Выжить, чтобы вернуться

Глава 46 Май Больно, очень больно. Я совсем ничего не вижу, глаза заплыли так, что открыть совсем не получалось, пол был просто ледяной, везде была сырость, сильно болела рука, пошевелить ею я не мог, да я вообще пошевелиться не мог. Болело все, особенно зад. Тошнота и боль, все что я сейчас понимал. За что он так со мной, он же обещал, сказал все исправит, что будет со мной, будет любить. Я же дал ему такую возможность. Почему я такой идиот, как же я мог так поступить со своими близкими. А сейчас лежу на сыром полу, в своих же испражнениях, вонь стоит такая резкая и тошнотворная, что я блеванул уже второй раз. Правда из меня нечему было и выходить, пить сильно хотелось, губы совсем высохли и потрескались. Нельзя так лежать, нужно доползти до нижнего этажа, там была кровать, душевая, там можно попить. Я попытался шевельнуться, острая боль в заднем проходе пронзило все мое тело. От неожиданности я громко застонал и тут же притих, я сильно испугался, а вдруг эта сволочь услышит, мне стало так страшно, что я набрался сил и сделал попытку еще раз встать. Пусть на колени, но я поднялся. Поясница ныла, ноги отказывали вставать, они дрожали и совершенно не могли удержать меня. кое как опираясь на одну руку, вторая висела плетью, наверное сломана, она болела сильно и я не мог ее пошевелить, я поднялся и пошел в сторону лестницы, что бы спуститься на нижний этаж. Легко было сказать, шел я очень долго, час или два, я не мог точно сказать, но каждый шаг давался мне очень тяжело. Из-за травмы в заднем проходе я не мог ноги ставить в линию, а шел в раскорячку. Коридор казался таким длинным, терпения и сил оставалось все меньше и меньше и очень хотелось попить. Пока я обнаженный, весь в крови и в своей же моче пытался добраться до комнаты, я представил себе, что останусь здесь навсегда и меня никто не найдет и я умру один. Мне стало жутко, горло стало сдавливать, как будто воздух стал улетучиваться и еще немного я умру из-за нехватки кислорода. Сначала я очень испугался, минут через сорок моих передвижений я уже подумал, что, наверное, лучше умереть, чем терпеть эту боль. Еще минут через 20 я готов был умереть прямо сейчас без сожаления. Слезы стали от безысходности выступать, но я не разрешал себе плакать. «Как же я хочу пить, видишь Май, что с тобой случилось. Это потому, что ты не разборчивый придурок. Ты оскорбил и унизил своих родителей из-за этого ублюдка. Ты все это заслужил и не смей плакать, понял, придурок. Ты виноват сам. И ты сгниешь здесь один, в полном дерьме, никто не придет тебе на помощь, потому что некому, потому что ты ничтожество, ты дешевка Май. Тебя даже родители этого ублюдка презирают. А, за что тебя любить? А, Май? За, что? Порядочные омеги так себя не ведут. Наверное, жених Аарона другой, порядочный, воспитанный из хорошей и благородной семьи. А ты позор семьи. Ты жалкая мразь. Ты сам все это устроил, сам во всем виноват. А теперь терпи и не ной.» Я шел и шел сам себя подгоняя. Мне становилось все хуже и хуже. В один момент, я решил прилечь там, куда уже смог дойти. Глаза плохо видели, да еще и свет я отключил, губы совсем пересохли, язык был очень сухой, голова гудела и еще адская боль по всему телу, сил бороться не осталось, но мне показалось что я почти дошел, и действительно несколько мучительных шагов и я стоял в комнате, было очень темно, я стал вспоминать, где находился стол, и как включить электричество. Долгие поиски по комнате не прошли даром, лампочка загорелась, яркий свет больно полоснул мои глаза. Минуты две я привыкал, затем стал приглядываться, кровать пустая, я же все выбросил и сжег. Меня била дрожь, холод пронизывал все мое тело. Чем бы прикрыться? В шкафу была какая-то одежда, тряпье, но сначала надо все смыть с себя. Пропах кровью и мочей. Открыв шкаф, я достал рубашку, хотя бы рубашка, а еще там был старый и сильно воняющий плед. Но для меня и это был большой подарок. Я направился в душевую, отрегулировав воду я смело шагнул под струю горячей воды. Вода прогревала меня, мое тело до костей, а я стоял, подняв голову навстречу потоку, жадно глотая горячую и очень противную на вкус воду. Но переключать я не стал, слишком это долго. Проглотив воду, я попытался помыть себя, но одной рукой было очень сложно мыться, а я старался, осторожно смывая водой всю мерзость с себя, хотелось намылиться и содрать с себя всю эту смердящую вонь, которую оставил на мне этот изувер. Но не было ничего, кроме воды. Не знаю сколько я так простоял, но вернувшись в комнату, я закутался в старый плед, холодно было до жути, зубы стучали очень громко. Я дошел до кровати, попытался присесть, но болело все так сильно, что пришлось сразу прилечь на живот. С одной рукой это было очень трудно, но силы были на исходе. Подложив свободную руку под голову, вместо подушки, я закрыл глаза и провалился в сон. Когда я проснулся было жутко холодно, тело было горячее, у меня была лихорадка. Хотелось воды и спать. Мне пришлось тихонько повернуться на спину, рука от неудобного положения сильно затекла и ничего не чувствовала. Я лежал и ждал, когда боль пройдет, чтобы встать и попить. Сегодня я видел по лучше, не знаю сколько я спал, но силы у меня прибавилось и очень хотелось еще и кушать. Если вода текла из крана, то еды я не знал где найти. Конечно, рядом кухня, но нужно еще добраться до нее, а если еще и доберешься, так надо еще найти смелость, чтобы выйти. А, я не могу, не могу выйти. Если он меня обнаружит, он, наверное, опять меня изобьет и изнасилует. Такой боли я просто не вынесу, лучше умереть с голоду. Я приподнялся, скрипя зубами от боли и направился в душевую пить. В душевой я увидел зеркало, вчера я его совершенно не заметил. Взглянув в него, я оторопел на меня смотрел омега, глаза которого заплыли и были почти черного цвета, губа верхняя распухла, как будто ее покусали рой пчел. Левое ухо тоже было в кровоподтеках, когда альфа избивал, я налетел со всего маху на стену, а потом он добавил удар кулаком по уху, от чего я потерял сознание. Метка была вся покусанная и покрыта корочкой. Меня затошнило, как же мне хотелось содрать или лучше выдрать эту железу, чтобы никогда больше не принадлежать ему. Рассматривая свое тело, на которое было страшно смотреть, я себя совсем не жалел. Я ведь заслужил все это. Уже в комнате я включил компьютер и стал просматривать весь дом. Аарона не было нигде, ни в доме, не во дворе. Стоило пробраться до кухни и чем ни будь перекусить. Медленно передвигаясь, я направился к выходу. Отодвинув стену, я с трудом осилил свой страх и успокоил сердце, сделал шаг и оказался в кладовой. На кухню выходить было страшно, но мне достаточно было тех запасов, которые хранились здесь на полках. Печенье, консервы, овощи и фрукты это было большое богатство, я схватил пустой контейнер и сложил всего себе. Запасы оказались очень тяжелыми и мне пришлось тащить их по полу до стены. Открыв дверь, я практически запихнул контейнер во внутрь, и стена стала на место, это происходило очень быстро, и нужно быть очень шустрым, а в таком состоянии было очень сложно быстро передвигаться. Я от напряжения даже весь вспотел. Мне нужно было взять хотя бы тарелку или кружку. Поэтому мне пришлось пройти на кухню. В доме была тишина. Я открыл шкаф и схватил первую попавшуюся мне в руки кружку, так захотелось пить, что я открыв бутыль с водой набрал и залпом выпил все содержимое. Рассматривая кухню, которую я так любил все это время находясь в этом доме, я понял, что теперь она для меня стало очень пугающая, я находился в логове врага. И здесь совершенно ничего моего и не было. И уже точно никогда не будет. Такие мечты и желания были в этом доме, я захлебывался в ложном счастье, строил планы, мечтал о детях, а в итоге, как последняя крыса, прячусь в углах этого страшного и проклятого особняка. Слезы подкатили совсем не вовремя, но плакать я не буду, я просто себе не могу этого позволить. Я схватил кружку и повернулся, чтобы вернуться в кладовую. Но не успел сделать и шага, как открылась входная дверь и я отчетливо услышал тяжелые шаги, которые приближались к кухне, сердце мое сжалось от страха, тело парализовало, я моментально покрылся потом, все я попался, меня опять затошнило от страха, а может и от голода, в последнюю секунду до появления в комнате приближающегося альфы, я преодолев свои страх и боль нырнул в кладовую, только я не успевал отодвинуть стену и пришлось спрятаться за дверью кладовой. Выбора все равно не было, если и успею открыть, он услышит и может догадаться, а так за дверь, он может и не заглянуть. Я затаив дыхание стал прислушиваться и молить всех богов, что бы он меня не нашел. Был какой-то шорох, затем он открыл шкаф, что-то достал, звук воды, значит тоже пить хочет. Стук, ага поставил кружку и тишина. Я не двигался и не дышал, я почувствовал запах, его феромоны, такие сладостные, что я задрожал, мне хотелось вдыхать этот запах, я готов был выпустить свой феромон, меня трясло, я еле держался. Пожалуйста, уходи, уходи. Я не смогу больше стерпеть твои истязания. я услышал шаги, приближающиеся к кладовой, в руках у меня была кружка, я поднял ее над головой, готовя себя к нападению, больше я ничего не смог бы сделать. Дверь была полуоткрыта, я стоял за дверью и ждал, просунулась голова альфы, она находилась совсем близко от меня, я видел, как он носом водит, пытаясь уловить запах. Я оторопел, он меня учуял. Ноги от страха затряслись, и я уже набрался силы для размаха и удара по голове этого чудовища. Но зазвонил крин. Альфа открыл браслет и торопливо ушел в другую комнату. Я дрожащей рукой нажал рычаг и нырнул в спасительное для меня убежище. Скатившись по стене и сидя на холодном полу, я дал волю слезам. Плакал я от страха или от радости я не знал. Все что я себе запрещал вылилось в длинную истерику. Я рыдал, я хотел к папе, я хотел защиты, я запутался и не знал, что делать дальше. Я не мог так жить. Мне надо связаться с папой. Да, он зол и, наверное, ненавидит меня, но, наверное, он сможет мне помочь, забрать меня отсюда. Я открыл печенье и закинул в рот. Печенье на вкус было очень невкусное. Но я его глотал, почти не жуя, желудок уже болел от голода, да и выздоравливать мне нужны силы. Проглотив всю пачку, я стал смотреть на экран. Аарон был в гостиной, он ругался с кем-то по крину. Злость и ненависть была на его лице. И я очень порадовался, что смог от него скрыться, я даже представить боялся, что он со мной бы сотворил в такой ярости. Закончив разговор, он направился на кухню и заглянул еще раз в кладовую, через несколько секунд он удалился в спальню. Наблюдать за ним долго не пришлось, он принял душ и лег спать. Я тоже тихонько прилег на кровать и укрылся вонючим пледом. Закрыв глаза, я провалился в сон. Проснулся я среди ночи и больше уснуть не мог. Я посмотрел в монитор, Аарон спал. Я решил перекусить, очень болел живот. Закинув в рот кусок хлеба и огурца, я решил посмотреть, что есть в шкафу. Открыв дверцы, я стал перебирать довольно-таки пыльные вещи. Видимо они здесь находились очень давно. Вещи были устаревшие, давно вышли из моды. Рассматривая и примеряя на себя, я немного забылся и даже перестал обращать внимание на постоянно ноющую боль в руке и стал с интересом и улыбкой на все лицо примерять их. Рубашечки, кофты, костюмы были хорошего качества, можно сказать брендовые и скорее всего принадлежали омеге, но мне они все равно были велики. Почти все просмотрев, я вдруг увидел книгу. Любопытство взяло вверх, и я потянул на себя эту старинную книгу. Книга оказалось фотоальбомом. Я открыл его и стал внимательно изучать снимки. У нас тоже дома хранилась такая же книга. Папа там хранил фото всех своих детей, от рождения до выпускного. Я открыл и погрузился в мир чужой для меня семьи. Там были семейные фото на прогулке, на пикнике, Красивый альфа и омега, которые смотрелись просто очаровательно, затем были фото со школы, университетов детей, я рассматривал внимательно на фото омегу сына. Чем взрослее он становился по фото, тем больше он походил на кого-то. Но на кого? Я стал листать дальше. Вот и свадьба. Омега был очень красивым и элегантным молодым человеком. Черты лица очень знакомы, где-то я его видел, но где. Я продолжал листать, на фото была уже семья из трех человек, подпись Максимилиан 1 год, значит на фото молодожены стали родителями. Альфа был очень красивым, хитрый взгляд, соблазнительная улыбка, а вот омега хоть и улыбался, но глаза были пустые и печальные. Глаза, эти глаза дедушки Луна. Не может быть. Это он. Дедушка Лун родной дед Аарона, ведь Максимилиан отец Аарона. Как же так? Он мне ничего не сказал, даже не намекнул. Он прекрасно знал, что мы с Аароном живем здесь, и ничего не сказал, он тоже врун и предатель. Он намерено втерся ко мне в доверие, чтобы следить за мной, ведь он всегда появлялся, когда Аарона не было. Они все спланировали, они меня за идиота держали, они все все знали, они играли мной как марионеткой. Я же верил ему, с уважением к нему относились, а они играли моими чувствами, моей жизнью. Обида и негодование захлестнули меня. Какие они подлые, а я ради них отказался от своей семьи, а он даже жениться не хотел на мне, все вранье. Я от обиды здоровой рукой закрыл лицо. Нет плакать я не буду. Не смей понял Май, не смей, они смеялись над твоей тупостью, а ты не смей из-за них плакать. А, ведь его дед знает про это тайное место, я точно помню, когда сжигал постель, как он смотрел на меня удивленно. Он все понял. Если так, значит он меня в любой момент может здесь обнаружить. Мне нельзя здесь больше оставаться. Надо уходить, надо бежать. Но как? Надо решаться, пока он спит, надо уходить прямо сейчас. Я осторожно подошел к монитору, Аарон был в гостиной. Не успел. Надо связаться с родителями, но крин остался в спальне. Надо срочно забрать его и сбежать в лес. Там я могу попросить помощи. Пока он сидит в гостиной надо подняться в спальню. Я как мог побежал на вверх. Спускаться было намного легче, чем подниматься. Дойдя до спальни, я открыл наблюдательное окно, чтобы посмотреть и послушать не идет ли кто. Нет. Тишина. Я нажал на рычаг, и стена отодвинулась, я проник в спальню. Медленно и бесшумно я стал двигаться по спальне в поиске своего браслета. На столике, в шкафу, на полках ни было. Я обшарил каждый уголок, но моего крина не было. Мне нужно его найти, без него я не выберусь из леса. Я выглянул в коридор альфа ходил внизу, кто-то позвонил в дверь и в дом просто стремительно ворвались родители Аарона. Я замер. Хоть голоса и были громкие, но разговор разобрать мне не удалось. Но я воспользовался этой ситуацией и прокрался в кабинет для поиска светового браслета. Обыскивать его долго не пришлось, крин лежал в ящике стола. Быстро схватив их, я нажал на картину в кабинете, стена отодвинулась, и я с облегчением попал в свое временное убежище. Я сейчас дождусь, когда они уйдут, и убегу, позвоню папе и буду ждать их там. Я знал, что папа меня не оставит, как бы он не злился, но он же не оставит меня умирать. Я спустился в комнату и решил послушать, о чем говорят в гостиной. Может это касалось меня. я открыл наблюдательное окно. Громкий крик омеги даже оглушил меня: - Ты сейчас же как миленький собираешься и едешь с нами, через три часа ты женишься. Будешь любить своего мужа, ребенка. А, этого нищеброда безродного я тебе даже запрещаю вспоминать. Ты меня понял? - Я не женюсь. Я сказал. Делай, что хочешь, но я не женюсь. - Если ты сейчас меня ослушаешься, то я направлю на поиски этого омеги сотню людей, и когда его найдут, то утопят как котенка, ты его больше не увидишь. - Не смей. Не трогай его. - Тогда женись. Или ты или он. - Я женюсь, - почти прошептал альфа, но Май все услышал. - Ну, вот и отлично. Собирайся. - Дай мне слово, что ты его не тронешь. - Хорошо. Поехали. Они вышли из дома. Я дрожал от ужаса. Что это за семейство. Они все хотят меня убить. Как я смог так ошибиться, почему они меня так обзывают, я не нищий, мои родители тоже состоятельные и воспитание у меня хорошее. – я не ожидал, что меня так будут дискриминировать. Ах, да, я вполне это заслужил, так как я обошелся со своими родителями можно сказать, что я невоспитанный нищеброд. Надо выбираться отсюда, наверное, дед Лун не придет сейчас, все будут на свадьбе. Но мне надо хорошо в лесу спрятаться, да еще в таком месте, чтобы они смогли приехать и забрать меня. в лесу таких мест много, но добраться сложновато на машине, я всегда ходил пешком. Я если у горной реки их подождать, там и спрятаться в ущелье можно если что. И подождать на самой скале, весь обзор как на ладошке, всех замечу и могу укрыться если что. Я отодвинул стену и быстрым шагом, как только позволяла моя сковывающая тело боль направился к скале. Как назло, в небе сгущались тучи и надвигался дождь. Я не знаю сколько я шел, но силы были на исходе. И, вдобавок разболелась рука, анус натерся из-за ходьбы и очень болел. Мне с каждой минутой сложнее становилось идти, но я боялся остановится, сейчас позвоню папе, и он обязательно мне поможет. Я продолжая двигаться включил крин и стал звонить папе. Гудка не было. Я снова набрал, абонент выключен. Я опешил. Хорошо позвоню отцу. Я набрал отца, на том конце никто не взял, я набрал еще раз, длинные гудки, но ответа не было. Меня это сильно расстроило. Они не хотят меня слышать и видеть. Я в ужасе набрал Муну. Муна отключила телефон тоже. Или заблокировала. Они все отказались от меня. Они просто меня ненавидят. Я решил проверить и позвонить каждому. Милан, не взял. Нил, не взял. У меня от обиды и растерянности потекли слезы. Они отказались от меня. Все. Они не хотят меня больше видеть. Они все семья, а я подлый предатель. Нищеброд не воспитанный. Я добрался до скалы, а толку то теперь, ждать некого. И жить негде. Действительно только утопить как кота бездомного. Обливаясь горькими слезами, я поднимался вверх на скалу, драконий ноготь, вроде так его называл дед Аарона. Я открыл крин, и набрал Натана. Через два гудка он взял трубку. Я совсем не ожидал, что он ответит и даже растерялся, подбирая слова, но он начал первым. - О, господин Май соизволил позвонить. Что-то хочешь добавить, в прошлый раз ты нас не полностью унизил, да? Не полностью уничтожил родителей, репутацию. Мы тебя видеть не желаем. Ты гнусный, омерзительный и подлый. Тебя и омегой то не назовешь, гнусная личность. Не смей мне звонить. Ты мне противен. Такого брата мне не надо. И он просто отключился. Жизнь моя разбилась в это мгновение. Как будто в подтверждении этому подул сильный порывистый ветер, подгоняя огромную свинцовую тучу. Вот-вот начнется дождь. Я пытался подняться вверх. Для чего я не мог понять, но мне нужно наверх. Я знал, что ждать мне уже нечего. Я все услышал. Я все понял. Добравшись до вершины, я почувствовал первые капли дождя, которые плавно переросли в сильный ливень. Я сидел и смотрел на красивый вид, но сейчас он меня не радовал, мир рухнул, смысла жить тоже не осталось. Я взглянул вниз, у подножия протекала быстрая река, под сильным ливнем было совсем не видно, но я точно знал, что там внизу торчат огромные камни, и если повезет, то можно на них сверху налететь и умереть быстро. Шанс был хороший, под сильным ливнем не видно высоту и совсем не страшно. И я решился. Мне больше ничего не осталось. Я посмотрел на тучу, она большая и дождь на долго. Я открыл крин, открыл свой чат и решил сделать запись для родных. Пусть они меня ненавидят. Но я просто должен попросить прощение. Направив на себя камеру и включив запись, я стал говорить: - Папа Алидан, отец Торез. Я от своего имени приношу свои глубочайшие извинения. Я совершил большую ошибку и очень сожалею об этом. Правда, поверьте мне в последний раз и простите. Я не достоин вас и вашей любви. Но я вас очень люблю, простите меня за мой поступок. Братья, Муна не сердитесь на меня. Не ругайте меня. Я получил по заслугам. Эту запись я делаю, чтобы попрощаться с вами. Я решил прервать свою никчемную жизнь. Люблю вас всех. Натан, я надеюсь, что когда-нибудь ты меня простишь. Ты был прав во всем. Я хотел еще записать слов раскаяния, но заметил, как летит машина Аарона. Он узнал, где я. Я опубликовал видео. И стал на краю скалы, морально подготавливая себя к смерти. Я краем глаза видел, как Аарон взбирается ко мне. Стало жутко, тошнота от страха подкатила к горлу. Ливень лил сильно, внизу видимость была плохая, я посмотрел вокруг себя, прекрасный день, чтобы лишить себя жизни. Умирать было очень страшно, но ожидать страшной участи еще страшнее. Я сделал шаг вперед и полетел. Ничего не промелькнуло перед глазами, а только легкость в теле и было совсем не страшно. Я погрузился в воду. Резкая острая боль в руке, я открыл глаза, рука была в крови. Как же повезло, из-за боязни крови, я сейчас потеряю сознание и утону без мучений. От этой мысли мне стало так радостно, я улыбнулся и ушел в темноту.