Горе

      «Но ведь, казалось, всё было хорошо?» — Мила дрожащим голосом выдавила из себя первое предложение. «Видимо это только нам так казалось», — медленно ответил Кай. В прихожей ещё вчера всё было обычно, а сейчас на неё было больно смотреть. Он проглотил мысль: «А что, если бы я вчера не ответил, что занят...» Кай приобнял свернувшуюся в клубок Милу. В тот момент он завидовал ей, потому что не умел плакать, когда очень нужно. Было очень нужно.       «Мне очень жаль вас отвлекать, но Вам надо заполнить протокол», — в проходе стоял полицейский. Мила не отреагировала. Кай тяжело поднялся, с трудом находя силы не упасть на пол. Слюна на вкус была как с кровью.       Когда службы уехали, каждый заставил себя выпить чуть воды. Беззвучно они договорились, что находиться здесь дольше невозможно. Решили выйти на улицу. На улице было очень холодно. Через 2 часа к ним в баре присоединилась Адель:       — Простите, что не смогла приехать раньше, — она быстро чмокнулась с Каем и виновато приобнялась с Милой.— Гады с работы не отпускали.       К этому моменту Мила уже устала ходить в туалет, чтобы смывать потëкший от слез макияж, поэтому сидела с изгвазданным лицом. Кай периодически подавал ей салфетки, но и те уже закончились. Конечно, никого это сейчас ни капли не смущало. Заказав у вовремя подошедшего официанта «чего-нибудь покрепче на троих», она в сердцах высказала, почти выкрикнула:       — Да похуй на работу! Деля, почему, блять, это снова произошло? — захлебываясь, она завидовала Каю, который мог не рыдать три часа подряд. — Что я делаю неправильно? Сначала Женя, потом... — Её зрачки затряслись в ужасе. — Скоро и я окажусь на том же ëбанном месте!!!       — Тише, тише, не говори так, — Адель бросилась тщетно успокаивать Милу.       Но Кай и Адель понимали, что это не пустые слова. Мила весь день просилась домой, чтобы «немного побыть одной». Просилась, не смотря в глаза. Просилась по хорошему, пыталась убежать и даже отбивалась силой. На её руках поверх старых царапин уже заживали сегодняшние — это Кай оставил её на полчаса на кухне, отойдя в туалет.       Позже, Мила попыталась в третий раз заказать себе водки, но её остановила Адель:       — Нет, Мил, всё, тебе хватит, — она жестом показала официанту, что ничего не нужно. — давай мы с тобой поедем домой?       — Ссууууки блядь! Дайте мне спиться к хуям уже!!! Идите в жопу со своей заботой, вы мне нахуй сейчас не нужны!       К этому моменту Мила больше походила на бомжа с улицы, чем на интеллигентного литературоведа. На это было больно смотреть. Да и слова её было тяжело слушать. Фильтровать прямые оскорбления, держа в голове, что "она не имеет это в виду" и "её можно понять" становилось всё труднее. Наконец, Кай потерял терпение:       — Мила, послушай меня. Мы знаем, что вы с Аликом были очень близки и понимаем твои чувства, нам сейчас всем здесь тяжело, но это перебор.       — Нахуй иди! Тебе вообще всё равно. Мы как впервые приехали к нему домой, ты с того момента... с того момента не плакал ни разу, — Мила задела по живому. — Видно же. Зачем вообще приезжал?       — Слышь, блять. Всё равно. Я тебе помочь пытаюсь, весь день за тобой бегаю, чтобы ты не вскрылась и под машину не прыгнула, а это твоё спасибо? То, что я не плачу, как последняя сука, не значит, что мне всё равно. Он был моим другом, — последнюю фразу Кай выдавил из себя очень виновато.       — Так, оба прекратили нахуй! — когда Мила полезла драться, вмешалась Адель. — Никому не всё равно и никто не сука. Давайте все выйдем на улицу. На улице было очень холодно. Мила с трудом стояла на ногах, облокотившись о перила. Кай и Адель отошли на минутку в сторону:       — Милый, ты как?       — Я, конечно, всё понимаю, но она меня заебала, — Кай выдохнул и после небольшой паузы продолжил: — Слушай, мне кажется если бы мы вчера... — он закрыл рот рукой и отвёл взгляд в сторону.       — Кай, нет. Ты не виноват. Мы не могли знать. Но Миле лучше не говорить. Она не поймёт. Спасибо тебе огромное, что не оставил её, — Адель придержала Кая за талию. После тяжёлой паузы, она спросила:       — Что будем делать? Мы не можем её оставить одну. Тем более, в той квартире...       — Забери её к себе.       — А ты? Мне даже нечего постелить на пол...       — Я могу поехать в свою квартиру, — с трудом сказал Кай.       — Ты уверен?       В голосе не было никакой уверенности, но других вариантов нет. Адель прослезилась и крепко обняла Кая. «Пожалуйста, будь на связи». «Хорошо». Они попрощались, и к бару подъехало такси. Кай пошёл домой пешком. Холодный ветер заставил его глаза прослезиться, но плакать уже не было сил. Когда он дойдёт до дома, ему позвонит Адель, только Кай захочет не взять трубку.