Гниющая рана

Встали рано на ночёвку в километре от вожделенной вершины, она была окутана туманом. Снега с этой стороны было значительно больше, чем прежде и перед тем, как развести костёр, пришлось попотеть выкопав огромную, глубиной почти с человеческий рост, снежную яму для костра. А дополнительно к ней ещё воздухоотводы и снежные скамейки. Витя как-то даже не поинтересовался, кому это поручат, кому распределят. Оглядев уставших товарищей, привалившихся к деревьям, сам без спросу и предупреждения пошёл за лопатой и начал дело. Потому что надо было, потому что хотел. Постепенно парни к нему подтянулись, видимо переведя дух и уколовшись о совесть, что Витька один работает как за нескольких, хотя прошёл тот же путь. Победно воткнув лопату в снег и упав на лавку затуманившимся взглядом оглядел свою работу, оставшись довольным. Уронил лицо на ладони, стянул шапку, вороша пригладившиеся волосы. В яме совсем не было ветра и лёгкая прохлада приятно обняла тело. — Вить, ты все? Девчонки сейчас бы огонь разводить начали, да готовить. - спрыгнув сверху, Влад подсел на самодельную скамейку. Согласно промычав в пальцы, начал собирать последние силы, чтоб подняться. — Знаешь, что я тебе скажу, Витя? - риторически спросил Влад. — Да...да...не сиди на холодном. Сейчас, встаю... - подняв на него взгляд увидел, что тот удивлён. Тот рассмеялся. — Нет же. - неожиданно он перебросил руку через его плечи и приобняв, чуть потряс. — Ты вообще герой. - непривычное воодушевление исходило от Влада, от чего Витя подумал, что может он просто уснул в этой яме от усталости и ему это привиделось. Но поразглядывая его с пару секунд вместо ответа уронил голову ему на плечо, утыкаясь лбом в красный шарф. — Хочу на ручки... - пошутил он, наигранно. — Это можно. Пока открывал глаза в удивлении от услышанного, ноги уже оторвались от земли. Крепкие руки подхватили под коленки и спину. В пару шагов по выкопанной снежной лестнице Влад вышел с ним из ямы. — Всё, приехали. - опустил его на землю, ослабшие ноги поймали равновесие. Влада почти сразу кто-то окликнул по делам, а Витя с пару секунд хлопал глазами, препарируя ощущения, которые тело едва запомнило. Вечер прошёл в прострации, еда проглотилась, шатёр поставился, печка начала трещать. Всё, кто поднимался влезли в одну палатку. И рассевшись очень близко друг к другу ждали, что же хотели им сказать старшие ребята. — Мы рады видеть в первом походе этого года тех, чьи глаза горят, видя новое! - начала Оля. — Весь этот опыт будет идти с вами вместе по жизни. И мы надеемся, что с ним каждый шаг будет легче. Слава добавил: — Следующая вылазка будет уже вместе с основными участниками тур.клуба. Вы прошли хорошую подготовку и мы ждём всех желающих официально присоединиться к тур.клубу техникума! Ребята радовались, дико уставшие, но все равно улыбающиеся подбадривали друг друга, чувствуя, как этот путь их сблизил. За разговорами и байками пролетело какое-то время. Кто-то достал гитару. Не лень же было тащить... Но неожиданно Влад обратился к её владельцу и взяв гитару в руки, накинул ремешок на шею. Все притихли. — Я уверен, все испытали что-то новое. Завтра важный день, в котором будет ничуть не легче. Слава гогонул, пихнув его в плечо. — Ну не нагнетай уж. — Я хотел сказать, что все те сложности, с которыми мы сталкиваемся, делают нас лучше, душу шире, сильнее, мысли глубже. Мы все ступили на путь, на котором нет шагов назад. Давайте же поддерживать друг друга на этом пути. Ребятам мысль понравилась. — Хотел вам спеть песню, может кто-то её уже слышал. Она отлично описывает мысли каждого о туризме. - Влад оглядел всех исподлобья, настраивая гитару. Сидел он около печки, чтоб лучше видеть струны. Тёплый свет огня трепетал на его фигуре. Витя смотрел, ловя непривычное, почти завороженно. Все притихли, первые звуки разлились по шатру. Влад пел без лишней натуженой артистичности, будто рассказывал свою личную историю: — Я помню: первый раз пошёл в поход. Насильно взяли папа меня с мамой. И целый день – прикрывшийся панамой- мы всё ползли, куда сам чёрт не разберёт. Как проклятые шли мы без дорог и я холодным потом обливался, под рюкзаком от тяжести склонялся и всё шептал, присевши на пенёк: «Эх, заманили, ох, заманили! Повесили на спину такой большой рюкзак! И гадостью какой-то накормили, а из палатки я не выбрался никак». Усмехнулся, почти чувствуя себя в шкуре героя. И я сказал себе: «Ведь я не идиот и заманить меня вам больше не удастся». «Пойдём, - сказали мне, - на лодочке кататься». Так я попал в байдарочный поход. И понял я, что мне опять не повезло. Промок, замёрз. А у них водки, хоть залейся! Сказали: «На, сыночек, отогрейся». И дали в руки мне огромное весло. Эх, заманили, ох, заманили! Повесили на спину такой большой рюкзак! И гадостью какой-то накормили, а из палатки я не выбрался никак. Витя честно залюбовался. Непринуждённый, открытый Влад, легко перебирающий пальцами по струнам, его почти нежный взгляд, устремленный куда-то в себя, в свои мысли и голос, тихо обволакивающий в этот холодный вечер просто не могли оставить равнодушными. — Потом купили мне велосипед и научили кое-как кататься. Пришлось в походе две недели проболтаться: «Крути педали! – мне кричали, - карапет!» И я крутил их со слезами на глазах, а вечерами пел им песни про дороги, а у меня уже давно болели ноги и попа вся была в кровавых волдырях. Эх, заманили, ох, заманили! Повесили на спину такой большой рюкзак! И гадостью какой-то накормили, а из палатки я не выбрался никак. Совсем не отводя взгляда и не отвлекаясь на перешептывания с ребятами, Витя совсем глубоко задумался обо всем, что сейчас происходит в жизни. А Влад продолжал интересную историю: — Сказали мне: «Так ты – турист уже, чувак, но красотой уральских гор не любовался!» Так я опять на уговоры их поддался и, как дурак, пошёл на лыжах на Конжак. Классный он парень всё же... В такого и влюбиться по уши можно. — В гробу я видел красоту Уральских гор! Месил сугробы я, как тесто мама Люба. Мороз за 30! Я чуть-чуть не дал там «дуба», спасаясь тем, что был на печке кочегар. Эх, заманили, ох, заманили! Повесили на спину такой большой рюкзак! И гадостью какой-то накормили, а из палатки я не выбрался никак. Смотрел, зачем-то стараясь запомнить этот момент как можно лучше. Наверное понимая, что эта походная история начала бесповоротно его менять и совсем не понятно, к чему приведёт. — И больше никуда я не пойду! Я с рюкзаком проклятым распрощался. На компасе, как на кресте, поклялся, что лучше буду я гореть в аду! Но не могу покоя я найти. Зовут к себе бескрайние просторы. Теперь готов я подниматься в горы и на Байкал под парусом идти. Ох, позовите, ох, позовите! Рюкзак огромный я готов носить. И гадостью какой-нибудь кормите. Я из палатки научился выходить! Все аплодировали, а Вите почему-то стало стыдно. Не за что-то конкретное, просто понял, как много в себе хочется изменить, как сильно надо вырасти как человек. И двигая сегодня лыжами сугробы и свой потолок возможностей он даже не начал свой путь, а лишь топтался на старте. Вышел проветрить голову, в шатре было слишком жарко. Холод приятно щекотал сквозь свитер, чёрный лес уже не пугал гудением. — Вить, мы хотим закрывать палатку, ты как? - высунулся Андрей. — Сгоняю до кустов, подождите. — Смотри, а то на улице ночевать будешь. - гоготнул Генка. Снег хрустел, в туалет на самом деле не хотелось, просто почему-то хотелось спрятаться от всех. Такое иногда бывало. Витя правда выбился из физических и моральных сил. А речь организаторов и эта неожиданная песня Влада поселили в мыслях какой-то сумбур. — Ты там не помер? - раздалось позади поодаль. — А что, в походах не выдают личного пространства? - крикнул, не оборачиваясь, гипнотизируя лес и расстраиваясь, что не хватило времени наедине с собой. — Такой лишний груз не берём с собой. Не сдержал улыбки. — Влад, чего хотел? Я может по своим делам тут. — У меня может тоже свои дела. - все также в паре тройке метров позади. Вздохнул, сдавшись. Развернулся и побрел к нему. Влад стоял, оперевшись о дерево боком, скрестя руки на груди. Тоже кстати в одном свитере. — Чего ты меня пасёшь? Напарникам и в туалет вместе ходить надо? - без злости. Тот кажется закатил глаза, но всё же объяснился. — Мне показалось, что ты не в духе. Все в порядке? Польстило конечно его чуткое внимание к своей персоне. — Знаешь Влад. Мне просто стыдно, вот и все. - сдался, не сумев как всегда удержать переживания внутри. Тот молча слушал. — Стыдно за себя, что я слабак в чем-то, стыдно, что чувствую себя ещё ребёнком, у которого так мало опыта, уверенности в мыслях и действиях. А ещё стыдно, что я тебя козлом считал. - потупил взгляд и снова оглядел Влада исподлобья. Тоже оперся о то же дерево, поколупал замерзшую кору. — Ну, когда ты к нам с Димой цеплялся. А ты...классный оказался, настолько, что я постоянно ловлю себя на этой мысли! Понимаешь? Что бы ты ни делал, во все душу вкладываешь, во всем видно, что ты много думаешь, много знаешь. Я себя чувствую на фоне каким-то головастиком из пруда в деревне. И я чувствую, что расту, но так это тяжело и медленно... Мне страшно от того пути, который меня ждёт, но чётко понимаю, что обратно не хочу. - мысль приходила в голову одна за другой и Витя не удержавшись делился ими: — Я жил всегда как тепличное растение, как в ракушке. А тут меня вынесло в большой мир и я так много чувствую, что будто могу взорваться в любой момент... Влад смерил его прищуренным взглядом и лишь похлопал его по плечу. — Пойдём спать. Утро вечера мудренее. Так уж и быть, дам тебе немного личного пространства, я застолбил место у стенки, отдам тебе, хоть с одной стороны никого не будет. Витя нашёл в себе силы кивнуть и они заскрипели снегом, идя в шатёр. Наверное он был все же благодарен Владу, что он не прочитал ему нотации. Только сейчас вся усталость навалилась на плечи, руки, веки, мысли. Влад не соврал, действительно поменялся с ним местами и Витя расстелил свой спальник у стенки, где было много свободного места. Сны снились насыщенные, но непонятные, вроде спал крепко, но мозг по ощущениям так интенсивно работал во сне, что совсем не отдыхал. Как рыба на берегу с пересохшим горлом резко открыл глаза где-то глубокой ночью. Стараясь не шуршать, нащупал термос с остывшим чаем, который лежал в рюкзаке неподалёку. Немного придя в себя понял, насколько сильно замёрз. Оказывается, ничего хорошего в том, чтобы спать у стенки не было. Это самое неблагодарное, что может быть. Весь нагретый воздух поднялся вверх, а на полу было холодно, от стенки не дуло, но веяло морозом, просачивающимся через ткани. Испугался, что заболеет. Страшно шурша передвинул полупустой рюкзак, разделив им себя и стенку. Кажется, пихнул Влада локтем. — Ну что там...чего елозишь.? - еле выговаривая спросил он, проснувшись. — Прости, что разбудил. - не хотелось его тревожить, но словить Ангину хотелось ещё меньше. — Влад. — Я сплю. - шепнул он куда-то себе в плечо, не поднимаясь. — Забирай личное пространство обратно, я замёрз ужасно. Тот хохотнул сквозь сон, но приподнялся на локтях, чтоб оценить ситуацию, сонно щурясь. — Расстегни спальник. - тихо сказал он, но Витя не понял его ход мыслей. Сам Влад тоже начал шуршать молнией на своём спальнике. — Ну... Или уже не мерзнешь? Витя не стал задавать вопросы и спорить, что так выпустит все тепло. Влад сел и дотянувшись до низа спальников немного повозился, шурша тканями. Было темно и Витя пытался понять, что происходит. Неожиданно молния застегнулась прямо до подбородка, но по ощущениям места было больше, чем в спальнике до этого. Вжавшись спиной в пол замер, почувствовав, что Влад начал перелезать через него. — Двинься. - чужое дыхание в темноте опалило висок, отчего с лёгким испугом пробежали мурашки. Пошевелив ногами оценил обстановку. Оказалось, что Влад как-то соединил их спальники в один и перелез над ним к стенке. Замерзшие ноги коснулись чего-то горячего, чужие икры и стопы плотно прижалась к нему, согревая. Все ощущения в темноте сильно обострились. — Да ты совсем ледыжка. - дернулся, потому что носа, а потом ушей коснулись горячие пальцы, ощупывая, насколько они холодные. Рядом зашуршали, Влад натянул как мог ровно Вите на голову шапку, видимо сняв её с себя, потому что она тоже была очень тёплой. — Всё, спи давай. - кажется Витя совсем перестал дышать, когда его одной рукой сгребли в охапку, прижимая к себе. Нос аж уткнулся в чужие ключицы. Еле вздохнув, хотел было возразить, но понял, насколько сейчас стало тепло, мягко и уютно. Как воробей он поёжился, ещё плотнее вжимаясь в источник тепла рядом. Глаза сами собой прикрылись. Да пофиг на это пространство...личное. зато тепло.