Целитель

      Вход в магический квартал через паб — как же это по-английски.       Вернувшись в Сидней и отдышавшись, я, под магглоотталкивающими чарами пошел вдоль порта, попутно рассматривая корабли и оперный театр на воде. И вправду занятное место.       Сразу после порта свернул и оказался на нужной улице, по левую сторону которой располагались магазины, но внимание привлекал именно паб неволшебников, в основном из—за невероятного количество столиков снаружи, да и посетителей было предостаточно. Всё—таки паб — история не только об алкоголе и его употреблении.       Пройдя чуть дальше, без проблем смог заметить вполне магическую вывеску на ещё одном пабе поменьше, и который не мог похвастать ни одним столиком снаружи, а обычные люди его словно бы обходили стороной. Проходя мимо него, я не мог не заметить то, как пересёк зону влияния магглоотталкивающих чар на заведении, а значит это именно то место, которое мне нужно. Хотя мог бы и не гадать — я-феникс транслировал именно его.       Стоило толкнуть входную дверь от себя, как она поддалась без лишних звуков и скрипов, и только лёгкий перезвон колокольчиков дал знать, что кто—то зашёл в заведение.       Просторно, немного мрачно, свет приглушен, но даже слепой бы заметил разительные отличия от Дырявого Котла, пусть и заключались они по большей части в оформлении, стиле, новизне интерьера или по крайней мере в соблюдении идеальной чистоты и показательном уходе за каждой мелочью, что делает это заведение именно пабом.       Длинная барная стойка могла похвастать рядом мест для посетителей, изобилием разных напитков в шкафчиках с магической подсветкой, вполне обычными кранами для пенного разных сортов. С другой же стороны находятся столики на разное количество людей, диванчики и прочие удобства. Всё выглядит именно так, как и должно, обычно, но чем дольше вглядываешься, тем больше видишь магического. Колдофото, картины, артефакты, какие—то прирученные одомашненные фейки выглядывают из—за углов, невидимая рука домовика что—то исправила незаметное глазу.       Такая непривычная картина даже немного навевает некий страх, словно ты всматриваешься в бездну, а она всматривается в тебя в ответ. Посетителей сейчас было немного, я бы даже сказал, единицы — двое волшебников обедали чем—то жареным, запивая и обсуждая довольно активно одним им ведомое нечто. Зато был бармен в повседневной обычной одежде, протирающий стакан и почитывающий левитирующую рядом газетку.       — Извините, сэр, — я сел за стойку напротив бармена. — Мне что-нибудь тонизирующее безалкогольное, и как пройти в магический квартал?       Краем глаза я уже видел ценники в отдельных листах меню, и что—то на подобие крутого лимонада с комбинацией интересных магических настоек, и без «дополнительных» эффектов, стоит почти галлеон, что дорого, но ингредиенты тоже тут не дешевые, если мне не изменяет память.       Жестом фокусника достав монетку, положил её на стол и толкнул в сторону бармена.       монетка почти без сопротивления проскользила по столу прямо в руки бармену.       — Вам с собой?       — Было бы неплохо.       Ловко и профессионально он приготовил коктейль в наколдованный стакан, который продержится часа два, не меньше, и поставил на стойку, но немного в стороне от меня, словно бы невзначай.       Качнув кистью руки, я призвал стакан с трубочкой, и тот неспешно проскользил по стойке мне в руку. Сделав глоток, я удовлетворённо кивнул, не забыв проверить на возможные добавки — ничего лишнего. Похоже, эта паранойя уже давно стала частью меня. Но это и не плохо.       — Так как пройти, сэр?       — Вам туда, — кивнул он в проход, явно дополнительно закрытый магией от лишних взоров простецов.       — Благодарю, — кивнул я и, встав из—за стойки, направился в указанном направлении.       Проход был вполне обычными двустворчатыми дверьми. Толкнув одну створку, я шагнул через грань.       — Занятно…       Глазами феникса, да ещё и с высоты, пробивая грань в магмир, всё было несколько иначе. Совсем немного.       Буквально сразу же я очутился на некоем подобии парадного входа с широкой лестницей вниз, состоявшей буквально из нескольких ступенек. Следом начинается дорога, мощёная камнем — тут ничего нового. Но вот за ней, за этой широкой дорогой, спуск к воде.       Моему взору открылась просто огромная бухта в пещере, а своды этой пещеры терялись где-то в высоте, где мелькали разноцветные магические огни среди коротких сталактитов, или сталагмитов, не знаю как правильно. Там же, под этим потолком, были явно большие, пускай и разного размера, рукотворные сооружения, из которых порой вылетали крошечные с такого—то расстояния совы, а на одном из них и вовсе пристроилось, как в воздушном порту, летающее магическое животное крылатое, мне неизвестное — не все книги по магозоологии я прочитал, далеко не все, и существами других регионов не особо интересовался.       — Там явно люди что-то мутят, — выдохнул я, разглядывая подвесные мосты.       То и дело там, в высоте, можно было заметить волшебника на метле, а прямо сейчас, через огромные «врата», что являются выходом из пещеры в открытое море со скалистыми берегами, полными зелени и разных явно волшебных домиков и дозорных каменных башен, залетела самая настоящая телега с тремя парами пегасов в упряжке.       — Ну отлично.       Береговая линия бухты была довольно плотно застроена домиками, и застройка эта упиралась в стены, а некоторые так и вовсе врезались в скалы. И стиль везде разный, и этажей множество, а сама архитектура многоуровневая. Где—то смотровые точки мелькали, где—то целые парковые зоны с площадками, ограждённые перилами, а снизу, под ними, располагались лавки и магазины в домах. И всё это в какой—то странной смеси всего со всем, яркое, лишённое серости.       Между двумя берегами бухты были протянуты два широких и явно капитальных каменных моста, разделяя собой бухту на две части — с мостами, и без неё. И вот во второй части, со стороны единственного огромного входа сюда по воде, был расположен порт. Разумеется, кораблей здесь было множество, и преимущественно парусные. Были нелепо укороченные из—за возможности незримого расширения, совсем как корабли Дурмстранга. А были и полноразмерные, словно заглянули в наше время из эпохи покорения карибского региона.       И лодочки, шлюпы, яхты, и всего этого разнообразия было просто куча.       — Это вам не Косая Аллея, — вновь выдохнул я.       Примерно поняв, где находится Гермиона, а значит и родители, я свернул направо, вглубь бухты, и не спеша пошёл вдоль домов и магазинов, попутно стараясь рассмотреть особенности местного колорита.       И вот первое, на что я наткнулся в плане магазинчиков, оказалось каким—то занятным заведением по созданию и продаже амулетов, а самыми выделяющимися были ловцы снов разных размеров и перья в разных вариантов декоративного, а может и вполне практического назначения. Странным мне это показалось по той причине, что такое, насколько мне известно, происходит вовсе не из австралийских народностей.       — Занятно…       Почему бы и не зайти? Подумал — сделал.       Вид лавки изнутри мало чем отличался от того, что было снаружи. Различные фенечки, амулеты, кристаллы не обработанные, обработанные, оправы из украшений, поделки из костей разных размеров. Чем—то это напоминало сувенирную лавку, и возможно таковой бы она и была, если бы не тот факт, что помимо готовой продукции, в этом довольно просторном, я бы даже сказал, большом магазине не продавались бы необработанные сырые ингредиенты самого разного происхождения. Разве только для зелий ничего не было, но при желании, как известно, можно всё использовать, были бы волшебные свойства.       — Вас что—то заинтересовало, молодой человек? — за прилавком сидел видавший виды старичок с длинными седыми волосами, сплетёнными в несколько косичек сзади.       Выглядел он, мягко говоря, не волшебно. Шорты, сланцы, распахнутая рубашка, побрякушки всякие на руках, ногах, шее, кость—серьга в ухе. А ведь на улице местная зима, но старичку, похоже, это не доставляло неудобства.       — Я впервые в Сиднее, и в Австралии в целом, — улыбнулся я, кивнув в знак приветствия. — Вот, увидев что-то необычное, заинтересовался.       Магический фон у всех предметов был, и был он уникален для каждого, пускай и различить их было крайне сложно. Проявив небольшое, скромное любопытство, я не мог не попробовать проверить один интересный для себя момент, а потом лишь самую чуточку активировал заклинание для смещения на грань смерти. С лёгкостью мне удалось буквально не сместиться, а одним глазком заглянуть туда, за грань, и посмотреть, что же именно происходит, и чутьё моё меня не подвело.       Лёгкая серая пелена затянула мой взор, словно бы я смотрел на мир через прозрачный фильтр, что накладывал на обычное и привычное цветное изображение что—то новое, еле заметное, но только лишь в градиенте серого. И самое забавное было то, что вокруг некоторых амулетов словно бы некая аура отчуждения от серости была. Интереса ради я постарался волевым желанием лишь заглянуть глубже за грань зрением, не больше, не погружаться туда телом. И чем глубже смотрел, тем плотнее становилась серость, более настоящей, словно наплывая на реальный мир, а радиус отчуждения вокруг амулетов становился меньше.       Резко вернувшись обратно, взглянул на обескураженного продавца, что крайне удивлённым взглядом смотрел на меня, а точнее — на мои глаза.       — Что—то случилось? — не мог я не поинтересоваться тем, что же так привлекло внимание этого старого волшебника.       — Можно сказать и так. Вижу… вы не простой волшебник.       — Как будто бывают простые, — улыбнулся я в ответ.       — И вы способны видеть больше прочих.       — А вы разве нет?       — Нет, — покачал головой волшебник. — Эти поделки я делаю лишь по инструкциям от предков. И пусть я понимаю теорию, а руки знают практику… Без точного наблюдения за эффектом никак не получается улучшить продукт. А потому уже более пяти десятков лет ассортимент этой лавки оставляет желать лучшего. Каким был раньше, таким и остаётся по сей день.       Подойдя к одному из подобий ловца душ, довольно крупному, украшенному камнями, явно обработанными и полированными особым образом, я с интересом провёл над ним рукой, медленно, чтобы ощутить все возможные токи магии.       — Неужели только теоретических изысканий не хватает? — не отвлекаясь от своего исследования спросил я.       — На бумаге многое в итоге гладко, но без возможности проверить и наблюдать работу нельзя сказать точно.       заинтересовавший меня амулет так и просился быть купленным ради разбора того, как он вообще функционирует. Пускай я и имею примерное представление на уровне фантазии и логики, как и богатого воображения, но всё же хотелось бы разобрать этот вопрос досконально, ведь это новое для меня, неизвестное, и возможно даже подобная методика создания магических вещей внесёт новое видение в мои концепции, по большей части и в основе своей являющиеся куцем и урезанным наследием осколка дварфа.       Взяв этот амулет с выставочной витрины, поднёс этот аналог Ловца Снов к прилавку продавца.       — Будьте любезны, — с вежливой улыбкой я взглянул на старого продавца.       — Двенадцать галлеонов. Или можете расплатиться в долларах.       — В галлеонах, пожалуй, — кивнул я и магией призвал из рюкзака необходимую сумму, составив из монеток столбик и придвинув его продавцу.       — Спасибо за покупку.       Положив амулет в рюкзак, я не мог не заметить блеск в глазах продавца, как будто он меня в чём—то обманул, и точно не в деньгах. Точнее, и так понятно, что цена завышена, даже сомнений нет в этом. Тут какая—то другая причина. Учитывая, что некоторые амулеты источают комплексную, но как будто хаотичную магию, а этот довольно структурирован, возможно продавец сам не совсем понимает, какие из его поделок получились действенными, а какие просто вызовут мигрень или понос? А может быть и что—то другое произойдёт.       — Даже любопытно стало, что же будет, если будет… — тихо сказал я сам себе.       Прогулка вдоль домов и магазинчиков, свежий морской воздух, как ни странно, светлая атмосфера, спасибо магии и явно проработанной системе фонового освещения под сводами пещеры.       Более осмысленный, не подверженный первому впечатлению взгляд, позволил подметить, что несмотря на внешние отличия от Косой Аллеи, концептуально тут всё почти то же самое, если рассматривать не фасад, а содержимое. Вот, к примеру, большая аптека, но не в строгом даже для Косой Аллеи оформлении и стиле здании, а в этаком каменно-деревянном подобии бунгало, только всё же с явной примесью архитектурного гения Англичан — как будто могло быть иначе, учитывая, чьи это были колонии в прошлом.       Заглянув в аптеку ради интереса, немало удивился.       Во-первых, это здание явно занимало куда больше площади, чем могло показаться с первого взгляда. Снаружи выделялась небольшая его часть, несмотря на пару этажей, но, похоже, само здание уходило вглубь от улицы, ближе к стенам пещеры, так что снаружи сразу и не представишь реальные размеры помещений, которых тут было несколько.       Первое, и основное, если верить вывеске «Аптека», было именно аптекой — прилавки, зелья, шкафы с ингредиентами, всё чётко, аккуратно, маркировано и систематизировано, никакого беспорядка, в отличие от многих уличных лавок, что могли похвастать схожим ассортиментом.       За прилавком стоял среднего возраста волшебник, волосы которого были зачёсаны назад и явно обработаны одним из составов для защиты этих самых волос от различных испарений при варке зелий, и для безопасности зелий от попадания этих самых волос. Нельзя было понять во что он был одет под мантией зельевара, резко выделявшейся зауженными рукавами и прочими элементами, призванными даже в теории не допустить любой возможности помешать процессу варки.       При виде меня он не проявлял особого радушия, продолжая заниматься своим делом, активно что—то записывая аж в нескольких разных журналах—ежедневниках, и лишь убедившись, что я его вижу, кивком обозначил приветствие и дал понять, что в случае необходимости он вот здесь, никуда не собирается, и я могу смело обращаться к нему за помощью.       Второй зал, смежный, вход от которого располагался слева, немного удивил меня самим фактом своего существования, так как в подобных местах я ещё ни разу не был. А дело было в том, что это был зал гильдии зельеваров. Любопытство не слишком сильно во мне, но пройти мимо и не заглянуть было решительно невозможно.       Довольно просторный холл из камня, но без каких—либо особых претензий на роскошь — просто гладкий и полированный пол светлого равномерного оттенка. Неизвестные мне декоративные кусты в больших горшках по углам, пара диванчиков тут и там, рядом с которыми располагались журнальные столики и стойки для этих самых журналов — беглым взглядом заметил как популярные среди нашей английской братии «Зельеварение сегодня», так и другие его аналоги, в том числе и на других языках.       Потолок был высоким, на два этажа, а украшал его стеклянный купол с переливающейся иллюзией северного сияния. Две широкие лестницы по бокам зала уходили на второй этаж, а рядом с ними были двери в смежные помещения. Между лестниц располагалась широкая стойка то ли регистрации, то ли ещё чего, и рассчитана она была явно на больше, чем одно место, которое сейчас и было занято седовласым волшебником, морщины на лице которого были в таком изобилии, что за их пересчётом можно было провести ближайшую вечность.       За волшебником располагались шкафы картотеки, ящички которой были довольно мелкие, и больше походили на библиотечные, для маленьких таких карточек или вкладышей. Огромная доска аж из трёх одинаково широких секций располагалась у свободной стены, и там были прикреплены различные большие объявления, плакаты, и пара десятков гильдейских заказов, если верить гербовой печати на бланках.       Хм, так сразу и не понятно, что делать, куда идти, а главное — зачем вообще сюда идти? А значит решение может быть только одно. Направившись к стойке, я тем самым привлёк внимание недовольного старца.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровался я. — Не поможете сориентироваться? Я впервые в отделении гильдии зельеварения…       Старик ловко достал из стола довольно тоненький цветной буклетик и размашисто шлёпнул его на стол передо мной. Пожав плечами, я взял его в руки и бегло прочитав, вернул обратно.       — Прошу прощения, сэр, — вновь улыбаемся и машем, это всех раздражает, а ещё можно показать кольцо, где есть камушек, символ подмастерья зельеварения. — Но я состоявшийся подмастерье, а этот буклетик для…       Не дослушав даже, недовольный старикашка, явно ещё и склочный, судя по лицу и взгляду, быстро убрал буклетик, что я вернул, и так же небрежно и бескомпромиссно выложил передо мной буклетик потолще. Раз так в пять. Взяв его, я тут же положил в рюкзак и пошёл на выход — изучу потом. Атмосфера тут не располагает к знакомству с гильдией, как явлением. Успеется.       Проверив местоположение Гермионы, понял куда идти. Осмотрев как следует противоположный берег бухты, заметил большую смотровую платформу на втором уровне, ограждённую перилами, где располагалась летняя веранда ресторанчика. За одним из столиков как раз и сидела Гермиона с родителями. Осмотрев же берег, на котором стою я сейчас, магазины, заведения и просто дома — около трети всех построек явно жилые или же, так скажем, офисные — я отметил для себя те, в которые хотел бы заглянуть, особенно лавки со специфическими ингредиентами местного происхождения, морского, судя по всему, и продуктовую бакалею крытого рынка, неплохо разместившегося у причалов и занявшего аж два уровня.       Уверенным и быстрым шагом я дошёл до ближайшего каменного моста через всю бухту, и присоединился к немногочисленным пешеходам, что явно никуда не спешили и наслаждались своим днём. Хорошо живут, Мордред их побери, хотя и мне грех жаловаться. Хотя уверен я на тысячу процентов, что стоит мне через неделю вернуться в Англию с концами, как начнутся какие-нибудь совершенно неприятные события происходить, и это меня откровенного говоря не радует как минимум, но все они так или иначе будут связаны с моими действиями или бездействием, так что активно принимать какие—то меры по решению этих проблем так или иначе придётся. М—да.       Добравшись до середины моста, я не мог не остановиться на миг. Оглядеть всю эту бухту внутри гигантской пещеры с высоченными сводами, все эти магазины, рынки, порт, корабли и прочее, огромный зев пещеры, через который можно выйти в открытое море, виднеющиеся там, под солнцем, берега с домиками и бескрайний морской горизонт… Странное ностальгическое чувство появилось при виде огромного трёхмачтового галеона, красивого, как произведение искусства.       — Эх… — выдохнул я, упершись о перила моста. — И при этом я не выпил ни капли рома.       Улыбнувшись, собирался пойти дальше по мосту на другой берег, но кое—что меня отвлекло. Взглянув наверх, на свод пещеры, где словно встроенные в потолок находились постройки разного размера, соединённые мостами, начал появляться дневной свет. Скала буквально раскрывалась по окружности, истаивала, будто какой—то портал, пока не появилось словно бы естественное отверстие, когда—то бывшее провалом в эту пещеру, и размером оно было огромным, с четверть всей бухты, а это очень и очень много, целое квиддичное поле, наверное.       — Вот это уже по—настоящему интересно, — не мог я не озвучить мысли, а любопытство, желание узнать, какие магические механизмы и формулы задействованы в этом всём, просто захлёстывало сознание.       — Впервые у нас? — рядом со мной остановился среднего возраста волшебник в деловом костюме, коротком пальто и с кейсом в руках.       Оглядев мост, как и берега, я увидел, что многие как минимум обратили внимание на происходящие, но единицы были поражены. Остальные, видать, привыкли, а значит событие это не тривиальное.       — Да, сэр, — ответил я внезапному собеседнику, что как и я рассматривал голубое небо в облаках через открывшийся проход, попутно отмечая, как преобразилась бухта с появлением естественного света сверху.       Самое занятное, что дома и постройки, что словно были построены внутри свода пещеры, остались висеть в воздухе, как и мосты, их соединявшие. Птицы и пара других летучих созданий устремились со своих мест в этих домиках или подобий воздушных причалов прямо вверх, в открывшийся проём, скрываясь в небесной синеве.       — Я сюда приезжаю по делам уже пятнадцать лет, — продолжил волшебник, — но каждый раз удивляюсь, как будто вижу впервые. Говорят…       Он перевёл взгляд с неба на меня.       — …Что для создания этого сложного магического комплекса давным-давно были задействованы силы местных шаманов, как и приезжих. О всяких духах земли говорили и прочее, такие уж легенды.       — А вы как считаете?       — Я? Не мой профиль совсем, — улыбнулся волшебник. — Так что мнение моё ничего не стоит. Но если уж говорить начистоту — чую я, брехня. Ради пафоса и славы, разумеется. Доброго дня.       Мужчина пошёл по своим делам, а я для себя отметил одно важное решение — всё это место нужно исследовать. Особенно тот факт, что оно целиком и полностью находится в МагМире, а не является просто скрытой лакуной или чем—то подобным. Этот факт ощутим, но лишь самым краешком магической чувствительности, почти незаметно.       С другой стороны, я до сих пор не исследовал заинтересовавший меня вопрос касательно железнодорожных путей, по которым ходит Хогвартс—Экспресс, как и то, каким конкретно образом скрыта платформа Девять и Три Четверти, учитывая, что часть дверей и элементов на ней полностью из мира неволшебников, и даже камеры видеонаблюдения есть на другой стороне платформы. Эх… Учёба занимает всё моё время, как и различная деятельность, которую просто необходимо всегда осуществлять вот прямо здесь и сейчас, а лучше ещё вчера.       Кивнув самому себе и сделав капитальную такую заметку в уме о необходимости изучить всё подробнее, я поспешил на другой берег, пока Гермиона с Родителями не умотали куда—то ещё. Хотя, если я правильно видел, пусть издалека, но поназаказывали в том ресторанчике они немало.       В скором времени я добрался до лестницы на второй уровень, а там уже и до смотровой площадки с ресторанчиком и летними верандами было недолго.       — Как время проводите? — спросил я, подойдя к столу родителей и Гермионы, присаживаясь рядом с сестрой.       — О, Гектор, — улыбнулся отец, не заметивший моего приближения ранее. — Ты уже закончил со своими делами?       — Частично. Как в Англии наступит утро, нужно будет сгонять туда, не на долго. А вы, я вижу, заказали всякого разного и побольше.       — Так ты же у нас, — Гермиона с ухмылкой посмотрела на меня, на стол, полнящийся разнообразными деликатесами местного пошиба, в основном, в виде морепродуктов, притом явно немного магических, — молодой растущий организм, и должен хорошо питаться.       — Честно говоря, я уже успел поесть в Париже, — улыбнулся я в ответ, но всё же начал приглядывать себе то, что хотел бы съесть в порядке очереди. — Но там был ресторан именно как ресторан, а значит порции крохотные. Сугубо для расширения гастрономического кругозора.       — Вот оно что… — покивала Гермиона. — Тогда вот, — она обвела рукой как маленькие индивидуальные порции с интересной подачей, так и общие блюда—ассорти из… затрудняюсь сказать, что это, но съедобно точно. — Это уже и для заполнения той бездны, что в тебе скрывается и требует пищи.       — Вообще—то, я уже не так много ем. Видать, перестаю расти, наконец—то. По крайней мере в ударных темпах. Но! — наставительно воздев палец к небу, подвинул себе первое блюдо. — Мышцы требуют кормёжки.       Родители переглянулись. Отец углубился в детальный осмотр местности, особенно много внимания уделяя только—только исчезнувшей части свода пещеры над бухтой, и особо большим парусным кораблям, пришвартованным в порту, либо выходящим или заходящим в бухту через пролив и арку в пещеру.       — Сынок, — мама же больше внимания решила уделить мне, — ты говоришь, что побывал и в Англии, и во Франции, и всё это за неполный час?       — Про Англию не говорил, но там тоже был, да, — в отрицании не видел я смысла, так что кивнул, отправляя по назначению наколотые на вилку морепродукты и наслаждаясь специфическим и характерным вкусом, сдобренным великолепно сочетающимся соусом.       — Никак не могу привыкнуть к тому, что ты можешь пересекать пол—планеты за секунды, — покачала она головой, пряча улыбку и разделывая порцию рыбки на своей тарелке. — Но разве тебе не выписали штраф за… эти твои перемещения.       — Который, — Гермиона взяла слово, — я, кстати, буквально только что оплатила. Банк, если ты не знаешь, вон там…       Сестрёнка указала рукой себе за спину, в сторону другого берега и причалов порта, за которыми виднелось привычное в своей геометрии и белизне здание банка Гринготтса, разве только здесь оно не выглядело искажённым и кривым, как на Косой Аллее. А рядом с тем банком находились здания ничуть не меньше, в европейском стиле, в три и в четыре этажа, довольно протяженные, а возле них были отведены места под личный транспорт волшебников. Неужели я вижу магическую концепцию парковки, судя по нескольким каретам с запряжёнными в них крупными летающими магическими зверями.       О, одна карета так и вовсе больше напоминает паланкин в китайском стиле, только вот никаких животных, или иной тягловой силы там не запряжено, и никто не держит эту штуку на плечах. Рядом с паланкином стоят волшебники в каких—то небесно—голубых одеяниях, длинных, не роскошных, свободных.       — Если сейчас они встанут на мечи и полетят, я окончательно сойду с ума, — вслух высказался я, глядя на них.       — Кто? — тут же заинтересовалась Гермиона и мама, так что я указал рукой на другой берег бухты, на парковки и на заинтересовавших меня волшебников, как и транспорт на парковке. — Так ничего же не видно, далеко…       — Ну да… — кивнул я, посетовав мысленно на свою забывчивость, слишком уж привык я к своему великолепному зрению.       Достав палочку для вида, что заметили родственники, хотел было взмахнуть, но понял, что не совсем понимаю, какими заклинаниями пользоваться, так что в итоге просто создал иллюзию того, что вижу, увеличив изображение. Нужно будет поработать над системой, позволяющей качественно увеличивать, приближать изображения, так сказать. В Хогвартсе мне это без надобности, не так—то уж и много там открытых пространств, на которых подобное вообще может не то что помочь, а хотя бы пригодиться, но вот, как всегда, стоит оказаться в другом, чуждом месте, как открывается печальная истина — полезного для новых нужд я ничего не знаю.       — Хм… — Гермиона и мама рассматривали иллюзию, да и отец присоединился. — Не понимаю смысл.       — Да я про китайскую мифологию, волшебные мечи, боевые искусства и прочее.       — Это же сказки, — Гермиона отмахнулась.       Мы с родителями переглянулись, и одновременно перевели взоры на Гермиону.       — В самом деле? — тон мамы был какой—то насмешливый.       — Вот—вот, дочка, — покивал отец.       — До одиннадцати лет, волшебники для тебя тоже были сказкой, — с улыбкой я констатировал факт, попутно перейдя уже к другому блюду.       — Да ну вас, — надулась Гермиона, сложив руки под грудью, но спустя пять секунд борьбы с собой, продолжила наслаждаться блюдами из морепродуктов.       — А что касается штрафов, — я повернулся к маме, — то я просто перемещался так, чтобы меня не засекли.       — Но это же незаконно, — без всякого энтузиазма сказал Гермиона, словно констатировала очевидное, при этом с такими интонациями, будто заранее пародировала сама себя.       — Просто я делал это вне зоны контроля чар местных сил правопорядка. И методом, который ими явно не отслеживается.       — А какие именно вопросы заставили тебя сорваться по делам ни свет ни заря? — мама не стала акцентировать внимание на незаконности моих действий.       — Ничего особенного. Договорился о покупке земли для постройки своего жилья. Осталось только окончательно оформить сделку купли—продажи в министерстве, — я сформировал себе порцию из блюд на общей тарелке, — очистить территорию от проклятий и приступить к строительству.       — Очистить от проклятий? — Гермиона явно удивилась. — Как я понимаю из разговора, ты покупаешь землю у министерства, и она проклята. Значит довольно дешевая для земли. Вот только ты не думал, что она кому—то когда—то принадлежала? Как говорят ребята, такие земли принадлежали так или иначе старым семьям, среди которых много сильных волшебников, денег и знакомых. И они не справились.       — Не переживай.       — Я понимаю, что ты являешься учеником жутко сильного волшебника, профессионала и мастера своего дела, — хоть тут Гермиона не спорила и не ставила что—то под сомнение. — Но ты не переоцениваешь свои силы?       — Раз взялся, значит уже оценил как проклятья, так и свои возможности, включая своих знакомых.       — Боюсь даже представить, — покачала сестрёнка головой, — в какую сумму тебе выльется это мероприятие по снятию проклятий.       — О, совершенно бесплатно, — улыбнулся я и продолжил есть.       В бухту начал заходить корабль до боли знакомого дизайна, только под флагами Болгарии, а не Дурмстранга, на что я поспешил обратить внимание Гермионы.       — Смотри, Болгары приплыли, — кивнул я в сторону корабля, что казался крошечным с этого расстояния, на фоне пролива в бухту.       — В самом деле? — Гермионе пришлось развернуться, чтобы заметить этот великолепный, но в то же время и карикатурно ужатый в длину корабль. — И в самом деле.       — Какой богатый словарный запас. Интересно, зачем они здесь? Да и представители других стран тоже тут. Вы заметили, сколько флагов.       Гермиона медленно развернулась в мою сторону и внимательно посмотрела мне в глаза.       — Даже не думай ввязываться в какое—то приключение.       — Я же не Поттер, ты не путай, — покачал я головой. — Но я люблю всё знать. Так что всенепременнейше разузнаю.       — Это может быть опасно, — забеспокоилась мама, да и отец перестал разглядывать всё подряд, что—то неоднократно для себя отметив в окружении.       — Не беспокойтесь. За последний год обучения у меня разыгрался приступ самоуверенности и вспыльчивости в действиях, но я уже давно взял его под контроль, — успокаивал я родственников, попутно собирая себе уже другие блюда. — Так что необдуманных действий не будет.       — Вот и славно, — ответил за всех отец. — А когда будешь совершать обдуманные — переобдумай их пару раз для верности.       — Дорогой!       — Папа!       — Гектор! — отец перевёл все стрелки на меня.       — Да—да. Только обдуманные. Просто на фоне разных событий я не удивлюсь, что эта сходка может иметь хотя бы косвенное отношение… Хоть к чему—нибудь.       — Сынок, — мама смотрела на меня с лёгким укором и умилением. — Англия — не пуп земли. Ты, как бы то ни было, тоже. Не все события связаны с тем, что происходит у нас в стране.       — Значит можно узнать что—то новое и захватывающе.       — Кушай лучше, — Гермиона подвинула в мою сторону пару блюд, которых я не пробовал, и даже концепция которых, как и смысл, от меня ускользали. — А то похудеешь ещё.       За милой беседой в кругу родственников, за шикарным и вкусным столом, порою поглядывая на медленно плывущий в сторону причала Болгарский корабль, мы провели ещё полчаса, после чего решили на сегодня закончить ознакомление с магическими особенностями местного волшебного квартала, если эту огромную пещеру и бухту в другом мире вообще можно так назвать. Теперь уже родители поведут нас знакомиться с обычным, абсолютно не магическим Сиднеем и его видными местами. Но мысли о том, что же происходит вокруг и зачем волшебники из разных стран вдруг решили собраться именно здесь меня не оставляли.       Возможно, это какая—нибудь мелочь, или внешнеполитическая суета, как оно и должно происходить во взаимоотношениях между странами, но возможно ведь и что—то интересное? А значит мне крайне необходимо всё разузнать. ненавижу находиться в неведении.       ***       Ничто не может сравниться с прогулкой по Сиднею в компании родителей и сестры. И нет, я не сошёл с ума. Порою, события являются прекрасными не из–за того, где они происходят — столь чудесными их делают люди вокруг тебя. Либо их отсутствие.       Однако, как бы я ни пытался заинтересовать самого себя в прогулке по Сиднею и в осмотре достопримечательностей, что находились бы не слишком далеко от порта и Сиднейского Оперного Театра, моё внимание всё равно соскальзывало к происходящему в магическом квартале этого города. Ведь сам город не такой уж и отличный от многих других европейских, в особенности английских, по понятным причинам.       И да, кажется, я уверен, что здесь очень и очень многое можно посмотреть, но всё оно разбросано по городу, как мелкая дробь из ружья, попавшая в мишень. А если не уходить слишком далеко от оперного театра, порта и реки в целом, то… Музеи, выставки, опять музеи, выставки, галереи, муниципальщина, рестораны, большие офисные здания, отели, в конце–то концов. А вот различные незаметные и не очевидные ни с первого, ни со второго взгляда, зачастую известные только лишь местным, ещё найти надо, но есть они.       — А как ваши дела? — решил я перевести тему с довольно быстро изжившего себя рассказа о моих свершениях и приключениях Гермионы.       Мы как раз уже нагулялись за три часа и рассказали всё, что только можно. Разумеется, остался ещё открытым и не обсуждённым вопрос об ограблении банка, да и я не каждом своём поступке рассказывал — уничтожение Малфой–Мэнора или небольшая войнушка с вампирами явно не являются хорошей темой для разговора с родителями.       — А что не так с нашими делами? — усмехнулся отец. — Клиника есть, работа есть, деньги может быть рекой и не сыпятся, но недостатка в них нет от слова совсем.       — Да я не об этом, — пришлось даже отмахнуться, проявляя чуть больше различных жестов и прочих эмоциональных действий. — Вы, как бы, совсем в другую страну на другом конце Земли переехали. И вот так, раз, и организовали такой же бизнес, который ещё и успешный вполне.       — Так знакомые же помогли.       — Вас послушать, так у вас знакомые в каждой стране и на каждом континенте.       — Сын, у тебя, вообще–то тоже, а тебе ещё и семнадцати нет.       — Справедливо, — не мог я не согласиться с такой постановкой вопроса, хотя и поспорить было о чём, ведь всё–таки не на каждом континенте, отнюдь.       — К слову, — мама привлекла всеобщее внимания, глядя на один из крупных торговых центров, стоявших через дорогу от очередной галереи современного искусства. — Вот здесь может оказаться много интересного.       — Хм? Допустим, — Гермиона как–то неуловима включилась в диалог, который, к сожалению, почти тут же закончился.       Как ни крути. но не смотря на весь мой фантомный опыт, я совсем не знал или не понимал, о чём сейчас можно говорить с родителями. Для меня очевидно было то, что дела у них идут вполне не плохо, возвращаться в Англию ради самого возвращения они не планируют, бизнес идёт, в доме появилась новая техника буквально пару дней назад, а ещё недели полторы назад тоже новая техника, и ещё… И да, мне это было видно по следам использования. Техника имеет поразительное свойство приобретать первичные следы эксплуатации буквально мгновенно, и вот уже с ними может просуществовать вечность, более не изменяясь никак.       — Кстати, у меня назрел логичный вопрос, — решил я поднять одну из важных тем, раз никто больше не додумался или не захотел её поднимать.       — Да?       Мы зашли в торговый центр, многоэтажный, с огромным холлом и всеми положенными в таких местах украшательствами и сервисами, а уж о количестве бутиков малых и средних, и даже больших торговых площадей и говорить–то не стоит.       — Дом–то, того, — я руками показал, какая ждала судьба этот дом, — Пу–у–ух. Нет его.       — Мы знаем, — улыбнулась мама несколько печально. — Хотя, причины, указанные в документах, как минимум странные. Утечка газа… Пф. Откуда бы там взяться газу?       — Дело не совсем в этом, — мы шли через не особо большие толпы людей, медленно прогуливаясь по торговому центру и поглядывая на витрины бутиков, ища что–нибудь, что приглянется интереса ради. — Тут дело в другом — где жить Гермионе?       — Гектор, — Гермиона тут же решила вставить пару слов, — ещё целый год Хогвартса. А там уже выпуск. Можно и работу найти, и жилья снимать, и вообще, множество вариантов.       Роидетил, похоже, не особо были рады самой идее того, что Гермиона так рано пойдёт работать ради жилья хоть какого–нибудь.       — Это–то понятно. К слову, полагаю, свой дом я строить закончу если и не началу учебного года, — я заприметил магазин музыкальных инструментов, площадь которого была довольно велика для торгового центра, и кивнул всем на него, так что продолжал я мысль уже по дороге к этому магазину. — Так что пожить можно будет и у меня. Но всё же.       — Я и сама смогу обеспечить себя жильём. Нечего мне проживать у младшего брата. Тем более, — усмехнулась она и даже какую–то коварную улыбку выдала, — жить ты будешь явно не один.       — Твоя самостоятельность и стремление к ней заслуживают уважения, моя дражайшая сестрёнка, — такую же ухмылку я выдал в ответ. — Но оставаясь в моём доме ты ничуть не уронишь ни свою репутацию, ни мою. Ты наверняка заметила, что среди волшебников является нормой жить с родителями и вообще семьями в одном доме, если размеры позволяют.       — Я была в гостях только в доме Блэка и Уизли. Не совсем уверена, что мне есть с чем сравнить.       — Я тоже немного у кого был, но замечал подобное. Волшебники стремятся создать свой Род или не разрушить остатки того, что было до них. Так что для одних большой дом для всей семьи — цель. Для других — наследство. Разъезжаться никто не запрещает, а порой это просто необходимо, но всё же.       — Я разберусь сама, — отрезала Гермиона, и направилась к ряду с пианино и роялями.       Переглянувшись с родителями, я лишь пожал плечами, как и они.       — Честно говоря, — отец выглядел задумчиво и сосредоточенно, — меня не радует мысль, что как родители мы не обеспечим ребёнка домом.       — Как вы слышали, она самостоятельная. Но я поработаю над тем, чтобы она имела достойную крышу над головой. А то мало ли куда там заведёт её праведная мысль о самостоятельности, независимости и своём жилье.       — Мы можем…       — Не стоит, отец. Вы же её знаете. Заупрямится и выдаст какой-нибудь фортель.       Посетителей было не много, в магазине довольно тихо, так что простенькая мелодия в исполнении Гермионы была слышна всем. Я же чётко ощущал по игре сестрёнки, что она не практиковалась слишком уж давно — немного неуверенно, еле уловимо рваный ритм, но за пару минут, как говорится, пальцы вспомнили, а голова её и так не забывала — у неё с забыванием, как и у меня, некоторые проблемы.       — Но если что — спроважу её к вам.       — Вот как? — ухмыльнулась мама, поглядывая на то, как Гермиона самозабвенно пытается реанимировать свои навыки игры на фортепиано, пускай какими–то невероятными они и не были — Хогвартс начался раньше реальных успехов на этом поприще.       После этого магазина мы ещё некоторое время гуляли по торговому центру. Мама с Гермионой увлеклись одеждой и всякими мелочами, да так, что Гермиона явно нехотя согласилась, что покупка хотя бы пары платьев «на всякий случай» будет неплохой, пускай и очень неприятной для неё идеей.       — Это будет как минимум необычно, — говорил я отцу, пока мы сидели на диванчике в каком–то стереотипном ожидании неизвестно чего от женской части нашей семьи. — Гермиона и платье — таких перемен Хогвартс не выдержит.       — Но ведь у вас, кажется, на четвёртом курсе был Святочный Бал.       — Был.       — И Гермиона там была в платье.       — Была.       — У нас даже это ваше колдофото есть, в рамочке, — улыбнулся отец. — Правда, для нас оно неподвижно. Если твои амулеты защитные не касаются кожи.       — Хм? — а вот это уже было немного интереснее. — Как, говоришь?       — Я сказал что–то не то? — отец с удивлением повернулся ко мне, при этом пропустив тихо спорящих маму и Гермиону, что продефилировали из одного угла магазина одежды в другой.       — Да нет, то. Просто обычно в руках неволшебников артефакты и амулета остаются безжизненными вещами, если не запрограммированы чарами на совершение какого–то действия. А тут… — на миг задумавшись, я решил провести эксперимент, но только после возвращения домой.       — Разве это не нормально?       — Я бы не сказал. Иначе любой человек, в руки которого попал бы магический предмет, оказался бы способен временно видеть магию, а это катастрофический прокол в Статуте о Секретности. Хотя, возможно, никто не проводил исследования с подобными активными артефактами? — вопрос я задал уже сам себе. — Проведём эксперимент. Но дома.       — Разумеется дома, — отец кивнул, сказав это так, словно я уж совсем головой тронулся и начинаю озвучивать очевидные для всех вещи. — Не хватало ещё этот ваш Статут нарушать.       Мама с Гермионой окончательно закончили с выбором одежды и даже умудрились сходить на кассу, всё оформив и купив, и только после этого, видать, вспомнили, что кое–кого забыли. Нас.       — О чём разговариваете? — тут же поинтересовалась Гермиона, видя что мы не просто так штаны просиживаем.       — О, об экспериментах, разумеется, — с улыбкой ответил я, надеясь, что где–то там, в Шотландских горах, не подавился утренним чаем один мрачный директор–зельевар.       — Надеюсь, — Гермиона сложила руки под грудью, — ты не задумал ничего опасного.       И это даже был не вопрос, а настоятельное требование от её лица.       — Конечно же нет, что ты. Как я могу планировать опасные эксперименты?       Покончив с покупками и походами по магазинам, мы отправились в небольшое кафе ради лёгкого перекуса, а уже после — на поиск припаркованного Опеля… То есть, Холдена, конечно же. Хотя, что ты с опелем не делай, опелем он и останется. Дженерал Моторс в принципе обожает делать из брендов, что слились с ними всякое и в разных позах. Как и Форд. А вот исконно своё делают хорошо.       Штатная поездка домой, и вот, я уже вновь пересекая порог нового для меня жилища, непривычного и, скорее всего, задержусь я здесь не на долго, так что привыкать особо не стоит.       Привычным образом достав палочку и наколдовав Темпус без единых всплесков излишней магии, я понял одну прекрасную вещь — в Лондоне уже девять утра, а значит можно отправляться терроризировать министерство, проходясь по нужным отделам и оформляя бумаги на землю. Точнее, мне нужно попасть лишь в один отдел, к одному конкретному человеку, который и является коллегой либо же контактом Делакур в этом мире бюрократии, непосредственно в отделе, занимающемся кадастровыми вопросами.       — Господа, — я обратился к родителям и Гермионе, пока все находились в столовой и занимались непонятно чем — то ли к чаю готовились, то ли к ужину, то ли просто проводили время вместе простым и понятным способом — присутствую в одном помещении. — Мне бы в Англию по делам. Надеюсь, никто не против?       — А ты там не спаришься так? — мама с беспокойством и родительской заботой взглянула на меня и мою одежду, подходящую как раз к прохладной сиднейской погоде.       Жестом фокусника я скинул с себя пальто и шарфик, тут же разместив их в рюкзаке, а оттуда, а пока делал это, заставил чудо–ткань сменить тонкую водолазку на обычную белую рубашку и тонкую жилетку с брюками в тон, а тёмно–синюю лёгкую летнюю мантию, разумеется, с рунической вышивкой на подкладе, попросту трансфигурировал из воздуха, закрепил результат и пустил по ней магию для первичной активации встроенных волшебных функций.       — Вот и всё, к выходу готов. Кстати, я всё время забываю, — и взглянул на сестрёнку. — Вернусь — напомнишь мне научить тебя работать с одной тканью. Названия нет, но в мыслях я называю её «чудо–ткань».       — Чудо–ткань? — Гермиона была готова как следует посмеяться, но сдерживала себя, как и родители.       — И ничего смешного. Знали бы её функционал, то даже намёка на улыбку не позволили бы себе показать, — хотя сам я тоже готов был посмеяться над своей фантазией, а точнее — полным её отсутствием.       — Хорошо, напомню, — кивнула Гермиона.       — Тогда… Постараюсь вернуться поскорее.       Хотя я не уверен, стоит ли мне спешить. Отлучиться для разведки целей массового сборища представителей разных стран в магическом районе Сиднея я не смог, судя по видимым эффектам защиты на зданиях, паучка туда посылать было бы бессмысленно — не прошёл бы, я уверен. А какого–то прям невозможного резона, чтобы оставлять семью и мчаться приключаться я не видел — ну не узнаю я о целях, ничего страшного. Но вот если это собрание проходит до сих пор, или если они ожидают других гостей, а сами разместились в каком–нибудь отеле или даже на своих транспортных средствах, а я успею вернуться к началу… Вот это уже будет совсем другой разговор, тут, конечно, без сомнений.       Провалившись на довольно глубокие слои грани Смерти, я резко направился прямо из дома родителей в сторону Англии, поглощённый безумным водоворотом образов из градиента серого, что сливались в абсолютно головокружительную картину, а уж эффекты магические, что влияли на меня, чьё присутствие вообще было не предусмотрено гранью смерти, были и того сногсшибательнее.       Всё было тяжело настолько, что я выпал в проулке между Дырявым котлом и соседним зданием, чуть не разбив собой стены, ощутимо стукнувшись локтем и коленом, запнувшись о какой–то мусор и чуть не опустошив желудок. Тяжелая одышка создавала облака пара, что падал вниз похлеще конденсата вокруг жидкого азота. Да от меня самого валил такой вот туман вниз, стекая по асфальту, или что это за дичь у меня под ногами.       Придя в себя буквально за десяток секунд, я вышел из проулка, оказавшись на привычных Лондонских улочках под серым свинцовым небом в очередное пасмурное летнее утро. Пешеходная дорожка из асфальта резко контрастировала с каменной кладкой проезжей части, и пускай участок такой дороги был небольшой, было это всё равно немного непривычно, а камень и кладка — старинная.       Людей вокруг было немного, но это и не удивительно — место, где я оказался, было небольшой узкой улочкой буквально для одной машины, а ходить тут особо–то и негде. А вот там, на перекрёстке с основной дорогой, люди сновали только так, уже спешили куда–то, по делам или ещё что, но ни одного зеваки.       Пройдя ко входу в Дырявый Котёл, я открыл дверь. В лицо мне сразу же ударил концентрированный запах утренних напитков, жареных яиц, бекона, колбасок и прочей снеди, полагающейся приличному английской леди или же джентльмену на завтрак. И ради этого завтрака сейчас было занято практически половина всех мыслимых мест, а сами волшебники были на любой, что говорится, вкус, цвет и возраст, но самое главное — ни у одного из них не наблюдалось мною кружки с алкоголем, рюмочки, бутылки или иной тары, подобающей для распития напитков горячительных и не очень.       Моё появление не вызвало ровным счётом никакой реакции у окружающих, не считая компании за столиком, расположенным так, чтобы видеть и вход с улицы, и проход на Косую Аллею, и камин — они явно кого–то ждали, ведь на меня посмотрели с весёлым ожиданием, а поняв, что я не являюсь объектом и ожидания, досадливо мотнули головами.       — Здравствуйте, Том, — проходя мимо барной стойки, я сугубо из вежливости улыбнулся бармену.       — Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек. Только кончилась учёба, а вы вновь на Косую Аллею?       И как он всех запоминает? Хотя, с другой стороны, а много ли нас, тех кто ходит в мир обычных людей, кто учится в Хогвартсе? Разумеется, нет. Да и остальные постояльцы и любители забежать сюда ради перекуса, выпивки или полноценного приёма пищи, так или иначе когда–то учились в Хогвартсе по большей своей части, так что бармен неизбежно был с ними знаком.       Взглянув мельком на меню и на те завтраки, что уже были поданы к столу своим заказчикам, я в который раз отметил, что Дырявый Котёл может сколько угодно выглядеть непрезентабельно временами, неухоженно и без должного ремонта интерьера, но вопрос еды тут решается прекрасно, а главное — правильным образом. И вкусно, и много, и разнообразно, а что немаловажно — найдётся блюдо на любую цену. И пускай здесь нет изысков высокой кухни, зато порции что нужно, а за изысками, коли галлеоны лишние в кошеле болтаются, можно и в совсем иного рода заведения идти. Здесь о еде и выпивке, а не о блюдах и апперолях.       — Разве может быть иначе? — ответил я бармену, присаживаясь за стойку. — Всё–таки Хогвартс Хогвартсом, а жизнь–то продолжается, дела сами себя не сделают. Чего–нибудь тонизирующего, будьте любезны.       — О, вы абсолютно правы, молодой человек, — покивал Том и довольно оперативно приготовил небольшую чашечку ароматного отвара на травах. — Вот, пожалуйста.       — Благодарю, — расплатился я сразу, передав нужную незначительную сумму за этот фирменный напиток, сделав глоток. — М–м, как всегда великолепно, Том.       — Рад стараться, — вновь покивал он и видя, что разговор на этом закончился, вернулся к своему излюбленному занятию — протиранию стакана далеко не новой тряпкой.       Интересно, как много волшебников замечали, что ни стакан, ни тряпка не менялись в руках Тома никогда, а вот лично у меня вызывает любопытство иной вопрос — когда–нибудь он сотрёт этот стакан в труху, еле всё же нет? Возможно даже, что десяток лет назад этот прозрачный стакан имел слегка иную форму и толщину, пускай и отличаются эти параметры от текущих на какие–нибудь сотые миллиметра. Но, как известно, вода камень точит.       Вдоволь насладившись напитком, взбодрившись, я поспешил покинуть это гостеприимное заведение и отправился на Косую Аллею, хотя смысла в этом не видел ровным счётом никакого.       Оказавшись на волшебной улочке Лондона, нельзя было не обратить внимание на всё ещё витавший вокруг флёр праздника по случаю безвременной кончины Тёмного Лорда. Люди счастливые, домики яркие, пусть и по–прежнему кривые–косые, как и полагается ради соответствия названию. Даже проход в Лютный Переулок не казался порталом в мрачную наурную атмосферу гангстеров от мира магии, нищеты, разрухи, преступлений и тайных тёмных махинаций, о которых, разумеется, никто и никогда не должен узнать.       Двигаясь вдоль домов и магазинов, разглядывая товары на витринах или же высматривая что–то интересное через большие окна, я не мог не улыбаться, но не радостно, а с каким–то лёгким пренебрежением что ли — тут я сам пока не разобрался.       Дойдя до магазина близнецов, сияющего, как нелепое яркое пятно из не менее абсурдных, но в чём–то даже занятных магических приколов, я поспешил пройти мимо — слишком уж много народу толпилось как внутри, так и снаружи — самое то для продажи мест в очереди на вход, честное слово. А вот лавка Зонко, что расположена чуть дальше по петляющей широкой дорожке, мощёной камнем, посетителей было ощутимо, я бы даже сказал, намного меньше. Всё–таки близнецы не только составили конкуренцию извечному монополисту на рынке всевозможных приколов и шуточных вещичек, но и лихо обогнали сеть Зонко. Правда, я не уверен, что два магазина на всю страну можно назвать сетью, однако если учесть размеры этой самой страны, а точнее, исконно магических улочек и территорий, предназначенных для публичного посещения — это вообще глобальнейшая сесть, которая только может существовать.       Пройдя мимо толп людей у магазина близнецов, как и мимо самого магазина, я с чистой совестью направился ко входу в госпиталь святого Мунго, вход в который располагался в конце улочки, что разделялась банком Гринготтс надвое, а точнее — в левой её части.       Зайдя в холл, увидел вполне привычную, я бы даже сказал, типичную картину для этого места — примерно треть мест для ожиданий были заняты пациентами с самыми разными травмами, столь же вариативными как по природе, так и по внешнему эффекту. Парочку уже повели в смотровые, одного повезли на специальных носилках в одно из отделений на этаже — в общем, ничего необычного.       Мой путь лежал к стойке регистрации, где как раз стоял Сметвик с коллегами, общался, перебирал папки с личными делами, а медиведьмы в этом подобии ресепшена и регистратуры даже не подслушивали разговоры — им явно кто–то отсыпал работы от души.       — Наставник, коллеги, — кивнул я всем, и улыбнулся много искренней, чем Тому в Дырявом Котле. — Доброго всем утра.       — Вам, молодой человек, — улыбнулся один из пожилых волшебников в лаймовой мантии, — стоило бы знать к вашему–то возрасту, что утро добрым не бывает. Но в самом деле, здравствуйте.       — Здравствуй, ученик, — на пародийным каким–то пафосом кивнул Сметвик. — Неужели соскучился по подтиранию фиолетовых соплей?       — Не начинайте. Просто, раз уж я здесь, решил узнать, как конкретно будет проходить моё обучение в период летних каникул.       — И совсем не хочется праздновать погибель Тёмного Лорда? — а это уже другой коллега дал о себе знать, довольно нахально улыбаясь, словно желая подтвердить свои мысли о том, сколь молодёжь не готова к труду и обороне, при этом забыв о праздниках и выходных, как о явлениях — суровая жизнь медицинского работника что в обычном мире, что в магическом.       — Праздник? А кто–то что–то празднует? — наигранно удивился я. — Мне хватило того, что я видел со стен Хогвартса.       — В самом деле, коллеги, — Сметвик перевёл на них взгляд. — Гектор у нас волшебник уникальный, пытливый до знаний и опыта. Однако…       Теперь уже я вновь попал под прицел его взгляда.       — …первые две недели каникул, так уж и быть, отдыхай. Как раз через это время кое–кто обещал забрать тебя и Дафну на обучение в гильдию. Вот тогда и продожим наше обучение.       — Хм… Хорошо. Но примерный план есть?       — Не только примерный, но и вполне конкретный. Согласованный более чем полностью и с другими мастерами.       — О, это прекрасная новость. А могу я ознакомиться? Чтобы заранее решить возможные вопросы на лето, оставив только время для обучения.       — Разумеется, — Сметвик с помощью палочки создал пару листов пергамента, полностью исписанных мелким почерком — график всех обучающих мероприятий на неделю, в которых был лишь один выходной — воскресение.       — Благодарю, — принял я эти листы и тут же спрятал их в рюкзак, что висел через плечо. — В таком случае, не буду вас больше отвлекать от работы. Наставник, коллеги.       Кивнув всем на прощание, я поспешил покинуть госпиталь, пока не случился какой–нибудь аврал, из–за которого меня обязательно призвали бы к работе в штат, ведь в подобных случаях сотрудников резко не хватает. Вообще, штат Мунго укомплектован лишь частично, так что даже при частичной, будничной загрузке пациентами, каждый сотрудник выкладывается по полной, а уж об экстренных ситуациях и речи не идёт. Но опять же, как выкладывается — к каждому пациенту максимально качественный подход. А если же лечить по военному времени и быстро, как в полевых условиях, тогда штата вполне хватит. Наверное. Никогда об этом не задумывался — организационные вопросы нашего здравоохранения находятся вне моей компетенции, отчего я ими не интересовался от слова совсем.       Выйдя обратно на Косую Аллею я не мог не покачать головою, явив на лице лёгкую ухмылку. Посещение госпиталя и наставника даже не числилось в моих планах на сегодня, но вот же, ноги привели именно сюда, а сам я теперь точно знаю план обучения, как и то, что мне предстоит немало путешествовать между странами туда–сюда с завидным постоянством, в разных часовых поясах находясь практически постоянно, и теперь меня терзают смутные сомнения — а по какому времени мне вообще жить?       Под такие мысли я покинул улочку через всё тот же Дырявый Котёл, количество посетителей в котором резко упало, да и те, кто присутствовал, явно сменили собой других, кто уже успел уйти по своим делам.       Бармен заметил, что я уже вернулся и направился к выходу в сторону Лондона, так что вежливо кивнул мне, получив такой же кивок в ответ.       Оказавшись на улице, полнившейся большим количество людей, порою заходивших в соседние магазины и лавочки, но тщательно и неосознанно обходившие по дуге область у порога Дырявого Котла, я накинул на себя магглоотталкивающие чары и аппарировал вполне стандартным образом на улочку напротив Адмиралтейства, оказавшись в десятке метров от красной телефонной будки, что стоит в наглую под камерами видеонаблюдения.       — Уайт Холл Стрит, ага, конечно… — бурчал я, заходя в будку. — Грит Скотлэнд Ярд не желаете?       Набрав правильный телефонный номер и надиктовав магическому автоответчику бред из несусветных названий отделов министерства, которые мне нужно посетить, я получил свой значок, на котором в итоге весь текст прекратился в аббревиатуры, абсолютно целиком и полностью нерасшифровываемые никоим образом. И наконец–то лифт тронулся, а я, воспользовавшись паузой, удостоверился в приемлемости своего внешнего вида, прицепил значок на положенное место на отвороте мантии, куда ещё и значок зельевара и целителя присобачил.       Я ждал, а лифт всё двигался вниз, и двигался, пока я наконец–то не оказался под сводами высоченного и практически абсолютно чёрного потолка Атриума министерства, а точнее той его части, где располагался зал с каминами, а под потолком летали бесчисленные самолётики, являя собой местный аналог внутриведомственной почты.       Что первым делом видит волшебник, когда спускается в атриум на лифте для гостей? Огромные пространства и вид на далёкий зал с фонтанами и монументом, отражающим… А каждый раз разное — меняется с той же скоростью, что и политика партии, правящая верхушка, министр, очередной курс министра на светлое будущее, видение этого светлого будущего и так далее по списку. Всё–таки для волшебников переделать монумент — дело пяти минут в умелых руках, или полдня для неучей.       Опустившись в кабине до уровня пола, я сделал шаг на тёмную плитку атриума, тут же оказавшись втянутым в бесконечный поток людей, идущих либо вместе со мной, либо против. Камины полыхали зелёным постоянно, кто–то приходил, кто–то уходил, и суета, тем более утренняя, не заканчивалась ни на мгновение, а уж о количестве самых разных тем для повсеместных разговоров можно и вовсе не упоминать — не сосчитать. От банального «А Уотсон споткнулся перед закрывающимся лифтом и ему прижало его длинный нос», до «Слушай, я вчера зашортил весь этот хайп на мемных акциях через Парижский CFD, пока наши алгосы не просели на ликвидах, еле успел».       На входе в зал с фонтанами и лифтами пришлось пройти контроль. С удостоверением оказалось сделать это предельно просто — прикладываешь его к панели, и всё, запись сделана, вали дальше, куда там тебе надо. И никакой возни с палочкой, бесконечных сверок, долгих записей, лишних вопросов — на документе есть абсолютно все данные, а если его предъявляет не владелец, то должна сработать сигналка или другая система оповещения. Какая именно? Понятия не имею, магия документа зашифрована капитально, изменить что–то без специального оборудования решительно невозможно, да и я уверен, что базовые вещи и не меняются вовсе.       — Вы выглядите очень довольным, — какой–то скучающий волшебник в форме аврора, что дежурил рядом с постом помимо тех из ДМП, кто проводил непосредственно сверку документов, обратился ко мне.       — А? Да, сэр, — я с вежливой улыбкой вложил свою карточку в рюкзак, подходя к нему ближе для обмена парой фраз — Просто вспоминаю, сколько слухов и нагнетания обстановки было вокруг этой регистрации. И как по итогу упростилась эта довольно нудная процедура.       — Это точно. К слову, спасибо. От всего аврората и ДМП.       — Хм? — я даже удивился.       — Не удивляйтесь, мистер Грейнджер, — улыбнулся аврор. — Вы личность известная в наших кругах. Благодаря вашей деятельности в Хогвартсе, были спасены многие жизни наших ребят.       — Делал то, что было в моих силах, сэр.       Даже руки пожали, а я, ненароком, проверил этот момент рукопожатия на возможные проклятия и прочие магические манипуляции, что явно заметил сам аврор, но не обиделся, а просто моргнул, одобрив действие одним лишь взглядом. Но с этой проверкой я поделать ничего не мог — проводить её и логично, и прагматично, да и есть печальный опыт с Кэроу.       Добравшись до лифтов, успел зайти в один, почти полный, нажав кнопку нужного мне этажа и схватившись за свисающий с потолка поручень. Честное слово, пыточное устройство этот лифт — резкий, шумный, дёрганый, маршрут угловатый, то вниз, то назад, то вперёд, то вправо или влево, то снова наверх. Такое чувство, что архитекторы путей перемещения лифта очень любили лабиринты, а министерство не хотело им платить за работу, вот и отыгрались, как могли.       На четвёртой остановке лифта, когда уже почти половина волшебников покинули кабину по своим делам, пришла и моя пора выходить на этаже, что я и поспешил сделать.       Коридоры, повороты, кабинеты с табличками, номерами и именами, неизвестные мне сотрудники спешили по своим делам, а если приглядеться к залам с открытыми дверьми, можно увидеть картину типичных офисов со своими отдельными закутками рабочих пространств, где уже во всю трудятся волшебники.       Нужный мне кабинет нашёлся не сразу. Очередей вокруг него не было, так что я просто постучался и, открыв дверь, зашёл внутрь. Обычный рабочий кабинет, расчитанный на самого хозяина кабинета и на одного посетителя. Никаких личных украшений я не видел на первый взгляд, рабочее пространство довольно обезличенно. Вместо рабочего стола была этакая стойка, за которой и сидел нужный мне волшебник, а за его спиной располагались несколько рядов деревянных картотек с выдвижными ящиками. Казалось даже, что там работают чары расширения пространства, потому что снаружи зрение никак не могло правильно понять расстояние до конца этой картотеки, а углы и перспектива искажались.       — Здравствуйте, сэр, — я тут же поздоровался с волшебником средних лет, ни худым, ни толстым, обычным настолько, что ещё более обычным быть просто невозможно.       — Здравствуйте, — он поднял на меня взгляд, оторвавшись от заполнения документов.       — Меня к вам отправила Флёр Делакур для оформления участка, — я передал папку со всеми нужными документами, которые и предстояло заверить именно здесь.       — А, мистер Грейнджер, я полагаю? — чуть просветлел своим ликом волшебник, хотя всё-таки и оставалось в пределах формальной вежливости. — Одну минутку.       Взяв документы, он быстро пробежался взглядом по всем вложенным листам тончайшего пергамента, мало чем отличавшегося от обычного листа белой бумаги, попросил мои документы, и начал свою бюрократическое колдовство, в результате которого я, уже через пять минут, стал владельцем средней по местным меркам пространственной лакуны, по самую маковку утопшую в тёмных проклятиях до такой степени, что там начала искажаться сама структура пространства. Ещё бы немного, годик–другой, и эту лакуну пришлось бы сносить адским пламенем, иначе бы она пошла в разнос, что является довольно большой потерей для земельного фонда магической Англии.       Хотя, справедливости ради стоит отметить, что практически любой официальный кусок магической земли, сколь бы незначительным он ни был, является ценностью для нашей дражайшей волшебной страны.       Вручив волшебнику десять галлеонов сугубо символически, по доброте душевной, я покинул это место и хотел уже отправиться на поиски приключений, а точнее — в образе Чумного Доктора исцелять землю, что теперь моя. Но пришёл сигнал от ожерелья Дафны. Ничего экстренного или критичного, или даже важного. Больше похожу на вежливый стук в дверь и вопрос с той стороны: «Ты там как, живой щё, не спишь?».       Похоже, нужно заглянуть к ней, тем более вместе с сигналом пришли и координаты для перемещения, и это явно не дом Гринграссов. И даже не Англия. Интересно.       ***       Вера, слово, жест — вот, что необходимо волшебнику, чтобы сотворить заклинание. Так говорили профессора на первом курсе, и пусть сам я в Хогвартсе учусь лишь с третьего, суть занятий у других не менялась, так что подобные вещи я заставал уже будучи старше и слушая паучками профессоров на их занятиях. Да–да, слушал, пускай лишь краем сознания.       Как говорится, все запомнили? Да? Вера, слово, жест. А теперь забудьте всё к Мордреду, мы приступаем к изучению невербальных заклинаний — тут можете колдовать без слов, если получится. Научились? А теперь забудьте всё это. Переходим к высшей магии — ни вера, ни слова, ни взмахи вам не помогут. Нужно уметь держать в мыслях нужный образ, несколько листов формул и обладать мощнейшим контролем собственной магии. Вот теперь нормально.       Такие мысли крутились в моей голове, пока я старалась прикрутить координаты для аппарации к своему комплексу перехода, скольжения по грани Смерти, ведь принципы тут отличаются чуть менее чем полностью. И это ещё одна проблема.       Сугубо прагматизма ради можно сказать, что я ведь могу просто использовать аппарацию феникса, что мало отличается от обычной в плане концепции, а координаты, маячки и прочие подобные вещи, активированные в привычном всем трёхмерном пространстве отлично взаимодействуют с этими магическими способностями, однако именно сейчас, в этот момент, я решил проверить, возможно ли использовать их с таким сложным магическим комплексом, как моё скольжение. Если получится быстро — отлично. Если нет — разработаю потом.       Причина такого желания довольно проста — аппарацию можно запретить. Антиаапарационный барьер можно составить настолько сложный, что быстро его не разобрать и не пробить. Аппарация феникса, пускай и является практически неблокируемой в глазах обывателей, но правдой это не является. И остаётся скольжение. И если случится экстренная ситуация, а я буду в таком положении, что мне будет доступно только скольжение, я не смогу быстро, оперативно среагировать на угрозу и появиться там, где нужно, вовремя.       — Сложно… — выдохнул я, осознав, что чуть было не добился только лишь головной боли, и за пять минут вопрос не решается. — Значит будем по–старинке.       Стоя чуть ли не посреди асфальтовой дорожке на Уайт Холл Стрит, скрытый от взора обычных людей, я потянул немного энергии шторма. По мне неуловимо пробежали искорки молний, и в тот же миг я исчез.       Момент перехода, не такой жесткий, как при обычной аппарации, да ещё и смягчённый точным контролем магии, и вот я стою на поляне. массивные камни, зелёная трава, явно горные цветочки проглядывают тут и там в своём разнообразии. Буквально передо мною начинает резко расти вверх скальный массив, позади пологий спуск в расщелину, на горизонте горы, лес то тут, то там, но на самых вершинах гор лежит снег, словно белые шапочки.       Непосредственно передо мной, в двух шагах, начинается огороженная территория — высокий забор чугунный, чёрный, ворота распахнуты лишь на половину. Сады, деревья, кусты и беседки разного рода скрывают собою мэнор с явными элементами викторианской архитектуры, тяжести, мрачности и богатства на мелкие детали — фасады таких домов можно рассматривать долго и упорно, ежесекундно находя что–то новое, какой–то неуловимый нюанс в деталях.       — Гектор…       В воротах стояла Дафна в тёмно–синем платье, поверх плеч была накинута мантия–шаль. Сапоги на очень низком каблуке немного отдавали некоей утилитарностью, но учитывая, что вокруг дикая природа в горной местности, это явно мудрый выбор, в отличие от каких–нибудь высоких каблуков.       — Дафна, — подошёл я.       Улыбаясь друг другу, мы позволили себе потратить пару минут на банальные глупости, отпуская на пару мгновений излишний самоконтроль и наслаждаясь моментом близости без всяких свидетелей.       — Я… — Дафна чуть отстранилась, не разрывая объятий, — хотела бы тебя познакомить кое с кем.       — Надеюсь, мне не придётся выдерживать очередного раунда боевых действий, как с твоим отцом.       — Скорее всего нет.       — То есть, это не точно?       — Всякое может быть.       Стоило только Дафне повести меня внутрь территории, а воротам за спиной закрыться, как нам на встречу по дорожке, скрытой деревьями, вышла мама Дафны.       — Миссис Гринграсс, — кивнул я с улыбкой, приветствуя подошедшую к нам женщину в строгих, но одновременно с этим и лёгких одеждах.       — Мистер Грейнджер, — улыбка была настоящей, пускай и не слишком уж радушной — похоже, моё появление не является чем–то важным, а мысли дамы оккупированы какими–то другими проблемами. — Рада вас видеть в добром здравии.       — Поверьте, это абсолютно взаимно.       — Прекрасно. Раз уж вы уже пришли, позвольте мне проводить вас, — это даже не было вопросом, так что мы с Дафной последовали за ней.       Дорожки, которыми была буквально испещрена территория особняка и которые пронизывали аккуратные, декоративные массивы деревьев, кустарников, и прочие прогулочные территории, вдоль которых стояли высокие магические светильники, сейчас выключенные из–за яркого дневного солнца, привели нас к большой беседке из светлого камня и тёмного дерева, что было контрастно и по–своему приятно, учитывая что каменные светлые колонны оплетали вьющиеся растения с листочками да цветочками, притом явно волшебного происхождения.       Беседка не пустовала.       Три дамы и один джентльмен сидели за большим столиком так, чтобы сразу же и без промедлений увидеть нас при появлении, так что их взгляды буквально в одно мгновение прикипели ко мне, но без переборов, навязчивости, а скорее с вежливым любопытством.       Мама Дафны привела нас именно в эту просторную беседку.       — Позвольте всем представить, Гектор Грейнджер. Мы вам рассказывали в подробностях.       Надеюсь, рассказывали только хорошее. Хотя, если судить по одобрительным, пускай и не особо выражающим это взглядам, так оно есть. Но куда интереснее то, что я вижу среди присутствующих и знакомое лицо. Да и в целом, терзают смутные сомнения, что я знаю присутствующих, пускай и заочно.       — Теперь же, мистер Грейнджер, — мама Дафны взглянула на меня, — позвольте представить присутствующих. Шарлотта Деверо, в девичестве Розье, моя сестра…       На эти слова кивнула волшебница, в самом деле походившая на маму Дафны как минимум некоторыми чертами лица и теми же чёрными волосами, одетая в какое–то подобие брючного костюма для конных прогулок, разве только верх был не столь аристократично подогнан и не навевал флёр высокой моды для страдающих от излишка денег — исполнено всё было явно с целью удобства, комфорта и некоей утилитарности для существования за пределами зоны комфорта, которой зачастую выступал мэнор собственной семьи.       — Огюст Розье, — представила мама Дафны пожилого, но крепкого, пускай и тонковатого волшебника, убелённого сединами короткой стрижки в стиле военных начала века. — И Мадлен Розье, наши дедушка и бабушка.       А я догадывался, честно говоря. Но пускай я и не встречал некрологи с их именами, больно уж была высока вероятность что эти отнюдь не молодые волшебники уже умерли — всё–таки времена были тяжелые на протяжении всего века.       — Рад знакомству, — вежливо ответил я с легким поклоном.       — А это… — мама Дафны хотела было уже перевести фокус внимания на знакомую мне волшебницу, Каллиду Розье, но та подняла руку в останавливающем жесте.       — Мы уже знакомы, Софи, — сухо заметила она.       Такая же, как и в первую нашу встречу в Малфой Мэноре, когда миссис Малфой представляла меня кругу «скучающих дам с познаниями в магии». Столь же строгое платье, пелерина на плечах, чёрные волосы в пучке, взгляд неизменно строгий и спокойный, как и выражение лица — добавь очки, как я уже замечал, то получится образ строгой учительницы.       — Рад вновь видеть вас, мисс Розье, — кивнул я.       И да, я не ошибся, говоря «мисс» — сбор информации в моей жизни не прекращался очень длительное время, так что её статус мне известен. Надеюсь, он не изменился с последнего моего «обновления данных».       — Взаимно, мистер Грейнджер.       Меня усадили за стол, Дафна проскользнула мимо всех возможных препятствий и взглядов, оказавшись рядом со мной. Вот подали чай, угощения, все сидим, смотрим друг на друга.       — Атмосфера приятная, — кивнул я, сделав глоток чая, — напиток великолепный, сладости и того лучше, ещё и разнообразные. Если такое утро является нормой, то это объясняет любовь Дафны к сладостям.       — Дорогой? — она с улыбкой повернула голову ко мне, держа чашечку чая в руках, и что–то мне подсказывало, что это может вылиться в какую–то экстравагантную мстю.       — Да–да, дорогая?       Ответа не последовало.       — Всё же, — я взглянул на старших волшебников, — мне бы хотелось узнать причины, по которым меня пригласили сюда. Скажу честно, знакомиться с родственниками моей дорогой Дафны я бы предпочёл в заранее оговоренное время — тогда бы не с пустыми руками пришел.       — Ничего страшного, молодой человек, — заговорил самый старый здесь волшебник. — Мы бы и сами предпочти знакомиться в иной атмосфере. А то иш что удумали — в горах, да на природе…       — Не бурчи, — его супруга, о возрасте которой можно сказать только то, что оа точно старше пятидесяти, с лёгким шутливым укором взглянула на него. — А то наш гость подумает, что тебе не сто лет, а все двести.       Похоже, подобное было в пределах нормы, ведь ни единой капельки негатива не появилось в атмосфере беседы.       — В первую очередь, — заговорил Огюст, — нам хотелось бы посмотреть на вас, что за волшебник такой магглорождённый.       Ну да, никогда такого не было, и вот опять.       — Какие–то конкретные методы «смотра»? — я сделал глоток чая.       — Ничего необычного, — в разговор вступила супруга Огюста, Мадлен. — Сами понимаете, не в документы же об аттестации смотреть.       Ненароком я вспомнил, что если уж касаться французских веток Розье и семей, с которыми они связаны, то возникает вопрос — а где остальные? Или меня будут дёргать ради каждого отдельного члена этих семей? И да, где–то в глубине души хотелось бы и возмутиться, мол, я не племенной жеребец, чтобы на смотрины ездить, однако немного логики и фантомный опыт из осколков смягчает это обстоятельство, ведь для семей, что хоть какое–то внимание уделяют генеалогии, и в традициях которых держаться близ родственников, подобное является вполне адекватной нормой. Вопрос в другом — как эту норму реализовывают.       — Полагаю, столь внезапная встреча имеет под собой некие причины? — я отставил чашечку с чаем в сторону.       — Разумеется, — продолжил Огюст. — С падением Тёмного Лорда уже начались самые разные брожения и открылся огромный простор для работы. Скажем так, нужно ловить момент, чтобы урвать побольше во время делёжки.       — И не только делёжки, — добавила его супруга.       — Да, и не только. Когда появились вести о воскрешении Тёмного Лорда, практически все, кто имел хоть какой–нибудь вес, возможности, финансы, производство… все поспешили эвакуировать и перенести всё, что не прикручено к земле.       На это я мог лишь покивать, вполне понимая такую логику мышления людей, ведь каждый догадывался, что Тёмный Лорд так просто не махнёт рукой на Англию и на людей. которых можно использовать, а значит нужно спасать всё, что спасается.       — И теперь начнётся обратный процесс, тем более выгоды подобные манипуляции принесли не мало. Помимо прочего, довольно много ресурсов высвободилось из–за смертей волшебников на стороне Тёмного Лорда. Открылось много ниш. И чем быстрее ими займёмся, тем лучше.       — Вполне логичный и правильный подход, — согласился я, — особенно если есть возможность дать отпор тем, кто решит потрепать уже вас или ваши родственные семьи.       — Именно. В связи с этим… — Огюст даже бегло осмотрел пустующие места, хотя какого–то деления по этим самым места в беседке не было, — …многие из наших родов уже сейчас не зная сна и отдыха занялись делом. Нам бы тоже нужно, однако…       Взгляд всех упал на Дафну, но мысль подхватила в итоге Каллида Розье:       — Есть два юных волшебника, которых мы не можем ни с собой взять, ни оставить кого–то приглядеть, — сухо заговорила она, строго, а для большего эффекта ей не хватало только очков и жеста, чтобы эти очки поправить. — И если с Асторией вопрос решён, то с Дафной — открыт.       — Хм… Неужели во всех связанных с вами родах нет наших сверстников и тех, с кем можно оставить их?       — Дафна с Асторией самые младшие, — пояснила Каллида. — И возрастной разброс довольно велик. Другим по двадцать пять и больше, их немного, и они так же как и остальные члена рода полностью уходят в дела. Возможность обогатиться и приобрести новый капитал выпадает крайне редко.       — Однако, Дафна отнюдь не маленькая девочка, а совершеннолетняя волшебница.       — И это, — вновь заговорил Огюст, подавшись за столом чуть вперёд, — ничуть не делает её самостоятельное пребывание в этом доме или же в доме родителей безопасным. В другое время не было бы и доли сомнений — адекватная защита дома, домовики и прочее, всё для жизни есть. Но не в смутные времена.       Старый волшебник допил свой чай и отставил чашечку в сторону.       — Времена сейчас ещё более тяжелые и смутные, чем при жизни Тёмного Лорда, уж поверьте мне, молодой человек. Да, это не очевидно. Да, люди вокруг радуются. Но за этой радостью и под шумок творятся действительно тяжелые и страшные вещи. Мы уже видели такое в начале восьмидесятых. И нет ни одной причины думать, что сейчас будет иначе.       — Более того, — вновь сухо продолжила Каллида, — получив подобный опыт в восьмидесятых, ещё больше людей решат действовать… излишне агрессивно.       — Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Однако, вас не беспокоит, что вы доверите Дафну парню на всё лето? И ещё не известно, в какие дебри этот парень умудрится залезть со всей своей деятельностью.       — Гектор, — Дафна, сидевшая практически вплотную ко мне, насколько позволяли рамки приличий, посмотрела на меня с некоторым сомнением. — Ты же понимаешь, что не делаешь ситуацию лучше?       — Как твои родственники хотели посмотреть на меня, так и я на них, — лишь краешками губ улыбнулся я девушке. — Мне сполна хватает деятельности мистера Гринграсса и его странной логики, вот и хочу сразу понять, чего стоит ожидать от другой части семьи.       — Уильям — дурак, — отмахнулся Огюст, и его не смутил ни разу тот факт, что София с сестрой Шарлоттой тут же уставились на него с немым укором огромной силы. — И не сверкай глазами, Лотти, ты же сама и собирала информацию на пару со своим мужем. Да и Софи с дочками рассказали не мало.       Я не удержался от того, чтобы посмотреть на маму Дафны и на саму девушку. И совсем не было понятно мне по их лицам и взглядам, что же такого они наговорили как о мистере Гринграссе, так и обо мне.       — Мы начинаем уходить от темы, — я категорически не желал втягиваться в очередные беседы о добре, зле и прочей внутрисемейной ерунде, иначе кто-нибудь кого-нибудь оскорбит, и начнётся свистопляска.       — Это так, но… — Огюст оглянулся, словно ища по ближайшим территориям кого–то, и взглянул на Шарлотту. — Где твои?       — Должны уже подойти…       Двойной хлопок от аппарации домовика привлёк всеобщее внимание. С одной стороны появились волшебник волшебница, явно родственники, немногим старше двадцати. С другой — Пэнси и Астория. Все, кроме Астории, выглядели как после драки, и даже были еле заметные следы подпалин и сажи, которые они убирали магией прямо вот сейчас. Астория же, в светлом платье и мантии выглядела довольной, словно увидела какое–то представление невероятное.       — А вот и мы, — помахала рукой девушка, что появилась вместе с парнем.       — Дафна, — парень посмотрел в нашу сторону, — подруга твоя, конечно, совсем безбашенная.       — Что и следовало ожидать, — добавила сестра парня — я уверен, что это именно так. — Чистокровная волшебница же, ещё и с таким интересным родовым подходом к волшебству.       Они все вместе подошли к беседке, хотя и появились–то в паре метров от неё, и теперь я смог ощутить лёгкий флёр гари, серы, и даже магия словно пахла чем–то подобным, вместе с этим словно принося с собой крупицы информации о том, что был бой, и как он проходил.       Не успел ещё никто из старших сказать и слова, как двое незнакомых мне волшебников, брат и сестра, как я понял, двоюродные для Дафны с Асторией по маминой линии, а значит Деверо, перевели нахальный взгляд в мою сторону.       — А это, значит, тот, кого нужно проверить? — первым заговорил парень. — А вы уверены? Целых два мастера боёвки да на одного магглорождённого — не много ли?       — Франц, Лиз, — Огюст в довольно строгой манере обратился ко вновь прибывшим. — Не стоит грубить.       — Позвольте, — я прервал всю складывающуюся ситуацию, немного подняв руку, словно на занятии нахожусь. — Вы хотите устроить дуэль или бой между нами, так?       Огюст выдохнул, посмотрел в пустую чашечку, что стояла в отдалении, и взглянул на меня с Дафной.       — Это простой и быстрый способ понять, каковы вы в бою, молодой человек. Как мы уже и говорили, не в аттестацию же годовую смотреть? А так мы сможем понять, а будет ли вас достаточно для защиты нашего младшего поколения в лице Дафны.       — Тогда… — я встал с места, краем глаза отмечая, что Дафна с мамой смотрели на остальных с лёгким укором, и похоже, явно были не в курсе такой идеи родственников. — Давайте решим всё быстро, и как полагается достойным волшебникам.       Выйдя с беседки к двум нахальным молодым волшебникам, явно носящим статус мастера боёвки — самого лёгкого в достижении мастера, к слову, и самого сложного магистра, как ни парадоксально — я просто начал фонить магией. Чуть–чуть. Добрым словом поминая Асманда. Разумеется, бутылки виски в руках у меня не было, а костюм не был распахнут в лёгком неформальном разгильдяйстве, но своим поведением я сам у себя вызывал схожие ассоциации.       — Ха, слабак, — усмехнулся парень, Франц, как полагаю, Француа по полному имени, и тоже полыхнул магией, но сразу и на полную, как и его сестра.       Рядом стоявшая Пэнси оттеснила Асторию — светловолосый ангелочек, который уже совсем взрослая, проявила свою непосредственность, опустив сдержанность, и с большим пребольшим любопытством выглядывала из–за Пэнси.       — Вот он сейчас шарахнет… — Пэнси оставалась в поле моего зрения, так что быстрые движения палочкой, знакомую ухмылку и поставленные комплексные щитовые чары я не мог не заметить.       Дафна всё ещё носила с собой одного из моих паучков, а потому я легко подключился к нему, чтобы наблюдать за происходящим в беседке — Дафна указала палочкой в руке на пол беседки, создавая рунические цепочки и воздвигая прозрачную защиту полукуполом. Правильно, никому не нравится, когда магия потоками туда–сюда гуляет.       На меня не оказало влияние давление магии двух этих волшебников, хотя сам факт того, что они так умеют в принципе, говорит об их вполне хороших навыках в контроле — знания и мастерство так не оценишь. И только я хотел надавить в ответ, как задумался и обернулся к Дафне с немым вопросом на лице?       — Да хоть на орбиту отправь, — отмахнулась она. — Будет уроком для высокомерных.       На словах Дафны заулыбалась Пэнси, причём немного мстительно даже.       Пожав плечами, я выдал почти максимум возможного, смешав нейтральную энергию с тёмной и со Смертью. И да, нельзя забывать улыбаться — это всех раздражает.       Мгновенно увеличившийся объём внешней магии всегда оказывает влияние на волшебника, ведь как ни крути, а человек не привычен к такому из–за крайне слабого энергетического фона вокруг, где бы этот фон не был. Иначе тот же Азкабан уже давным давно был бы изучен вдоль и поперёк, а волшебники не избегали бы энергетически насыщенных мест, исследовав магический мир несколько глубже, чем это сделано на данный момент.       Концентрация нейтральной магии почти никогда не имеет визуальных проявлений, так как она равнозначно стремится воплотить в себе абсолютно всё, что только можно представить, но слабо. Так что обычно при таком давлении становится «ярче» сам его источник, волшебник, от чего может казаться образ величественнее, глаза будто светятся и прочие эффекты наряду с физическим, магическим и психологическим дискомфортом.       Что даёт Смерть? Холод и серость — эта магия даже ощущается именно так. Сколько бы её не было, будет только серее и холоднее во впечатлениях. Ну а тёмная просто всех пугает, будоража сознание, особенно тех, кто знаком с тёмными искусствами — уж они–то точно представляют, как и зачем используется такая магия.       Что даёт такая смесь? Понятия не имею, честное слово, но двое волшебников резко потеряли в надменности, испугались, сбледнули с лица, приуныли, а само количество магии вынуждает на животном уровне отступать — неловкий шаг назад, запнулись о собственные ноги и неровность земли, упали на пятую точку.       И тут я понял одну странную, но удивительную вещь. А Поттер–то выносливее будет, и характер жестче. Там, под Хогвартсом, пока разыгрывали спектакль Доу, Дамблдор и Тёмный Лорд, мальчишка держался достойно, а выбывал из битвы только из–за заклинаний неизвестных ему и отсутствия знаний с навыками. А вот характером и духом получше этой парочки будет.       Доморощенные мастера–боевики.       Когда защита Пэнси и Дафны чуть не треснула от магии, я резко свернул этот всплеск, словно и не было ничего.       — Быстро и эффективно.       — А ты не перестарался? — Пэнси с Асторией подошли ко мне, чтобы вместе вернуться в беседку.       Белокурая Астория, к слову, выглядела вполне довольной представлением.       — Ну, они же мастера боевики, — пожал я плечами. — Я так с Асмандом здоровался, он одобрил подход. Кто же знал–то…       После моего представления, как ни странно, отношение ко мне слегка потеплело со стороны всей этой братии, и даже жертвы собственного величия в лице брата и сестры Деверо сменили модель поведения на нейтрально–дружественное, причём искреннее, а не вынужденное. Буквально полчаса бесед ни о чём, о погоде и прочем, пока Дафна собирала вещи, и вот я уже стою за воротами, держа Дафну за руку и прощаясь с волшебниками. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что именно здесь, в особняке в горах, остаются только Шарлотта с детьми — через час за ними прилетят и они отправятся уже по своим делам.       Миг, и каждый волшебник исчезает своим способом — портключ, аппарация, метла. Да–да, нашлись те, кому лететь не далеко и они предпочти провести время с ветром в небе. Каждому своё.       В итоге мы с Дафной остались одни в поле за воротами.       — Похоже, — улыбнулся я, — на этот раз всё добровольно.       — И никаких похищений. Даже скучно, — в ответ я получил такую же улыбку. — Какие планы?       — Честно говоря… — задумчиво почесав нос, я не нашёлся, как выразить мысли. — Землю я купил, надо очистить от проклятий и можно строить. Но при этом сейчас я в гостях у родителей. В Австралии.       — Далековато будет.       — Ещё как. И они точно не ждут ещё одного человека. Волшебницу. Хорошо хоть твои родственники не подняли тему жилья. А то я просто не смог бы смолчать и обязательно нашёл бы, куда и как кольнуть больнее.       — Это точно. Не хочешь их предупредить?       — Эх… Мы ведь там ненадолго. Потом ещё и в Бездну. Надеюсь, успею построить дом.       — Помощь нужна?       — А у тебя закончен проект дизайна?       — Нет, — не без улыбки качнула она головой. — Но Пэнси может присоединиться к нашим каникулам в любое время, и мы закончим.       — Так, полегче. Родители не поймут такого поворота событий. Я же не докажу потом, что мы просто друзья.       Дафна как–то иронично выгнула бровь, при этом не переставая улыбаться.       — Ладно, удивим всех. И построим дом. И вообще… И да, приготовься, я буду перемещаться высоко в небо над Австралией.       — Почему?       — Там сигнальных чар нет.       Проблемы на ровном месте, честное слово. Но по какой–то причине я рад, что всё именно так сложилось.