Гниющая рана

Будильник неприятно врезался в сознание. Как мелодию не выбирай, все равно будет бесить. Сегодня ничего не приснилось. Пустой сон. Как и ощущение в груди и голове. умылся, побрился, слепил из себя человека. Грустно вздохнул, глядя в холодильник. Решил приготовить мальчишкам сырники и бутерброды с маслом, сыром и колбаской. Все сильно подгоревшие переложил себе в тарелку. Побольше сгущенки и всё съестся. Побрёл к комнате сына. Приосанился и нацепил на себя жизнерадостность. Бойкий стук по косяку дверному. — Земля вызывает! Приём, как слышно? В шалашике зашуршали и приоткрыли шторку. Две сонные улыбки смотрели на Виктора. — Доброе утро, пап. — А вы чего уже не спите? — Да меня мама разбудила звонком. Вчера забыл предупредить, что я не домой поехал. - сказал понуро Миша. — Не дело это. Давай отвезу тебя домой. Да уж, представляю, приезжают родители домой, ребенка нет, весточки от него никакой тоже. Как упустил это... — За мной папа заедет, только адрес попросили написать. Вот и догнало его. Хотел сон посмотреть? Вон, на жизнь лучше погляди, скоро и убедишься в причинах своей тревоги. Или опровергнешь. Только непонятно, чего хочется больше. — А...хорошо. - Виктор растерялся немного, но тут же собрался: — Тогда успевайте завтракать, стынет уже. Юрчик, про школу не забыл? Рыжая макушка спряталась под одеяло. — Пощади! Усмехнулся, оставил ребят собираться. Гремели ложками. Оба сонные, забавно помятые, с отпечатками подушек на лицах. Кофты у них одинаковые. На выезде чтоли дали. Ей богу, как пионерские галстуки же будут занашивать до дыр. Ай, ладно, сам такой был... — Виктор Константинович, спасибо Вам большое за всё! Мне у вас очень понравилось. - Миша своим воодушевлением заражал. Очень искренний мальчишка. — Миш, приходи еще обязательно! Юр, ты не стесняйся, зови. Рад, что у сына наконец друг появился, может и готовить научишься. - посмотрел на сына нежно, потрепал по волосам непослушным. — Больно вкусно ты нам вчера ужин приготовил, что сказать! — Вы подумайте про походы, ладно? Вот и Юре, и Вам вроде нравится такое, надо наполнять жизнь яркими событиями! — Верно говоришь, верно. Подумаем, Мишенька, нам же еще с мамой это обсудить нужно, она у нас главный противник ухода от цивилизации. — Это не беда, я считаю! У нас мама тоже часто дома остаётся, в трудные походы не ходит. А что, ей отпуск от нас, а нам раздолье, никто над душой не стоит, не ругает, что руки не помыл. - улыбнулся опять заразительно. — Шучу конечно. Но думаю, что если чего-то хочется, надо делать не смотря ни на что! — Звучит как тост. Ладно, мальчики, пора. Юр, чего мнёшься, помоги с сумками Мише. А про поход я подумаю, обещаю. На улице март, неприветливый. Окна выходят на противоположную от подъезда сторону. Оно и к лучшему, нет соблазна прилипнуть к окну и выискать Мишиного отца. Нет...Его. Хотелось конечно, смерть как хотелось узнать, является ли Мишин папа тем самым, на кого думает Виктор. Но одновременно и не хотелось. Меньше знаешь, крепче спишь, не зря говорят. Чего мне за этим знанием гнаться. Узнаю, и что с того? Изменится разве что-то в моей жизни? Не хочу старую рану зажившую бередить. Ты вот обещал про походы подумать, вот и думай, есть чем мысли занять. Начал собираться на работу, ходя в пижаме по кабинету, закидывал в сумку бумажки и документы, которыми занимался на выходных. Взгляд упал на стопку скраю. Что это? Черт! Рентген и заключение врача Мише не отдал. Потом может Юрчик передаст? Нет, надо отдать, родители наверняка волнуются. Подумают еще, что я безолаберный, к врачу сводил, важные документы забыл. А водил ли тогда? Без бумажки подумают, что не водил, а Миша наврал, чтоб успокоить. Накрутил себя в считанные секунды по полной. В итоге подхватив бумаги, не снимая мягких теплых тапочек выскочил из квартиры в чём был. Благо этаж всего четвертый, быстро спустился, дверь входная холодом встретила. То ли ветер холодный, то ли то, что увидел за ней, в грудь дало с размаху. Домофон пискнул, дверь громко открылась. — Заключение забыли! - по ощущениям это последние слова, которые Виктор смог из себя выдохнуть. Вместе со всем воздухом земля будто ушла из-под ног. Миша, на пару метров отошедший от подъезда обернулся и поковылял обратно к нему. Хлопнула дверь авто, фигура высокого, темноволосого мужчины медленно вышла из машины и уверенно начала приближаться. Их сходство с Мишей, когда они оказались рядом, поражало. Тот же разрез глаз, форма носа, скул. Подбородок и уши другие, по мелочи что-то еще. Но Виктора в холодный пот бросило. Далеко не от погоды. Холод внешний вообще не ощущался. Все тело будто в агонии было от бури эмоций. И стыд, и страх, и смущение, и тревога, и ужас... А глаз оторвать не получалось. Примерз к этим знакомым светло-ледяным глазам. Как дети к железу на морозе. И больно, и не оторваться. Разве что горячими слезами потом этот образ с глаз отмывать. — Забыли заключение врача и рентген с анализами... - заставил себя ожить, надо было хоть на что-то переключиться - вопил организм. — Спасибо Вам большое! Совсем забыл. Пап, это Виктор Константинович, Юрин папа. Он очень выручил вчера, носился со мной. А это Владислав Евгеньевич. Снова примерз. Не учится на своих ошибках. Говорят "не облизывай холодное", а ты не можешь перестать это делать. Владислав был собран и серьёзен. Ничего в его повадках не изменилось. Как и при первой встрече. Окинул взглядом Виктора, медленно поднялся по ступенькам. В дрожь бросило. Конечно не от холода. Виктор и не думал, что так его тело может реагировать. Крепкую руку вытянул. Виктор свою закоченелую неуверенную подал. — Здравствуй, Витя. Вот так встреча, рад тебя видеть. - низким приятным голосом. Растерялся. Просто растерялся. Бесконтрольно включил в голове автопилот, иначе сил быть в этой ситуации не осталось. — И правда... — Спасибо тебе, что приглядел за Мишей. - взглянул на сына по-доброму. Взял у него документы из рук. — Пустяки. Зато нам с Юрой перепал вкусный ужин. - что за глупость я несу. Это все, что мне есть сказать? Виктор посмотрел на Юру. Во взгляде было желание спрятаться. Смотреть хоть куда-нибудь. Приобнял его за плечо. — Простудишься, пап, пойдем домой. До свидания, Владислав Евгеньевич, рад знакомству с Вами. - Юра буквально спас его. Неужели у меня на лице все написано? — Миш, пиши потом. - сын хлопнул друга по плечу. — Счастливо! Лязг двери оставил холод улицы позади. Все силы схлынули непонятно куда, обмяк. Только и оставалось сил, чтоб нахмуриться. Хотелось просто по стенке сползти на пол. Там и остаться. За плинтусом. Узнал, что хотел? А теперь бери себя в руки. Бросился занять чем-то мысли, собирался на работу. Если останется один дома, то точно расклеится. Мысли собственные сожрут с потрохами. Юру боковым зрением замечал на пороге иногда, но обсуждать встречу старого "друга" с ним сейчас не хотелось. Лишь чмокнул в макушку на прощание, пообещав забрать из школы и отвезти на бокс.