Слово о Войне и Мире

09:45 4 июля 2029 года Место постоянной дислокации 1-ой бронетанковой дивизии ВС США Колонна огромных "Хаммеров" взревела, выплевывая клубы пыли на выжженную солнцем землю иракской пустыни. Джон Стеффорд откинулся на спинку сиденья. Его лицо было непроницаемым, но внутри бушевал ураган сложных чувств. Он был торговцем оружием, и война – его хлеб. Но даже у него, закаленного в десятках сделок, эта война вызывала особый цинизм. Ирак, 2029 год. Спустя десятилетия после официального окончания операции "Иракская свобода", здесь снова полыхало. На этот раз это была не прямая конфронтация с Ираком, а прокси-война. США поддерживали остатки прозападного правительства, в то время как Иран, под негласной поддержкой Китая, накачивал оружием и инструкторами шиитские группировки. Помимо них в войне участвовал "Красный спецназ" – террористическая организация, известная своей жестокостью и готовностью идти на любые аморальные поступки. Джон направлялся на встречу с генералом Гершелем Шепардом. Шепард был одним из немногих высших офицеров, кто еще верил, что эту войну можно выиграть. Джон же верил только в деньги. Сегодня он должен был заключить очередную сделку: поставку крупной партии бронежилетов, шлемов и боеприпасов для американских солдат. Подъехав к укрепленному блокпосту, Джон вышел из "Хаммера". Солнце палило нещадно. Молодые парни в форме стояли на посту, лица обветренные и усталые. Они были слишком молоды, чтобы помнить первую войну в Ираке, слишком молоды, чтобы понимать всю циничность происходящего. Джон поздоровался с Шепардом. Они обменялись сухими фразами, касающимися текущей обстановки, в то время как солдаты разгружали "Хаммеры". Встреча прошла гладко. Генерал Шепард, как всегда, был немногословен, но конкретен. Сумма контракта шестизначная, оплата – в швейцарском банке через неделю. Все, как и договаривались. Джон прекрасно понимал, что поставки оружия – это не только возможность заработать, но и гарантия его собственной безопасности в этом бурлящем котле. Без американской поддержки Ирак давно бы пал под натиском иранских фанатиков и китайских марионеток. Проезжая мимо группы американских солдат, ждущих отправки на передовую, Джон невольно задержал взгляд на одном из них. Молодой парень, с провинциальной простотой написанной на лице. Наверняка из Арканзаса, думал Джон. В голове всплыла череда расхожих фраз о патриотизме, долге, свободе. Чушь собачья! Джон наблюдал за ним, и в голове сами собой всплыли мысли, которые он никому не высказывал вслух: – Что вы знаете о войне? Вам скажут, что дело в патриотизме, демократии или прочий бред, что кто-то ненавидит нашу свободу. Но хотите знать правду? Что вы видите - парня из Арканзаса, выполняющего патриотический долг? А я вижу шлем, огнезащитные перчатки, бронежилет и М4A1. Я вижу 17,500 долларов - столько стоит снаряжение одного американского солдата. Автомобиль тронулся, набирая скорость. Пыль столбом взметнулась за кормой, скрывая из виду лица солдат. Джон отвернулся к окну, погружаясь в свои мысли. Долгая дорога до американской военной базы в Кувейте впереди. За окном мелькали полуразрушенные здания, выжженная земля, редкие блокпосты с суровыми взглядами солдат и даже уничтоженные "абрамсы", видимо после засад "Красного спецназа". В голове Джона продолжал звучать внутренний монолог: – Больше двух миллионов солдат воевали в Ираке и Афганистане. Чтобы оплатить эти войны, американские налогоплательщики каждый год отдают по 4,5 миллиарда по квитанциям за ЖКХ. Вот что такое война на самом деле. Война - это математика. Любой, кто утверждает обратное, либо замешан в этом, либо глуп." Джон знал, о чем говорит. Он не был ни глупцом, ни идеалистом. Он был торговцем. И война была его хлебом. Грубым, горьким, но хлебом. И пока в мире будут желающие убивать друг друга, Джон Стеффорд будет поставлять им оружие. Это его работа. Это его жизнь. И он зарабатывает на этом очень хорошие деньги. Смерть - это его бизнес. И бизнес идёт хорошо.