Загадай желанье...

13 февраля

Сочинение по литературе написала на отлично! Если так пойдёт и дальше, я четверть закончу на одни пятёрки, даже по физике, уж на что Тимур Александрович строгий. Мне, вообще, с дня рождения везёт во всём. Если иду в школу, не выучив уроки — ну, не совсем, конечно, не выучив, просто не очень хорошо подготовившись, некоторые темы в той же физике или геометрии такие сложные, вроде пока читаешь, понятно, а учебник закрыла и еле-еле вспомнишь, что там написано было… так вот, если я иду в школу, а в домашнем задании не уверена, то меня нипочём не спрашивают! А если вызовут пример или задачу решать, а то и теорему доказывать, то если вдруг запнусь, слова и цифры будто сами в голове появляются, даже если секунду назад вот совсем не помнила ничего. А если наоборот, я готова и даже хочу ответить, так именно меня и спросят! Вот, например, вчера по истории спрашивали Витю Ильинского, а он с первого класса отличник, и от нашей школы участвовал в городской олимпиаде по математике, и победил, а вот на областной стал только пятым, но всё равно прошёл в финал. Так вот, спросили его, а я как на иголках сижу, мне ответить хочется, я так эту тему выучила хорошо! И вдруг Елизавета Максимовна его прерывает и спрашивает меня! А она никогда так не делала, никогда, всегда дождётся, когда ученик отвечать закончит, ну или окончательно запутается, если двоечники отвечают, и только тогда следующего вызывает. В общем, весь класс удивился, а я встала и ответила, конечно, на отлично. Папа сказал, если четверть хорошо закончу, он исполнит любое желание! Ну, конечно, я не маленькая и понимаю, что не любое вовсе, например, собаку он всё равно не купит: куда её в семью с маленькими детьми? Так мама говорит, а папа к её мнению прислушивается больше, чем к нашим с Любой просьбам. Но, думаю, премия за ударную учёбу от родителей всё равно будет. Я не ради премии, конечно, стараюсь, просто ведь приятно, когда на собраниях пионерского звена меня хвалят, и учителя в пример ставят всяким несознательным ученикам. Тут главное гордиться, но не задаваться, а то все подумают, что я очень важничаю, и дружить перестанут. Но сегодня и без неприятностей не обошлось. И всё из-за Любы! Она ведь ходит на занятия танцами и на хор. Выпросила у родителей, когда меня в музыкальную школу на пианино отдали, а её не взяли. Сказали, слуха нет. Странно — в хоровой группе на её слух никто не жаловался… Ну так вот. Они сейчас в хоре песни военных лет репетируют, к 23 февраля. Потом будут перед военными выступать. И среди песен, конечно, «Синий платочек». И поручили её петь Любе, одной, не в хоре. Первый раз у неё сольное выступление будет. И вот на репетицию она взяла платок из дома. Мало того, что он вовсе и не синий, а чёрный шёлковый с красными розами и зелёными листьями, так ещё и папа строго-настрого запрещал нам его брать. Это у него единственная вещь, которая от мамы осталась, от его мамы, которая бы нам бабушкой была. А так у нас только одна бабушка, мамина мама, а дедушек и вовсе нет. Так вот, руководитель хора Любе сказала, что платок к песне не подходит, и вообще, песню необязательно в платке петь, главное же спеть хорошо, а не одеться. Люба сказала, что все засмеялись, а Фиска с Сонькой ещё крикнули, что Люба в этом платке на барыню похожа. Люба, конечно, расстроилась, и платок в портфель положила. Скомкала весь ещё… И надо же такому случиться, что у неё ручка потекла, да ещё пенал каким-то образом приоткрытым оказался! В общем, платок измазался. На чёрном, конечно, незаметно, а вот розы и листья пострадали. Люба пыталась его отстирать в школе в раковине с мылом, но не смогла, а дома побоялась сказать маме. И мне не говорила, вот только после ужина призналась. — Время ещё есть, — успокоила я её. — Папа только на девятое мая платок достаёт и ещё в сентябре, — её тогда убили, бабушку то есть. — А если не отстирается? — всхлипнула Люба. — Я долго оттирала, а толку нет! — А не бери без спроса чужие вещи, — не удержалась я. — Не маленькая уже, таких простых вещей не понимать! Люба хлюпнула носом, но промолчала: понимает же сама, что виновата. Потом, сопя, сняла и протянула мне медальон: — Держи, твоя очередь завтра его носить. Я надела медальон сразу, мы его всегда с вечера надеваем. Люба почти сразу уснула, а я всё ворочалась. Мама уложила Верочку с Игоряшей, потом и они с папой легли, а ко мне сон не шёл. Люба, конечно, виновата, но ведь папа расстроится! Даже не в том дело, что рассердится, а именно — расстроится. Может, попытаться ещё раз его застирать, только не мылом, а порошком? Только бы мама не проснулась от шума воды или света! У нас комнаты напротив, и ванная с туалетом как раз между ними. Странная планировка у квартиры, я почти у всех одноклассников в гостях бывала, так у них ванная и туалет рядом с кухней расположены, а у нас — совсем на другом конце, кухня-то возле входной двери, там от большого коридора маленький идёт и кладовка есть. В общем, заткнула я раковину носками, чтоб вода не уходила, насыпала порошка и опустила платок. Осторожно так потёрла, шёлк же такой нежный, лёгкий… И чернила сошли! Даже силу прилагать не пришлось. Наверное, Люба совсем немного не достирала. Сейчас я платок на стуле повесила, на батарею побоялась. Главное, завтра встать пораньше и убрать его, чтобы мама не увидела, когда придёт нас будить, а после школы положим в шкаф к родителям. Мы обязательно всей семьёй пойдём слушать, как поёт Люба.