Человек в минус первой степени

      Мысли о скоротечности жизни застают нас редко, и каждый раз это или очень неподходящий момент, или спонтанная наводка внутреннего монолога. Максим Левицкий подумал о больно короткой жизни уже после её окончания. Вернее, он так считал. Когда он резко, вынырнув из-под тёплой волны, открыл глаза и сделал первый вздох, всё встало на свои места. Лампа, плитка, противный запах, скрипучая кровать — он был в больнице. Из окна светило яркое, вдруг весеннее солнце, и его лучи, смеясь, освещали привычный Максиму силуэт Нииль.       — Я... выжил?       — Вы ожили, — усмехнулась Нииль. — Поздравляю, вы прошли свой путь возрождения. Несколько недель назад Максим Левицкий попал в кому вследствие автомобильной катастрофы, которую сам же и учинил, на огромной скорости врезавшись в другую машину. Всё это время вы, мой подопечный, видели летаргический сон, в процессе которого вершилась ваша судьба — достойны ли вы продолжить жить или так и останетесь видеть вечный сон.       — То есть, вся та жизнь, которая была до того, как я убил женщину и спас девочку...       — По факту ничего из этого вы не делали... в реальности. Здесь, в настоящем, вы просто лежали пластом. Но да, всё это была, можно сказать, пробная жизнь, ваше личное испытание. Именно благодаря вашему решению пожертвовать жизнью ради совершенно чужого человека вы заслужили искупление. Теперь же вы полностью живой, и я могу быть свободна.       Сказанные Нииль слова плохо укладывались в голове, но Максим ей верил. Верил в то, что ему открылся чистый лист бумаги, на котором он сейчас вправе начертить не кривую, а ровную линию своей новой жизни. И от этой мысли, такой светлой и простой, Максиму хотелось дышать.       — Кстати, хотите расскажу, кого вы «спасли»?       Максим кивнул, как бы говоря: «Валяй. Меня уже ничем не удивишь». Хотя Нииль наверняка слышала эти его мысли.       — Это была дочка женщины, с которой вы беседовали в часовне. А соответственно...       Приятная дрожь прошла по телу Максима. Он завороженно прошептал:       — Внучка убитой...       — Бинго!       — Как же теперь жить после такого?       — Ах, да, точно, — Нииль прихлопнула в ладоши, оставив на десерт самую значимую деталь. — Вы не будете помнить ничего.       — И тебя, получается, тоже?       Она усмехнулась.       — Я итак была ничем. Так ли это важно сейчас?       — Важно! — запротестовал Максим. — Без тебя я бы не пришёл к прозрению. Именно ты навела меня на путь истины. Спасибо тебе, Нииль, кем бы ты ни была. Надеюсь, со стажировкой у тебя всё получится. Ведь я не так плох, как казалось, и всё благодаря тебе.       Максим был уверен, что уловил искреннюю улыбку Нииль и её смеющееся глаза перед тем, как она снова — намеренно — вставила свои саркастичные комментарии:       — Ой, вы, люди, такие... Ненавижу, когда вы издаёте чувства, — она отошла подальше к окну и взглянула на солнце. — Ко всему вы сами пришли. Я же говорила — моё дело только наблюдать.       — Да, да, — усмехнулся Максим. — Давай, стирай уже память. Видимо, я больше не нуждаюсь в няньке.       Нииль рассмеялась, и Максим подхватил её ангельский смех. Солнце всё ярче заливало палату, и вдруг Максим перестал видеть что-либо. Только белую полосу бесконечности и испаряющийся облик неизвестной ему девушки. Когда он очнулся от лёгкого наваждения, голова его была необыкновенно свободна и чиста, а в палату к нему уже заходили друзья с охапкой долгожданных объятий.       Максим Левицкий был счастлив.