Метаирония

*** Сегодняшний день обещал быть обычным – все пернатые (и не очень) жители яркого красного амбара готовились к Хэллоуину. Птицы таскали в гнезда тыквы и паутинки, жутко наряжались, а некоторым, впрочем, и наряжаться было не нужно. Эту идиллию прервал новый житель – волнистый попугай по кличке Илюха. Тот считал себя не самым умным, но и к тупым себя не причислял. Ростом он был чуть выше собратьев, но все равно оставался меньше голубя. Окрас – стандартная зелено-голубая схема, разве что грудь отливала нежно-зеленым. Зато он был мимиком от бога и знал уйму слов, что с лихвой компенсировало скромные габариты. Илюха не жаловал больших птиц, вечно строящих из себя безжалостных монстров. На деле же, без применения клюва по назначению, они оказывались удивительно тупыми. Сегодня он планировал провести пару-тройку обрядов «экзорцизма» – нечего этим громилам портить всю атмосферу своими крыльями-занавесками! Зеленый волнистик вошел в амбар, медленно перебирая лапками. «– Скучновато тут, даже яиц нету. Я бы не отказался от парочки шутеек о яичнице!» Продвинувшись дальше, он заметил на балке под крышей... Динозавра? Крылатую тварь с полным ртом зубов и... «– С крыльями-лапами... Да эта туша даже не взлетит, хе-хе! Ну, я повеселюсь!» Взлетев на балку, Илюха резко начал диалог: «– Так, я понимаю, ты на посту сидишь, не отвлекаю?» – хитро прищурился попугай. «– Какого поста? Ты что, птенец, об балку головой ударился?» – зверюга, вся коричневая, не понял сарказма. «– Ну так ты же караулишь метеорит, вдруг прилетит и ваш вид вымрет во второй раз?» – закончил шутку зеленый, сам собой любуясь. Полуптица посмотрел на него задумчиво. Столкнуться с такой наглой малявкой, да еще и взрослой, было в новинку. Раздумья прервало новое требование внимания: «– У тебя мозг в мезозое застрял, или почему завис? Если ты...» «– Довольно, несносное создание!» – перебил Илюху великан, нацелившись на него задней лапой. Попугай, не будучи идиотом, увернулся и забежал в слепую зону. «– Люблю этот инстинкт... Как там? Нету мозгов – выбей у соперника?» – продолжал он издеваться. Динозавр не нашелся, что ответить, и, фыркнув, ушел на нижний ярус по лестнице. Илюха хотел последовать, но по пути наткнулся на одинокое яйцо, одиноко лежавшее на балке. Размером оно было с него самого. «– Эх, Яичница, что же у тебя за родители такие?» – покачал головой попугай. Поднять его в воздух было нереально, и Илюха, недолго думая, подкатил находку к утиному гнезду. «– Уверен, она даже не заподозрит подвоха. Не может нормальная птица пахнуть вонючими водорослями и быть в рассудке!» Сам же он вызвался решить проблему иначе – позвать «помощь». В его понимании это значило довести того зверя до белого каления и забайтить на скидывание чего нибудь теплого на пол... Гениальный план. Спустившись, Илюха застал «динозавра» за печальным клеванием зерна. «– Что, тираннозавру не подают свежего мяса? Приходится вегетарианцем притворяться?» – ехидничал попугай, но уже без былого зуда. Зверь, представившийся Арго, мрачно взглянул на него: «Я – терозавр. И мы не ели попугаев даже в мезозое. Слишком костлявые и болтливые». «– О, комплимент! – обрадовался Илюха. – А я тебя считал совсем тупым. А ты и вид свой знаешь, и диету помнишь». Илюха, не вынося тишины, изложил свою «деловую» просьбу: помочь спустить на яйцо «знакомого» теплое. «– И с чего это я должен помогать?» – бухтел Арго. «– Потому что я больше не буду говорить, что твой вид вымер из-за плохого чувства юмора», – парировал попугай с видом невинной овечки. План сработал. Правда, Арго, взбешенный комментариями о «неуклюжести потомков птеродактилей», клюнул яйцо вместо чего нибудь теплого с такой силой, что оно не покатилось, а полетело вниз. Илюха завизжал не своим голосом и камнем ринулся вниз. Арго, увидев неподдельный ужас в его глазах, рванулся вперед и на лету поймал яйцо своими недоразвитыми, но сильными крыльями-лапами, тяжело рухнув на стог сена. Наступила тишина. «– Ты... ты цел?» – голос Илюхи дрожал. «– Цел, – хрипло ответил Арго. – А яйцо... в порядке. Я слышу, как внутри что-то шевелится». Чувство вины свалило Илюху с ног. Он сел на сено. «– Это... не яйцо моего знакомого. Я его нашел. Одинокое. Брошенное. Решил... спасти». Впервые за весь день Арго посмотрел на него без раздражения. «И для этого решил довести меня до бешенства? Гениальный план». «– Ну, я гений, тебе не понять!», – сгорбленно пробормотал попугай. Арго неожиданно издал звук, похожий на смех. «Ты наглый. Ладно. Что будем делать с этим... сокровищем?» С этого началась их странная совместная жизнь. Яйцо поместили в тепло. Арго, с его размерами, стал идеальной грелкой. Илюха оказался мастером на все руки: он «позаимствовал» у утки пух, отвлекал других птиц и непрестанно развлекал Арго пародиями. Они спорили, смеялись, и стена вражды рухнула. Илюха узнал, что Арго не злой, а одинокий. Арго открыл, что за маской шута скрывается доброе сердце. В одну тихую ночь скорлупа треснула. На свет, пища, выбрался крошечный мокрый птенец с несоразмерно длинным хвостом. «– Он... прекрасный», – прошептал Арго. «– Прекрасный? – фыркнул Илюха, хотя глаза его сияли. – Он похож на помятого воробья! Ничего, откормим». Птенец открыл клюв и громко запищал. «– Видишь? Требует яичницу, каннибал растет! – воскликнул Илюха. – Так и зови его – Яичница». Арго хотел возразить, но птенец, услышав это слово, запищал еще радостнее. Судьба была решена. Яичница росла и скоро проявила свою суть – она оказалась сорокой. В амбаре настал золотой век хаоса. Блестящие пуговицы, фольга, монетки – все это оказывалось в гнезде. Илюха учил ее говорить и шутить, Арго – уму-разуму и как постоять за себя. «– Папа Арго, смотри, что я нашла!» – Яичница протягивала блестящую спицу. «– Дочка, это чужое. Нужно вернуть», – качал головой Арго. Тут подлетал Илюха: «Что, вернуть? Да это же трофей! Прячь глубже, доча, папа Арго просто юрист заскучал». Однажды вечером, когда Яичница уже спала, зарывшись в перья Арго, Илюха устроился рядышком. «– Знаешь, – тихо сказал попугай, – я всегда думал, что дружба – это когда ты кого-то не клюешь. А оказывается, это когда... не можешь представить день без их тупой морды». Арго посмотрел на него. Лунный свет серебрил зеленые перышки Илюхи. «– А я думал, что любовь – это что-то грандиозное, – так же тихо ответил он. – А она начинается с того, что какой-то идиот-попугай доводит тебя до белого каления, а ты потом... не можешь без него». Он наклонил свою большую голову и нежно ткнулся клювом в макушку Илюхи. Тот, на секунду потеряв дар речи, прижался к нему. «– Ну вот, теперь ты и мое сердце в свой мезозойский период затянул. Счастлив, динозавр?» «– Очень», – прошептал Арго.