Чужими руками

Он опаздывал. Мэйбл прислонилась спиной к обклеенному объявлениями столбу. Попутно раздумывая о том, что сказала Венди в баре. И о якобы её причастности к тому, что Робби стал таким замкнутым. Чушь какая! Ожидание отзывалось в животе стягивающим трепетом. Чувство покрылось колючками, стоило вспомнить вечно мрачное выражение лица и скрипучий голос. Венди не отличалась прозорливостью в подобных делах. Или же просто подкалывала её, прекрасно зная, что она себе надумает невесть чего. С трудом Мэйбл переключила мысли на расследование. Ползающие насекомые в груди тут же заглохли. Вкус злобы свинцом растёкся по языку. То, как она узнала о смерти брата не оставило ей даже права на скорбь. Она пока не нашла в себе сил поставить в известность Стэна. Будто нарочно он утром мельком спросил, нет ли новостей от Диппера, и в тот момент она смогла лишь мотнуть головой, тут же приклеиваясь взглядом к неизменному пейзажу за окном. Поверх недавнего воспоминания нарисовался знакомый силуэт. — И сто лет не прошло, — буркнула Мэйбл. От Робби пахло дымом. Он выбросил окурок в перекошенную урну, и Мэйбл заметила полоску пластыря на его большом пальце. Невольно она потянулась к его руке с глупым вопросом: — Где это ты так? — Не помню, — он странно застыл под её изучающим прикосновением. Она опустила взгляд, но руку не убрала, пробегаясь по коже украденным касанием. Кто бы мог подумать, что у Робби Валентино тёплые руки?.. Неожиданно по волосам пробежались чужие пальцы, слегка ероша. — Ты-то как? — глухим тоном спросил Робби. Мэйбл ошарашенно посмотрела на него, сбитая с толку откровенной нежностью. — Я… Теперь даже неплохо. Робби остановил на ней внимательный взгляд и уголки его губ дрогнули в улыбке. Она ощущала тепло его ладони на плече, что никуда не уходило. Но как не странно, в ощущениях не было путаницы. Только уют и спокойствие. Она мягко улыбнулась, аккуратно подавшись вперёд. Но Робби тут же несколько опешил и попятился. Странное беспокойство мелькнуло в серых глазах. Мэйбл, изворачиваясь от неловкого момента, чмокнула его в щёку на манер приветствия. Чувствовала она себя последней дурой. — Так… Что мы ищем сегодня? Мэйбл напустила на себя деловой вид. — Зададим пару вопросов Сьюзан. Звук шагов вторил скачущим мыслям. Волнение подбиралось вчерашним вечером, что крутился в голове, тонуло в словах Пасифики, обращаясь тревогой. Она даже и не заметила, что Робби то и дело изучающе её оглядывал. Или просто не позволила в данный момент себе думать об этих глупостях. — Вчера я была в особняке Нортвестов, — выдала она, обращаясь к потрескавшемуся асфальту. Робби услужливо молчал, пока она сбивчиво передавала их с Пасификой диалог. Слова давались плохо, запинались о проскальзывающие в голосе слёзы. Закончив рассказ, она остановилась. Робби замер не сразу, он замедлился, но сделал ещё несколько шагов вперёд. Затем он обернулся, пряча руки в карманы толстовки и заговорил: — Мэйбл… — его насупленные у переносицы брови придали ему сердитый вид. Но затем выражение его лица треснуло, смягчившись. Он не был удивлён, но выглядел пожалуй слишком обеспокоенно. Пайнс медленно приблизилась, и поражённо застыла, когда Робби бережно притянул её к себе и обнял. * Подсобку освещала крохотная лампочка, свисающая с низенького потолка. — Я их все вот здесь и хранила, — женщина ткнула пухлым пальцем в замусоленный ящик, — а потом бац! Всё переворошено, раскидано… Робби со скучающим выражением следил за всплёскиваемыми руками официантки. Он вообще не понимал смысла происходящего. Вполне можно предполагать, что здешний бардак — перманентное явление. Но Мэйбл внимательно изучала то вечно суетливую Вентворт, то старые стеллажи. — Они были из одного набора? Сьюзан по-птичьему кивнула. — А можете описать? — зацепилась Пайнс за крохотную наводку. Вентворт просияла, и нырнула в карман на заляпанном фартуке. — У меня-то один из этих самых сохранился… Во! — она продемонстрировала нож с чёрной рукоятью. Робби неожиданно подумал, что если его перевернуть, то на обратной стороне лезвия будет витиеватый вензель фирмы. Когда Мэйбл начала щёлкать фотоаппаратом, смутная догадка подтвердилась. «Наверное, дома такие же», — отмахнулся он. Ему с каждой секундой сильнее хотелось убраться подальше, на улицу, где можно поджечь сигарету. Мэйбл в это время всё мерила комнату шагами, раздумывая. Взгляд её снова зацепился за ящик. Она тут же как-то потухла. — Робби, — тихо позвала она, — Посмотри на это. Резкая перемена её голоса всё-таки заставила встрепенуться. Он нарочито неспешно вгляделся в содержимое ящика. Окромя сора и старческой кухонной утвари в глаза бросились глубокие борозды, сбегающие по стенкам. К затылку прилил жар. Чувство дежавю выросло в череду опрокинутых на дно воспоминаний. Комната покачнулась и окрасилась в ночной сумрак. Робби медленно выпрямился, оглушённый собственным сердцебиением. Где-то за плечом продолжал булькать раздражающей помехой голос Сьюзан. И в мысли вколошматилось, как он хватает оставленный на полке нож и одним движением прерывает эту бессмысленную болтовню. Вдох. Плечо стиснула маленькая ладонь, с клацаньем обрывая это сумасшествие. Выдох. — Тебе нехорошо? — голос Мэйбл пунцовел беспокойством, — можем уйти, если хочешь. — Ещё бы! Такая духота… Поэтому я здесь не храню картофель. Он тут же плесневеет. Робби кивнул, позволяя Мэйбл его вывести. На улице похолодало. Дневное солнце лениво щурилось из-под облаков. Хорошая погода смеялась над его внутренней бурей, что подстёгивалась то и дело всплывающими в памяти вспышками. Пальцы подрагивали, когда он пытался справиться с зажигалкой. Злость распылялась вместе с искрами. — Твою м… — Эй. Мягкий голос растворил раздражение, он едва ли успел взметнуть рассеянный взгляд, когда Мэйбл робко выловила из его рук сигарету с зажигалкой. Щёлкнуло пламя и она неумело вдохнула дым, тут же закашлявшись, а затем протянула сигарету ему. — Ты в порядке? Он ненасытно затянулся, оттягивая момент ответа. Сознание вопило, стоило лишь допустить мысль о своей сопричастности к происходящему хаосу. А Мэйбл продолжала пытливо блуждать по его лицу обеспокоенным взглядом, делая каждую мысль невыносимее предыдущей. — В полном, — выдрал он из себя ухмылку, прекрасно осознавая как фальшиво она смотрится. Её невинная забота ощутилась железным жгутом, стягивающим внутренности. Трель телефонного звонка донеслась словно откуда-то издали. Мэйбл, пролепетав что-то, отошла на расстояние, взяв трубку. Он так и застыл, погруженный в мысли и образы. Всё это наваждение. Он не мог… Вернулась Пайнс мрачно воодушевлённая, зародив нехорошее предчувствие. — Пасифика, — объявила она. Робби напрягся, как перетянутая струна. — Чего ей? Мэйбл подошла ближе, словно укрывая от посторонних важную тайну. — Это по нашему делу, — местоимение противоречиво цепануло слух. — Предложила встретиться вечером. Робби отвернулся, скрывая проступившие на лице эмоции. Браслет ощутимо потяжелел, сдавив напоминанием лучевую кость. — Пойдём отсюда, — не своим голосом вдруг заявил он. Она покорно кивнула и вклинилась в ритм его торопливого шага. В зависшей тишине каждый случайный звук — будь то хруст гравия под ногами, или уханье притаившейся на опушке леса совы — превращался в пытку. Сердце бросилось впрыть, Робби захотелось вытащить его, засунуть в коробку и выкинуть куда подальше. — Ты сегодня сам не свой, — резюмировала Мэйбл, пересекая ему путь и останавливаясь. Он готов был вспылить, но одним касанием она выбила тревогу, тут же показавшуюся смехотворной. Стало ясно, что когда Мэйбл рядом — всё хорошо. Это осознание растеклось опьяняющим теплом. Кровь взбудоражено зашумела. Даже стыд оттеснив в задворки сознания. — Не только сегодня, — выронил он туманный намёк, добровольно соглашаясь завязнуть в смоле её глаз. Желание дотронуться до Пайнс жгло подушечки пальцев. Он перебрался взглядом от карих радужек до её губ. Они шевельнулись, готовые озвучить очередной вопрос. И тогда Робби наклонился, ловя тот в капкан. Поцеловал сперва медленно, будто в шутку. Не ожидал, что отклик последует с такой искренностью. Внутренности сдавило. Стоило только к ней прикоснуться, вся невинность происходящего тут же растаяла. Выместилась эгоистичным и чистым желанием. Губы у Мэйбл под ощупью языка обветренные, волнительно горячие. Руки свойски легли на талию и побежали вверх по спине. Он грубо притянул её ближе, не давая и возможности отстраниться. Словно в голове все лампочки лопнули, предохранители перегорели, полетели к чёрту. Мэйбл улыбнулась сквозь поцелуй, превращая каждую мысль в бесцветный шелест. Сознание заволокло чёрным, хвостатым дымом. Робби впился в нижнюю губу зубами. Не оцарапнул ради игривого жеста, а жадно прокусил. Мэйбл дёрнулась, её ласково обвивавшие шею руки напряжённо легли на плечи в попытке оттолкнуть. Но это показалось неважной мелочью. Он только сильнее прижался, стискивая её в голодных объятьях. Привкус крови обжёг кончик языка, поднимая из дальних углов души злое удовольствие. Он оторвался от её рта и приник к шее. — Р-робби? — загнанный, выдохшийся голос Мэйбл резанул по заволоченному алым шумом разуму. Ускользнувшее из рук тепло отозвалось серой пустотой, и он с трудом разлепил глаза. Во рту догорал железистый цвет крови. Напротив словно стояла незнакомая девушка. Тяжело дышащая и напуганная до смерти. Её стало даже жалко. Она поднесла кончики пальцев к губам, на лице отразилось изумление. Мэйбл рвано усмехнулась и попятилась. — Что с тобой не так, чёрт возьми? — к ней вернулся дар речи. Робби поднял руки, на ватных ногах шагнув вперёд. Произошедшее чудилось сном или бредом. Ему не удалось наскрести ни единого слова. Она и ответа дожидаться не стала, и, развернувшись на каблуках, помчалась прочь. Робби отстранённо проводил взглядом качнувшиеся тяжёлые локоны ее волос.