Под прицелом

Адриан

      Тяжелые прерывистые вздохи вырываются из груди небольшими облаками пара, руки дрожат от холода, а тело, наоборот, пылает от жара. На белоснежную от снега поляну с пальцев, сжимающих рукоять ножа, капает кровь, окрашивая яркую пелену в алый цвет. В последний раз тяжело вздыхаю, тянусь рукой к лицу, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, и пачкаю кожу на лице чужой кровью. Оглядываюсь на нож в своей руке и небрежно вытираю лезвие о черную рубашку.       Бездыханное тело, лишенное жизни моими руками, смотрит на меня, заглядывая прямо в гнилую душу, будто пытается в ней что-то найти. Из множества порезов на животе продолжает вытекать кровь, а в моих глазах словно звезды блестят от наслаждения.       - Ты когда вообще в последний раз сам за собой убирал?       - Хватит причитать и работай молча, Итан, – устало задираю голову, пялясь на густые темные тучи в небе, а из легких снова вырывается усталый вздох.       - Почему я вообще должен это делать? – недовольно бурчит Итан, но все равно проходит мимо меня, скидывая свою курточку на снег и закатывает рукава рубашки.       - Потому что я тебе за это деньги плачу, – лениво тяну каждое слово, будто только недавно говорить научился. Достаю из кармана брюк помятую пачку сигарет и раскрываю ее в надежде найти хоть одну дозу никотина. Из десятка оставшихся и напрочь поломанных сигарет нахожу единственную уцелевшую, но все же немного мятую. – Когда закончишь здесь, - прерываюсь, чтобы вложить сигарету между губ и поджигаю её, затягивая густой дым в легкие, со спокойствием выдыхая облако в небо. – жду тебя дома.       - Что? – парень оглядывается через плечо с недовольным выражением на лице и потирает нос плечом. – Я освобожусь только часа через два, что тебе ещё от меня нужно?       - Буду ждать. - последнее что я говорю и разворачиваюсь, чтобы уйти к машине.       - Да ты издеваешься…       Под ногами отвратительно скрипит снег, этот звук настолько раздражающий, словно кто-то проводит ногтями по школьной доске или режет пенопласт ножом.       В машине на всю работает печка, да так, словно я нахожусь в гребаном Лос-Анджелесе летом в пуховике и костюме. Мокрая от пота и крови рубашка неприятно липнет к телу и хочется её поскорее снять и с головой окунуться в ванную смывая все эти мерзкие жидкости со своего тела.       Напоследок оглядываюсь вокруг, в очередной раз убеждаясь в безлюдности этой местности. Да кому вообще в голову взбредет в такую погоду тащиться куда-то за город так ещё и на частную территорию.       Снова слышу мерзкий скрежет снега под колесами автомобиля, этот звук отпечатывается в памяти записывая его в блокнот с раздражителями.       Когда я наконец выезжаю на нормальную заасфальтированную дорогу, тело расслабляется, а пальцы постукивают по кожаному рулю.       С каждой минутой темные тучи затягивают небо, предвещая сильный снег. По радио говорят о резких порывах ветра, метели и что-то подобное. Выкручиваю звук на минимум, чтобы насладиться тишиной, которую слышу не так часто, как хотелось бы и оглядываюсь вокруг. Дорога совершенно пустая что неудивительно в такую-то погодку.       В голове всплывает воспоминание о вкуснейшем супе, который я ел вчера на ужин и живот издает звук, по которому сразу можно определить, что как раз таки со вчерашнего вечера я ничего не ел. Нужно напомнить Маргарет, чтобы она приготовила этот суп еще раз.       Захожу в темный дом, который полон тишины и лишь грохот на кухне убеждает меня в не полном уединении.       Маргарет – моя домработница, без которой, я уверен, дом в первую же неделю моего нахождения здесь покрылся бы плесенью и из пола начала прорастать трава. Одна из вещей, которая мне нравится в этой женщине это молчание и в придачу к этому качество выполняемой ею работы.       Скидываю с плеч черное пальто, оставляя его валяться на полу и там же оставляю испачканные кровью ботинки. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, расстегиваю пуговицы на рубашке, ремень и брюки.       Горячая вода стекает по телу, смывая все неприятные с него жидкости. Устало прижимаюсь плечом к стенке душевой и потираю глаза тут же жалея об этом.       - Черт…       Медленно отвожу пальцы от глаз будто их ранили и недовольно вздыхаю, чувствуя, как к веку прилипает линза и цепляется за ресницы. На ощупь снимаю одну затем вторую и вытянув руку за пределы душевой выкидываю пару линз в мусорное ведро.       - Добрый вечер, Адриан.       - Добрый. Еще какой добрый, - усаживаюсь в столовой за длинный стол, накрытый на одну персону, и перевожу взгляд в окно. – а вы словно читаете мои мысли, Маргарет.       Женщина ставит рядом со мной тот самый суп, о котором я думал всю дорогу по пути к дому. Маргарет улыбается, на лице появляются возрастные морщины и она, оставив приборы, уходит.       На столе лежит утреннее издание газеты, которую я ещё не прочел и на глаза бросается статья с новым убийством прямо в центре города.       - Словно аматоры…       Читая детали преступления, поражаюсь как можно было оставить после себя столько следов. С каждой прочитанной строкой злость начинает комом раздуваться у меня в животе, а еда уже не кажется такой вкусной какой была до этого.       - Жертвой изнасилования оказалась пятнадцатилетняя девушка? Так они мало того, что убираться не умеют, они ещё и свиньи оказывается.       Я сам не из очень порядочных людей если можно мягко сказать. Я позволяю себе убийства направо и налево тех, кто мне просто перешел дорогу, продажу органов, но изнасилование для меня словно красная тряпка для быка.       - Ты вообще видел, что на улице творится?! – недовольный Итан врывается в столовую прерывая мое чтение и усаживается рядом со мной. Он внимательно смотрит на меня и тут же вырывает газету из рук, начиная читать тоже что и я пару секунд назад. – Ну уж нет, Адриан, даже не думай.       - А почему нет? – пожимаю я плечами, а ложка в руках уже почти согнулась от давления моих пальцев. – Сам не видишь, что они натворили?       - Это явно не наше дело, - спокойно отвечает парень и засунув руки в карманы курточки, откидывается на спинку стула. – эти люди слишком влиятельные, я уже все выяснил. Ну не прям слишком влиятельные, но имеют вес, ты совсем идиот?       - Итан, - ложка из моих рук падает в тарелку с супом, расплескивая в стороны капли, а недовольный взгляд тут же прожигает дыру в лице помощника. – Зачем, по-твоему, мне нужен целый отель?       Парень поджимает губы и неуверенно оглядывается вокруг, будто боится, что нас могут подслушать в этом богом забытом месте.       - Это какой-то вопрос с подвохом? – шепотом интересуется Итан и наклоняется ближе, чтобы я лучше его слышал. – типа… если я отвечу как-то не так ты мне колени прострелишь?       - Ты на вопрос мой ответишь? – из груди вылетает тяжелый разочарованный вздох, а брови сползают к переносице.       - Ну… чтобы деньги отмывать. – помощник снова вертит головой убеждаясь в отсутствии лишних ушей.       - Верно. И я, по-твоему, идиот? Как думаешь, почему ко мне до сих пор федералы не нагрянули? Какой-нибудь следователь по имени Боб в окружении своей свиты собак?       - Потому что ты им платишь.       - Ещё один верный ответ, видишь? Ничего сложного, поэтому, если ты умеешь чесать языком и так грубо высказываться в мой адрес, то будь любезен открыть свой чертов ноутбук и найти мне этих ублюдков.       - Даже ужином не угостишь? – грустно вздыхает Итан и улыбается.       - Я тебе сейчас этот ужин через нос залью.       - Да понял я, понял, чего сразу угрожаешь, – он поднимается со стула, противно скрепя ножками по полу и мельком оглядывается на меня, пытаясь уловить раздраженный взгляд, который и получает. – в этом мире вообще есть хоть что-то, что тебя не раздражает или не злит?       - Твое молчание словно сокровище для меня и моих ушей.       - Кстати! – Итан останавливается в дверном проеме, придерживая дверь и оборачивается на меня. – всегда было интересно, почему ты так ненавидишь насильников?       - Итан, - уставшие глаза переметаются с лица помощника на окно, за которым хлопьями летит снег, а резкие порывы ветра сдувают его. – ты ведь видел мою спину?       - Спину? Это сейчас к чему?       - Могу тебе такую же сделать, хочешь? – в моей руке моментально появляется столовый нож, а след Итана уже и простыл.       - Отправлю информацию тебе к завтрашнему обеду! – кричит он и захлопывает за собой входную дверь, загоняя мерзкий холод в дом.