Целитель

      Кабинет главы ДМП, кажется, вообще никогда не меняется, и даже мелкие детали на столе или вещи на полочках, как и кусты в углах, не перемещаются и не используются — ну вообще никогда. Если бы не магия, то оседавшая пыль могла бы оставлять контуры вокруг абсолютно каждого предмета в этом месте.       Джон Доу сидел за столом, пил кофе, и даже сейчас, в ночное время, старательно перебирал бумаги, изучал отчёты — и вообще, лучше всех выполнял свои обязанности. А ведь не только ими озабочен этот молодой с виду волшебник в сером костюме — пока гостей не ждёшь, мантию можно и в дальний угол запихать.       Иногда Джон Доу хотел было начать сомневаться в правильности выбранного пути — вся эта бюрократия и в самом деле убивала энтузиазм. Однако Джон уже далеко не тот, кем был раньше — спасибо старому другу Паркинсону — и сейчас у него нет того чувства абсолютной правоты в своём решении. Их он не считает невероятными и единственно верными лишь по той причине, что решение принял именно он. Теперь он взвешивает все «за» и «против» и вполне способен прислушиваться к мнению доверенных людей, да и просто анализировать ситуацию. Совсем как в молодости.       Тени в углу кабинета зашевелились, явив того самого старого друга — Джейкоба. Неизменный чёрный костюм, аккуратная седая бородка и не менее седые волосы в типично маггловской английской стрижке времён войны. Хотя, кажется, подобный чуть удлинённый андеркат был популярен и у войск Германии.       — И даже без стука, — не отрываясь от докладов, заметил Джон прибытие Джейкоба.       — Прошу прощения, мой Лорд, — кивнул Джейкоб. — Спешу сообщить, что тайное наблюдение за действиями нашего безносого друга становится крайне осложнённым.       — М-да? — Джон отложил бумаги и взглянул на Джейкоба, указав рукой на кресло напротив. — И в чём же причина?       Паркинсон занял предложенное место, расстегнув удлинённый пиджак.       — В его штаб прибыла одна из групп вампиров. Я не смог точно понять, из какого гнезда или к какой фракции они принадлежат. Однако они активно и всеобъемлюще используют магию тени. Ещё я заметил отголоски магии крови.       — Вот оно что. Надеюсь, это та магия крови, которая позволяет манипулировать ею на манер материи?       — К сожалению, нет. Как мне кажется, это полноценная малефика на крови и тёмные искусства.       — Это… несколько осложняет дело, — Джон задумался, привычно покручивая перстень на пальце. — Значит, это точно не радикальные, несдержанные твари, а разумные и расчётливые, опытные вампиры. Мне даже интересно стало, что такого им смог предложить наш безносый друг. Таких не приманишь обычной бойней, разбоем или даже банальной властью.       — Я озадачен не меньше вашего, мой Лорд. В последнее время Англия привлекает слишком много разнообразных сил из ближайших стран. Допускаю, что они чувствуют скорую смену власти и очередную полноценную гражданскую войну. А в мутной воде, как говорится, можно чем-нибудь и поживиться.       — Возможно, — кивнул Джон, — но, скорее всего, есть что-то куда более сложное, неочевидное. Если бы сюда сбегался всякий сброд, я был бы согласен. Но ведь это не так, и постепенно в страну прибывают группы более чем сильных и влиятельных… существ. Как успехи с сокращением сил, прибывающих к безносому?       — Операция прошла успешно: одна группа вампиров была устранена, как вы и просили, до приезда Асманда. Но можно было не спешить — как раз в ней были совершенно дикие и безумные птенцы под руководством… такого же психа. Они не имели отношения к Камарилье.       — О-очень хорошо, — слабо улыбнулся Джон.       — Одна из стай оборотней, присягнувших безносому, внезапно пропала для всех. И ещё кое-что…       Пауза в речи Джейкоба была неожиданностью для Джона — ведь обычно старый друг, если уж решил говорить, то говорит без подобных драматических или нерешительных нюансов. Так что Джон даже чуть приосанился, ожидая чего-то важного.       — Силы Тёмного Лорда… пленили Гектора Грейнджера.       Джон ожидал какого-то продолжения, но его не последовало.       Сама по себе ситуация, когда Тёмный Лорд кого-то пленит для разных целей, не нова совершенно, и даже обыденна — уж Джон-то точно знает. Так что какой-то значимости в этом Джон не видел. Ну а то, что юноша талантлив, конечно, повышает его ценность, но не настолько. Но самое важное — он ученик Асманда, об этом уже писал Джейкоб. И ученик Сметвика. И по информации из Хогвартса — ученик МакГонагалл и Бабблинг. Последняя, конечно, вообще не величина, но тем не менее.       Одного только Асманда хватит, как почувствовал Джон силу старого друга, чтобы разнести Малфой-мэнор в пух и прах вместе со всеми обитателями, особенно пока безносый лорд изволит путешествовать. Ничего не понятно, логика происходящего отсутствует как явление.       И вот все эти силы крутятся вокруг Грейнджера, да и сам Джон проявил лёгкий интерес — всё-таки случай уникальный: чтобы ученик шестого курса получил подмастерье зельеварения, а вскоре, как и предполагалось по прогнозам, подмастерье целителя. И вот такой юноша оказывается в плену у Лорда, откуда крайне сложно выйти без последствий, и… никто ничего не делает? Абсурд.       — Полагаю, — Джон чуть сдвинул стопку с пока нетронутыми документами, — с пленением мистера Грейнджера что-то не так?       — Можно и так сказать. Вот набор воспоминаний, — Джейкоб передал вытянутый флакончик со светящейся голубой ниткой. — Если позволите, я принесу Омут…       — Не стоит, — Джон достал палочку и аккуратным жестом потянул кончиком нитку воспоминаний из флакончика.       Без всяких движений и жестов он создал перед собой шар из воды, на поверхности которого можно было бы узреть неуловимые символы и переплетающиеся линии. Поместив нить воспоминаний в эту сферу воды, Джон коснулся сферы лбом. Нитка растворилась в сфере, окрасив её в тёмный цвет, и Джон минуту сидел неподвижно, после чего, отстранившись от сферы, перенёс ниточку воспоминаний обратно во флакон, а воду рассеял.       Джон сидел. Джон думал. Долго думал. И покручивал перстень на пальце.       — Скажи, мой скрытный друг, — посмотрел на Джейкоба, — как ты оцениваешь ментальное состояние безносого на, допустим, восьмидесятый год и как сейчас? Неужели в то время всё было плохо с головой вот настолько?       — А сейчас хуже лишь самую малость, даже и не заметно.       — Как… — Джон задумался пуще прежнего. — Неожиданно. Честно говоря, я не понимаю мотивацию ни безносого, ни этого не менее странного сброда, ни самого Грейнджера, ни его покровителей. Всё это походит на какой-то абсурд. Тем более, Грейнджер может просто взять и уйти.       — По непроверенной информации, по нелепой случайности в том доме погибли больше десятка оборотней и несколько звеньев егерей. С появлением Грейнджера.       — Уверен, ты сможешь донести информацию до этого юного разума, что не стоит больше сокращать силы нашего безносого друга. Иначе он может сделать что-то непредсказуемое или не сыграть по нашему сценарию. И что касается наблюдения за их логовом… Какое решение есть у тебя?       — Только личное присутствие. Как я говорил, тени больше не актуальны.       — Боюсь, не стоит тебе являть себя в качестве… Да в любом качестве. Не думаю, что безносый хотя бы на миг поверит, что кто-то из твоего поколения решил присоединиться к нему вновь, особенно настолько «не сразу». Отменяй наблюдение. Тем более оно становится всё менее актуально в текущей ситуации.       — Как скажете, мой Лорд.       — И… я слишком давно тебя знаю, старый друг. Ты ведь хочешь поделиться чем-то ещё, но не решаешься? — Джон слегка улыбнулся.       — Не то чтобы не решаюсь. Я просто не совсем понимаю, что именно сказать. Юный Грейнджер предложил этакую сделку.       — Хм? — Джон подался чуть вперёд, приготовившись буквально ловить каждое слово собеседника. — Очень любопытно. Продолжай.       — В обмен на пока неопределённое сотрудничество родов, — на последнем слове Джейкоб усмехнулся, но, не увидев ничего схожего по эмоциям на лице Джона, продолжил уже без личного мнения, — помочь моей внучке полноценно пробудить нашу родовую особенность. Магию тени. Ну или не пробудить — он конкретики не сказал. Было ясно одно: он знает способ безопасно сделать так, чтобы Пэнси могла пользоваться такой магией в полном объёме.       Спустя десяток секунд молчания Джон лишь покивал своим мыслям и выводам.       — Полагаю, — заговорил он, откинувшись на спинку кресла, — что такое вполне может оказаться в пределах его возможностей.       — Вы уверены, мой Лорд?       — Разумеется, старый друг. Ведь юноша и сам обладает чем-то неординарным. И, как ты догадываешься, раз уж я заинтересовался им, пусть и столь незначительно, я нашёл информацию.       — Как и следовало от вас ожидать. Ничего не упускаете из виду, даже если это сущая мелочь.       — Информация — сила. И моя информация говорит о том, что всё то время, когда Грейнджер находился в больничном крыле Хогвартса на лечении на первом и втором курсах, его магия совершенно не обладала никакими особенностями или наследием, подобным вашему. Вполне обычный в этом плане мальчик. А вот после одного из плановых осмотров у Сметвика после его пробуждения все его медицинские данные ушли в полную секретность даже для сотрудников Мунго. Возможно, в то время ещё можно было бы что-то узнать, но сейчас — увы.       — И что вы хотите сказать, мой Лорд?       — Только то, что уже сказал. Вероятнее всего, Грейнджер знает пару интересных трюков, в том числе и такой, что поможет осуществить предложенное тебе, Джейкоб.       — Но в таком случае, это уникальные знания, которые было бы неплохо заполучить, не так ли?       — Так, и это наверняка понимает и сам юноша. Ведь он не метод предлагал тебе, а его результат. Полагаю, за счёт доброжелательных, искренних взаимоотношений мы сможем изредка получать такой результат. А вот попытка эту тайну выторговать или, что хуже, заполучить силой, может привести к печальным последствиям.       — Вы переживаете за его ответные действия?       — Нет, — улыбнулся Джон. — Я переживаю, что мы просто потеряем эту тайну без всякого толка. Хотя об ответах… Поделки этого юноши довольно занимательны с точки зрения реализации. Сильно сомневаюсь в возможности массового их применения. Он явно контролирует их сам. Не думаю, что знаю даже пятерых волшебников, способных на такое, иначе бы все войны уже давно велись из комфортных кабинетов силами таких марионеток — идея далеко не нова.       — Ясно, мой Лорд. Тогда я переговорю с ним, и мы посмотрим, в чём именно можем сотрудничать. Хотя особой перспективы я не вижу.       — Это уже тебе решать, есть перспектива или нет. Важно лишь начать заключать эти маленькие и незначительные союзы.       Джон встал с кресла и подошёл к окну, оглядывая с высоты ночной Атриум Министерства. Освещение здесь не отключалось никогда, но вот во множестве окон различных кабинетов, что высились над Атриумом, свет горел лишь в редких, единичных случаях. Внизу же, как и во всём множестве окон, не было видно ни души.       — Что насчёт группы вампиров? — продолжил одну из первоначальных тем Джейкоб. — Они могут представлять угрозу большую, чем мы предполагали.       — Пока ничего, — не отворачиваясь от окна, ответил Джон, заложив руки за спину. — Первым делом нужно узнать, кто это конкретно. И узнать у Асманда. Если это кто-то из подопечных его гильдии или те, с кем у него договорённости, то… будет проблематично делать с ними хоть что-то, пока те не нападут сами.       — В таком случае я немедленно отправлюсь на встречу с ним и постараюсь узнать малейшие подробности, мой Лорд.       — Действуй, Джейкоб.       Паркинсон встал с кресла и, отойдя в тень, растворился на середине шага. Джон же остался стоять у окна, осматривая и так намертво въевшийся в голову вид на Атриум, а спустя полминуты улыбнулся.       — Н-да… Полтора десятка марионеток гоняют по дому Пожирателей Смерти. Неудивительно, чем их деятельность закончилась в то время.       ***       В доме Гринграсс покой не царил, как бывало обычно.       Миссис Гринграсс высказала своему мужу всё, что думала о его очередной выходке, причём высказала так, как положено в семье одарённых волшебников — долго и систематически побеждала его в магических дуэлях, что примечательно, вне тренировочного зала. Что это значит?       Степень разрушений в доме была довольно значительная, домовики сбивались с ног, пытаясь всё восстанавливать, при этом не попадаясь под шальные чары и проклятия, но что первое, что второе получалось у них не особо хорошо, и в итоге эта небольшая община из трёх домовиков и одного крайне старого и скрытного их представителя решили всё по-простому — вот успокоятся дорогие хозяева, тогда и восстановим.       Сейчас же, посреди ночи, после неспокойных деньков, Уильям Гринграсс сидел в одиночестве в большой гостиной, смотрел то на пламя в камине, то на ночное небо в окне и размышлял.       Он узнал о себе много нового в той стычке с женой — о своём уме, а точнее, о его отсутствии, и о дурных и глупых идеях, проистекающих из всё того же отсутствия ума. Как вишенка на торте, София отправилась к своей матери во Францию, причём до самого приезда дочерей из Хогвартса.       Уильям не стал горевать понапрасну и решил плотно взяться за защиту дома, ведь это несерьёзно, когда Мордредов отец может ворваться сюда в любую секунду. А ведь Уильям и не знал даже, что защита не прописана на него полностью.       Однако и тут он потерпел полнейшее фиаско — не хватало ни знаний, ни умений, ни сил. Так что за прошедшие дни ничего не изменилось, и Уильям всё основательнее чувствовал себя гостем в собственном доме.       В тишине и покое он обдумывал слова жены и слова отца. И если на последнего ему хотелось бы плевать, то к первым он нехотя прислушивался, а теперь и вопросами задавался. Например, как он докатился до того, что практически позволил себя клеймить меткой Тёмного Лорда? И это после стольких лет полнейшего нейтралитета в политической сфере, что и позволило держать семью и бизнес на плаву и даже развиваться. И пусть недоброжелатели говорят, что Уильям даже инфляцию с трудом покрывает, но он-то уверен, что всё вполне неплохо.       Другой бы волшебник на его месте или решил бы проблему с Грейнджером радикально — это контракты и договорённости не исключают — либо же давно плюнул на своевольную дочь и сконцентрировался бы на других важных вещах. Но Уильям так не мог. Почему? Сам не знает. Как не знает и то, откуда взялась такая мания следовать чистоте крови, кроме очевидных социальных преимуществ, хотя бы от банального присутствия в списках Священных Двадцати Восьми.       — Может быть, и вправду решить вопрос радикально?       Почему грязнокровка с таким успехом диктует ему свои правила? Убить его, и дело с концом. Но убить тайно. Иначе уже его убьют и жена, и дочь. Астория, к слову, кажется, тоже не против заиметь в родственники такого волшебника, как этот проклятый Грейнджер.       — А Нотты не показательны… — выдохнул он в никуда. — И кто же возьмётся?       С такими противоречивыми мыслями о том, как устранить Грейнджера, и тем, как сильно это ударит по Дафне, он сам не заметил, как уснул.       ***       Что такое осознанное сновидение? Прекрасный, но скоротечный миг, когда в своих фантазиях способен воплотить и ощутить что угодно, пусть и недолго.       Моё же сновидение таковым не являлось. Как и сновидением в полном смысле этого слова. Дело в том, что, как я понял, мои войска в стане Тёмного Лорда подали сигнал о сильном прессинге противодействующих сил, так что моё подсознание решило подключить меня, спящего, к контролю ситуации.       Так что я буквально появился в теле одного из личей во время боя. Из-за неожиданности я чуть было не пропустил мощнейший удар тёмной магии, но умудрился на каких-то рефлексах выставить руку и создать тёмномагический Протего, который затрещал и почти схлопнулся от ударной мощи непонятного заклинания.       Что удивительно, мои противники, находившиеся на другом конце коридора, за усиленными магией передвижными баррикадами, остановили обстрел.       Между нами лежали разбитые на запчасти мои пехота-манекены, позади нас — лич имел круговой магический обзор — находился стратегический объект под названием «библиотека».       Первым делом после осознания ситуации я почувствовал себя предельно слабым и немощным из-за отсутствия источника магии, связи с измерением энергии, а вся магия, которой я обладал, текла в это тельце лишь снаружи, поглощалась фоновая, что было до ужаса мало. Почувствуй себя домовиком, что говорится.       Однако в следующий миг я почувствовал канал связи с магией в моём настоящем теле, а поток энергии хлынул так, что я не смог его контролировать. Да и даже если бы захотел, то не смог бы — тело манекена не предназначено для таких вещей, многое работает через контур, а если здесь и сейчас есть хотя бы подобие моей энергетики и, возможно, даже душа дотянулась сюда, то… Это совсем иной уровень контроля должен быть, и работать он будет на других, непривычных и даже неизвестных мне концепциях.       Всё это я успел обдумать за тот миг, пока вокруг меня расходилась в стороны ударная волна смешанной магии из всего, что у меня было — и нейтральная, и тёмная, и энергия жизни, и шторм. Стоит ли говорить, что при таком раскладе разрушалось всё так или иначе.       Я был уверен, что зеленоватое свечение глаз и некоторых контуров лича сменилось на куда более яркое и более зловещее. По какой-то причине хотелось сказать что-то типа: «Беру прямое управление на себя», но я сдержался, потратив волевые усилия на ограничение мощности канала магии, чтобы не разнести тут всё к чертям и не прибить ненароком чету Малфоев — они, пожалуй, единственные из присутствующих здесь, кого я в самом деле не хотел ни убивать, ни каким-либо образом им вредить.       Как только магия устаканилась, мои противники решили проявить революционную сознательность, не нарываться и быстро ретироваться. Кроме парочки.       Двое вампиров во всём чёрном, в глухих чёрных мантиях, с капюшонами на головах, скрывающих лица. Они не пострадали совсем. Это явно была та главарь со своей помощницей в деле уничтожения моих паучков и пехоты.       Главарь махнула рукой, отправив в меня мощный залп теневых лезвий. Ну, это мы проходили с Пэнси, точнее, саму концепцию такой магии.       Стукнув посохом о пол, я резко увеличил приток нейтральной энергии к себе, на голой воле создавая световую стену, а поддав магии смерти, скользнул манекеном в сторону от копий.       Первое — от атаки я ушёл.       Второе — стена света не помогла, хотя строилась идея чисто на огромной плотности фотонов, запертых в пространстве. Все запереть не вышло, отсюда и эффект света от стены.       Так как скользнул я под потолок, то начал падать, попутно воспользовавшись энергией шторма и создавая с посоха ветвистый поток настоящих молний.       Вампирши просто растаяли в тенях. Одна появилась на бывших позициях противника, а вторая буквально ударила манекен теневыми кинжалами буквально из моей же тени, и только после этого выскочила из этой тени.       Повреждения минимальны: контур управления вращения телом в области талии и плечо левой руки.       Та, что ушла в ближний бой, вновь исчезла в тенях, а от первой в мою сторону полетели очень быстрые теневые серпы, хаотично вращаясь.       Акробатический манёвр с нелепыми позами, и клинки прошли мимо меня, а я, продолжая движение, скинул с руки Протего Дьяболика с установками на уничтожение вампира.       Огонь прокатился до вампирши мгновенно, но там была лишь её тень. В этот же момент я почувствовал изменение в своей тени и тут же скользнул на метр в сторону — теневые клинки вампирши появились не из моей груди, где я ощутил изменения, а из пола, но тоже из моей тени от пламени.       Не медля ни секунды, я начал замах пустой рукой, трансфигурируя в ней копьё с рунами. Это всё появилось и активировалось в самый момент удара по вампирше, появлявшейся вслед за клинками из пола. Разрез, но вампирша истаяла тенью, явно не получив никаких повреждений.       Воспользовавшись свободной секундой, я постарался прочувствовать движения теней вокруг — получалось плохо. Взмах посоха, и удар о пол, а сам чуть взлетел, буквально на пару сантиметров.       Весь пол и стены на многие метры в стороны покрыла плёнка Адского Пламени. Видит Мерлин, я чуть ментально не помер от той степени контроля, которую мне пришлось проявить.       Этим я умудрился отогнать настоячивых вампирш в сторону, но медлить не стал.       Освободив контролем кусочек пола под собой от пламени, ударил посохом вновь, мысленно выстроив все нужные мне конструкции. Пламя, начиная от меня, начало пропадать, а вместо него стены и пол начали попросту светиться белым, заливая весь коридор светом и не оставляя ни шанса на появление тени.       Взмах, и я уничтожаю накидку свою — под ней может быть тень.       Абсолютно белый коридор, свет льётся отовсюду, теней нет и в помине. Так и стоим напротив друг друга, а нас разделяют почти два десятка метров.       Пожиратели и пара егерей, что зависли в этой каше, выглядывали из дальних укрытий, за которые сбежали. Ждали развязки.       — Неплохо, — грудной голос вампирши-лидерши развеял наступившую тишину. — Ты ведь взял его под свой контроль, грязнокровка?       — Начинаем знакомство с оскорблений, — голос я делал синтетический, но зачем — непонятно.       Вообще, мне казалось, что она видит меня. Не в плане, что на месте лича видит меня, а видит в прямом смысле, прямо сейчас смотрит на спящего меня в Хогвартсе.       — Мне было любопытно, — заговорила она вновь, — кто же такой наглый, что делает вот это всё. А оказывается…       Контуры управления развалились почти полностью и почти все. Тело буквально рассыпалось, но контроль над головой я не потерял, зато вот способы выдать магию без тела, пусть и марионеточного, я не имел — почти все связи и линии проецирования магии были именно в руках, ногах, туловище. Голова тут просто глаза, уши и «динамик». И вот эти глаза позволили понять, что произошло.       Вместе со мной разрушились и чары света, как и остальные воздействия, коридор вернулся к своему изначальному состоянию… не считая стен, до зеркального блеска отполированных Адским Пламенем, и эффект такой сугубо из-за моего контроля. Но вот чего в коридоре не было раньше, так это кровавых нитей из пола точно под моими ногами, я бы даже сказал, стопами. Чувствительность манекена к магии была близка к нулю, потому такой исход предугадать я, может, и мог, если бы знал, чем вообще владеют эти особы. Ну или на крайний случай мог бы почувствовать. Но не в теле манекена.       Вампирша-главарь подтянула мою пока функционирующую голову к себе в руки и взглянула в глаза.       — Очень занятный молодой человек. Не хочешь ко мне в неофиты?       — Нет уж, дамочка, — говорила голова, — мне и так проблем много.       — Я не привыкла к отказам, — улыбнулась она, обнажив клыки.       — Привыкайте, со мной только так. Кстати, хочу вам кое-что сказать.       — Ну давай, удиви, грязнокровка.       — Искусство, — я резко открыл канал нейтральной энергии, волей формируя вокруг всех контуров, до которых дотянулся по связи через кольцо, одно занимательное заклинание. — Это взрыв.       Не знаю, что именно и в каком виде там произошло, но этот этаж восточного крыла Малфоям придётся строить заново. Кроме библиотеки — она защищена лучше, чем все остальные помещения и территории вместе взятые.       Резко проснувшись, я был уже бодр, огляделся.       Сплю на диване, немного раздетый, накрытый покрывалом, рядом спит Дафна, уткнувшись в моё плечо с боку. В камине почти неслышно стрекочет небольшое пламя. Пэнси ощущается где-то поблизости, в паре метров.       — М-да, — пристроился я поудобнее на этом самом диване, убедился, что не разбудил Дафну, и вновь отправился спать.       ***       Люциус проснулся резко, в ушах всё ещё стоял грохот взрыва, что тут же придало ему бодрости и сил для мгновенного спрыгивания с кровати. Он тут же накинул на себя мантию поверх чёрного пижамного костюма и выскочил из комнаты, на ходу захватив трость и вытаскивая из неё палочку.       Из соседних покоев в точно таком же виде, лишь в иных цветах, выскочила Нарцисса с распущенными волосами и палочкой в руках, притом она уже была готова к бою и отражению вообще любой атаки, которую только могла себе представить.       — Около библиотеки, — сухо сказал Люциус.       Рядом появился домовик и по мысленной команде перенёс обоих волшебников к месту происшествия.       Покорёженный пол второго этажа, провал в нём шириной не менее четырёх метров, напрочь отсутствующая крыша как явление, стен вокруг пролома тоже нет, как и оформления комнат за этими стенами. Повсюду копоть, остатки дыма, запах гари, обломки великолепной облицовки из дорогого камня.       Посреди всего этого безобразия зависли в воздухе две фигуры в чёрных мантиях и с капюшонами на головах, а стояли они словно бы в чаше из чистой тьмы, абсолютной в основании чаши и становящейся прозрачной к краям.       — Это было… — заговорила главная вампирша, как узнал её по голосу Люциус. — Крайне неожиданно.       — Библиотека… — выдохнула Нарцисса, но, увидев целые двери и стены того помещения, без единого следа повреждений, выдохнула. — …целая.       — Что тут произошло? — Люциус сдерживал негодование.       Из дальних коридоров и укрытий, из комнат повылазили, иначе и не скажешь, Пожиратели в своих костюмах и масках.       — У нас жертвы, — выдохнул один из них. — Не смертельно. А егерей…       — Хех, — ну да, а вот и Долохов, конечно, куда же без него. — А егерей у нас в доме не осталось. Я, в принципе, и не удивлён. Вопрос в другом — где искать новых лидеров для этих недотёп?       — Совсем не осталось? — Люциус предпочёл переключиться на дело, а не спрашивать о доме, ведь, как известно, дом — дело житейское, тут нужно спокойствие, только спокойствие.       — Из тех, кто были, все кончились. Остались отморозки, что с оборотнями где-то носятся, да те, кто на миссиях.       Тем временем вампирши левитировали сами себя в чаше из тьмы и встали рядом с Малфоем.       — Возможно, мы косвенно виноваты в произошедшем, — заговорила лидер их группы. — Но предположить такой исход было невозможно. В отчётах не говорилось, что этот ваш грязнокровка может брать марионеток под прямой контроль. И тем более, что он способен использовать через них свою магию.       — Вот как? — теперь Люциус был удивлён и даже немного взволнован, или испуган — тут он пока сам не решил. — И это…       Он обвёл рукой с палочкой все повреждения и прочие неприятности, учинённые присутствующими, а вину можно однозначно спихнуть на них, ведь без их столь деятельного вмешательства Грейнджер никогда не прибегал к столь разрушительным методам, и даже более того, во всех их игровых боестолкновениях старался минимизировать ущерб. Как и Пожиратели с егерями, к слову.       — И насколько эффективно он берёт контроль?       — Плохо, — резюмировала вампирша. — Эти марионетки явно не передают ему ощущения магии, иначе было бы куда опаснее. Да и не вышло бы то, что вышло.       — То есть, вы его вынудили?       — О, я понимаю, к чему вы клоните. Но не стоит делать меня виноватой.       — Действительно, — Долохов подошёл ближе и улыбнулся — ему стоит отрепетировать менее жестокую улыбку. — Грязнокровка подорвал манекен сам. Как и остатки этих… уродцев.       Последнее, как посчитал Люциус, могло относиться не только к марионеткам Грейнджера, но и к егерям, и было бы это справедливо.       — Ладно, с ремонтом уж как-нибудь разберёмся. И прекращайте уже эти войнушки свои. А если хотите продолжать — играйте на улице.       — Ты бы себя послушал, дружище, — продолжал улыбаться Долохов. — Отчитываешь нас, как малых детей.       — Готовьтесь лучше к тому, как вас будет отчитывать Тёмный Лорд, когда вернётся. Напомнить вам, что произошло после смерти Ноттов? Он был прямо счастлив увидеть ту нелепую инсталляцию.       — Так давайте прикопаем грязнокровку, и всех делов, ну? — вот и проявил Долохов себя и свои более-менее истинные мысли. — А Лорду скажем, что тот сам споткнулся и упал на нож тридцать восемь раз, а кожа сама слезла, воздух в подземельях влажный был.       — Он в Хогвартсе, — прикопала идею вампирша. — И я уверена, сюда он не вернётся.       — Ну так в Хоге прикопаем, разница-то какая? — пожал плечами Долохов. — И вообще, пойдём в зал какой, а то тут что-то сквозняк откуда-то.       Разумеется, снесённая крыша и стены ну никак не влияли на этот сквозняк.       — Тем более, — продолжал Долохов, глядя на вампиров, — проникнуть в Хог для вашей братии — как раз плюнуть. Захватите, отрежете ему всё лишнее, раз он так важен Лорду, и притащите сюда живой обрубок.       — А тебя не смущает, — Люциус ответил раньше вампирши, скрывавшей свою внешность, — что Тёмный Лорд велел не вредить грязнокровке?       — Ну так покажи ему это, — Антонин указал рукой на разрушения, — расскажи о том, что он учудил и скольких убил, находясь здесь, и то, что лишь благодаря нашим невероятным навыкам и умениям никто из Пожирателей не пострадал… В общем, покажи, что без рук, ног, ушей и прочих лишних запчастей грязнокровка вполне безопасен и готов к сотрудничеству.       Люциус по какой-то странной причине не хотел так поступать. И дело вовсе не в какой-то симпатии к Грейнджеру, и вовсе не в том, что он не против оказать ему поддержку, если бы условия вокруг были другими. Просто это казалось крайне ошибочным решением. Но решать что-то надо, иначе Грейнджер и вправду разнесёт тут всё, причём даже не специально, а просто отбиваясь. Или ещё по какой причине.       — Решение за вами, — Люциус вложил палочку в трость. — Я тут не главный, я только за дом отвечаю.       — Эк ты, дружище, быстро с темы съехал, — похлопал Долохов по плечу статного блондина. — Но ты прав. Согласуем всё с Беллатрикс и рванём. Если вы, — теперь он смотрел на вампирш, — дамы, не против?       — Задания есть задания, — нейтрально ответила лидер вампиров. — Будет приказание доставить грязнокровку — доставим.       — Вот и отлично. Пойду обрадую Беллу, а то расслабилась небось там, в Хоге, профессора изображать.       Спустя пять минут волшебники начали с горем пополам восстанавливать магией повреждения, но, разумеется, восстановить всё в первоначальном виде никак не получится, ведь очень многие материалы дома были магическими, и простое Репаро, или даже комплексное, тут не поможет. Но хоть как-то восстановить стены и крышу над головой получилось за сорок минут, после чего окончательно все разошлись по своим ночным делам, коих, после инцидента, внезапно оказалось ну очень много.       ***       Проснувшись, открыв глаза и воззрившись в теперь уже знакомый потолок я пытался с десяток секунд прийти в себя, осознавая, что за странный сон мне снился давиче.       Однако это был не сон.       — Неожиданно, — пробурчал я, вставая с дивана. — Ух…       В голове была непривычная тяжесть, которую я последний раз испытывал… даже не помню, когда именно. Да и само тело было каким-то тяжелым, вялым.       Осмотрев комнату, ту самую гостиную в стиле Дафны, что была ею создана магией Выручай-Комнаты, я не мог не заметить, что девушек уже нет, но зато на столе рядом с диваном и креслами стоял обильный завтрак под чарами стазиса. Рдом лежала записка, которую я поспешил прочитать.       — Мхм… понятно.       Дафна писала, что вместе с Пэнси они отправились на завтрак в Большой Зал, а меня будить не стали, ведь выглядел я слишком уставшим и явно не одобрил бы такой маневр.       Достав палочку и проведя ею над завтраком снял чары стазиса и заодно проверил, как давно они были наложены — двадцать минут назад. Той же палочкой я взмахнул перед собой, создавая Темпус. Ясно, завтрак уже идёт как пять минут.       Встав и размявшись, осознал, что сегодня тот самый день, когда я вообще не имею ни малейшего желания заниматься привычными и даже обязательными физическими упражнениями, и уж тем более не собираюсь совмещать их с магией. Похоже, ночное внетелесное приключение пагубным образом отразилось на моём состоянии, что, в рпниципе, вполне может быть ожидаемым.       Не откладывая остальные обязательные процедуры в долгий ящик, я отправился в смежное с гостиной помещение чтобы принять душ и совершить все остальные гигиенические процедуры, после чего приступил к завтраку.       Приём пищи по в одиночестве по-своему хорош и позволяет не тратить время на разговоры и прочие социальные взаимодействия, так что довольно скоро я уже был одет в удобный тёмно-синий костюм-тройку, мантию, с плоским рюкзаком за плечами. В общем, целиком и полностью готов к свершениям субботнего дня.       Вот только особо свершать пока было нечегои предстояло дождаться Дафну, после чего по расписанию визит к Снейпу, ге нас встретит Асманд и начнётся обучение уже по его дисциплинам. Технически, мне у него учиться тёмному целительству, малефике и магии смерти. Дафна же с одной стороны нуждается только в магии смерти, но, как я понял, её суть близка к малефике, так что мы будем вместе обучаться двум дисциплинам, а вот целительству уже только я. А ведь ещё ночная смена в Мунго предстоит. М-да… Снейп, можно сказать, добился своего, и на различные эксперименты у нас в самом деле не будет хватать ни сил, ни времени.       Пока дожидался Дафну — она в записке обещала вернуться вместе с Пэнси — я материализовал гримуар и продолжил его изучение. Одна страница, вторая, третья. А ведь всё ещё идёт общая, базовая информация об аспектах Тёмной Магии, как и об Искусствах в целом, теоретические и практические обоснования углубляются, приводятся примеры чар и заклинаний, основа которых была взята для анаиза и прочее, и вот одного этого материала хватило бы, что бы устроить за подобные знания мелкую войнушку нескольких родов между собой. А тут целый гримуар и ещё неизвестно, какие именно тайны будут скрыты на следующих страницах.       Немного жаль, что большую часть времени в деле изучения гримуара Экриздиса занимают попытки понять, что за магию он вплёл в слова и символы, линии букв и прочих начертаний на каждой странице своего текста, учитывая, что магический паттерн неуловимо менялся от страницы к странице. Это не видно между, к примеру, сороковой и сорок первой страницей, но отчётливо ощущается между первой и сорок первой. И как бы я не изучал эти паттерны, предположение афны казалось мне всё более и более уместным, правдивым — этакое прописывание в мозги читающего особого конструкта для олегчения работы с написанными на бумаге и вообще каким-либо образом отображёнными на поверхности массивами данных.       — О, проснулся…       Голос Пэнси отвлёк меня от чения книги, так что я просто отозвал гримуар, и тот сразу превратился в чёрный браслет на руке.       — Утро доброе, — кивнул я обеим девушкам, что незаметно для меня, что непривычно, зашли в Выручай-Комнату и уже двигались к диванчику и креслам. — Как там ситуация на завтраке?       — Вполне обыденно, что даже скучно, — ответила Пэнси, садясь в кресло напротив, пока Дафна присаживалась на диван рядом со мной, при этом чуть спихивая меня в сторону — я занял половину полюбившегося ей места.       — Да, — очень даже ёмко подтвердила Дафна. — Даже обсудить нечего и некого.       — Ой, как будто ты часто кого-то обсуждаешь, — отмахнулась Дафна. — Ты только в нашей комнате превращаешься из льдышки в нормальную девушку своего возраста. До сих пор помню в каком припадке счастья ты каталась по кровати после святочного бала на четвёртом ку…       Пэнси почти было словила беспалочковое Силенцио, но уклонилась аж два раза от магии Дафны, так что закончила свою мысль.       — А вот и нет, — Пэнси аж показала кончик языка, дразнясь, — а вот и не попала.       — Язва.       — Очень любопытная инфомрация, — я перевёл взгляд на Дафну. — Уж не после ли Астрономической башни?       — По законам магической Англии я могу не свидетельствовать против себя, — Дафна с важным видом перенесла свою сумку себе на коленки и начала в ней активно копошиться.       — А по законам нашего маленького коллектива ты просто обязана раскрыть душу своему любимому избраннику и покорить его сердце своей девичьей непосредственностью и…       Вот в этот раз от скрытно исполненного Силенцио Пэнси увернуться не смогла.       — Наконец-то, — ухмыльнулась Дафна, а когда Пэнси с гордым и надменным видом достала палочку, направив на себя, ухмыльнулась шире. — Закреплено рунами, даже не пытайся.       Пэнси вопросительно выгнула бровь, попробовал невербальное колдовство, которое, разумеется, не удалось. Обиженно надувшись, как хомяк на крупу, Пэнси сделала заковыристое движение кончиком палочки и приложила тот к горлу.       — Кхе-кхе, — рта она не раскрывала, но голос звучал. — Ах ты коварная тёмная волшебница! Пэнси Паркинсон — глас правды Хогвартса. Тебе так просто не остановить распросранение истины.       Дафна сняла с подруги Силенцио.       — Другое дело. В любом случае, — Пэнси достала свои записи о вчерашнем эксперименте. — Сегодня, как я поняла, продолжить мы не сможем?       — От чего же, — качнул я головой. — Сейчас я перенесу информацию со вчерашнего ритуала на бумагу, и ты можешь начинать их анализ. Потом, если силы останутся, Дафна присоединится. Наверное.       — Само собой, — согласилась Дафна со мною, — но мне кажется, дедушка будет гонять нас нещадно. А у тебя и вовсе потом ночное дежурство.       — Верно. Так что свою работу я продолжу завтра.       — Только не перенапрягайся, как вчера, — Пэнси что-то черканула в записях и подняла на меня взгляд. — А то аж смотреть страшно на тебя в таком… овощном состоянии.       — Какое не аристократичное выражение, мисс Паркинсон.       — Нечего ухмыляться. Когда вам двоим нужно идти?       — Уже сейчас, — Дафна даже со временем не сверялась. — Так что, — она передала часть своих записей Пэнси, — не скучай тут.       — Это вы там на обучении не помрите. А то набрали себе ученичеств.       — Как будто это от нас реально зависело, — Дафна оставила последнее слово за собой, сменила мантию на пальто и мы покинули Выручай-Комнату, тут же направившись к кабинету директора.       По дороге мы, к удивлению, втсретили Малфоя с Креббом и Гойлом.       — Привет, — махнул я рукой Драко, — Парни.       — Ага, — кивнули здоровяки вполне доброжелательно, хотя их лица редко выражают какие-то эмоции кроме надутой серьёзности.       — Гектор, — печально выдохнул Драко и решил пойти вместе с нами вместе со своим сопровождением. — Почему я не удивлён, что ты здесь, а не там?       — Не переживай, мы уже уходим.       — Это хорошо. Потому что один профессор сегодня отлучался на часик до завтрака, а после выглядел крайне недовольным.       — Полагаю, ты о том самом профессоре?       — Правильно полагаешь. Не знаю, что именно там случилось, но держу пари, ничего хорошего. И кстати…       Драко посмотрел на меня серьёзно.       — Отец прислал письмо. Ты же не хотел разрушать мой дом. В самом деле, Гектор…       — Я ни в чём не виноват, меня там даже не было.       — И это тебе не помешало разнести чать крыла рядом с библиотекой.       — Скажи спасибо вампирам. Они меня напугали.       — Я лучше промолчу. Знаешь, различные воспитательные мероприятия научили меня ещё одной важной вещи — вовремя молчать.       — Прекрасный навык, Малфой, — усмехнулась Дафна. — А главное — полезный.       — Ехидничать по этому поводу можно сколько угодно, Гринграсс, но правда есть правда. Меня научили, и да, полезный.       Мы спустились на нужный этаж, чтобы по проходам-переходам, тайным и не очень, срезать путь до кабинета директора. Уже на подходе я заговорил, желая отметить один факт.       — Вижу, Драко, Винс и Грэг снова в твоей компании.       — Именно. Сами скажете?       — А чего тут, — пробасил Грэг. — Драко давно ещё отправил нас приглядывать за Ноттом, ну и чтобы под ногами не вертелись. А теперь-то смысла нет.       — Ага, — кивнул Винс. — Вот и обыграли возвращение, как там, блудных сыновей.       — Лакончино, — мы подошли к горгулье. — А главное, понятно.       Распрощавшись с парнями, мы с укором взглянули на горгулью, и та отъехала в сторону. Винтовая лестница, честно говоря, немного раздражала одним фактом своего существования, как и тем, что подниматься приходится практически на два этажа. Этажа по меркам Хогвартса, а это очень много.       Дверь в кабинет отворилась сама, стоило только нам с Дафной подойти к ней. В кабинете нас уже ждал Асманд, а судя по лёгкому остаточному магическому флёру в воздухе можно было с уверенностью сказать, что появился он тут буквально полминуты назад, не больше.       — Какая поразительная синхронность, — сухо заметил Снейп, стоявший рядом со своим столом и явно обменивавшийся любезностями с Асмандом. — Попрошу вас, молодые люди, обойтись без лишних привествий, разговоров о погоде и сразу сделать то, зачем вы сюда пришли — уйти.       — И вам доброго утра, директор, — кивнул я, вежливо улыбнувшись.       Дафна поступила точно так же, и только после этого мо подошли к Асманду.       — Ну, детишки, — положил он руки нам на плечи, — полетели.       Миг, и мы оказались в каменном зале с высокими потолками. Здесь не было практически ничего. Хотя нет, не правильно. В одном углу зала были типичные вещи, характеризующие место для обучения кого-то чему-то — доски для мела, большой стол с пергаментами и фолиантами, книжный шкаф, два стола класса «ученический», модификация «обыкновенный», два удобных стула, и… всё. У дальней стенки стояли довольно детальные манекены, а не просто брёвна на колёсиках. Вот и всё убранство. Ах, да, окон тут не было, а свет создавался магическими светильниками, словно вдавленных и гармонично смотрящихся в дизайнерском плафоне купола потолка.       Асманд создал жестом руки вешалку для нашей верхней одежды и одним кивком пригласил сесть за столы.       — Что же, дорогие мои. Начнём с малефики. Причина тому проста — магия смерти, несмотря на свою уникальность в плане самой магии, не столь уникальна в методах и способах колдовства. Собственно, она по сути является особым образом изменённым сплавом заклинаний, малефики и ритуалистики.       — Ритуалистики? — тут же переспросила Дафна, — уже умудрившаяся начать записывать всё в блокнотик, притом помогая себе ещё и прыткопишущим пером.       — Да, но не та ритуалистика, которая с прыжками у костра, а более… научная, — подобрал правильное слово Асманд. — Как я понял, вы большие любители составлять графические схемы магических манипуляций для последующего переноса их на поверхность. Как ни странно, именно это называется ритуалом.       — Простите, — я аж руку поднял. — Но мне казалось, что ритуалы это определённая последовасть строго выверенных действий, процессов…       — Разумеется. А разве схемы, вычерченые на полу, являются чем-то иным? Просто те ритуалы, о которых думают волшебники в первую очередь, крайне просты. Там прыг, здесь скок, тут подумать, здесь крутнуться, повздыхать в небеса, кинуть яблочко наливное в пламя да рожь колосистую, вот тебе и весь ритуал.       От сказанного улыбались мы все втроём.       — Однако схемы — та же последовательность действий, просто каждое действие происходит очень быстро, прописано оно не жестами и прыжками, а схематическим отображением, заставляющим магию работать так, как надо. Ну а самих дейстий может быть намного больше тысячи. Вообще, при желании, можно любую магическую манипуляцию подвести под ритуал, было бы желание.       Подумав о его словах в таком русле, я действително не мог не согласиться, ведь это предельно похоже на правду. Ритуал — последовательность определённых действий. Любое колдовство так или иначе является последовательностью тех или иных действий, подкреплённых мысленной. ментальной составляющей, что тоже является действием. Ну а то, как и куда мы пускаем свою магию во время колдовства не просто можно назвать дейтвием, а даже нужно, ведь именно действием это и является.       — В любом случае, начнём мы с малефики. Итак, мистер Грейнджер. Сметвик передал мне информацию о вашем уровне знаний касательно малефики, всё-таки это важный и обязательный спецкурс для целителя. Как я понял, у вас полноценный продвинутый, но ещё не подмастерье.       — Именно, наставник, — кивнул я. — Но за счёт силы, фантазии и поинмания магических процессов могу спокойно продавливать эффекты подмастерья и даже выше.       — В вашей голой мощи я ничуть не сомневаюсь, мистер Грейнджер, и даже более того, уверен, что вы ещё не показали сво максимум. Но как и во многих других дисциплинах, нам нужна крепкая, мозная база, база и ещё раз база. Иначе никак. И расширять мы будем знания и вглубь и вширь. Дафна…       Теперь он перевёл взгляд на свою внучка.       — …насколько мне известно, твои познания малефики ограничиваются базовой школьной программой за седьмой курс.       — Эм… Я этого не афишировала.       — Записи мадам Пинс о книгах, что ты брала. Такие записи, к слову, есть на каждого ученика и не важно, взял он книгу с разрешения библиотекарши, или без оного.       — Ясно, — покиала Дафна. — Не думала, что такая функция есть.       — Разумеется есть! — радостно заговорил блондин, скинув наконец пиджак и засучив рукава белой рубашки, оставшись в жилетке. — Вы же не думаете, что основатели, директора и многие-многие волшебники, удостоившиеся чести обучать юных дарований в лучшей и единственной школе магии Англии, настолько тупые? За детишками нужен глаз да глаз, иначе замку конец. Сейчас в общей секции библиотеки почти нет ничего экстраординарного, из-за стоит беспокоиться. ПОтому вы и не знали о такой функции — из-за неё профессора и директора никого не беспокоили. Надобности не было.       Взяв это на заметку, правда, не знаю зачем, я продолжил слушать Асманда, попутно ведя записи.       — Вернёмся к теме. Мне придётся, внучка, как следует подтянуть твои знания по малефике, прежде чем мы приступим к изучению магии смерти. Так что первые занятия тризчетыре, вы оба будете проходить тот минимум, который нужен как для старта обучения на подмастерье малефики, так и для обучения магии смерти. Кстати, я тут подумал, и тёмную магию мы будем проходить на уровне теории для понимания некоторых нюансов… скажем так, для связывания воедино общей малефики с магией смерти. Так… а теперь, в сторону лишние слова.       Асманд кивнул сам себе, немного приглушил градус радости и весёлости и. подойдя к одной из меловых досок, просто постучал пальцем по доске, проявляя на той магические надписи мелом.       — Итак. малефика. Не будем углубляться в историю и размышлять о том, что именно называлось малефикой в те или иные времена, или как представляли себе волшебники эту одновременно простую и сложную дисциплину. Будем говорить о том, чем она является сейчас.       Асманд взглянул на меня и чуть отошёл от доски.       — Ты, Гектор, изучал малефику для целительства по книгам в Хогвартсе, ведь так?       — Именно.       — Наверняка там, как и всегда, никакаких базовых знаний, лишь приведены заклинания и проклятия, куце описан их механизм, как сотворить и что будет.       — По большей части.       — Ни чего не изменилось… Итак, поехали с самого начала. Малефика — магическая дисциплина о принудительном изменении процессов и их свойств в объектах колдовства. Сейчас это называют таким образом, но я сразу расшифрую на пальцах, потому что понять конкретику из этого термина практически невозможно — только додумать.       Я бы, конечно, так не сказал, но с другой стороны, мне доступна лишь информация из английских источников, а учитывая консервативность и замкнутость нашего магсообщества, эти данные могут быть сильно не актуальными.       — Цель малефики, как колдовства, продавить или обойти магическое сопротивление объекта и изменить именно протекающие в нём процессы, свойства протекающих процессов, изменить конечный результат, к которому те или иные процессы приводят, существуя в объекте. Приведу примеры.       Жестом Асманд создал на доске описание трёх заклинаний. Каждое из них — Костедробитель, но они разные в исполнении, в формулах и жесте, но вербальный ключ единю       — Итак. Первый костедробитель — просто тёмное заклинание. Оно использует искажённую эмоциями магию, отемнённую, чтобы продавить резистентность цели к магии и банальной силой физически ломать кости. Всё равно что взять, и сломать её руками.       Разумеется, мы перенесли заклинание в тетрадь. Точнее, уже перенесли все три, сотавив место для комментариев.       — Второе. Тоже Костедробитель. Но! Это замое обычное заклинание с лёгкой примесью чар. Никакой тёмной магии. Оно просто создаёт ударный эффект, целью которых являются только кости. Тоже самое, что если бы от взрыва сломались только кости, но остались целы ткани.       Оставив приписку ко второму заклинанию, мы вновь посмотрели на Асманда, ожидая продолжения и внимая его словам.       — И, наконец, третье. И опять же, Костедробитель. Но теперь это проклятье, малефицизм. И опять же, никакой Тёмной Магии, чистое искусство. И как вы можете видеть, оно в два раза сложнее по формулам и мыслеобразам. Как же оно работает? детально мы сейчас разберём, но в двух словах — обходит сопротивляемость цели магии и изменяет свойства протекающих процессов в организме так, что кости ломаются сами, их ломает сам организм, потому что так внезапно случилось, что теперь это правильный и естественный для него процесс. И это колдовство можно модифицировать самыми разными способами, вплоть до мощного вращивания в энергетику и тело, и организм всегда будет ломать кость в это месте. Всегда.       Сделав паузу, но не для нас, а для себя, Асманд продолжил.       — И снять такое проклятие можно лишь контрпроклятием, либо же… в дело вступают тёмные целители.       — А классически никак?       — Разоришься оплачивать труд множества экспертов на протяжении длительного времени, — отмахнулся Асманд. — Технически можно. Можно и луну на землю уронить, но какой ценой?       — Занятно… — протянула Дафна. — А почему тогда подобные проклятия не используются повсеместно.       — От чего же? — ухмыльнулся Асманд, поправив чуть съехавший с локтя заправленный рукав белой рубашки. — Очень даже используют. Точнее, используют малефику. Вспомните, как много шуточных проклятий знают школьники уже на втором курсе. Сглазы, проклятья, всякие блевания слизнями и прочий смех-и-грех. Это всё малефика. Только в самой простой форме. А вот это…       Он указал рукой на доску с третьим заклнианием.       — …уже уровень за пределами даже продвинутых курсов Хогвартса. А всё из-за сложности и необходимости специфических знаний. Не знаю, как часто вы бывали в детских перепалках, но должны были заметить, что сглазы и мелкие проклятья почти никогда не поддаются фините. Чтобы их снять таким образом, нужно ну очень сильно передавить их силой с помощью Финитэ.       — Да, — согласилась Дафна, улыбнувшись. — Бывали прецеденты на первых курсах. Столько раз декан тогда смотрел на нас, как на полнейших идиотов…       — Он слишком высоких стандартов к людям. Знаю подобных ему, — согласился Асманд. — Вернёмся к малефике на примере нашего Костедробителя.       Асманд указал на одну из частей заклинания, завязанную на формулах с примесью нужных образов в голове.       — Этот модульный блок является одним из самых важных элементов малефики. Подобные ему есть и в различных боевых заклинаниях, изредко в чарах, и больше нигде. Что же он делает, есть догадки?       Пришлось подумать, изрядно покопавшись в имеющихся данных в голове, но в итоге большую часть получилось додумать лишь на опыте.       — Судя по всему, — первой заговорила Дафна, а я додумывал детали работы этого блока, начиная буквально видеть вариации его модульной модификации, — этот блок отвечает за обход сопротивляемости и… кажется, можно прикрутить к нему блок пробоя Протего. И не только.       — Именно. Что скажешь ты, Гектор?       — Мхм? А, тут можно… — задумался я лишь на миг, формулируя слова, — …добавить ещё минимум несколько варинатов обхода, причём этот, модульный, можно смело менять на другой… Например, с другими параметрами или с учётом защиты. И я вижу целых шесть возможностей усложнить его для вообще очень мощного пробивного эффекта.       — И это тоже верно. Только вот, если так поступить, то даже один этот блок подавляющему большинству волшебников будет не поплечам наколдовать лишь палочкой. И придётся переходить к иным мерам, например, прсотым начертаным схемам активации и так далее. Это, к слову, одна из причин, почему действенные боевые проклятья хоть и существуют, но не используются никем — скорость активации и требования к уму и навыкам очень велики. И в итоге распространилось мнение, что малефика скучна, а реализуется она посредством идиотского камлания по часу над сложной схемой. И хорошо, если по часу.       — Как-то странно… — удивился я. — Мы с Дафной подобные схемы реализуем в голове буквально по щелчку пальцев.       Девушка покивала на мои слова, продолжая внимать словам Асманда и вообще, погружаться умом в процесс обучения.       — Вы уникумы за счёт кое-кого, — намекающе так взглянул на меня Асманд, типа: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты сделал». — Так вот, в самом деле, этот блок, точнее, его структура, уникальная для пары дисциплин, ведь в других направлениях подобное без необходимости. И так уж случилось, что вариации этого блока являются одним из столпов современной малефики. Базовые знания по построению подобных блоков — одно из важнейших, и мы займёмся этим уже сегодня. Но, это ведь не всё заклинание…       Разумеется, процесс разбора пошёл дальше, а мы всё больше погружались в уже понятную и привычную атмосферу — сломай голову об расчёты. Разумеется Асманд упомянул, что формально, малефику можно разделить на два направления по типу колдовства, собственно, как и почти любую палочковую магию в своей сути — либо расчёты, либо эмоции и желания, что немного её отменяет. Ну или очень сильно отемняет.       Однако из этого выросло одно из важнейших противоречий, как и нелюбовь обычных людей к малефике, как явлению и дисциплине. Не собо способному и не сильно-то грамотному большинству доступна лишь отемнённая сторона этой дисциплины, а из этого само собой вытекает и проблема для пользователей такого метода, как и для всех тёмны магов — повышенная текучесть крыши.       Разумеется, никого не радует, когда у тёмных волшебников течёт крыша, потому абсолютное большинство волшебников смело записали малефику в тёмные искусства. И это довольно смешно, если подумать — дураки и слабаки опять всё испортили, сломали и опошлили. Но дело в другом.       Малефика — это об изменении свойств. Но кто сказал, что изменять нужно именно в плохую сторону. Правильно, ни кто не говорил. Однако ушлые умы, не долго думая, и ради обеления «светлой магии» отделили её от малефики. Что это значит? Та же магия исцеления… барабанная дробь… Малефика! Разумеется, обыватели этого не знают, и никто им это не говорит. Для всеобщего блага, конечно же.       В общем, разбирали мы самые азы, с самого начала. Варианты построения, какие могут быть блоки и модули — тут уже фантазия работает — как их соединять, объединять, распределять последовательности активации или методы и принципы зацикливания работы тех или иных модулей. В общем, можно сказать, что это было началом курса теории построения заклинаний чар и колдовства в целом класса «малефика».       — А перенос на схемы типа ритуалов? — уточнил я.       — А тут всё, как и положено в обычной магии. Если, конечно, не использовать тёмную — там нужно соблюдать свои алгоритмы, использовать другие значения и методы связи модулей. Но вы и так это знаете, видел я ваши проекты.       С перерывами на поесть и размяться за обучением прошёл весь день до самого ужина в Хогвартсе, на который мы вернулись измотанные морально, духовно и психически, но вполне довольные потраченным временем. Вернулись через кабинет директора, который вот как раз собирался отбыть на ужин.       — Не заставляйте меня ждать, — вот какими словами встретил нас Снейп, стоило только выйти из камина.       Мы и не заставили, в итоге вместе направившись к Большому Залу. Коридоры-коридоры, проходы-переходы, лестницы да редкие ученики, спешащие к ужину, а при виде Снейпа так и вовсе срывающиеся как минимум на полубег.       — Занятно вышло, — заговорила Дафна, когда мы почти дошли до второго этажа, двигаясь за директором и явно мешая его мантии пафосно развеваться за спиной. — Довольно много любопытных нюансов.       — Это точно. Даже одного занятия достаточно, чтобы сильно расширить колдовской потенциал.       А Снейп слушал.       — Думаешь, как-то улучшить свой арсенал? В наших проектах я пока не вижу того, что можно улучшить малефикой.       — Мистер Грейнджер, мисс Гринграсс, — заговорил Снейп, не оборачиваясь к нам. — В Хогвартсе запрещено использовать малефику за пределами школьной программы.       — Хорошо, директор. А давайте откроем курс малефики, — молчать было выше моих сил.       — Отличное предложение. Адрес министерства вы знаете, совет попечителей заседает там же. Ах, да. Не забудьте собрать вещи для визита в Азкабан на пару лет.       — Обязательно, профессор. А дементоров когда туда вернут? Из них соседи и то лучше, чем из тех несчастных, кто туда попадает.       — Полагаю, специально для вас Тёмный Лорд выделит одно звено.       — Буду ждать с нетерпением.       Мы уже были практически в дверях Большого Зала.       — И когда, скажи мне, — тихо, но достаточно громко говорила Дафна, — вы стали перешучиваться на такие неординарные темы, которые обычного волшебника либо в гроб загонят, либо из него выгонят?       — Все мы, Дафна, товарищи по несчастью под крышей этого старинного замка, и в тени опасностей, что готовит нам Тёмный Лорд. А товарищи перешучиваются на странные темы.       — Минус пять баллов Хаффлпаффу, Грейнджер, за попытку втянуть директора в сомнительный кружок суицидальных экспериментаторов.       — Разумеется, сэр.       — И вот ещё, — он взглянул на меня лишь на миг. — Вам не кажется, что в Большой Зал вам дорога закрыта по определённым обстоятельствам.       — Меня не увидит никто, кроме тех, кого я указал в своих чарах отвлечения внимания.       — Извольте демонстарцию.       Немного концентрации, и я перенастроил чары, что накинул на себя. Директор тут же перестал обращать на меня внимание, а спустя напряженные пять секурнд смог с помощью окклюменции обойти одну из защит и осознал, что только что говорил со мной. Вот только для него меня нет, и где я он пока понять не должен.       — Что же… — сказал он в никуда, а я вернул его в «белый список», тут же попав под его взгляд. — …отличная работа.       Он отправился за стол преподавателей, а мы с Дафной за стол моего факультета.       Что могу сказать — чары работают. Однако этим вечером ни толковых разговоров не состоялось, ни новой интересной информации не появилось, а ребята обсуждали активную субботнюю деятелность в своих клубах, чем и делились порою со мной. Ах, да, Сьюзен поделилась очередным прорывом в своём проекте, и теперь была уверена, что на пару с Ханной они смогут защитить его перед мадам Спраут и профессором Флитвиком. Сочетание с виду странное, но на самом деле нет — в гербологии зачастую используются именно чары, а не заклинания, так что всё интересное, что можно придумать в науке о растениях так или иначе будет связано с чарами.       После ужина мы с Дафной решили не расходиться кто куда, а вернуться ненадолго в Выручай-Комнату. Разумеется, Пэнси оказалась там раньше нас — она не ходила на ужин, активно тратя время на расчёты теории магии тени. Не долго думая мы присоединились к ней, и вот уже в троём пытаемся разобраться в том, какую именно инфомрацию я получил вчера, и как её просчитать и оформить до завтра, ведь как только я отосплюсь от скорой ночной смены, то мне вновь придётся ломать себе голову об ту схемы и кулон с магией тени.       Странно длинный день с минимумом пользы вышел. С другой стороны, сам факт того, что Асманд прочитал импровизированную лекцию мо малефике довольно неплохо расширил мой кругозор, раскрыва факт существования новых для меня дорог в вопросе исследования магии. А вот в Гримуаре такого я пока не встречал. Хотя, современная малефика на то и современная — Экриздис мог и не знать, как оптимизировалась эта наука, и воспринимать её совсем иначе, в рамках своего времени. Но об этом я подумаю после.