Чернолунье. Том 1-2

      Тихие шаги эхом разносились по пустым коридорам. Рассветные лучи пробивались в пыльные окна, заливая внутренности замка рыжеватым светом. Маленький мальчик шёл к покоям, словно на казнь. Он подошёл к двери, тяжело сглотнул, постучал и не дожидаясь ответа вошёл в комнату.       Внутри поселилась тьма. Плотные бархатные шторы занавешивали окна, стоялый, густой точно дёготь воздух заполнял всё, проникал в нос и в лёгкие, как дым. Душно. Свечи не горели, только огонь в камине мирно потрескивал поленьями и создавал резкие тени по всей маленькой комнате, больше похожей на погреб.       Возле камина, рядом с круглым столиком в чёрном халате сидел старик и плавно покачивался в кресле-качалке.       Скрип-скрип… скрип-скрип…       Старик? Полмесяца назад этот мужчина был полон энергии и сверкал на право и налево своим молодым, счастливым лицом. Он самый младший из трёх братьев Энфилд. Второй герцог. И «трагедия» разрушила его жизнь.       Всего за несколько дней молодой мужчина иссох и превратился в обрюзглого старика. Словно его прокляла злая ведьма, выпила из него все соки. И имя этой ведьме горе. Теперь никто не мог узнать в этом угрюмом старике, жизнерадостного, вечно неунывающего герцога…       Спертый воздух сдавил лёгкие. Мальчик низко опустил голову не в силах смотреть на младшего брата короля.       Мужчина перестал раскачиваться на стуле, и на ребёнка обрушилась гнетущая тишина.       — Подойди, — проскрипел он.        Мальчик сделал вперёд несколько неуверенных шагов.       — Ближе, — нетерпеливые нотки промелькнули в усталом голосе.       Мальчик встал по левую руку от герцога и, уткнув глаза в пол, торопливо заговорил:       — В-вам…уже должны были сообщить все детали. Я говорил с королем, рассказал, что случилось с… — он запнулся. — Мне так жаль…       Он судорожно выдохнул.       Глаза были красными от слёз и недосыпа, тёмные круги пролегли под ними, тени заострили мягкие черты лица. Мальчик боялся посмотреть на герцога. Стыд жёг его изнутри как угли. Он облажался. Из-за него погиб самый дорогой ему человек.       — Мне всё передали, — сухо подтвердил мужчина.       — Тогда…       — Зачем я позвал тебя? — тонкие брови поползли на лоб.       Герцог раскрыл свою костлявую руку. Кольца на худых пальцах казались огромными и массивными, хотя раньше так естественно смотрелись.       Мальчик заколебался, посмотрел по сторонам, словно искал поддержки, но в комнате кроме них и мебели ничего не было. Только стража за дверью.       Он нервно сглотнул и вложил свою ладонь в его.       Мужчина довольно вздохнул и чуть сжал его пальцы.       — В последнее время я часто задаюсь вопросом, — глухо начал он. — Почему она?       Он попытался заглянуть в лицо мальчика, но тот упрямо отводил глаза в сторону.       — Посмотри мне в глаза! — потребовал герцог, больно сжав его руку.       Мальчик затрясся от страха. Младший брат короля явно был не в своем уме. Его предупреждали, что не стоит к нему приходить, но мальчик не мог не прийти, он чувствовал свою вину, свою ответственность за всё случившееся.       — Смотри в глаза, когда с тобой говорят! — мужчина сдавил его пальцы с такой силой, что ребёнок почти услышал хруст своих костей. — Ответь! Отвечай!       Он дернул его на себя, и лицо мальчика оказалось прямо напротив лица герцога. Испуганный ребёнок почувствовал гнилостный запах из его рта. Он посмотрел в его глаза… безумные выпученные глаза, налитые кровью и ненавистью.       Слезы навернулись у мальчика, но он не отвернулся, не мог даже пальцем пошевелить. Мужчина тряс его за руку и неистово кричал, брызжа слюной:       — Почему?! Почему она?! Лучше бы ты умер вместо неё! ЛУЧШЕ БЫ ТЫ УМЕР ВМЕСТО НЕЁ!       Как замкнувший механизм повторял он одно и то же. Герцог продолжал удерживать мальчика стальной хваткой и кричать, кричать и кричать, выплескивая своё отчаяние.       Слезы бежали по лицу ребёнка, он едва сдерживался, чтобы не зарыдать во весь голос. И не выдержал — закричал.       В комнату ворвалась стража. Они ещё долго пытались отцепить сумасшедшего старика от мальчишки.       В его ушах ещё стоял яростный крик, преисполненный отчаянья:       «Лучше бы ты умер вместо неё!»

Ⅰ

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Хадар              Дай проснулся в холодном поту. Рубашка прилипла к телу, он быстро и тяжело дышал. В очередной раз поймал себя на мысли, что лихорадочно повторяет: «Это всего лишь сон. Это всего лишь сон. Это…».       Тряхнув головой, Даймонд привстал с кровати и окинул комнату тяжёлым взглядом, нехотя принимая — всё вчерашнее ему не привиделось.       После того как он вместе с Лилит выехал из Краза, долго им трястись в грузовых отсеках не пришлось. Поезд совсем скоро затормозил возле станции в одном небольшом городке под названием Хадар. Оказалось, что дальше он не может проехать, потому что кто-то подорвал рельсы возле следующего города. Всё движение перекрыли, и на восстановление железной дороги уйдёт минимум два дня.       Дай догадывался, кто был всему причиной, но решил не озвучивать свои мысли при всех.       Тогда они с Лилит направились в ближайший трактир.       — Остался только один одноместный номер, — объявил грузный мужчина за стойкой, когда Дай попросил дать им два номера.       — И что совсем нельзя ничего сделать? — обречённо спросил он.       — Могу принести в номер запасную кровать со склада. Уж извините — только так. Из-за того происшествия вся гостиница переполнена.       Дай перевёл усталый взгляд на Лилит. Она пожала плечами мол: «ничего не поделаешь». Она тоже выглядела сильно уставшей и помятой; недовольства и запал куда-то пропали.       — И сколько же обойдётся эта дополнительная услуга? — подозрительно сощурилась она, глядя на хозяина трактира.       — Всего-то пол серебряника, — небрежно кинул он Даю.       Дай уже полез во внутренний нагрудный карман, чтобы достать деньги (самоцветы), но Лилит схватила его за руку.       — Да за такую цену можно три дня жить в этой захудалой гостинице! — возмутилась она, ударив ладонью по стойке. — Кого ты пытаешься провести! Думаешь если не местные, то мира не видавшие? Говори настоящую цену, пока я не подняла всех жильцов гостиницы и не рассказала, как ты всех их надурил на деньги!       Хозяин заскрипел зубами.       — Ладно, — процедил он в полголоса. — Насколько вы останетесь?       — На… — начал Дай, но Лилит его перебила.       — Пока что на сутки, а днем посмотрим, что по продлению, — она самодовольно ухмыльнулась, глядя на взбешённого хозяина трактира. Но спорить он не стал, вместо этого распорядился, чтобы в комнату поставили ещё одну кровать.       — Итааак, — протянула девчонка. — Сколько с меня?       — За двоих двадцать пять медяков.       — А-а-а, — отчеканила она, покачав указательным пальцем. — Я просила настоящую цену.       Мужчина покраснел от злости.       — Двадцать! Всё! И не монетой меньше!       — Так-то лучше!       Лилит высыпала на стойку две монеты ценой по десять медяков. И протянула хозяину раскрытую ладонь. Он ворчал и чертыхался, но всё же дал ключ от номера.       Когда они подходили к лестнице Лилит шепнула Даю:       — Прибереги свои камешки для других времён, — и хлопнула его по нагрудному карману, — в подобных местах опасно расплачиваться крупной валютой.              Комната оказалась самой обычной, даже обоев не было. Голые деревянные стены, простые кровати по разные стороны друг напротив друга, полинявшее постельное бельё, что-то похожее на умывальник с зеркалом у стены возле входа.       Лилит скинула накидку на спинку единственного стула, туда же отправился фрак.       — Раздеваться полностью не собираюсь, — холодно объявила она и, расправившись с сапогами, залезла под одеяло с головой.       — Очень надо, — раздражённо буркнул Дай и поступил так же. Разделся до рубашки и штанов и, отвернувшись к стене, укрылся одеялом. Юноша и сам не успел заметить, как веки сомкнулись, и он уснул.              Дай встал с кровати и увидел, что соседняя койка пуста. Он ненароком решил, что Лилит сбежала, ограбив его, но, проверив карманы сюртука, обнаружил: самоцветы на месте.       «Значит, не сбежала», — заключил он и подошёл к умывальнику с пыльным зеркальцем.       Дай наполнил миску прохладной водой и, окунув туда ладони, с удовольствием умылся. Голова болела, как после похмелья, — последствие возвращающихся воспоминаний.       Дай посмотрел в зеркало. На него уставился хмурый, уставший юноша. Мешки проступили под глазами так, будто он совсем не спал. Капельки воды стекали с подбородка на рубашку. Дай посмотрел в свои глаза — взгляд ожесточился.       — Лучше бы ты умер вместо неё, — уничижительно прошептал он.       Даймонд взял лежавшее рядом полотенце, вытер лицо, накинул сюртук и, перед тем как выйти ещё раз, бросил взгляд на зеркало. Он заметил в отражении силуэт безликой девочки в белом сарафане.              Уже подходя к лестнице, до него донёсся гам мужских голосов и хохот, исходивший из столовой.       — Ну что за морока свалилась на мою голову? — раздраженно выдохнул он, спустился вниз и оторопел. Перед ним открылась удивительная картина.       Вокруг одного из столов, стоявших у стены, кольцом сгрудилась орава мужчин. Рабочие. Они подбадривающе галдели: «Давай!», «Ты справишься!».       Дай прошёл к барной стойке, за которой стоял хозяин заведения и вытирал тарелки. Завидев юношу, тот присвистнул и сказал: «Ну, твоя подружка даёт».       Он ничего не понял, присел на стул. Отсюда было хорошо видно, что происходило за шумным столом.       Армреслинг.       — Вот так! — воскликнула девчонка. Рука лысого мужчины в кепке с грохотом впечаталась в деревянный стол.       Мужчины победно заорали.       Брюнетка хитро усмехнулась и придвинула к себе горсть монет.       — Ничего, в следующий раз повезет, — небрежно кинула она, посчитывая свой выигрыш.       Мужчина стыдливо всхлипнул, закрывая глаза рукой. Один из стоявших рядом похлопал его по спине в знак поддержки.       — Я ещё не сдался! — из последних сил воскликнул лысый.       Рабочие, как по команде, разразились смехом.       — Признай, девчонка тебя уделала! — сквозь смех прогремел мускулистый мужчина в закатанной по локти рубашке.       — Да как такое возможно! — слезливо выдавил проигравший. — Я был самым сильным из вас! Это какой-то трюк! Она жульничала!       — Хи-хи, — насмешливо оскалилась Лилит. — Ловкость рук и ничего более!       «Фокусница что ли?» — подумал Дай.       Хозяин подошёл, чтобы принять заказ. Даймонд заказал завтрак.       — Да у неё протезы! — возмущался лысый. Пока Дай отвлекся на заказ, упустил суть разговора.       — То-то руки холодные! А ну снимай перчатки, да рукава закатай! — потребовал он.       Лилит самодовольно хмыкнула.       — Не обязана я, приличная мисс, оголять руки перед каким-то незнакомым мужиком. Ну и хам! Ты не в моём вкусе!       Рабочие снова заржали.       Лилит, не вставая, поклонилась, словно была на сцене в театре.       — Тебя отвергли, признай и прими это, — его успокаивающе похлопали по плечу. Мужчина в кепке вскочил с места и, рыдая, понёсся прочь.       Дай поморщился. Неприятная сцена, и рабочего жаль.       — Ну что, желающие ещё есть? — с вызовом громко спросила Лилит. — Или все смельчаки уже закончились? Неужто больше никто не хочет померяться со мной силой?! Я же всего лишь девчонка!       — Я хочу, — раздался спокойный голос. Это сказал мужчина всё это время спокойно попивавший чай за барной стойкой. Он встал со стула и повернулся к притихшей публике, небрежно сунул руки в карманы обшарпанного сюртука.       Дай хорошо мог разглядеть его со своего места.       Сюртук расстёгнут, из-под него торчит льняная рубашка с рюшчатым воротником, чёрные штаны заправлены в грубые ботфорты с металлическими носами. На губах блуждает игривая улыбка, но она маска: взгляд внимательный, густые брови низко надвинуты над глазами и делают лицо суровым; нос длинный, крючковатый, правую бровь пересекает тонкий шрам, спускающийся к скуле.       Мужчина запустил пальцы в косматые русые волосы, подёрнувшиеся на висках сединой, и откинул их со лба.       — Это же Джек… — шепнул кто-то за спиной Лилит.       — Тот самый Джек Харкер? — настороженный шепоток.       — Да, пират Джек, сражавшийся с морским императором.       — Тем змеем? Разве его существование не миф? Я думал это просто слух…       — Видишь шрам на его лице? Это доказательство. Змей ранил его.       От услышанного губы Лилит растянулись в лукавой усмешке. Ей нравились путешественники, они могли рассказать много интересных историй о своих приключениях и разных странах. Она сама была бы не прочь отправиться в путешествие по миру, но сначала нужно разобраться с одним делом в столице…       «Пойдем-ка лучше отсюда», — сказал один рабочий, и другие, коротко кивнув, последовали за ним. Девчонка на них даже не взглянула. Всё её внимание приковал пират.       Мужчина довольно хмыкнул и сел напротив Лилит. Он положил рядом с собой скрученную газету и неспеша достал из кармана медную монету.       — Не многовато ли? — спросила девушка, увидев, что монета была ценой в полсеребряника.       — За то, чтобы подержать за руку такую красавицу, никаких денег не жалко, — проворковал он, и Лилит насупилась.       Дай неприязненно скривился. Ну что за неоригинальный «подкат». И что за реакция такая?       — Моя ставка прежняя, весь мой сегодняшний выигрыш, — уточнила она на всякий случай.       Мужчина ласково улыбнулся и положил на стол локоть.       Лилит, не колеблясь, сжала его ладонь. Даже через перчатку она почувствовала, какая та холодная.       — Раз. Два. — Лилит хитро блеснула глазами. — Три!       Началось противостояние.       Девчонка с силой надавила на его руку, но та практически не сдвинулась с места. Харкер не уступал ей в силе. Он быстро взял верх над ситуацией. Лилит растерялась, когда её рука начла стремительно приближаться к поверхности стола. Ещё никому из тех рабочих не удавалось сдвинуть её с вертикального положения.       Лилит напряглась, её щёки покраснели от натуги, но она смогла восстановить своё положение. Джек же совсем не напрягался, на его губах всё ещё плясала озорная улыбка. А вот Лилит уже было не до шуток. Она была почти на пределе. Ещё чуть-чуть и плакал её сегодняшний выигрыш. А он не слабый!       Мужчина не собирался ей поддаваться, даже наоборот давил со всей силы. И когда костяшки Лилит почти коснулись стола, она изо всех сил рванула руку в сторону. Мужчина потерял бдительность, когда решил, что почти победил, девчонка этим воспользовалась и резко обернула ситуацию в свою пользу.       Ладонь Джека с грохотом ударилась об стол. Поверхность жалобно заскрипела, казалось, он мог вот-вот рассыпаться.       Хозяин трактира громко пригрозил, что если стол сломается, будут платить оба.       Лилит устало привалилась к спинке лавки, на которой сидела. Рука её безвольно упала на колени, мелко подрагивали пальцы от перенапряжения.       Мужчина пораженно уставился на свою ладонь, будто впервые её видел, и произнес:       — Удивительно… Нечеловеческая сила. Я думал, выиграю…       Лилит надменно хмыкнула, всё ещё не в силах пошевелиться.       — С чего такие выводы?       — Не знаю как у вас, юная мисс, — начал он, стягивая с правой руки перчатку. — Но у меня рука механическая.       Лилит вытаращила глаза. Рука мужчины была целиком и полностью выкована из нержавеющей стали, но отливала медью. Она походила на шарнирную и в то же время отличалась. Более искусная работа, более сложная. От «суставов» пальцев до конца кисти тянулись тонкие серебрящиеся нити-сухожилия.       Сколько же такая стоит?..       — В бою с морским императором я потерял не только часть команды, но и руку до плеча. Чудовище откусило её.       Лилит как заворожённая глядела на его раскрытую ладонь, не из плоти и крови, а из чистой стали. Она ещё никогда не видела ничего подобного.       Джек серьёзно взглянул на Лилит.       — Невообразимо, чтобы человек имел силу, сравнимую с силой машины. Кто ты?       Лилит недобро натянула уголки губ.       — Просто девчонка, остановившаяся в этом трактире.       Пауза. Мужчина внимательно всматривался в её лицо. Оно больше не было беззаботно-весёлым.       — Есть в тебе нечто пугающее, — вдруг сказал он, — нечеловеческое.       Аловатые губы девушки исказились в кривой усмешке.       — Боишься меня?       — Если выбирать между да и нет, то, скорее, да, — без тени улыбки ответил Джек. — Ты похожа на… куклу.       — Мне считать это комплиментом? — насмешливо фыркнула девушка, хотя в глазах её не было и намёка на весёлость.       — Считай, да, — слабо улыбнулся пират и отпил остывший чай из её кружки. Запахло кореньями и шиповником.       — Не слишком ли вы стары для ухлёстываний за малолетними? — вклинился в их беседу Дай.       Лилит задрала голову, губы её недовольно скривились.       «Что за лицо? — обижено подумал Ищейка, — незнакомого пирата она игривой улыбкой встречала!»       Такое разительное отношение не могло не задеть самолюбие Дая.              Пусть лицо юноши оставалось безразличным, в его глазах Лилит замечала много разных эмоций. Вспышка злости, обида, грусть, смирение, неловкость.       Вот только она старалась не смотреть людям в глаза. Поэтому безэмоциональность и неразговорчивость попутчика доставляла хлопот. Без взгляда в глаза Лилит не могла понять его чувств, его мыслей.       Мужчина разразился смехом.       — Неужели меня так быстро раскусили, — он вытер фальшивые слёзы у краешков глаз. — Я надеялся, ещё пара комплиментов, и барышня моя.       Лилит фыркнула.       — Даже не мечтай. Не бывать такому!       — Ээээх, — наиграно вздохнул Джек. — Как жаль. А я так надеялся. Если бы не твой парень, у меня бы мог быть шанс?       — Я не её парень, — насупился Дай.       — Тогда кто, чтобы нас прерывать?       Дай глянул на Лилит, ища поддержки, но девчонка откровенно насмехалась. Бросила его на произвол судьбы! Он был не так хорош во лжи. А весь её вид так и сообщал: «Теперь выкручивайся сам».       — Я её брат.       Джек иронично выгнул бровь. Они были совсем не похожи.       — Сводный, — кисло добавил Дай.       Лилит едва сдерживала смех. Харкер тяжело вздохнул, встал со стула.       — Тогда не буду лезть в ваши семейные разборки, пойду, закажу ещё чего-нибудь.       Он пошёл к барной стойке, бодро махнув рукой хозяину трактира.              Дай поставил на стол тарелку с яичницей и сосисками, которую держал в руках всё это время. Лилит приободрилась, учуяв запах еды, и, выхватив вилку из его рук, закинула себе в рот сосиску.       Лилит зажмурилась от удовольствия.       Дай нахмурился, забрал у неё вилку, сел за стол и начал завтракать, но вопрос вырвался сам собой:       — К чему был весь этот цирк?       — Нужны деньги, — небрежно бросила Лилит и отвернулась лицом к окну.       — На что? — Дай недоумённо поднял брови.       — У меня часы сломались, — раздраженно прошипела она. — После встречи с твоим дружком. Стекло треснуло, и часы остановились.       Она закатала рукав фрака на левой руке. На небольшом кожаном наруче сидел золотистый ободок часов. Под треснувшим стеклом проглядывали маленькие шестерёнки, они не двигались, так же как и тонкие фигурные стрелки. В самом браслете находились ещё какие-то шестерни и клепки, служившие скорее декором. Эти часы — настоящее произведение искусства, откуда только взялись у этой наёмницы, тоже украла?       — Я их не крала, — процедила Лилит, заметив хмурый взгляд Дая. — Старик подарил их мне недавно.       Её лицо погрустнело, и она невольно отвела глаза в сторону.       — Починка будет стоить целое состояние, — прокомментировал Дай, и Лилит от досады поджала губы.       — Я знаю, поэтому, пока мы торчим в этом городе, нужно найти способ подзаработать. И как можно скорее.       — Я случайно подслушал ваш разговор, — вмешался вдруг Джек, подходя к их столику. — Есть один способ достать деньжат.       Дай не успел заметить, как бесшумно подошёл этот пират. Он пилил Харкера хмурым взглядом. Этот тип не понравился ему с самого начала. Такой человек способен предложить любую авантюру, а неугомонная Каштанка, виляя хвостом, легко согласиться, лишь бы в опасность влипнуть.       — Слышали о массовых пропажах людей?       — Да.       — Нет, — брякнула Лилит.       — В последнее время пропадает много молодых девушек, — пояснил пират для неё. — А новой жертвой стала дочь повара одного богатого дома некоего виконта Круфорда. Он хозяин местного мясокомбината. Те парни, что были здесь, работают именно на его заводе.       — И к чему это? — не поняла Лилит. — Предлагаешь поработать на заводе?       — Нет же! — мужчина нетерпеливо раскрыл газету на столе. — Говорю, пропала дочь повара, а тому, кто вернёт ее, прилично заплатят.       — Отлично! Берёмся! — без раздумий заявила Лилит, вскочив на ноги.       Дай скептически взглянул на неё, неторопливо глотнул чая и взял в руки газету.       В одной из стаей значилось большими буквами: ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК! Оливия Браулиш Особые приметы: Рост: 162см. Возраст: 17 лет. Блондинка. Волосы длинные. Глаза голубые. Так же прилагалось чёрно-белое фото. На нем красовалась миловидная девушка с маленьким носиком и приятной улыбкой. Связаться с родственниками можно по адресу: улица Ивенфол, дом 13. (Поместье Круфорд). Вознаграждение: 1200 серебряников.       Дай подавился чаем. 1200 серебряников! Безумие. Да ещё и за жизнь простолюдинки! Откуда у них такие деньги?       — Скорее всего, платить будет виконт, — заметив его реакцию, сообщил Джек.       — Найти пропавшего человека почти невозможно, — остудил пыл Лилит Дай.       — Не попробуешь — не узнаешь, — надула губки Лилит. — Если не хочешь искать, оставайся здесь!       Она развернулась и пошла к выходу, у самой двери Дай окликнул её:       — Лови! — крикнул он и кинул девушке светло-зелёный камешек. Она не глядя поймала его в кулак, раскрыла ладонь, внимательно вгляделась. На гладкой поверхности камешка-кристалла золотилась капелька блика от солнца.       — Что это? — не сводя с манящей стекляшки глаз, спросила Лилит.       — Оберег, — коротко пояснил Дай и сунул руки в карманы брюк. — Всегда носи его с собой.       Лилит нахмурилась, но положила камешек в карман штанов.

Ⅱ

             Пройдя большие кованые ворота, ведущие на территорию поместья, Лилит внезапно заговорила:       — После драки с тобой, я боялась, что растеряла свою силу, — она говорила тихо, но Дай прекрасно слышал. — Но, после сегодняшней разминки в трактире, я поняла, что это не так. Скажи, почему тогда ты так стойко держался и не уступал мне?       — Я из грис, — равнодушно отозвался Дай, даже не взглянув на Лилит.       Они шли по узкой дорожке выложенной камнями; по всей территории был ухоженный зелёный газон и декоративные деревья, стриженные в виде самых разных геометрических форм.       — Знаешь кто это?       Лилит отрицательно покачала головой.       — Это раса сверхлюдей, проживающих на материке Мифрид. Это западнее отсюда, — он махнул рукой куда-то вправо, — ближе к Южному Альтерфу. Их силы и возможности превышают обычные человеческие многократно. Раса зовётся грисами, потому что их глаза и волосы серого цвета. Я не чистокровный грис, полукровка. По крайней мере, я так думаю. Я не знал родителей. Я вырос в приюте, — с грустной улыбкой закончил он. — Мне интересно, почему ты такая сильная?       — Я же говорила, я… — начала Лилит, но не успела договорить. Послышался грохот. Женщина у самого входа в дом выронила жестяную лейку из рук. Та покатилась вниз, расплёскивая воду на мраморные ступеньки.       — У нас так давно не было гостей! — радостно воскликнула она, выбегая им на встречу. Берет с искусственными цветами чуть не слетел с её головы. Узкая юбка платья с турнюром не давала ей быстро передвигаться и заплеталась под ногами. Женщина споткнулась о свой подол и чуть не упала. Дай вовремя поймал её за локоть.       Щёки женщины залились румянцем. Она поправила причёску из скрученных в пучок, тёмных волос, отряхнула коричневый подол и протянула Даю руку в чёрной перчатке.       — Я Алисия Круфорд.       — Даймонд Леруш, — он прикоснулся губами к тыльной стороне её ладони.       Женщина робко опустила глаза.       — Где-то я уже слышала эту фамилию, — задумчиво произнесла она, — не могу вспомнить где. А вы? — она, наконец, обратила внимание на стоящую рядом Лилит. Та недовольно покусывала нижнюю губу.       — Лилит, — сухо ответила она.       Дай холодно хмыкнул.       — Моя сестра.       — Как очаровательна в этом наряде! — подскочила к ней Алисия, беря под руку. Лилит оторопела, не зная как на это реагировать. У аристократов так принято что ли? — Неужели это новая мода? Что я пропустила? Расскажите мне всё! Ох, какая я бестактная! — отругала себя виконтесса. — Вас, наверное, привели какие-то дела? Муж ещё не вернулся, — тараторила она. — Но с минуты на минуту…       — Успокойтесь, мы не совсем к нему, — приподнял руки Дай. — Мы пришли уточнить детали по делу о пропаже Оливии Браулиш.       — Оливия пропала? — Алисия ошарашено попятилась.       — Да, — недоуменно ответил Дай, — уже как три дня…       — Какой ужас! — воскликнула она, поднеся руки ко рту. — Вот почему она давно не заходила ко мне, — запричитала леди Круфорд. — Я думала, она заболела, поэтому не выходит из своей комнаты…       — Успокойтесь, мы найдем её! — уверенно заявила Лилит, уперев руки в боки.       Женщина с надеждой посмотрела на девочку.       — Нам нужно поговорить с её отцом, — кисло добавил Дай. — И расскажите о ней поподробнее.              Они шли за Алисией по боковому коридору поместья, окна которого выходили на ворота. Хозяйка безостановочно вещала обо всём на свете, сыпала вопросами и сама на них отвечала. Жизнь без собеседника, видимо, совсем её утомила.       — Оливия хорошая девочка, добрая, всегда помогала мне, рассказывала, что происходит снаружи. Ах! Я же не сказала, почему не знала о её пропаже! — женщина выплевывала слова так быстро, что Лилит едва успевала улавливать нить разговора.       — По причине здоровья врач запретил мне покидать особняк. Я точно не знаю, чем больна. Иногда падаю в обмороки. Муж сказал, что если я не буду вовремя принимать лекарства, то однажды могу уснуть и не проснуться. О том, что происходит за воротами поместья, я узнавала только из рассказов Оливии.       — Но три дня назад она перестала с вами разговаривать, — заключил Дай, бросив короткий взгляд в окно.       — Совершенно верно! Я решила, что она заболела и не выходит из комнаты… а она…       — Пропала.       Женщина быстро кивнула, и от этого шляпка чуть не слетела с её головы.       — Это ваш муж? — спросила Лилит, увидев на стене портрет, написанный маслом. Там был изображен мужчина в чёрном фраке, с острыми чертами лица и тонкими чёрными усиками над верхней губой. В руке его блестела трость с львиной головой-набалдашником.       — Да, — Алисия слабо улыбнулась, и от этого её бледное болезненное лицо чуть просветлело.       «Она его любит», — догадалась Лилит и сама не заметила, как грустно улыбнулась.              Они прошли в небольшую гостиную. Алисия предложила им чай и конфеты. Лилит с радостью приняла угощения и, усевшись на диван, начала уплетать сладости в цветных обёртках, лежавшие в хрустальной пиале на кофейном столике.       Пока Алисия ходила за поваром, Дай решил осмотреться. В гостиной имелось много книжных шкафов, и книги в них стояли самых разных тематик: классические авторы, философия, садоводство. Но Дая удивило, что больше всего книг было по магии: бестиарии, сборники легенд и некромантия. Даймонд хотел уже достать одну с полки, но в комнату вошла виконтесса.       — А вот и я, — с добродушной улыбкой произнесла она, держа в руках поднос с горячим чайником и чашками.       Вслед за ней, в комнату прошёл приземистый, полный мужчина в белом фартуке. Лицо его было заляпано мукой, так же как и пухлые пальцы. Голубые добрые глаза были красными от слез.       — Это Пауль Браулиш, — объявила Алисия, — наш повар. Пауль, эти люди будут заниматься поисками Оливии.       Мужчина всхлипнул и упал перед Даем на колени.       — Пожалуйста, найдите её! — взмолился он со слезами на глазах, — вы моя последняя надежда! Пожалуйста!       Дай попятился к стене и растеряно переглянулся с Лилит.       Девчонка напряженно кивнула и сказала:       — Мы найдем её. Только ответьте на наши вопросы…       Периодически всхлипывая, мужчина рассказал все, что ему было известно. Оказывается, в городе уже давно пропадают молодые девушки примерно одного возраста. И всех их последний раз видели в одном и том же районе. Следствие выдвинуло версию, что в городе орудует банда похитителей. Но они не требуют выкуп за своих жертв, скорее всего, они продают их в бордели в других городах или ещё куда.       Накануне пропажи Оливия задержалась у подруги, живущей в том самом опасном районе, она решила срезать путь через переулок, а дальше как в воду канула. Пауль, по совету полиции, подал заявление о пропаже в газету, но никто так и не решился искать его дочь даже за большую награду. Все понимали, что отыскать «пропавшего» человека почти нереально.       И всё же Лилит решила рискнуть. Дай её оптимизма не поддерживал.       — Думаешь, справишься? — спросил он, когда Алисия вышла, чтобы проводить Пауля до комнаты.       — Я не сомневаюсь, — заявила она, поглаживая часы на своей руке, — я действую.       Дай недоуменно уставился на неё. Она самоубийца или просто дура? Он не понимал, что творится у неё в голове. У него, конечно, появились кое-какие идеи по поводу этого дела, но он не хотел говорить о них Лилит, потому что не знал, что она может выкинуть ради достижения своей цели.       — Есть какие-нибудь догадки, для чего им потребовались девушки? — поинтересовался у неё Дай, глядя в окно.       — Ради денег. Очевидно же.       Дай снисходительно глянул на неё. Его вид так и говорил: «Очевидно, что нет».       Лилит закипела.       — Тогда ради чего?       — Не знаю, но за этим точно стоит нечто большее, чем простая жажда наживы. И соваться в это в одиночку, я тебе не рекомендую.       — Что ты предлагаешь?       — Не дошло? — он иронично выгнул бровь. — Я бы мог тебе помочь, если, конечно, ты хорошенько попросишь.       Лилит самовольно хмыкнула.       — И без твоей помощи справлюсь! Сиди тут, пока я раскрываю это дело, благо, нам разрешили остаться в этом доме на время следствия.       Лилит развернулась и пошла к выходу. До самых ворот поместья Дай провожал её хмурым взглядом. Это дело казалось ему слишком проблемным. Конечно, был способ быстро со всем разобраться, но рисковать девчонкой, о которой он пообещал заботиться, ему не хотелось.

Ⅲ

             Всю свою сознательную жизнь Лилит воровала. Но не из-за каких-то навязчивых мыслей, непреодолимой тяги к чувству опасности, или того хуже — неосознанности. Нет. Она всегда осознавала, что делает и для чего.       Для выживания.       Целый год она провела с детьми беспризорниками. Они приютили её, научили выживать. Научили хватать кошелёк и бежать, бежать, куда глаза глядят, по узким переулкам и улочкам в тайные ходы. Потому что, если тебя поймают, то церемониться не будут: отрубят руки на главной площади, а может и что ещё похуже. Те, кого ловили, больше никогда не возвращались обратно. Каждый день в этом жестоком мире, где правят деньги, Лилит выживала, как могла: без колебаний шла на риск и возвращалась победителем, в первую очередь над собой…       Она создавала себя заново. По кусочку, раз за разом. Сначала было больно, страшно и противно ломать себя, но потом привыкла. Муки совести со временем покинули её.       Каждая кража лишь превращалась в очередное напоминание — выживание продолжается.              Так и сейчас она без колебаний стащила газету у разносчика, пока тот отвернулся к другим покупателям. Газета была нужна только из-за портрета Оливии на одной из страниц.       Но Лилит не обратила внимания, что её действия не остались незамечены. Мальчишка в рваной старой куртке и штанах с заплатками внимательно проследил за ней.       Лилит шла по запылённой дороге в окружении невысоких, четырёхэтажных кирпичных домов. Днём на улице было многолюдно, то туда, то сюда ходили люди в основном одетые неплохо. Дамы в простоватых турнюрных платьях разных тёмных оттенков, мужчины в сюртуках и рабочих куртках. Лилит несильно выделялась из общей массы и её это радовало. Она не любила большие скопления людей, хотя в таких толпах обчищать карманы было проще.       По правой стороне дороги продавали разнообразные товары, как продовольствие, так и сувениры. Разрушенные рельсы сыграли положительную роль для торговцев. Все, кто ехал дальше, были вынуждены задержаться в этом городе на пару дней.       В Лилит кто-то врезался, извинился и хотел уже уйти, но девчонка схватила человека за руку. Мальчишка небольшого роста с растрёпанной рыжей шевелюрой растерялся, начал вырываться, но Лилит держала крепко.       — Хотел обокрасть меня, сорванец, — прошептала она ему на ухо. — Я такие штучки знаю, не первый день живу.       Она повернула к себе его ладонь и вытащила из его пальцев свой кошелёк.       — Пощадите! — взмолился он, пытаясь вырваться. — Мне нужны мои руки! У меня мать больная и сестра…. Мы все глодаем, пожалуйста, не сообщайте в полицию!       — Успокойся, — коротко улыбнулась она уголками губ. — Мне самой не хотелось бы иметь дел с полицией.       Но с Даем она уже связалась. Вот проблема.       — Так мне не показалось… ты!..       — Тихо, — шикнула она. — Поговорим в другом месте.       Они прошли по какому-то переулку, уйдя с главной дороги вправо, в спальные районы. Мальчишка уселся на лестницу крыльца грязно-кирпичного дома.       — Какие трущобы? — с ходу накинулся он.       — Столичные, — хитро усмехнулась Лилит.       — Ого, — мальчик присвистнул. — Тогда понятно, почему у тебя такие знатные навыки. Я думал ты обычная богачка-любительница острых ощущений. По виду и не скажешь, что из трущоб, да ещё и… столичных.       Удивление мальчика было ясно как день. Чем ближе ты к «центру», тем сильнее контраст между богатством и нищетой. Соответственно, где заседает большое число богачей, там нищим живется хуже всего. Потому самый «трущобный ад» приходиться на Гиансар. Место, в которое они с Даем едут, место, в котором она провела целый год среди беспризорников.       А мальчишка не признал в ней «свою» из-за её одежды, одежды богачей — фрака.       — Слушай, малец, я ищу кое-кого, не встречал случаем? — она развернула перед его носом страницу газеты с портретом исчезнувшей Оливии Браулиш. — Говорят, она пропала где-то в этом районе.       — Хм… — он нахмурился, вглядываясь в фотографию. — Точно не помню, может, видел, может, и нет, но думаю, монеты освежат мне память.       Мальчишка нахально ухмыльнулся, выставив вперёд открытую ладошку.       Лилит растерялась от такой наглости, но потом весело усмехнулась, засунула руку в набедренную сумку в поисках мелочи. Она прекрасно его понимала: никогда нельзя упускать случай лишний раз подзаработать, да ещё и так легко.       Лилит кинула ему монету ценой в десять медяков.       Мальчишка на лету поймал её, сунул в карман.       — Кажется, я что-то припоминаю, видел её днем примерно три дня назад. Она несла в руках корзинку. Ещё пахло так вкусно…       — И всё? — Лилит уперла руки в боки. — Хотя бы покажи, где видел её!       Вдруг дверь дома распахнулась, и на крыльцо выскочил немолодой мужчина с седыми усами. Завидев беспризорника, он рассвирепел:       — Снова ты! Пошел отсюда, наглец! Опять людей грабишь?! Выпороть тебя, мало!       Старик взял в руки швабру.       Мальчишка вскочил на ноги, чуть не потеряв свою дырявую кепку, и, спотыкаясь, припустил по улице. Только пятки и сверкали.       Мужчина обречённо вздохнул и поставил швабру на место.       — Никакого отбоя от этих детей нет. А вам что здесь нужно, э-э… леди? — замялся он, окинув её подозрительным взглядом. На ней всё ещё мужская одежда. — Район у нас опасный. Грабят тут всякие…       — Я ищу одну особу, вы её случаем не встречали три дня назад в этом квартале? — она показала фотографию из газеты.       — Кажется, встречал… — старик задумчиво покрутил в пальцах краешек усов. — Да-да. Она часто тут проходит. Кажется Оливией звать?       Лилит кивнула.       — Значит теперь и она… — он осекся. — Мы иногда с ней перекидывались парой слов. Она ходит этой дорогой к подруге, носит её семье еду. Бедные люди, денег даже на пропитание не хватает…       — На днях она пропала где-то здесь. Вы, случаем, не в курсе, что это за «роковой» переулок такой, где люди пропадают?       — Как же тут быть не в курсе, все местные знают, что по ночам ходить под мостом опасно.       — Под мостом?       — Да, совсем недалеко есть небольшой мостик. Дома то наши в низине. Мост небольшой, но широкий, поэтому свет фонарей ночью туда не доходит. Жуткое место. Не советую вам туда ходить, барышня.       — Вы покажите мне направление? — перебила она.       Он серьёзно посмотрел на неё.       — Не хотелось бы мне знать, что по моей вине вы попадёте в беду.       — Не беспокойтесь, я смогу за себя постоять.       Старик окинул её критическим взглядом и вздохнул.       — Вниз по улице, — он указал направление рукой. — Увидите проулок с арочным проходом, не ошибётесь. Я надеюсь, дорогу туда вы забудете.       Лилит весело хмыкнула.       — Ни за что.              Она нашла то самое место — короткий широкий мост над мощёной дрогой. По нему изредка проезжали кареты и почтовые машины, ходили люди. Арочный проём под ним узкий и тёмный даже днём. Сыро, холодно, страшно.       Лилит решила пока туда не заходить, нечего теребить нервишки раньше времени. Вместо этого у неё зародился прекрасный план, как быстро раскрыть это дело и найти Оливию, а может и не только её.       Довольная она поспешила вернуться в особняк.

Ⅳ

             Дай всегда увлекался мистикой, магией, оккультизмом, всевозможными фантастическими животными. По несколько раз перечитал все имеющиеся в замке книги на эти темы. И, зная содержание книг по некромантии и спиритуализму (которым увлекались не многие дворяне), ему показалось странным наличие таких книг у серьёзного предпринимателя виконта Круфорда. Даю было страшно интересно, чьи это книги: Алисии или её мужа?       Он как раз собирался найти виконтессу, чтобы спросить об этом, но вдруг увидел, как в открытые ворота поместья въехал чёрный автомобиль военного образца без крыши, не самой новой модели, такой легко мог себе позволить каждый дворянин.       Автомобиль остановился у крыльца, оттуда вышел мужчина в сером пальто и шляпе. Навстречу ему выбежала Алисия, он радостно улыбнулся, приобняв её за плечи. Она начала ему что-то восторженно рассказывать, виконт кивал, внимая, каждому слову.       Даймонд пошёл вниз поприветствовать хозяина дома.              — Виконт Вильям Круфорд, — представился он, и они пожали друг другу руки. — Большая честь принимать в своём доме члена семьи Леруш. Мне всегда было интересно, правду говорят, что вам запрещено иметь кровных наследников?       — Это лишь слух. Но я действительно не был родным сыном предыдущего главы дома, — с легкой учтивой улыбкой (больше напоминавшей гримасу) сказал Дай.       Вильям задумчиво погладил острую бородку.       — Удивительно, что на этот раз одним из Леруш стал грис.       — Я не чистокровный, поэтому не вижу ничего особенного, — холодно отрезал Дай.       — Простите, если я вас обидел своим любопытством. — Аристократ слащаво улыбнулся, снял пальто и шляпу и повесил на треногую вешалку в коридоре.       — Тогда, может, и вы простите мне моё любопытство? — сквозь зубы проговорил Даймонд, давя из себя почтительную улыбку. Выходило ужасно, лицо свело судорогой. — Просто интересно, это ваши книги стоят на полках в гостиной?       Круфорд поднял брови и недоумённо ответил:       — Да. Книги мои. А что вас так заинтересовало?       — Просто удивительно, что многоуважаемый виконт интересуется оккультизмом. В наши дни немногие увлекаются таким, а кто увлекаются — женщины.       Дай сдержал кривую усмешку, он специально поддел Круфорда, не сдержался и решил отыграться.       Вильям хитро прищурился.       — Вы верите в магию? — таинственно спросил он.       — Я верю в науку, — слукавил Дай. Он, как никто другой, увлекался и тем, и другим, но считал, что всякой магии есть научное объяснение. Впрочем, оно было. Как в таковое «чудо» или «проклятие» Даймонд не верил.       — А вот я убежден, что она существует. Многие поколения моих предшественников насчитывали в своих рядах исследователей паронормального и выяснили, что нечто всемогущее совершенно точно довлеет над всеми нами. Бог, или демон, или сила, или чистая магия — называйте, как хотите. Просто знайте — оно существует.       — Тогда, — взгляд Дая стал серьёзным, — вы должны били слышать о Регуле?       Дай внимательно всматривался в реакцию мужчины, лишь на секунду в его глазах проскользнула растерянность, но этого было достаточно, чтоб юноша понял — виконт что-то знает.       — Если не ошибаюсь, — задумчиво начал Вильям, — это звезда в созвездии льва. Кажется, слово переводит как «принц». А что не так?       — Всё так. Просто я решил, что в этом есть нечто загадочное.       Прозвучало не убедительно, но виконт кивнул и со словами «разрешите отклониться» покинул Дая.       Алисия, всё это время ходившая заваривать чай, наконец, вернулась с подносом и дымящимися чашками, но ни Даймонда, ни своего мужа в прихожей не застала.              Дай бесшумно проследовал за Вильямом. Аристократ шёл быстрой, несколько нервной походкой.       «Зачем так волноваться, если нечего скрывать?» — хитро сощурился Дай, выглядывая из-за угла.       Круфорд трясущимися руками залез в карманы брюк, под мышкой он держал какие-то письма и бумаги, на которые Ищейка не сразу обратил внимание. Виконт вставил ключ в замочную скважину, нетрепливо дернул. Бумаги посыпались из рук, он начал торопливо подбирать их.       К сожалению, из своего укрытия Дай не мог разглядеть, что в них значилось. А значилось нечто очень важное и опасное, судя по взвинченному состоянию виконта.       Вильям, наконец, открыл кабинет и, войдя, закрыл дверь.       Замок щелкнул, и ещё несколько секунд Дай слышал отдаляющиеся шаги. Он уже хотел подойти к двери, прислушаться, но вдруг из-за спины раздался голос:       — А я вас везде ищу! — воскликнула Алисия и прибавила шагу.       Дай вздрогнул. Он не слышал, как она подошла.       — Я немного заблудился, — он выдавил виноватую улыбку.       — Ну, ничего, — успокоила она, взяв парня под локоть, — такое бывает с непривычки, в большом доме легко заплутать. А у вас большой дом?       Дай слегка опешил, раскрыл рот, чтобы ответить, но Алисия его опередила:       — Ах! Простите, неприлично такое спрашивать. Какая я грубая! Совсем забыла, что хотела показать вам вашу комнату! — она потянула его вперёд по коридору. — К сожалению, у нас нет комнат с двуспальными кроватями.       — Зачем мне двуспальная? — непонимающе нахмурился Дай.       — Как же! Вы же пришли с «сестрой», — она лукаво подмигнула.       Дай глубоко вдохнул, стараясь усмирить бушующие эмоции.       — Она просто моя сестра, — терпеливо разъяснил он. — Мы не спим с ней в одной кровати…       — Ну-ну, — Алисия отмахнулась рукой. — В романах пишут другое…       Внутри Дая всё кипело. Ух, как его достали подобные книженции! Эти женщины «света» вечно читают всякую… дрянь. Почему нельзя читать научные книги?! Их же так много, и они такие познавательные!       А эти любовные романы…. Что такого надо было там понаписать, что все леди после прочтения начинали думать в идиотско-романтическом ключе?! Алисия почти не выходила из дома, значит, много читала и читала не научные трактаты, заветы и законы, а женские книжки.       Неужели все девушки так любят эти примитивные любовные романы? Как будто не существует других, более познавательных, книг.       Сам Дай никогда не увлекался такой литературой: в ней много вымысла и сопливых сантиментов. Лишняя трата времени. Герои постоянно поступают опрометчиво и откровенно глупо, а от их совершенного, блистательного облика воротит с первых страниц, как и от героинь.       Принцесса Шелла и её фрейлины обожают эту любовную чепуху и могут часами обсуждать прочитанные книжки в беседке за чаем. Возможно, им просто не хватает романтики в реальной жизни; возможно, таким образом, они сбегают от суровой действительности, где каждую из них в конце ждёт лишь брак по расчёту.       Даймонд не знал точных причин, но отказывался принимать любые оправдания. Он достаточно настрадался от этих «романтических романов». Будь его воля — все бы запретил.       А ещё — Дай не был уверен, но, кажется — девушкам их возраста ещё не положено читать такие книги.              

***

             Прозрачными снежинками кружили по комнате пылинки, озарённые светом. Дай задержал дыхание, переступив порог. Он почувствовал спёртость воздуха, ещё когда дверь только открылась.       Внутренняя сонливость помещения напоминала Даю о заброшенном корпусе в замке. Он часто приходил в её комнату и до трагедии, а после неё и вовсе пропадал там часами. Ему даже запретили появляться на этаже, но он всё равно приходил, хоть вход в комнату и был навсегда закрыт.       Дай провел пальцем по деревянному подоконнику. Толстый слой пыли пересекла поперёк чистая линия.       Алисия торопливо подскочила к окну и с усилием отпёрла заржавевшую защёлку. Дверцы со скрипом отворилась, впуская в комнату свежий воздух.       Дай глубоко вдохнул. В местах, отдалённых от столицы, и воздух казался чище. Почти нет ни заводов, ни фабрик, тихая мирная жизнь провинциального городка. Пусть Дай и представлял их себе как-то иначе, но сельское хозяйство теперь редко где встретишь. Фабрики давно поглотили большинство крупных городов Алнаира.       «Везде лучше, чем там», — подумал он, подставляя лицо прохладному ветерку.       — Простите за неудобства, — сконфужено опустила голову Алисия. — У нас не так часто бывают гости, поэтому в комнатах редко прибираются, да и с прислугой нынче проблемы, — тараторила она. — Единственной служанкой в доме была Оливия, я без неё как без рук…       Даю показалось странным, что в доме из слуг была только Оливия. Это ненормально для дворянского дома, дома виконта! иметь только одну служанку.       — Она и прибиралась, и стирала, и готовила, — продолжила плакаться Алисия, — со мной проводила время. И почему такое несчастье произошло с ней…. Ваша сестра точно справится одна?       — Да, — безразлично отозвался Дай продолжая смотреть на улицу, — она сильная.       «По крайней мере, физически», — добавил он про себя.       Алисия недоверчиво посмотрела на него, но, не дождавшись объяснений, бросила взгляд на улицу.       — Давно вы путешествуете с сестрой? — полюбопытствовала виконтесса, оперившись локтями о подоконник.       — Мы вместе не так давно, — уклончиво начал Дай, силясь придумать правдоподобную историю. — Я забрал её, когда умер её последний родственник. Вы же слышали слухи о семье Леруш, где все наследники не имеют кровных уз? — Алисия бодро кивнула, и шпильки чуть не выскочили из её пучка. — Вот и ответ….       Дай прикрылся слухами, хотя недавно сам опроверг их перед виконтом. Он рисковал, но не больше, чем если бы начал сочинять правдоподобнейшую «сказку» об их необычайной встрече, а тут женщина сама всё додумает. Благо, фантазия у неё хорошая, после «таких-то» книжек…       — Со смерти её отца мы путешествуем вместе.       Конечно же, Дай утаил, что «отец» её умер вчера, и что он был главарём наёмников, и что он и не отец ей вовсе, и фамилии до этого у Лилит, как у незамужней и не дворянки, вовсе не было. И вообще она воровка и хамка! Зашивайте карманы и прячьте драгоценности, пока она не вернулась!       — Это ужасно — потерять родного человека, а последнего… это настоящий кошмар. Я так ей сочувствую, — она горько хмыкнула. — Мне не понаслышке знакомо это чувство пустоты, когда никого больше нет рядом, больше никто не утешит и искренне не разделит с тобой радость. Ей как никогда нужна ваша поддержка! — Алисия эмоционально стукнула по деревяшке кулаком.       Дай оторопел, удивленно уставившись на женщину.       Виконтесса, поняла свой промах и, устыдившись, деликатно прокашлялась.       — Не оставляйте её одну, — слабо улыбнулась она. — Кто знает, на какой отчаянный шаг способен человек, потерявший всех своих близких.       Лицо Дая омрачилось, он отвернулся к окну, чтобы Алисия ничего не заметила.       Даймонд, как никто другой, знал, на что способен такой человек. Он сам был таким человеком. Вся жизнь в один день потеряла смысл. После «трагедии» его не раз посещали мысли о самоубийстве, но он был слишком слаб и пуглив, чтобы сделать это. Оборвать свою жизнь, прекратить все свои страдания.       Вот ей бы хватило сил. Лилит. По ней видно: она не остановиться не перед чем ради своей цели. Какой? Кто ж её разберёт. Дай так и не смог понять, что у неё на уме, но он совершенно точно был уверен, ради цели она сумеет умертвить не только себя, но и других. Всех, кто мешает. Именно такое впечатление о ней складывалось, и, Дай был уверен, именно это в ней «напугало» того пирата. Именно это делало её похожей на куклу — безумное упорство, не ведающее страха. Нет страха, нет эмоций, нет жизни — кукла.       Он вспомнил, каким был её взгляд, когда они покинули ломбард. Это была уверенность, ненависть и в то же время пустота. Словно оборвалась ниточка, прежде удерживавшая её от падения в бездну.       Они похожи. Отчасти. До омерзения.       Алисия права. Если Дай не поможет Лилит, она станет монстром, таким как он…       «Непорочную душу можно спасти, пока самые страшные грехи ещё не оставили на ней своих пятен», — всплыли вдруг в голове слова настоятеля церковного приюта, в котором вырос Дай.       Какая ирония, что, будучи самым прилежным учеником и зная все его учения, именно Дай нарушил их самым мерзейшим образом. Втоптал в грязь всё, чему его учили.       Предатель.       — Ах, господин Даймонд! — воскликнула Алисия, выводя его из размышлений, — совсем забыла! Я должна перед вами извиниться.       — За что? — насторожился Дай, невольно прикоснувшись к ручке трости, висевшей у него на поясе. Тяжёлый холод привычно обдал пальцы даже сквозь перчатки.       — Я покину вас на несколько дней. Уеду погостить к сестре Вильяма. Прошу, не обижайтесь на меня, мне редко выпадает возможность выйти за пределы особняка.       — Вот в чем дело… — Дай опустил руку и криво улыбнулся. — Не волнуйтесь, я всё понимаю.       Алисия засияла от счастья, схватила его за руку и бодро затрясла.       — Спасибо! Спасибо, что не сердитесь!       Дай попятился, пытаясь высвободиться. Женщина так трясла его руку, точно хотела оторвать.       Тут послышался голос её мужа. Она отвлеклась на дверь, и Дай, воспользовавшись моментом, вытянул из её причёски шпильку. Алисия ничего не заметила, выпустила его руку и поспешила к выходу из комнаты. Подошёл виконт и что-то тихо сказал.       Озарённое радостью лицо помрачнело, она печально взглянула на мужа. Тот нежно заправил ей за ухо выбившуюся из причёски тёмную прядь.       Дай наблюдал за ними равнодушно, по крайней мере, так казалось. Он всеми силами пытался думать лишь о том, что виконт уезжает, и он сможет без лишних проблем осмотреть его кабинет, но в голову сами по себе лезли неприятные мысли. Грудь болезненно задавило от воспоминаний о тех днях, когда он тоже любил.       — Я провожу тебя, — отозвалась Алисия и, кивнув на прощание Даю, вышла из комнаты вслед за мужем.              Выждав для верности минуту, Дай поспешил на третий этаж особняка.       Конечно же, дверь в кабинет была заперта. Пришло время для шпильки, которую он стащил наглым образом позаимствовал у виконтессы.       Замок поддался легко. Дай погордился тем, как ловко научился справляться с замками. Раньше у него плохо получалось, и кто-нибудь из ордена вечно над ним смеялся и подтрунивал, но после трагедии всё изменилось, он изменился. Больше никто не смеётся над ним, а в глазах людей он видит лишь затаённый страх. Они все не доверяют ему. Теперь не доверяют.       Они больше боятся не его силы, а того, что он способен раскрыть все их секреты. Люди часто недолюбливают тех, кто видит их насквозь, а Дай, сам того не хотя, видел суть каждого жителя замка, поэтому его избегали и боялись. А из-за последних событий со Шрам… ему окончательно перестали доверять.       Дверь со скрипом открылась, и Дай, пройдя в комнату, аккуратно притворил её.       В кабинете было светло и просторно. Стены комнаты обклеены привычными глазу бумажными тёмно-зелёными обоями, какими обделаны дома у большинства не самых богатых дворян. На стенах было несколько картин с морскими пейзажами. Одна из них, с изображением корабля, попавшего в шторм, висела над камином, обложенным молочно-белыми камнями. Напротив него, у противоположной стены, расположилась карминовая кушетка, отделанная бархатом. У самого окна важным господином расположился письменный стол из красного дерева. На нем лежал ворох всевозможных бумаг и писем.       Дай подошел поближе, ненароком приметив большой глобус, стоявший подле стола. Он скользнул взглядом по вскрытым письмам от родственников, в частности от сестры Вильяма. Ничего интересного Дай в них не приметил, простые приветствия, но вот дальше…       Дай взял со стола очень интересную бумагу. Это было уведомление от судебных приставов. За непогашенные долги имущество виконта будет выложено на продажу.       Губы Дая невольно скривились в презрительной усмешке. Всё вдруг стало ясно как день. Ему сразу показалось странным, что в доме так мало слуг, не самое богатое убранство, довольно пустынно в плане обстановки, недорогие предметы быта, а теперь ещё это письмо. Даю захотелось смеяться от того, насколько чутьё и в этот раз его не подвело, дело казалось подозрительным с самого начала. Эта баснословная награда за возвращение Оливии…       Лилит не заплатят ни копейки: у Круфорда просто нет денег!       По-хорошему, девчонку стоило предупредить об этом, но она, кажется, отказалась от его помощи.       Дай в раздумьях покусывал щёку. Варианта было два: рассказать о листке или не рассказывать. Какой-то червячок обиды на Каштанку грыз душу. Сразу вспомнились её «шуточки» и не обдуманные действия, из-за которых он чуть серьёзно не пострадал…       Дай положил извещение на место.       Он просмотрел ещё несколько бумажек подобного рода, но «свежих» среди них не было, самое позднее письмо он уже прочитал.       В столе также обнаружился ящик. Дай подёргал ручку — закрыто.       — Кто бы сомневался, — тихо посетовал он и уперся взглядом в глобус. С ним явно было что-то не так. Какая-то головоломка? Возможно. Дай любил всевозможные головоломки, загадки и ребусы, но возиться с этой было некогда. Кто знает, надолго ли хозяин покинул особняк. Поэтому Дай приладил к замку шпильку и, присев на корточки, повернул…       Раздался щелчок, но шпилька надломилась.       — Ты хорошо мне послужила, — с легкой улыбкой сказал Дай, смотря на сломанную вещицу. Так и с людьми бывает, когда они становятся бесполезны, их благодарят за службу, а потом просто избавляются, чтоб не мешали.       Край шпильки раскалился в его пальцах и он, шипя от боли, затряс рукой. Железка врезалась в паркет. Дай растеряно вскочил на четвереньки пытаясь вытащить шпильку, но всё было бесполезно, она втесалась между досок раскалённым концом.       Дай был в отчаянии, угораздило же его использовать магию да ещё по такому пустяку. «Тот, кто тратит силы понапрасну, первый же и погибает», — как назло всплыли в голове слова чёртового Климента Бэроса.       И почему он всё ещё плохо контролирует её! Рэйка говорила, что с возрастом всё придет, но что-то улучшений он до сих пор не видит.       Дай хотел прикоснуться к булавке и попробовать расплавить её полностью, но вдруг замер. Он услышал в коридоре шаги по скрипучим половицам, тихие, но этого было достаточно, чтобы в голове сложилась картина приближающегося к кабинету виконта.       Дай вскочил на ноги, раскрыл ящик, схватил, что под руку попалось, и сунул себе за пазуху.       Послышался звук проворачивающегося в замке ключа.       Глаза Дая забегали по комнате: вот-вот его поймают с поличным.       «Надо бежать! Бежать!» — настойчиво бились мысли.              Дверь открылась, и Вильям переступил порог. Ветер колыхал безжизненные занавески у открытого окна. Шуршали на столе бумаги.       В комнате было пусто, но Круфорда не покидало странное чувство, будто кто-то был здесь минуту назад. Он подошел к столу и цепким взглядом окинул бумаги на нем. Письма и счета (будь они неладны) были на месте. Виконт повернулся к открытому окну, хотя совершенно точно помнил, что закрывал его перед уходом, выглянул на улицу, посмотрел вниз на кусты с цветами. Там было пусто. Осмотрелся по сторонам, но и тут ничего необычного. Он подозрительно хмыкнул и плотнее закрыл ставни, мимоходом скользнул взглядом по паркету, замер на мгновение, но тут же подхватил с кушетки трость с позолоченной львиной головой, поправил на голове цилиндр и вышел, насвистывая под нос весёлую мелодию.              Дай вжался в стену, едва дыша. Он стоял на карнизе над самым окном кабинета и молился, чтобы дворянин не додумался посмотреть наверх. Он уже рассчитывал, как будет действовать в случае провала. Спрыгнет на виконта, толкнув его вовнутрь комнаты, а там вырубит, если тот, конечно, не начнет с ним драться. Но такой исход маловероятен: Круфорд не выглядел таким уж сильным, но и Дай таким не казался. Ну, вырубит он его, а что потом? Прочитать письма и, в случае причастности к Регулу, убить его? Связать? Допросить?       «Вот морока», — тихо выдохнул Дай, когда дворянин снова скрылся в комнате.       Он дождался, пока за дверью стихнут шаги, и осторожно поставил ноги на карниз окна кабинета. Конечно же, окно теперь закрыто, и надежда на комфортное возвращение в дом померкла, как уличный фонарь при первых лучах солнца. Словно слепой котёнок залезший на дерево, он цеплялся за шершавую поверхность ровных стен особняка, будто бы мог уцепиться за неё в случае потери равновесия. Высота была не очень большой, всего три этажа, но и этого было достаточно, чтобы что-нибудь сломать. Ладони Дая взмокли и стали скользкими, что усугубляло ситуацию ещё больше. Он понимал, что волнение только помешает ему, но не мог ничего с собой поделать. Дай не боялся высоты, он боялся с неё упасть.       Даймонд свесился с карниза, прицеливаясь, куда сможет понадёжнее ступить. Осталось преодолеть один этаж, и он на благоверной твёрдой земле.       Пальцы скользили по холодному металлу, норовясь упустить единственную опору. Держать свой вес одними руками оказалось непросто. Дай встревожено касался кончиками сапог близлежащей перекладины. До неё не так далеко тянуться, но Дай знал, если сейчас резко потеряет поддержку в виде рук, то запросто полетит вниз на кусты с неизвестными цветами. Но если не отпустит перекладину, то не дотянется до следующего карниза. Пальцы предательски хотели разжаться, и Дай рискнул, резко подался корпусом к стене. Ноги почувствовали под собой твердую поверхность, а юноша грудью приложился к пыльно-белой стене. От резкого соприкосновения всё туловище по инерции потянуло назад.       Дай потерял равновесие, и уже через мгновения спину обожгло тупой болью. Он рухнул на кусты с мелкими фиолетовыми цветками. В бок упирался острый сук, но одежда от него не пострадала. Чёрный сюртук как всегда защищал его, был подобен броне. Одежду для «теней» шили из особенного материала. Он мог выдержать огонь, воду и даже слабые удары клинком. Какая-то деревяшка уж точно не могла нанести ему урона. Но это касалось только открытых ран, от синяков сюртук, к сожалению, не защищал.       Дай тихо чертыхался, потирая пострадавшую спину. Он встал на ноги, отряхивая полы сюртука, оглянулся по сторонам. Не видел ли кто его «триумфального» появления и, убедившись, что кроме деревьев, кустов и тихо щебечущих птичек в саду больше никого не было, Леруш распрямил плечи и, чуть похрамывая, последовал к входу в особняк.

Ⅴ

             Из приоткрытого окна тянуло влагой. Бледные обманщицы звезды заговорщицки подмигивали с неба. Ветер что-то тревожно нашептывал шурша листьями, но Дай не мог понять его слов, услышать предостережение.       Под тихие шорохи и скрипы в соседней комнате Дай мерно стучал пальцем по столу, сам не замечая этого.       Это Лилит устроила «ревизию» в комнате пропавшей Оливии. Дай видел, как девчонка вернулась в особняк ближе к вечеру, но ничего ей не сказал. Скорее всего, Лилит подозревала, что Дай не так прост и что-то скрывает, и не спешила ему доверять. Потому и в планы свои не посвящала. Но Дай и без слов знал, что собирается сделать «неугомонная». Вернее, он и сам думал предложить такой план, если вдруг она решит попросить его помощи.       Слабый огонек керосиновой лампы тускло освещал абсолютно тёмное пространство комнаты. С каждым щелчком пальца об стол огонёк тревожно вздрагивал, боялся, что вот-вот потухнет.       Причудливые тени плясали на мрачном лице Дая то схлопываясь с исчезающим огоньком, то вкатываясь тьмой в провалы глаз и скул, заостряя тонкие черты и превращая их в звериную маску.       На столе близ лампы лежало письмо, на которое Дай смотрел застывшими глазами, полностью уйдя в размышления. Он тревожно покусывал губу, снова и снова скользя взглядом по аккуратным прописным буквам, явно написанных нежной женской рукой. Каждая буква осторожно выписана, точно по каллиграфическим канонам, которым учат всех дворянских барышень, так или иначе претендующих на хорошее образование и воспитание.       Дело начинало приобретать неожиданные повороты. Неужели кто-то из дворян поддерживает Регул? А может их совсем не единицы. Как глубоко засели сектанты в «сердце» Алнаира?       Письмо гласило:       Дорогой мистер Круфорд,       Из-за финансовых проблем у вас могли возникнуть некоторые затруднения с лекарствами для вашей супруги. Но не сомневайтесь, если мы продолжим наше сотрудничество, вам больше не придётся беспокоиться о таких мелочах. Жизнь дорогого вам человека стоит того риска, что вы взяли на себя.       

Надеюсь на вашу благоразумность.

      

Р.

             Что за загадочная «Р»? Кто эта женщина? Это инициалы или может: «Регул»…       Дай не мог найти ответы. Слишком много было пробелов и несостыковок в этом деле.       Лицо юноши мрачнело сильнее с каждой минутой. Он приподнял со стола два желтоватых листка с грубыми набросками. В серых линиях можно было разглядеть чертеж какого-то странного механизма, похожего на шлем с ремешками, клепками и болтами. Из железных перекладин полукруглой формы торчали лампочки и проводки. Выглядело жутко.       И дурные предчувствия Дая подтверждал второй чертеж. Это был стул с кожаными крепительными ремнями на подлокотниках и ножках, наподобие электрического.       Что же делал для Регула Круфорд? И как это связано с пропажами девушек. А Дай был уверен: эти дела связаны. Круфорд ради лекарства для жены прислуживает опаснейшей секте. Дай уже давно под них капает, но выйти хоть на одного «апостола» так и не получилось. Все их дела строжайшая тайна, покрытая мраком. Дай не один раз пытался купить информацию на черном рынке. Но расценки у них слишком высокие даже по меркам «двора», но зато подпольщики могли достать, всё, что хочешь, была бы оплата. Проблем бы не было, если бы они брали деньгами, но большинство давно берёт другую… «монету». Дай всегда поражался, как им удавалось достать самые невообразимые вещи. Однажды он стал свидетелем подозрительной сделки. Одна дама купила у подпольщика платок, странно напоминавший тот, что когда-то, как Дай думал, он потерял в замке на одном из балов. Мелочь вроде бы не значительная, он не сильно придал пропаже значение, вот только увидеть, как за нечто подобное отваливают ценность…       Он до сих пор помнит, как в тот момент его пробрал жуткий холод. Если платок здесь, значит кто-то украл его так незаметно и ловко, что Дай даже ничего не почувствовал. Если кто-то закажет его убийство на черном рынке, он также ничего не успеет осознать, прежде чем умрет? К сожалению, многие бы хотели избавиться от него, он упрятал за решётку достаточно опасных преступников, чтобы начать боятся за свою жизнь, и пока что лишь одному удалось от него ускользнуть — Шрам.              Дай очнулся, когда понял, что шорохи в соседней комнате стихли, и тишина снова окутала всё поместье.       Юноша бросил взгляд в приоткрытое окно. Глаза мигом нащупали нарушителя спокойствия в доме и его душе. Источник шума и проблем.       Тонкий силуэт в женской одежде пытался перелезть шипастый металлический забор. И у неё это удавалось с переменными успехами: левая нога уже преодолела острые штыри, оставалось только спрыгнуть, когда длинный подол зацепился за шпиль. Дай мог представить, как слух девчонки прорезал оглушительный трески ткани, когда она полетела с забора головой вниз. Она, тихо шипя и чертыхаясь, погрозила забору кулаком и, кое-как осмотрев пострадавшую юбку, отряхнулась и дёрганой цыплячьей походкой направилась через деревья и клумбы к улице.       Дай хмыкнул, пряча улыбку.       Трепещущий огонек в закоптелой лампе погас, и комната погрузилась во мрак.

Ⅵ

             Беспроглядная сырая ночь. Лишь редкие фонари, тускло освещавшие улицы, выхватывали хрупкий силуэт в чёрном мешковатом плаще.       Каблуки звонко хлюпали по лужам. Коричневые брызги пачкали подол платья и голенища сапог. Эхом разносился по пустынным улицам каждый шаг.       Свет в окнах домов уже не горел, люди старались раньше ложиться спать. В такую сырую погоду хозяин и собаку на улицу не выгонит.       Лилит остановилась у узкой арки серокаменного «моста». Свет и правда едва пробивался туда. Мрак окутывал всё пространство пролёта.       Из приоткрытых губ вырывались облачка пара. Если с утра была ещё теплая погода, то по ночам становилось совсем холодно.       Лилит сжала кулаки. Ей предстояло войти в пролет под мостом. Там было темно и очень сыро после прошедшего дождя. Где-то вдали гулко билась о мостовую капля. С писком пробегали нередкие крысы. Мох и плесень густо усеивали нижние кирпичики.       Лилит было неуютно. Под мост не хотелось и носа совать, не то что идти туда добровольно.       Она ненавидела темноту. Когда наступала ночь, и она оказывалась в наглухо закрытой комнате на втором этаже ломбарда Байарда, ей казалось, что она слепла. Повсюду была тьма, кромешная тьма, она окружала её, пугала, хотелось кричать и звать на помощь. Лишённая в темноте зрения, как слепой котёнок, Лилит становилась беспомощна. Её зрение, её проклятые глаза, это все, что у неё было. Без них она была никчёмной, пугливой и бесконечно мёртвой. Именно такой бы она давно стала, потеряй зрение.       Уняв дрожь во всём теле, она сделала шаг вперёд. Ей нужно было отыскать Оливию, если она хочет получить деньги. Часы Байарда слишком важны. Это было не просто напоминание о старике, это был предмет, способный спасти ей жизнь. Отчасти.       Шаги эхом отдавались от стен, угнетающе давя на уши. В нос ударил резкий запах сырости и плесени. Лилит смотрела только вперёд, где через несколько метров заканчивался проулок, и начинал подмигивать тусклый фонарь.       За спиной раздавались приглушенные хлюпающие шаги. Это бандиты подоспели за новой жертвой. Лилит заметила их ещё на подходе к мостовой арке.       Похоже, так они и выслеживали пропавших девушек. Стояли неподалёку и следили, кто решил пройти под мостом. Если мужчина — грабили, если девушка — похищали.       Лилит сделала вид, что ничего не заметила и лишь для виду ускорила шаг. Каблуки застучали по битой мостовой. Преследователи тоже ускорились. Судя по шагам, их было только двое.       Сердце от волнения колотилось как бешеное. Она рискует, очень рискует. С одним бы она точно справилась без проблем, но вот двое…       Лилит затылком почувствовала как ней потянулась рука бандита. Девчонка судорожно выдохнула клубы пара, безумный оскал сверкнул в осколках битых стекол. Она сжала холодную рукоятку тонкого столового ножа.       Быстрый поворот и запястье бандита было скручено, а в хлипкий жилет упёрся тонкий нож. Как Лилит и надеялась, в темноте он не выглядел обычным тупым ножом для масла. Заросший щетиной бандит в выцветшем пальто опешил, отшатнулся назад, наткнувшись на плечо своего сообщника, чуть повыше ростом, но похуже комплекцией. Лилит благоразумно расценила, что второй выступал больше в роли мозгового центра, ежели боевой единицы.       — Отвечай на мои вопросы, если хочешь, чтобы твой дружок остался в целости и сохранности. И без резких движений, — предупредительно прошипела она и ощутимее надавила на нож. Мужчина недовольно рыкнул, но двинуться не решил. Худощавый поднял руки вверх в сдающемся жесте.       — Не кипятись, подружка, — примирительно начал он. Лилит брезгливо поморщилась. — Давай всё решим мирно, — он улыбнулся жёлтыми зубами, но в улыбке этой не было ничего доброго. — Не нужно лишнего крово…       — Куда вы дели похищенных девушек? — нетерпеливо перебила она. — Отвечай!       Запястье заложника захрустело.       — Стой-стой! — занервничал он. — Они, они в…       — Мы ни в чем не виноваты! — перебил худой. — Мы просто выполняем приказы. Нас наняли!       — Кто? Кто нанял? — нахмурилась девчонка.       — Один богатый человек… — глаза говорившего странно заблестели.       Страх застучал в ушах. Лилит отскочила назад. И вовремя.       Нож просвистел у самого носа и со звонким лязгом напоролся на кирпичную стену.       Это заложник свободной рукой вытащил из ножен на поясе нож, пока второй отвлекал внимание бессмысленной болтовнёй.       Лилит заскрипела зубами. Её развели, как наивного ребёнка.       — Идиот! — вскричал болтун. — Не повреди лицо! Ты куда целишься! Нам порченый товар не нужен!       — Сам тогда разберись с ней! — пробасил тот, что покрепче. — Эта гадина мне чуть руку не сломала!       — Ничего нормально сделать не можешь, — пропыхтел тощий. — Вечно все делать самому.       Он вытащил из-за спины короткий кинжал потоньше и поизящнее, ловко перебросил его в руке.       Лилит пятилась к выходу, туда, где было светлее и просторнее. В таком узком пространстве против двоих у неё было мало шансов.       Она стиснула столовый прибор в руке. Сейчас этот план показался ой каким непродуманным.       Почему она не взяла что-нибудь понадежнее? У Оливии в комнате не оказалось ничего опаснее ножа для масла. А взять кинжал, лежавший в голенище сапога, она не могла, не хотела использовать его. Не для этого…       — Куда же ты собралась? — ласково промурлыкал худощавый. — Уже наскучило наше общество? Мы же вели такие светские беседы…       Громила оскалил гнилые зубы, надвигаясь на Лилит.       — Не наскучило, — процедила она, — тошнит просто от таких, как вы.       Мужчина наискось махнул ножом. Но разрезал лишь воздух, Лилит уклонилась в сторону и, оттолкнувшись от стены, отбила атаку второго.       Громкий скрежет метала эхом прокатился по мостовому пролету.       Худощавый пораженно улыбнулся, а затем надавил всем весом на свой кинжал. Мышцы Лилит свело от напряжения, она наклонила лезвие ножа, и оружие противника соскользнуло.       Тощий подался всем телом к земле, чуть не упал. Лилит юркнула ему за спину, уходя от лап второго. Громила чуть не споткнулся о своего дружка. Но нападения не думали прекращаться. Последовали дальнейшие попытки схватить её. Лилит неустанно уворачивалась. И это могло продолжаться ещё очень долго, если бы она не споткнулась о подол своей юбки. Предательница не дала провести чистый уворот, и Лилит зацепила рука громилы.       Сильный удар приложил её виском о кирпич. Звякнула о брусчатку заколка, упавшая со скрученных в пучок волос. Темные локоны разлетелись по плечам.       В голове будто шарик лопнул. В ушах яростно звенело, она оглохла и ослепла. Лилит пошатнулась. Капли крови упали на пол. Она рассеяно провела над верхней губой и усмехнулась глядя на пальцы. Они двоились, и на чёрных перчатках было почти не разобрать, какого цвета кровь. Но девушка мимоходом отметила — алая.       Лилит крепко сжимала в руке кинжал и, придерживая нос и пошатываясь, попятилась к выходу из злосчастного переулка.       Перед глазами всё плыло. Бандитов становилось то четверо, то опять двое. Она, как слепая, размахивала перед собой ножиком, наводя его то на одного бандита, то сразу на четверых. Они неспешно наступали.       Наконец, свет озарил её тщедушную фигурку и никчёмное средство защиты. Дикие глаза метались с одного врага на другого. Кровь нещадно нашептывала ей приговор, а руки предательски дрожали.       «Заткнись! Заткнись!» — повторяла она про себя, шарахаясь то от одного бандита, то от другого. Она уже не могла различить какой настоящий, а какой мираж помутнённого рассудка.       Кровь из носа продолжала течь, впитываясь в ткань чёрных перчаток.       Лица бандитов расплылись в радостных ухмылках, но Лилит слишком поздно поняла, что их так развеселило.       Сердечко забилось как бешеное. Кровь отлила от лица, когда девчонка обернулась. В испуганных чёрных глазищах затрепетали фонарные огни.       А потом…       Удар.       Свет померк, и Лилит провались в тревожное забытьё.