Новая жизнь (Лицей "Сириус")

Павел Соколов кинул мне мешок с ингредиентом. Я посыпал немного в колбу и залил водой. Мы варили. Из школьной дымовой трубы выходит пар. Там не только отходы из столовой. Варка закончена. Я и Павел сняли капюшоны с респираторами. Мой партнёр сидит в белом комбинезоне с бутылкой боржоми на диване. Странно на меня смотрит. –Проблемы?–Спрашиваю я. –Никаких пока что. Я вышел из подвала и мне позвонили. Неизвестный номер. Это может быть кто угодно, поэтому я отвечаю. –Ало? Меня слышно? –Да. –Здравствуйте. У нас встреча, не забыли? –Какая встреча? Кто говорит? –В мандарине! В макдаке! Вы не помните? Жду сегодня. До свидания. Бросили трубку. Голос был похож на Владимира Калитина. Кажется он специально так говорил, чтобы полиция не могла понять о чём речь. Вечер. Я сижу за столиком в макдональдсе. Напротив меня садится Владимир. –Я рад, что ты пришёл. Извини за этот цирк. –Похуй. В чём дело? –Сначала скажи, у вас товар готов? –Сегодня закончили варку. –Отлично. Приносите завтра же. У нас нет одного большого покупателя, но торчки со всего города хотят попробовать ваш продукт. –Ну что уж тут можно сказать? Дебилы. –Конечно, придурки конченые, но это всё же успех, да? Он достал бумажный пакет из под стола и выложил два молочных коктейля. Мы чокнулись ими и выпили по одному. –Спасибо за напиток. Но зачем ты меня сюда позвал? –Дело есть. –Рассказывай. –Я испытываю недоверие к одному из своих приспешников. Вот его адрес. Выяснять ничего не надо. Просто прикончи его. –Как радикально. Не лучшая ли это работа для Павла? –Нет. Он любит конечно лазить в чужие дома, но нет. Мне нужно, чтобы это сделал ты. Тёмная Адлерская улица. Жилой старый дом. Перелезаю через окно и попадаю в какую-то квартиру. Это не та. Житель спит. Я скрытно выхожу в подъезд. Тёмный подъезд с зелёными стенами. Поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Нашёл нужную дверь. Нажал на звонок. Мне открыл амбал. Тот, в котором сомневается Владимир. –Эй, я же тебя знаю. Ты работаешь с Калитиным. –Да, нам надо поговорить. –Заходи. Я вошёл. –Мама, у нас гости. Мама? У него есть мама? Вышла женщина. Она улыбнулась. Я увидел в ней свою мать. Побледнел. –Что с тобой? Всё хорошо? –Да… Всё отлично… Мы сели за стол. Его мать ушла в другую комнату. Он дал мне чай. –Если бы у меня был отец, я наверное не работал бы на Володю. Но надо зарабатывать деньги. –Я понимаю. У меня тоже нет отца. Я нервно сделал глоток горячего напитка. Он сел напротив меня. –Ну так в чём дело? У меня потекла слеза. Я раскрыл рот и с грустными глазами смотрел на него. –Эй. что случилось? Я резко достаю пистолет из кармана и наставляю на него. Но не стреляю. Слишком сложно нажать на крючок. Громила поднял руки. опустил глаза. Он тоже заплакал. –Пожалуйста… Не делай этого… У меня мама… Я покачал головой, ещё больше обливая себя слезами. –Прости меня… Пожалуйста прости… Выстрелил. Этот звук прогремел на всю квартиру. Женщина в соседней комнате закричала. Медленно перешагнул через тело и пошёл к ней. Её глаза были в животном ужасе, когда я её убил. Мои тоже. Я видел в ней свою мать. Это ужасно. Вы бежал из квартиры и спешно вышел из здания. Лился дождь. Была ночь. Я сел на колени и начал кричать. Кричать и рыдать. –Хватит.–Сказал Владимир. Он следил за мной всё это время. И теперь стоит передо мной. –Что ты здесь делаешь? –Наблюдаю. Ты молодец. –Я сделал ужасную вещь… –Да ладно. Ты мог не стрелять. Сказать мне, что он невиновен. Сделать по своему. Но нет. Ты убил его и его мать. Ты теряешь связь с эмпатией, Алексей. –Это хорошо или плохо? –Для меня хорошо. Для тебя по всей видимости плохо. Я вошёл в школу. Иду без каких-либо проблем. Прохожу мимо ресепшена. Вдруг меня окликает один из администраторов. Я поворачиваюсь и вижу, что у стойки стоит Павел. Он хмуро смотрит на меня. Я подхожу. –В чём дело? –Подвал придется забрать. –Э-э-э… Почему? Соколов поворачивается на женщину. –Я ему объясню. Мы отошли от ресепшена и пошли в столовую. –Слушай, Алексей. Ты же знаешь, что сейчас происходит в стране и в мире в целом? Я кивнул. –Подвал переоборудуют в бомбоубежище. Так надо по закону. У нас с тобой есть неделя на съезд. –Пиздец… –Не спорю, но так надо. –И что делать? –Не парься. Сам всё сделаю. Как ни странно меня пригласили на похороны Исакова. Мы стоим кругом вокруг ямы, в которой лежит гроб. Идёт дождь. Мне нечего думать об этом человеке, я ничего с ним не пережил. Смотрю на Павла. Крайне серьезный вид. Также Вера, Лера, соня и его родственники. Они вспоминали свои совместные моменты с этим человеком. Хорошие стороны. Плохие стороны. Я не хочу оказаться на похоронах своей матери. Мне осталось ещё совсем немного денег, чтобы начать лечение.Мы вышли за забор. Попрощались со всеми. остался лишь я и Паша в смокингах под проливным дождём. –Он хотел, чтобы его кремировали… –Как думаешь, мы можем закончить как он? –Мы? Нет. Скоро придут деньги. –Лучше бы побыстрее. Я не хочу всё запороть… Я имею в виду маму. –Понимаю. Павел прикоснулся к моему плечу. –Ещё немного. Поднажмем. Он тоже ушёл. Я остался один под ливнем и пошел пешком домой. Учебный день. Я гуляю на завтраке по заднему двору лицея. Вижу, что где-то в углу, в тени, стоит Соня Бирина у стены. Иду по зеленому газону. Порчу его своими шагами. Солнце светит в ебало. Софья курит. Не простые сигареты. Это сигары. –Не знал, что ты куришь. –Бросаю. Мне сигары Настя продавала. Теперь она мертва. Докуриваю оставшееся и заканчиваю. –Ясно. –Что ты собираешься делать? –В смысле? –После всего этого. После одиннадцатого класса. Я вспоминаю, как однажды после варки мы болтали с Соколовым. Уже не помню о чём… –Алексей, а зачем вообще нужна школа по твоему мнению? –Постигать базовые знания для взрослой жизни. –Бред всё это. Посмотри на бомжей. Живут себе взрослую жизнь и эти “базовые” знания им не пригодились. Школа - это дисциплина. А таким как мы с тобой, это не нужно. Знания мы получаем из книг, Загробный. Я могу делать всё что угодно после школы. –Не знаю, Бирина. Понятия и не имею. Что захочется, то и буду делать. –Шутишь разумеется? Я собираюсь идти на юриста. Я прозрел. Тот “я”, что сюда пришёл, исчез навсегда. Теперь у меня открыты глаза. Я вижу всё так, как есть. –И какие планы на жизнь?–Я спросил. –Семья, дети, всё такое… Понимаешь о чём я? Мне приходилось быть таким же. Но больше я не такой. –Понимаю. Но мне это не интересно. Удачи. Ушёл. Бросил её одну жить эту пустую несчастную жизнь. Сижу на скамейке. Передо мной местная “аллея славы”. Ученики, выигрывшие в олимпиады, попадали сюда. Именные звезды, влитые в бетон. Херь какая-то. мне позвонил Павел. Я ответил. –Загробный Алексей. Срочно гони в “особняк”. Это срочно. Бросил трубку. Перелез через забор и побежал на автобусную остановку. Добрался до Адлера. Врываюсь в кабинет Калитина. Владимир подходит ко мне. Павел сидит на его столе. Сзади. Смотрит мне в глаза. За мной закрылись двери. –Что происходит? –Дело в том, что ты нам больше не нужен. Мы решили избавиться от тебя. У меня широко раскрылись глаза. Сзади встали два громилы. Я беспомощно смотрю на Пашу. Он пристально и хищно смотрит на меня. –Павел, что за хуйня! –Павел предложил мне это сделать и я согласился. –Паша! Паша, я… Калитин ударил меня по лицу. Я захотел ответить, но за руки схватили амбалы. Я ничего не мог сделать. –Сейчас с тобой говорю я. Смотри на меня, подонок! Я босс! Я харкнул в него. –Блять! Дайте тряпку! Его просьбу выполнили. Он вытер лицо. –Мы с Пашей… У нас теперь дуэт. Я ему выделю большую территорию и кучу приспешников. Он теперь как я. А ты выбываешь. Деньги кстати мы тоже забираем. –Что?! Почему?! Павел, ты ведь не мог так поступить! Один из громил достал пистолет и приставил его к моей голове. –Кончайте с ним. –Нет.–Прозвучал монотонный голос Павла Соколова.–Он будет жить. –Хорошо… Ты не ходишь в школу больше никогда. Больше никогда с нами не связываешься и даже на глаза не попадайся, ясно? Ты заляжещь на дно навсегда. –Да пошли вы оба! Калитин ударил меня по лицу второй раз. Я замолчал. У меня из носа и рта начала течь кровь. Выбросили меня с территории и я пошёл в Адлер. Долго бродил. Не знал, что делать. Не мог поверить в это. Меня предал он. Человек, с которым я прошел через много чего. Просто кинул меня ради того, чтобы стать большим авторитетом. Почему? За что? Он не мог так поступить. Кто угодно, но только не он. Я сломлен. Кажется мне не получится вылечить мать. Всё кончено.