Хранитель

— Пётр Андреич, помилуйте, где же вы ходите! — помощник Бредихина перехватил его сразу при входе в управу. — Слыхали ли вы новости? С первого взгляду было ясно, что все в присутствии заняты не столь работою, сколько обсуждением произошедшей ночью расправы. Служащих трудно было винить: Пряшников являлся известною в городе фигурою, некоторые даже знавали его лично. — Убийцы до сих пор не пойманы, полицейское управление на ушах стоит, городской голова… — тараторил помощник, неотступно следуя за начальником к его кабинету. Боль в висках немедленно усилилась. Бредихин рад был бы не слушать и поскорее сесть за бумажную работу, но из-за толкучки на лестнице пришлось задержаться в очереди. — …а из Петербурга прибыли дознаватели для расследования громкого дела, — продолжал помощник, не слишком беспокоясь о том, слушают его или нет. Бредихин нахмурился недоумённо: — Это как же так? Пряшникова убили только нынче ночью. Как они успели прознать и прибыть в такой короткий срок? — Чего не знаю, того не знаю, — помощник развёл руками. — Однако же глава полиции уже… Ах вон они, к слову. Бредихин обернулся туда, куда указал помощник. В самом деле, в другом конце присутствия ходили двое приезжих в сопровождении взволнованного начальника полицейского управления. Приезжие выглядели представительно: первый имел вид плутоватый и выхаживал с тростью; другой был старше, совершенно лыс, одет щёголем и экстравагантно носил в ухе серёжку. — Высокие чины? — спросил Пётр Андреич помощника; тот с охотою подтвердил: говорят, один из них — князь. От головной ли боли, или по другой причине, но вид столичных дознавателей вызвал у Бредихина безотчётную тревогу. Было в их облике и манерах что-то, чему он не мог дать объяснения. Нельзя было отвести от них взгляда; так человек, завидевши поблизости хищного зверя, неотрывно следит за ним, остерегаясь нападения. — Чего они здесь ищут? — охриплым вдруг голосом спросил он помощника. — Вестимо, чего: преступников. — Но отчего в управе? — Этого не могу знать, Ваше высокоблагородие. Расследуют… Глядеть так долго становилось просто неприличным. Бредихин насилу отворотился, но продолжал всей кожею ощущать присутствие столичных гостей. Только уже за столом в кабинете он почувствовал некоторое облегчение. Прежде с ним никогда не бывало таких странных впечатлений. Возможно, в самом деле пора подлечить нервы на минеральных водах, как советовала супруга… Ясно как день: столичные чины прибыли не из-за убийства Пряшникова, а ранее, по какому-то иному делу. Бредихин не имел ни малейшего понятия, по какому. Среди аккуратно сложенных бумаг обнаружилась записка: «Не желаете ли нынче вместе отобедать в обычном нашем месте? Ваш Д. Я.» Записка означала, что информатор просит о срочной встрече. Бумажной работе придётся подождать.

***

Как учил в своё время Петра Андреича его отец, для должного отправления обязанностей Хранителя необходимы три благодетели: знание, чтобы принимать верные решения; честь, чтобы решения эти были справедливы; твёрдость духа, чтобы держаться их, невзирая ни на что. Говоря о знании, отец имел в виду архивы их предков, составляющие десяток томов и рукописных дневников. Пётр Андреич, разумеется, изучил их весьма старательно, но уже тогда ему стало ясно: на одних древних трактатах не управишься. Проявив на заре служебной карьеры должное усердие, он занял в нынешней городской управе наиболее выгодное для своей тайной миссии место: в его ведении оказалась большая часть всех выписываемых в городе документов, что позволяло обеспечивать бессмертных вампиров необходимыми бумагами, дабы те не вызывали подозрений. Наравне с этим, Пётр Андреич обзаводился самыми разными связями. Благодаря тестю, бывшему главе полицейского управления, ныне уже покойному, он завёл знакомства в соответствующих кругах и до сих пор получал сообщения о подозрительных происшествиях, а также копии отчётов и доступ для осмотра мест преступлений и мёртвых тел. В этом, к сожалению, была ловушка его положения: занимая должность, наилучшим образом подходящую для службы Хранителем, он не мог сменить её ни на какую другую. За старания Бредихину не раз предлагали место по заслугам и по чину, в ином департаменте, и прочили даже перевод в Петербург. Он всякий раз отказывался. Бедная жена его, не зная причины недвижения супруга по службе и от искренней за него обиды, ругала негодяев, что не давали ходу его карьере. Каких только идей она не выдвигала, стараясь докопаться до причины его невезения: подозревала интриги, сговоры, даже старых врагов её папеньки, мстящих теперича его зятю. Пётр Андреич подыгрывал ей в этом негодовании, но вместе с тем и успокаивал, дабы смелой и деятельной его супружнице не пришло бы в голову отправиться на разговор к самому высокому начальству. Она же, сама того не подозревая, подсказала Бредихину идею собрать сеть информаторов: — Вот бы взять с дюжину людей, рассадить по всем департаментам на самых незаметных местах, а после спросить: что слышали они, что говорят о тебе в кабинетах и присутствиях? Вот тут и стало бы ясно, кто чинит тебе препятствия. Пётр Андреич почитал супругу женщиною разумною и проницательною, и эта её идея ему понравилась. Вскоре он так и сделал; только информаторы его принадлежали к самым разным городским слоям и докладывали ему не служебные дрязги, а слухи о вампирах: кто говорил, что спрашивал, трезв был или пьян? Особенно важно было слушать пьяных. Информатор, назначивший сегодня встречу, был из среды социалистов. Попадаться с таким на глаза общественности не следовало, потому их принятым для свиданий местом была удалённая и малолюдная сторона городского парка. Когда Бредихин пришёл, его человек уже сидел на нужной скамейке и нервно курил папиросу. Это был довольно молодой мужчина в простой рабочей одежде и измятой кепке; он трудился в типографии, жил на окраине города и за прибавку к ежемесячному жалованию охотно пересказывал слухи и новости от социалистов. Он звал себя Яковом. Пётр Андреич неспешно подошёл и расположился на другом краю скамейки. Со стороны они выглядели случайным друг другу людьми. — Что у тебя? — спросил негромко Бредихин, разглядывая нависающие ветви ивы. — Значит, так… про ночное убийство слыхали? — Знаешь, кто это сделал? — Может, и знаю, — уклончиво ответил тот. Намёк был ясен. Пётр Андреич выложил на скамейку сложенную газету, в которой, по заведённому обычаю, лежали деньги. Яков быстро забрал газету и спрятал в кармане. — На той неделе в город инкогнито прибыл анархист Каразин по прозвищу Карамора. За него по всему свету объявлена награда, потому как он провокатор, многих честных революционеров под пулю подвёл. И вот он, как приехал, так давай по трактирам спрашивать, не слыхали ли у нас про монстров, которые кровь пьют. Ему ответили, что, мол, как не слыхивать: они у нас в управе сидят… Уж извините… Бредихин отмахнулся, разрешая продолжать. — А потом объявились… — Яков сглотнул, боязливо огляделся, хотя парк был совершенно пуст, и сказал шёпотом: — Бледные всадники… Пётр Андреич нахмурился. Разумеется, он слыхал о Бледных всадниках — то была радикальная анархистская организация, по слухам, безжалостная и жестокая до крайности. — Они ищут Каразина? — Да, потому что награда за него, говорят, целых сто тыщ… — по горящим алчностью глазам Якова можно было заключить, что он сам не прочь сдать предателя анархистам. — При чём же здесь ночное убийство? — Наверняка не скажу. Может, кто подсказал всадникам, что Карамора у Пряшникова… — Беглый анархист в доме статского советника? Яков напыжился сердито: — Почём я знаю, что они там себе подумали! А только никто другой в городе на такие зверства не способен. И они не уймутся, пока Карамору не поймают, помяните моё слово. — Знаешь, где они обитают? Имена? — Никак нет. Но завтра, бог даст, встречусь с девицей из питейной, к ним какой только сброд ни ходит. Может, она чего расскажет. Только это, Ваше благородие… — Яков забегал глазами. — Разумеется, твои труды и риск будут оплачены сполна. Информатор засиял, обрадованный, приосанился. Перспектива получения денег отодвинула даже страх перед Бледными всадниками. Распрощавшись, он ушёл, а Бредихин остался обдумать полученные сведения. Беглый анархист, ведущий на хвосте свору кровожадных убийц, прибывает в Смоленск и интересуется вампирами. Случайное совпадение никак невозможно, если только он не спрашивает о нелюдях в каждом встречном-поперечном городе. Кто сказал ему, что в губернии можно найти вампиров, и с какою целью он их ищет? На эти вопросы мог ответить только сам Каразин. Зато стала ясна причина прибытия столичных дознавателей: не убийство Пряшникова их интересовало, а ловля анархистов. Дурно во всем этом было то, что тихий Смоленск становился ареною для столкновения могучих и безжалостных сил, где жертвами падут простые жители. Возвратившись в присутствие, Пётр Андреич первым делом отправил с посыльным две записки одинакового содержания — одну на квартиру Святослава Кривича, другую в дом маркиза Дешама: «Будьте внимательны. Вами интересуются. Б.» Не хватало только, чтобы на фоне происходящего беспорядка беглый анархист обнаружил доказательства существования вампиров.