотнул, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Каждый мускул в его теле был напряжён, готовый к худшему. Он не смел поднять глаза, боясь увидеть в глазах альфы то же презрение, которое он сам чувствовал к себе в этот момент. Тишина в кабинете стала почти осязаемой, наполненная невысказанными словами и тяжёлым ожиданием. Юноша чувствовал, как его сердце колотится где-то в горле, готовое вырваться наружу. Он представлял себе, как мистер Холт, этот властный и уверенный в себе альфа, сейчас раздумывает над его жалким извинением, возможно, с лёгкой усмешкой. Но вместо этого он слышал лишь тихое дыхание напротив, которое казалось ему громче любого крика. — Тебе не за что извиняться. Ты ни в чём не виноват, — спокойно сказал мужчина. — Это я виноват, мне не стоило говорить так плохо про человека, которого ты любил. Омега вскинул голову, поражённый. Встретившись взглядом с мистером Холтом, он увидел в его глазах не презрение, а… сожаление? Невозможно. Он, наверное, неправильно понял. — Но… я… я был груб, — пробормотал он, всё ещё не веря своим ушам. — Я накричал на вас. Альфа слегка улыбнулся, и эта улыбка показалась Лиаму такой… человечной. Он никогда не видел его таким. Обычно мистер Холт был воплощением власти и контроля, а сейчас… сейчас он выглядел почти уязвимым. — Ты был расстроен, — мягко возразил он. — И имел на это полное право. Я понимаю, что мои слова могли причинить тебе боль. Лиам молчал, переваривая услышанное. Он ожидал чего угодно: упрёков, насмешек, даже гнева, но только не этого. Не понимания, не сочувствия. — Я… я не знаю, что сказать, — признался он, чувствуя, как ком подступает к горлу. Райан Холт кивнул, словно понимая его замешательство. — Не нужно ничего говорить, — ответил он. — Просто… забудь об этом. И давай двигаться дальше. Он снова взял в руки ручку, давая понять, что разговор окончен. Но Эванс не мог просто так уйти. Что-то внутри него требовало большего. Он чувствовал, что между ними повисла какая-то недосказанность, какая-то тайна, которую он должен разгадать. — Мистер Холт, — тихо произнёс он, — а вы… вы когда-нибудь любили? Вопрос сорвался с его губ прежде, чем он успел его обдумать. Он тут же пожалел о своей дерзости, но было уже поздно. Преподаватель замер, его рука застыла над бумагой. В кабинете снова воцарилась тишина, на этот раз ещё более напряжённая, чем прежде. Омега затаил дыхание, ожидая ответа. Он знал, что этот ответ может изменить всё. Мужчина медленно отложил ручку. Его взгляд, до этого прикованный к документу, теперь был направлен прямо на юношу, и в нём было столько мягкости и нежности, что омега тут же пожалел о своём вопросе. — Любил ли я? — повторил мужчина, и в его голосе прозвучала едва уловимая нотка мечтательности. Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. Лиам почувствовал, как учащённо бьётся его собственное сердце, отдаваясь эхом в тишине кабинета. Он не знал, чего ожидать. Возможно, услышит историю о разбитом сердце, о потерянной любви, которая сделала мистера Холта таким замкнутым и отстранённым. Или, быть может, его ждёт резкое и окончательное отрицание, которое заставит его почувствовать себя ещё более неловко. — Любил. Точнее, люблю, — продолжил учитель, его голос стал тише, почти шёпотом, с нотками глубокой печали. — Но этой любви не суждено стать реальностью. Он отвёл взгляд, устремив его куда-то вдаль, за окно, где уже сгущались сумерки. Лиам почувствовал укол жалости. Этот властный, непоколебимый альфа, казалось, нёс на себе тяжесть невидимых ран. — Почему? — неожиданно для себя спросил Лиам, предчувствуя неприятный ответ. — Простите, я не подумал. Брякнул, — смущённо пробормотал омега. Альфа едва заметно улыбнулся, но в этой улыбке не было веселья, лишь горькая усмешка. Он снова взглянул на Эванса, и в его глазах мелькнула искра, которую юноша не смог расшифровать. — Потому что мир не всегда справедлив, Лиам. Потому что наши желания порой идут вразрез с предписанным. Потому что… — он запнулся, словно подбирая слова для невыразимого. — Потому что тот, кто мне дорог, любит другого. Лиам замер, ожидая продолжения. Воздух в комнате сгустился, стал тяжелее, словно предвещая что-то важное. Юноше казалось, что слова учителя обращены к нему, к его собственным чувствам. — …потому что любовь — это не всегда счастье, — продолжил молодой преподаватель, его голос стал тише, почти шёпотом. — Она может быть обременительной, как тяжёлая цепь, связывающая тебя с тем, кто не может ответить взаимностью. Омега почувствовал, как его сердце сжалось. Он вспомнил о своих собственных чувствах, о том, как он полюбил Тео, хотя все были против этой любви. — Но разве не стоит бороться за то, что любишь? — спросил он, стараясь звучать уверенно, хотя внутри него бушевали сомнения. — Разве не стоит открывать свои чувства, даже если это может привести к боли? Мужчина посмотрел на него с печалью, и в его глазах снова мелькнула та же искра, что и прежде. — Да, Лиам, стоит, — сказал он и, сделав паузу, продолжил. — Но иногда стоит отступить. В тот же миг кабинет наполнился едва уловимым ароматом мелиссы и грейпфрута, почти неуловимым, но таким притягательным. Райан втянул воздух и, повернув голову, увидел, как Лиам пятится к двери. — Лиам, неужели у тебя течка? — спросил он, едва сдерживая себя. Аромат манил, притягивал, кружил голову, заставляя забыть обо всём. — Нет, — пробормотал юноша. — Я лучше пойду. — Куда ты пойдёшь? Твой аромат сводит с ума. Ты не сможешь добраться до дома один, — твёрдо произнёс мистер Райан, поднимаясь из-за стола. — Я провожу тебя. — Не нужно, — продолжая отступать, ответил Лиам. Не только учитель чувствовал едва уловимый запах мелиссы, но и сам юноша ощущал сложный аромат, сочетающий травянистые и цветочные ноты с древесными акцентами, явно исходящий от альфы. Этот запах придавал учителю ещё большей свежести и элегантности. — Не бойся, я не трону тебя. Просто отвезу домой, — заверил мистер Холт, беря пиджак. — Идём. Они вышли из кабинета. Омегу трясло от нарастающей течки и спазмов, пронзавших всё тело. Стоило ему чуть глубже вздохнуть, и лёгкие тут же наполнялись манящим ароматом идущего рядом альфы. – Вы уверены, что хотите этого? – прошептал Лиам, когда они оказались в пустом коридоре. Его голос дрожал, выдавая внутреннюю борьбу. Он чувствовал, как его тело отзывается на присутствие Райана, как каждый нерв напрягается в предвкушении чего-то неизбежного. Мужчина остановился, его взгляд задержался на лице юноши, освещенном тусклым светом коридорной лампы. В глазах Лиама читались смятение, страх и, что самое опасное, желание. Альфа почувствовал, как его собственное тело откликается на этот коктейль эмоций, как инстинкты начинают брать верх над разумом. – Я уверен, что ты нуждаешься в помощи, – ответил мистер Холт, стараясь говорить спокойно, но в его голосе уже звучали нотки властности, присущие его природе. Он сделал шаг навстречу, сокращая дистанцию, и Эванс не отступил. Вместо этого он чуть приподнял голову, словно в ожидании. – И я готов ее оказать. – Но… – начал было юноша, но слова застряли в горле. Он чувствовал, как его кожа покрывается мурашками от близости Райана, от его уверенности, от того, как его собственный запах смешивался с запахом альфы, создавая невыносимо сладкую, дурманящую смесь. – Никаких "но", Лиам, – мягко, но настойчиво сказал молодой преподаватель, протягивая руку и осторожно касаясь его плеча. – Ты в порядке. Я рядом. Прикосновение было легким, но оно словно пронзило омегу насквозь. Он закрыл глаза, позволяя себе на мгновение отдаться этому ощущению. Течка усиливалась, каждый удар сердца отдавался в висках. А запах мелиссы с грейпфрутом, теперь уже смешанный с терпким, мускусным ароматом альфы, становился все более интенсивным, заполняя собой все пространство. Он чувствовал, как его тело становится чужим, как оно подчиняется древним инстинктам, которые он так долго пытался подавить. – Я… я не знаю, что со мной, – прошептал Лиам, открывая глаза и встречаясь взглядом с Райаном. В его глазах теперь плескалась не только растерянность, но и отчаянная мольба. – Я знаю, – ответил мужчина, его пальцы чуть сильнее сжали плечо Эванса. – И я помогу тебе справиться. Идем. Он повел Лиама к выходу, чувствуя, как юноша послушно следует за ним, словно загипнотизированный. Каждый шаг приближал их к улице, к свежему воздуху, но юноша знал, что даже там, вдали от кабинета, он не сможет убежать от того, что происходило внутри него, и от того, кто шел рядом. Двери школы распахнулись, впуская их в прохладный вечерний воздух. Запах мокрого асфальта и осенних листьев смешался с их собственными ароматами, создавая сложную, но завораживающую симфонию. Эванс глубоко вдохнул, пытаясь унять дрожь, которая всё ещё пробегала по его телу. Он чувствовал взгляд альфы на себе: изучающий, но не осуждающий. — Куда мы идём? — наконец выдавил он, его голос всё ещё звучал хрипло. — Туда, где ты сможешь быть собой, — ответил мистер Холт, его голос стал мягче, но в нём всё ещё чувствовалась та самая уверенность, которая так пугала и притягивала Лиама одновременно. Он остановился у своей машины, открывая пассажирскую дверь. — Садись. Юноша колебался лишь мгновение. Страх боролся с каким-то новым, неведомым чувством — доверием. Он сел в машину, и дверь мягко захлопнулась, отрезая его от мира, который казался таким далёким и нереальным. Салон автомобиля был наполнен лёгким, едва уловимым запахом кожи и чего-то ещё, неуловимо знакомого, но не принадлежащего ему. Райан сел за руль, и их взгляды снова встретились в зеркале заднего вида. В глазах омеги всё ещё читалась растерянность, но теперь к ней примешивалась искорка надежды. Он чувствовал, как напряжение медленно покидает его тело, уступая место усталости и странному, но приятному ощущению покоя. — Ты не один, Лиам, — сказал Райан, заводя двигатель. — Никогда больше не будешь один. Эти слова, сказанные так просто и искренне, прозвучали для омеги как обещание. Он закрыл глаза, позволяя себе поверить. Впервые за долгое время он почувствовал, что может позволить себе быть слабым. И это было не страшно. Это было… правильно. Машина плавно тронулась с места, унося их в неизвестность, но Лиам знал, что куда бы они ни ехали, он едет в правильном направлении. В направлении к себе.