Мания величия

Взгляд плыл и размывался - пришлось постараться, чтоб хотя бы глаза разлепить. Такое ощущение, словно тебя всю ночь пытались удушить, даже шея болела, чего уж говорить обо всём остальном теле. Голова раскалывалась, тарабанили виски, конечности не слушались, а только пытаешься встать - колени мгновенно подгибаются, и ты стараешься не упасть, хватаясь руками за всё подряд и, разумеется, роняя. Ещё не хватало в чужом доме испортить что- то. “Доброе утро” от вполне бодрого мужского голоса не вселяло особой надежды. Утро выдалось каким угодно, но только не добрым. Было всё еще страшно осознавать, что ты стоишь прямо здесь, окружённый этими стенами, этим убранством, этими... символами. Это душит. — Харви, — прочистив горло кашлем, Роса продолжила хрипеть заспанным и будто болезненным голосом, — собирай шмотки и пойдём быстрее к Иоши. Отыскав в бедной комнатушке зеркало, девушка взглянула на себя, затем протёрла глаза и наконец заметила бардак на голове, а также синяки под глазами. Неужели она уснула так поздно? Сколько вообще часов она проспала? — С какого перепугу? Там нас та дамочка обещала еще завтраком покормить, — пожал плечами Копперфольд, наблюдая за нервозным состоянием подруги. — Ты серьёзно? Могу тебя оставить и пойти самой. Хотя вряд ли ты дорогу назад помнишь. — И она вовсе не шутила. Она была готова оставить парня прямо здесь и свалить куда подальше, лишь бы не видеть всего этого и никогда более не появляться. Лунные колесницы, как глаза, наблюдали за ней и следили за каждым шагом, будто ещё немного — и отрастят щупальца, лишь бы схватиться за глотку и впиться в неё, убивая долго и мучительно. Даже падающие тени от висящих на веревочках звёзд словно скользили всё ближе: они уже рядом, почти... — Роса, успокойся. Ты не выспалась или тебя так та херня вчерашняя испугала? Ну, я про птицу. — Нет, Харви, ты не понимаешь. Пойдём, пожалуйста, я не хочу выводить тебя отсюда силой или оставлять здесь. Тебе, может, здесь и хорошо, но мне кажется, что я скоро умру. — Расплетая белые волосы руками, Отаке пыталась не обращать внимания на дрожащие кончики пальцев, что было совсем непривычно для неё. Она любит адреналин, безусловно, но это... это слишком. Здесь явно не в этом дело. Не в адреналине. — Пойдём. Я уже готова. — Рос, тебе, может, кошмар какой-то приснился? — Харви, пожалуйста, я тебя умоляю, ради всего святого. — Девушка закрыла лицо рукой, немного сгорбившись, будто пряталась. Следователь обвел ее взглядом, свел брови в жалости, хоть и противился этому чувству. — Хорошо, так уж и быть, мы уйдем… — он вздохнул, еле заметно закатив глаза, — но тогда ты мне объяснишь в чем дело. Отаке судорожно выдохнула, замахала руками перед лицом, пытаясь не впасть в истерику и немного охладить себя. Её взгляд бегал туда-сюда и всё никак не мог задержаться хоть на чем-то. — Хорошо-хорошо, давай побыстрее. Харви поступил весьма великодушно, когда пошёл на уступку, тем самым согласившись на просьбу Росы о скорейшем уходе.  Девушке глоток свежего воздуха за пределами сгоревшей деревни показался великим даром, но долго идти она все равно не смогла. В отличии от Копперфольда, которому ничего не помешало нормально выспаться и отдохнуть. Потому Росе оставалось сесть на траву у корней дерева и попытаться расслабиться, немного унять себя. — Так, и что с тобой произошло? — Я не могу это описать, Харви, честно. Ещё со вчера я почувствовала что-то очень странное, я не знаю, может, у меня едет крыша, может... — Роса запрокинула голову назад, к стволу, прикрывая ненадолго разболевшиеся глаза. — Я не уверена, что могу описать это. Нет, не подумай, я вовсе не из тех, кто боялся бы каких-то случайных людей, ты же знаешь, я могу за себя постоять и морально, и физически, но в этот раз всё было по-другому. Вообще не в этом дело было.  Копперфольд присел рядом на одно колено, стараясь не испачкать одежду. Он всё ещё надеялся, что сможет спасти её после такого бурного путешествия. — Ты испугалась ту женщину? — Нет. Точнее да, но нет. В смысле... В общем, меня скорее напугала не она, а дом. Он был весь во всякой религиозной ерунде, ты же видел. — Тебя испугало именно это? — Да. Наверное, да. — она пожала плечами. — Почему? — Я не знаю, серьёзно. Просто испугалась, просто стало страшно, просто запаниковала... Может, это всё правда стресс от вчерашнего, слишком много событий за одни сутки, — всплеснув руками, она недовольно фыркнула, подобно лошади, и, почувствовав себя уже более уверенно, встала с травы и отряхнулась. — Ну, наверно. Никогда бы не подумал, что буду убивать какую-то птицу с бывшей подругой. Вне контекста звучит странно. — Харви постарался разрядить обстановку, немного усмехнувшись. — Да, — коротко выдала Роса, предпочитая продолжить путь. Харви немного отвлек её. Она и сама позабавилась тому, что смогла пройти через нечто опасное с бывшим товарищем. Хм... — А ведь раньше мы вроде были неплохими напарниками, — вспоминает Роса. — Ну, я помню, что ты всё ещё обижен за то, что я якобы там на себя много внимания забирала, но... но всё же. — М, да, я помню, — на удивление спокойно ответил Копперфольд. — Ты вообще-то немного поддерживала меня тогда, на самом деле. Хотя все также оставалась эгоистичной выскочкой. Роса вдруг останавливается, вскидывает брови. Она не до конца понимала то, что испытывает Харви, для неё это было настоящей загадкой. Не то чтобы она сильно часто думала об этом, тем более последние годы, просто встретившись с ним вновь было интересно разузнать все и покопаться в прошлом.  — Серьезно? Я плохо помню, что вообще было между нами.  — Ну, мне немного неловко рассказывать такие вещи. Я понимаю, что поступил наверно глупо… Я очень злился на тебя. Очень. Несмотря на то, что ты мне иногда помогала и относилась по-доброму, я все равно не понимал, как ты смеешь лезть туда, куда не надо. Почему-то именно ты у нас не трудясь заслуживала похвалы. А еще вела себя как последняя сука, если честно. — было видно, что теперь Харви говорит эти слова с более меньшей злобой. Видимо, он потихоньку начинал отпускать старые обиды, и это не могло не радовать Росу. — Да, так получилось… я не специально.  — Да я оправдывайся сколько хочешь. — он отмахнулся, — То, что мы провели последние сутки вместе не поубивая друг друга - еще ничего не значит. — отворачивается парень, скрещивая руки на груди.  Отаке хмыкает, немного ухмыляется и закатывает глаза.  — Ну вот, мы оба живы, это же плюс. Ох, кстати… — девушка вдруг опомнилась, — спасибо, что прислушался и мы смогли уйти. Хах, даже несмотря на то, что я даже внятно объяснить ничего не смогла. — Мне просто было бы противно смотреть, как ты мучаешься. Я же не совсем изверг. — он пожал плечами, держа спокойствие на лице. — Хах, наверно. *** В любом случае их ждала разлука. Отаке построила более короткий маршрут к городу и не просчиталась, вскоре выведя их к нужной тропе. — Короче, Роса, дорогу ты знаешь, а у меня ещё дел по горло. Я очень вымотался, так что давай, до встречи. — Нет проблем. Бывай, детка. Харви скривился. — Фу, не называй меня так, словно ты смазливый парень из дешёвых сериалов. Девушка не смогла сдержать смеха. — Ой, ты даже знаешь, что такое сериалы? Ого, ну, я удивлена. — В моей родной вселенной они по крайней мере есть. А у вас тут только машины стали появляться. — Вали, раз не нравится, — фыркнула Роса в своей манере и ушла в противоположную сторону. Конечно, она шутила, но в каждой шутке есть доля правда — к родине она относилась с особым трепетом. И вот, когда они разошлись, Отаке снова ощутила знакомое чувство одиночества, привычное для её путешествий, и в очередной раз позволила себе немного рассмотреть улочки. И вроде бы ничего не изменилось, всё как обычно, всё как было в детстве... Но вдруг на глаза попалась лунная колесница на каком-то флаге, и паника вновь охватила её разум почти что мгновенно. Девушка тут же отвернулась, прикрыла ненадолго глаза и судорожно выдохнула горячий воздух. И что это на неё вдруг нашло? Дверь была открытой. Ну конечно, было бы странно, если бы закрытой. Хотя у Росы и часов-то нет, и она даже не может знать, какое сейчас время, может, вообще шесть утра и многие заведения еще не работают? Всё было, как и вчера за исключением того, что в кабаре не было ни единой души. Отаке опасливо огляделась, поправила измученный галстук(который до путешествия был явно белого цвета), ворот чёрной рубашки и хмыкнув, прошла чуть дальше. Оглушительная тишина. Странно. И стоило только заглянуть под лестницу, всё стало ясно. Она даже немного испугалась и вздрогнула, увидев знакомую фигуру. Мужчина, как и вчера, сидел за дальним столиком, держа в руках какую-то газетку, и не спеша рассматривал, читал, попивая, судя по аромату, обыкновенный чай. — Фух. Здравствуй, Иоши... Я уж думала, что пришла слишком рано. Сколько сейчас времени? Он поднял на неё взгляд, еле заметно наклонил голову чуть вбок, отложил чтиво, поставил чашку обратно на столик и сложил обе руки у себя на коленях в замок. — Здравствуй, Отаке. Сейчас девять часов утра. — Томный мужской голос словно сливался с здешней тишиной и отчего-то давал некое успокоение. — Немного не понимаю. Как сейчас может быть девять, если солнце только недавно встало? Какой вообще месяц? Или я путаю уже что-то... — Девушка устремила взгляд в пустоту, уселась в кресло напротив, ощущая, как досадно и горестно себя чувствует, позволяя этому заполнить себя полностью. Все еще остался осадок от недавнего. — Ты путаешь, лошадка, — как-то даже по-доброму ответил Иошинагу. — Ладно, — постаралась привести себя в чувства Роса. — Так, ты мне вчера говорил, что я вроде как должна была прийти к тебе. — Верно. Ты как раз вовремя, как обычно, я тебя познакомлю с моим, грубо говоря, коллегой, который предоставит тебе жильё на время твоей занятости. — Мужчина поднялся и последовал к перилам резной лестницы, возле которых остановился, видимо, ожидая Росу. — О, это отлично. Не представляешь, какой у меня тяжёлый вышел денёк... Знаешь, некоторые лунные такие странные. Вот, меня вчера так переклинило, не знаю что на меня нашло, видимо стресс и… — Роса решила недоговаривать, понимая, что вряд ли сможет объяснить то, что хочет, — Долгая история. — Девушка поспешно встала и подбежала к мужчине. Её всё ещё забавляла их разница в росте. Она не огромная, но было заметно, какой Роса была крупной по сравнению с рогатым адептом. Да, Иошинагу казался хиленьким на её фоне, как видела сама Отаке, но прекрасно понимала, что проблема была далеко не в нем. Казалось бы, Иоши имеет нормальный для среднестатистического мужчины рост, а Роса все равно смотрела на него сверху вниз…  — Понятно. Печально, что так происходит. — Ощутимый холодок и безразличие в голосе Иоши вдруг отрезвили Отаке. Еще и ответил невпопад. Она не думала, что новый знакомый так отреагирует. Или всё-таки это намёк, что не стоит вести себя так развязано с такой важной личностью? Может быть. Для Росы немного смылись эти границы за столь долгое время путешествий — не было для Отаке авторитета кроме неё самой. Ей было сложно воспринимать кого-то выше себя, и со всеми она общалась на равных, не ставя над собой даже Иошинагу. Похоже, мужчина хотел сказать что-то ещё, но его мысль внезапно оборвал какой-то грохот. Его "причина" что-то прокряхтела, шикнула и вдохнула воздух сквозь стиснутые зубы. Роса и Иоши тут же обернулись на звук.  У подножья лестницы оказался паренёк. Только, казалось, что и он был не совсем обычным, судя по всему, тоже являлся адептом Небожителей: на голове подрагивали заячьи ушки приятного приглушённого салатового оттенка, такого же, как и волосы. Кажется, даже виднелся небольшой хвостик. Этот вид очень повеселил Росу, но в то же время и смутил. Всё-таки ему наверно больно было падать... — Прошу прощения, тысяча извинений, умоляю! — Руки парня сложились в молитвенном жесте, а голову он опустил. Но, кажется, адресовывал эти слова он лишь Иошинагу, а в сторону Росы даже не смотрел. Если сравнивать его голос с Иоши, то он явно был выше. А еще он картавил букву "р", совсем чуть-чуть, но достаточно, чтоб понять это. Такая незначительная деталь очень сочеталось с его миловидной внешностью и безобидным видом. Мужчина за всё время даже бровью не повёл, оставаясь в строгом, невозмутимом холоде. — Не надо передо мной молиться. Вам следовало бы познакомиться с Отаке, а не тратить время на меня. Парень тут же завёл руки за спину, выпрямился, ровняясь с Росой, внимательно выслушал Иошинагу и только открыл рот, но его тут же опередили. — Виктор, не стоит. Знакомьтесь, это Роса Отаке, — представил её мужчина. — Лошадка, это Виктор Мушабье. Надеюсь, что вы оба будете рады друг другу. Медленная и протяжная речь Иоши могла вогнать в настоящую тоску и заставить скучать, оставляя лишь желание, чтоб он хотя бы немного ускорился. Роса тяжело и шумно вздохнула, чтобы как можно нагляднее продемонстрировать недовольство темпом адепта, и даже успела потоптать ковёр кончиком сапога. Но Иошинагу как будто намеренно игнорировал всё вокруг. Наверное, опыт. — Здравствуй, Роса. Приятно познакомиться, — немного нервно улыбнулся Мушабье и протянул подрагивающую руку. Её с уверенностью пожали. — Привет, Виктор. Взаимно. — Она улыбнулась. — Ох, я так рад что вы... ну, ты пришла. Для меня большая честь быть здесь и разговаривать с тобой напрямую. — И руку, видимо, он отпускать не собирался, но Иошинагу немного помог, тихо попросив его прекратить. Девушка скривилась, забегала взглядом, скрестила руки на груди.  "И что это сейчас было?" — Гкхм, очень интересно, конечно, но я тут для того, чтоб мне выдали жилье и, возможно даже, какую-то деньгу заплатили... Нет? — замешкалась Роса.  — Ох, да, разумеется, — приподнял уголки губ Иоши. Это нельзя было назвать даже улыбкой. — В этом и дело, что жить вы будете у Мушабье в стенах этого здания. Роса вскинула брови, взглянула сначала на Виктора, затем на Иоши. — А он сам-то знает об этом? — усмехнулась она, но, кажется, адепты шутку не оценили. — М, вообще-то мы всё обговорили с Виктором. Так что не стоит волноваться. — Понятно... Ну, что ж, я рада. Только сразу говорю: сожитель из меня так себе. Роса тихо посмеялась, а вот Мушабье занервничал ещё сильнее. — Брось, я просто шучу, — успокоила его единорог, подумав, что именно эта фраза встревожила молодого человека. — Ой, нет, что ты? Я вообще об этом и не думал даже. Просто волнуюсь немного... за тебя. — Меня? — Отаке приподняла бровь. — Не пойми меня неправильно, просто... просто я думал, что... — Он хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужных слов: делал паузы, мялся, перебирал пальцы. — Ну? — Прости, но я думал, что ты будешь... лунной. Точнее, не думал, а надеялся, вот. Вдруг выражение лица Росы сменилось на суровое и даже грубое. Глаза сузились, сверля в переносице Виктора дыру. Она вновь недовольно затоптала кончиком сапога по ковру, пока Мушабье стыдливо увёл взгляд к её неопрятно завязанному галстуку. Вероятно, Виктору уже сообщили о её расе. Ну, конечно... — Вот как. А в чём проблема? Ко мне уже прикопались с этим вчера. И ты туда же? Ты ж сам солнечный, слышишь, — с некой надменностью в голосе произнесла Отаке, вспоминая вчерашние, не очень приятные посиделки. Не могла она понять, что было с ней не так. Да и даже нельзя говорить так, тут не в ней проблема, а в окружающих! — Прошу прощения, Отаке, Виктор имеет ввиду, что у вас могут возникнуть небольшие трудности с проживанием в Самирии, — встрял в разговор второй адепт. — Мы сейчас в Самирии? — вдруг Росу настигло осознание. Она выросла в Каронии — стране, присущей солнечным существам, таким как она. Разумеется, были частые поездки и в Самирию, являвшейся государством преимущественно с лунным населением... Но это всё равно не многое не объясняло. К ней всегда относились доброжелательно и о расе даже речи быть не могло — все были на равных, а спрашивать про вид было дурным тоном. По крайней мере в её время. Росу настигли отвратительные мысли. Она могла догадаться и раньше, но белогривый единорог был слишком занят. И вот, её суровость постепенно улетучилась с лица, а на смену пришла тоска. Взгляд поник. — Ясно. Неважно, где мы, — отрезала Отаке. — Роса, позволь. — Иошинагу подошёл к ней чуть ближе, положив руку на плечо Отаке. — Просто хочу предупредить о том, как сильно поменялась жизнь на Кристальном Континенте, но прошу не впадай в панику. Всё изменчиво, ничего не вечно. Тебе могут не нравиться эти изменения, но... — Так, все, хватит, убери руку, — прервала его более бодрым тоном Отаке, не желая слушать эти томные, тихие монологи. Чужую руку с плеча пренебрежительно смахнули. Его голос приятен, безусловно, но будто бы пытался заколдовать. — Просто объясните мне, что происходит. Чётко и ясно. Виктор и Иошинагу переглянулись. Первый снова занервничал, поджимая и без того искусанную губу. Брюнет начал: — Гкхм, лет пятнадцать назад произошла неприятная ситуация. Как помнишь, в твоё время на Кристальном Континенте было две главенствующие богини — Ванимутт и Ланьтия. Ланьтия, что как раз-таки и являлась твоей солнечной покровительницей, решила, что у Ванимутт слишком много власти, хотя, по сути, ничего такого не было, состояние Континента почти не менялось. Похоже, что личные обиды сильно задевали Ланьтию. Она грязно и сильно оскорбила Луну, а после бросила ей вызов. С тех пор в обоих странах, то бишь Каронии и Самирии, главенствует одна лишь Богиня Луны — Ванимутт. Это вкратце. Роса слушала. Слушала внимательно, вникая в каждое произнесённое слово. И это каждое новое слово всё больше приводило её в гнев. — Да что ты, — будто бы не веря рассказу, фыркнула Отаке. — Все именно так, лошадка, извини. — Поэтому теперь все солнечные — попуски? — Не думаю, что это совсем уместная здесь формулировка. Я просто хотел тебе сообщить, что Ланьтии больше нет. Она погибла в схватке с Ванимутт. Девушка выглядела так, будто была сильно обижена. — Это не отвечает на мои вопросы, — уже без какой-либо надежды и желания сказала Роса. В её глазах читалась беспросветная тоска. Она уже представляла, какой ужас может ждать впереди. А ещё ей явно чего-то недоговаривают. — Ну, я думаю, что сказал тебе достаточно. — Иоши явно не хотел продолжать эту беседу. — Ясно. Мне всё ясно, — она вновь фыркнула, топнула ногой и начала ходить вокруг да около, что-то недовольно проговаривая себе под нос. — Понятно! Вот так, значит? То есть, у них обоих поехала крыша, они подрались, у Луны развилась мания величия, и она пошла развешивать везде свои символы, уверять остальных что все солнечные нелюди, а виновата теперь я?! Её слова были пропитаны едкой злобой, возмущением и чувством несправедливости. Ей было безумно тошно и так противно на душе, что аж больно. Иоши, похоже, совсем не растрогался. — Грубо, очень грубо. Отаке, я прошу тебя успокоиться и принять реалии, не додумывая историй. Я же вовсе не говорил подобного, так?  Девушка что-то хотела сказать, как-то сильно оскорбить его, нагрубить ему, ударить. Её попросту раздражало непоколебимое спокойствие Иошинагу, а также его поистине жалкие попытки угомонить разозлившуюся Росу. Злость — редкая для неё эмоция. Непривычная. Ей не нравилась она в других людях, а в себе тем более. Как же от этого кружилась голова. — Просто дайте мне ключи и скажите куда идти. Я потом еще поговорю с вами. Она не хотела сейчас разговаривать. Было бы рациональнее передохнуть, остыть, а потом уже разобраться со всем этим.  Сколько же событий Роса успела упустить за время своего отсутствия? *** Нет. Это все бред. Бредовый сон. Страшный, странный, мерзкий. Какой угодно, но точно сон. Сейчас она пойдёт, откроет комнату на третьем этаже кабаре, упадёт в постель и снова проснётся... А где? У неё не было дома, в привычном для всех понимании, где она бы мечтала сейчас проснуться. И именно эта мысль вывела её из строя вновь. Отаке сжимала подушку от гнева и в конце концов швырнула на пол, оставаясь на голой постели.  Бред.