История изменений

      За последние недели мне не часто удавалось проснуться в приподнятом настроении. Можно даже было с уверенностью сказать, что с появлением в моей жизни Донателло — такого не случалось. Но зато сегодня я поднялась с кровати, пританцовывая, напевая и улыбаясь всему, что видела. Вчерашняя прогулка с Леонардо определённо принесла свои плоды.       На кухне, стоя возле окна, гений молчаливо наслаждался кружкой крепкого кофе, лицезрея внутренний двор, а я юрко прошмыгнула в ванную комнату, надеясь не попасться ему на глаза. Впрочем, обернись он ко мне, ему бы вряд ли удалось подпортить мне утреннее веселье, поскольку я не собиралась давать ему такую возможность.       Не нарушая нашего ритуала — сохранять тишину в компании друг друга, — я заварила кофе и начала стругать бутерброды с сыром.       — Я знаю, как закрыть бреши, — вкрадчиво и степенно высказался Донателло, заставив меня замереть и уставиться на его панцирь. — Правда, на это воплощение могут уйти годы, — не так уж и радостно осведомил мутант.       — Вот это хорошие новости, вот это ты молодец! Прям горжусь тобой, — бодро похлопав его по плечу, я, уже не стесняясь, продолжила напевать мелодию вслух, попутно жуя бутерброд. Меня особенно приободрило упоминание «годы». За эти годы я могу со многим разобраться, в том числе с моими чувствами к Леонардо, например, плавно перевести свою романтическую тягу в исключительно дружеский формат. Да и откровенно говоря и положа руку на сердце, пока я не готова была отпускать лидера. Однако у меня имелось в запасе время, чтобы проработать этот аспект и смириться с неизбежным.       — Куда-то собираешься? — гений всё-таки обернулся ко мне и удостоил взглядом.       — Угу, — прожевав, я посвятила его в дальнейшие планы: — Выписываться с больничного.       — Зачем? — Донни либо был удивлён, либо подозревал что-то недоброе.       — Ну как зачем? Денежку зарабатывать, — и мне было откровенно непонятно, чему это там умник недоумевал. Не все себе могли позволить проживать в благоустроенной канализации и не заботиться об оплате коммунальных счетов.       — Сколько тебе надо? — сухо поинтересовался гений.       — Много, — озадаченно протянув, я в ожидании уставилась на Донни. Обычно он не задавал бесцельных вопросов. А значит, вполне вероятно, это попахивало для меня чем-то хорошим. И вот именно с этих слов ему и надо было начинать наше общение каждым утром, глядишь, и моё настроение было бы вечно и неизменно прекрасным. Да и как вообще можно было злиться на банкомат?       — Много — это сколько? — он прислонился к подоконнику и сложил руки на груди, с высоты своего роста внимательно взирая на меня.       — Десять миллионов, — я осторожно выдала ответ, наблюдая за его дальнейшей реакцией. Донателло на мгновение посмотрел в сторону, что-то прикидывая в уме, а затем кивнул, кратко сообщая:       — Хорошо.       — Правда? — моему удивлению не было предела. — Ой, я сказала десять? Нет-нет-нет, — я неловко отсмеялась, — я имела в виду сто. Сто миллионов.       — И что ты будешь делать с этой суммой? — снисходительно поинтересовался мой будущий, надеюсь, инвестор.       — Много всего, — авторитетно заявив, я, как можно убедительнее, серьёзно ответила: — У меня каждая копеечка пойдёт исключительно в нужное дело.       — Это в какое, например? — не отставал мутант.       — Например, построю себе родовое гнёздышко квадратов на двести с башенками и шпилями где-нибудь желательно поближе к городской черте. А земля там, сам понимаешь, недешёвая.       — Допустим. Что ещё?       — Начну реализовывать свои мечты, не переживая какое-то время о необходимости добывать пропитание.       — О чём же ты мечтаешь? — не унимался мутант. Его странное умиротворение и заинтересованность моей скромной персоной немного настораживали, и я чувствовала себя, как на защите диплома средь сурового профессорского состава. Однако юлить перед ним мне не хотелось, поэтому я честно призналась:       — У меня достаточно приземистые мечты. Оказаться подальше от городской суеты, чтобы глаза мои не видели этих высоток. Тихо и спокойно жить вблизи с природой в частном доме и просто писать, перенося все свои фантазии на бумагу. И я торжественно клянусь, что больше ни строчки по вам не напишу, только ориджиналы, только хардкор. А вот оставшиеся средства я пущу в инвестиции: понакуплю квартир и буду их сдавать — пассивный доход, так сказать. Видишь, всё разумно и рационально, вполне себе отличный план. Ну так что скажешь?       — Кстати, твой больничный продлён ещё на неделю, об этом можешь не переживать.       — Ой, спасибо, — не так уж я и обрадовалась его помощи, но спрашивать, как ему удалось взломать электронную систему — не было нужды. Всё-таки Минздрав — не Пентагон. Да и у меня имелись куда более насущные вопросы: — А что насчёт ста миллионов?       — Не сочти за труд, но Майки просил заказать продукты, — он перевёл взгляд на кухонный стол, где лежал сложенный вдвое лист бумаги. — Денежные средства я уже тебе перевёл.       Взяв в руки телефон, я обнаружила неожиданно приятное пополнение своего банковского счёта. Эта сумма едва ли дотягивала до моего двухнедельного прожиточного минимума, но на разовый заказ еды для четверых взрослых мутантов вполне хватало.       — Как мило, ты такой заботливый, — искренне улыбнувшись ему, я спросила о важном: — А когда ожидать оставшиеся сто миллионов? — но Донни подозрительно молчал, вынуждая меня чуть снизить запросы, впрочем, я и так просила больше, чем мне было нужно: — Можно и не сто, а, скажем, девяносто… Нет? Тогда восемьдесят пять?       — Ах, да. Чуть не забыл. В следующий раз, когда тебе вздумается вывести на прогулку антропоморфную черепаху, лучше подумай об этом дважды. Ну или же трижды, — Донателло прямо взглянул на меня, изучая без какой-либо эмоциональной окраски. — Или же столько, сколько тебе потребуется, чтобы прийти к выводу, что это плохая затея.       — Ты прав, ты абсолютно прав, — я миролюбиво выставила вперёд открытые ладони, изображая из себя глубочайшее сожаление и признание его неоспоримого авторитета. — Скажем, если рассмотреть дом площадью в сто пятьдесят квадратов и чуть дальше от населённого пункта, то мне вполне будет достаточно на всё про всё восьмидесяти миллионов.       — Вот и хорошо, что ты это усвоила. Впредь воздержитесь от необоснованного риска, — и снова мутант ушёл от ответа на мой главный вопрос.       — Как скажешь. Твоё мнение очень важно! Видишь, какая я молодец. Разумность — моё второе имя. И ты знаешь, по грубым прикидкам можно остановиться и на семидесяти миллионах.       — И у тебя кофе заканчивается, — Донни сделал глоток из кружки и ею же указал на практически пустую банку с зёрнами.       — Какое ты предпочитаешь? Арабика, робуста или либерика? И я тут быстренько подсчитала — впритирку мне хватит и шестидесяти миллионов. Так что скажешь?       — Арабика вполне сойдёт, — гений прошёл мимо меня, опуская пустую кружку в мойку.       Ну а мне что оставалось делать? Схватить его за грудки и прямолинейно спросить — где мои бабки, чёртов сукин сын, — и начать топить в унитазе? Нет. Тут нужно было действовать аккуратно: умаслить негодника и его эго.       — Да у нас с тобой удивительно схожие вкусы! Пять минут, и я оформлю заказ. Даже доплачу за срочную доставку. А пока, может быть, мы с тобой сочтёмся на пятидесяти миллионах?       — Мне не к спеху, могу подождать и час, — Донни премило улыбнулся. И я ему вернула улыбку, правда, натянутую и сквозь плотно сжатые зубы. С его стороны это была какая-то новая форма издевательств? Но я не теряла надежды.       — Как я могу заставлять тебя ждать так долго? Смотри, прямо вот уже заказываю, — проявляя небывалые чудеса актёрской игры, я демонстративно оформляла заказ в мобильном приложении, но мутанта это не остановило от ухода. — Первого транша в тридцать миллионов мне хватит на первоначальный взнос. Даже ипотеку не придётся оформлять, — я упорно следовала за ним по пятам в коридор. — Хорошо-хорошо, я согласна и на двадцать миллионов. Скажем, чутка умерю свои запросы.       — Не хотелось бы тебя разочаровывать, — он остановился, искоса посмотрев на меня через плечо, — но нам нежелательно нарушать естественный баланс вещей в твоей вселенной.       — А мы совсем незаметно, очень осторожно и самую малость подправим моё финансовое положение всего-навсего на десять миллионов, дзен и всякая там вселенская гармония этого даже не заметят.       Но Донателло лишь кротко улыбнулся уголком губ и невозмутимо прошёл в шкаф, а дверцы плавно закрылись перед моим страждущим лицом. Чёрт! Это по-любому означало «нет».       Вот так вот, не успев даже погрязнуть в мечтах, я вновь оказалась с долгоиграющей безальтернативной перспективой пятнадцатилетнего беспрерывного труда и зарабатывания бабла на постройку будущего домика.              Не прошло и сорока минут, как курьер доставил пакеты с продуктами. Хоть мне и не нравилась городская суетливая среда, но социально-бытовой комфорт здесь бесспорно имелся. Пожалуй, это было единственным плюсом.       — О, как быстро! — ко мне на кухню заглянул улыбчивый Майки и оценил обстановку — неразобранные пакеты продолжали лежать в коридоре, а я флегматично смотрела фильм в обнимку с кружкой. Мутант вальяжно облокотился о стену, хитровато поглядывая в мою сторону: — Сегодня планирую устроить дома ужин, заглянешь к нам?       — Ой, как здорово! И как же мне жаль, что я не смогу прийти. Понимаешься, тут у меня дела накопились… — сочувственно скривившись, я опечаленно покачала головой, с блеском сыграв свою очередную роль. И как мне до сих пор «Оскар» не выдали? Но прошлого семейного ужина в логове черепах мне хватило с лихвой. А сегодня я хотела провести время наедине с собой и кучей не просмотренных фильмов.       — Но если вдруг передумаешь, то заходи, я буду очень ждать, — улыбнулся Майки, подхватывая пакеты.       — Конечно же!.. — «нет». Но так очевидно и грубо я не могла себе позволить ответить озорнику. Поэтому проводила его добрыми пожеланиями и напутствиями отлично провести семейный ужин.       Однако на протяжении целого дня меня упорно тревожил один факт. Если в общем не брать в расчёт мою нестандартную ситуацию, где я соседствовала с мутантами, то всё-таки в привычной схеме имелось кое-что необычное и выходящее за рамки нормального — мне ещё ни разу не звонили с работы. А ведь руководство и коллег с их постоянным дёрганьем не останавливали ни мои отпуска, ни даже больничные.       Пристально изучая в мобильном телефоне раздел со звонками, я не обнаружила ни одного пропущенного вызова. Вот это действительно было подозрительно. Мне не терпелось получить успокаивающие ответы от Донни. Ведь если он каким-то образом заблокировал сигнал моего телефона, то это было бы не так страшно, нежели карьерное забвение. Не хотелось бы по выходу из больничного узнать, что меня турнули с работы за игнорирование непреложных внеурочных обязанностей — быть всегда на связи и готовой соорудить любой отчёт всего лишь за ночь. Даже атоническая кома или смерть не считались достойным поводом не исполнить поручение руководства.       Я трижды постучала о дверцу шкафа, немного подождала и приоткрыла створки. Донателло уже стоял напротив меня, с хрустом пожёвывая морковку.       — Давай-ка я сразу по существу, — и выставила вперёд телефон, — твоих рук дело?       Мутант отгрыз от оранжевого корнеплода кусочек, одновременно прожёвывая и размышляя над вопросом.       — То, что мне никто не звонит и не пишет, как-то связано с тобой? — я ткнула в него телефоном, поскольку моё терпение стремительно заканчивалось.       — Да, — без затей ответил гений.       Новость удивительным образом слегка успокоила, но вместе с тем и озадачила.       — Зачем было лишать меня связи?       — Чтобы ничто не отвлекало нас от главного, — невозмутимость Донателло лишь вызывала во мне ещё больше вопросов.       — А главное у нас — это закрыть межвселенские бреши?       Умник кивнул, но как-то уж не совсем однозначно и в очередной раз вгрызся в морковку. Он был уж слишком спокоен, пожалуй, даже флегматичен, без привычного налёта надменной холодности, высокомерных ужимок и уничижительных взглядов. Как будто он был самым обычным среднестатистическим персонажем, лишённым дара язвительно-гениальных выкрутасов.       — Но ты говорил о годах, а я, знаешь ли, не протяну столько времени без зарплаты.       — Пойдём, я всё объясню, — мутант кивнул мне и дал разрешение пройти в лабораторию.       — Минуточку, а куда это мы? — я не особо торопилась следовать за ним в гостиную, где, судя по ароматам, готовился ужин. — Ты ведь знаешь, что ведёшь себя странно? — прошептав ему, я продолжала теряться в догадках. Для начала он никогда по доброй воле не приглашал меня в их логово и уж тем более не вёл со мной таких спокойных и разъяснительных бесед.       — Я веду себя вполне нормально, — ответил гений.       — Ну да, ну да, рассказывай кому-нибудь другому свои байки. С тобой же явно происходит что-то не то, — за недолгое время мне вполне неплохо удалось узнать его натуру, а отсутствие привычной раздражительности и плавная размеренность в повадках побуждали меня объективно заподозрить неладное и предположить, например, что умник умудрился подхватить паразитирующую амёбу, а она в буквальном смысле пожирала мозги. Главное, чтобы она не добралась до префронтальной коры головного мозга, иначе у нас возникнут серьёзные проблемы с его психоэмоциональным состоянием.       — Обычно, когда мне никто и ничто не угрожает, я именно такой, — терпеливо пояснил мутант, видя моё нескрываемое сомнение, и широким доброжелательным жестом он пригласил меня проследовать в гостиную.       — А я так и знал, что ты придёшь! — обрадовался Майки, увидев меня. Он что-то активно стругал на разделочной доске, всыпая это в кастрюлю.       — Не против нарушить правила и сразу перейти к дижестиву ? — невзначай спросил гений, подхватив со стола шейкер.       — Да. Что? Нет. Не знаю, — я как-то сконфузилась, но, подозрительно засмотревшись на процесс встряхивания жестяной тубы, закивала и присела на диван, не спуская с мутанта пристального взгляда.       Вариантов объяснения происходящего имелось не много. Либо меня ожидала поистине ужасающая новость, раз уж сам Донни принялся готовить для меня коктейль, либо… Не знаю, он обзавёлся какой-то неизлечимой болезнью и поэтому решил провести остатки своих дней или же часов без грызни, ругани и споров?       Вскоре Донателло протянул мне бокал с зелёной жидкостью.       — Мутаген? — я брезгливо рассматривала содержимое стеклянного конусообразного сосуда.       — Кузнечик , — искорки веселья зажглись в его карих тёплых глазах, и мутант присел рядом, отпив из своего бокала точно такой же по цвету напиток.       Осторожно вслед за ним я попробовала коктейль. На вкус он оказался приятно мятным и сладковатым. Хотя излишняя крепость в нём бесспорно ощущалась.       — В моём мире есть ферма, — гений пригубил и мимолётно облизнул верхнюю губу, пространственно смотря прямо перед собой, а я с замиранием сердца вглядывалась в каждый его жест (вдруг он был последний?) и молчаливо ожидала продолжения. — Она располагается в округе Нью-Йорка и достаточно уединённая, чтобы там можно было без опасений проводить время.       — А где Лео? — я занервничала и машинально огляделась, поскольку разговоры о загородном имении меня напрягали. Ведь это в их американской субкультуре принято увозить смертельно больных животных на некую тайную ферму. Это всё равно, что предложи он мне «прогуляться в лес» по старой классике лихих криминальных девяностых.       — Он на вылазке. Скоро вернётся.       — А Раф? — он-то уж точно меня убережёт от гения, ведь я, как-никак, подруга Божественной Совы, с которой он неведомо чем был так сильно занят. Да и вообще, когда они уже наиграются там друг с другом? Мне бы совсем не помешали её отрезвляюще разумные и конструктивные советы.       — Рафаэль уже некоторое время предпочитает проводить свой досуг за пределами логова, разыскивая для себя на поверхности что-то важное. О чём, разумеется, он не соизволил доложить.       — А ты, кстати, хорошо себя чувствуешь? — вся эта его учтивая вежливость меня изрядно смущала. Может быть, он действительно успел где-то облучиться и теперь находился на грани смерти? И как быстро мне поплохеет, если уж я сидела так близко от фонящего радиацией?       — Вполне неплохо, — удивлённо вздёрнув надбровную дугу, мутант оказал встречную любезность и справился о моём здоровье. Я же себя ощущала живее всех живых, о чём с воодушевлением поведала, поскольку совершенно не стремилась попасть на эту загадочную «ферму». Да-да, знаем мы, что местным детишкам рассказывали, когда внезапно их питомцы пропадали.       — Так вот, — Донни залпом допил коктейль и взглянул на меня, — дом, конечно, требует ремонта и вложений, однако это не является существенной проблемой. Я смогу в кратчайшие сроки со всем управиться.       — Конечно, как скажешь, — я крепче сжала тонкую ножку бокала и без промедлений высказала свои опасения: — Мне ведь известно, о какой «ферме» ты на самом деле говоришь. Но мне туда ещё не надо, я очень даже здорова и ощущаю себя полным бодрячком. Ты только не увози меня туда, пожалуйста.       — Успокойся, ферма — это просто ферма, — кажется, гений понял, что меня так сильно тревожило. — А убивать тебя — контрпродуктивно, — мягко улыбнулся мутант без тени снисходительности, — да и к тому же ты по-прежнему Бог моей вселенной. Эту константу изменить я не могу.       — Вот и славненько, напоминай себе об этом почаще, — и я разом в несколько глотков допила зелёную сладкую жидкость и потрясла пустым бокалом, недвусмысленно намекая о добавке.       Пока Донателло намешивал нам новую порцию, основная дверь убежища, ведущая в тоннели, с тихим шелестом открылась. Леонардо вошёл в дом, и мы встретились взглядом. Он — моя единственная отрада в межвселенском бедламе, и я была безмерно рада его приходу.       — Прошу, — я отвлеклась от лидера и взглянула на протянутую мне новую порцию. Умник уселся на прежнее место рядом со мной, вальяжно закинул ногу на ногу, а руку на спинку дивана — достаточно двусмысленный жест, несмотря на его расслабленную позу и отсутствие поползновений ко мне. Однако это оценила не только я, но и Леонардо.       — Как дела наверху? — буднично поинтересовался Донни у проходящего мимо нас лидера.       Старший скинул снаряжение, стянул с плеч плотно набитый рюкзак, вытаскивая и раскладывая на столе найденные припасы. Взяв в руки небольшие коробочки, Лео подошёл ко мне и предложил, демонстрируя на выбор два сорта чая:       — Есть зелёный и чёрный. Какой тебе заварить?       — Не перебивай ей аппетит, — стальные резкие нотки зазвучали в голосе мутанта, а взгляд его стал жёстче. — К тому же ей по нраву кофе. А для аперитива вполне сойдёт краткая сводка новостей.       — Город в основном пуст, — сухо, не подавая эмоций, Лео продолжил, отходя к кухонной столешнице и попутно разбирая припасы: — Основное скопление людей я заметил на северо-востоке — там они разбили временный лагерь.       — Это хорошо, — Донателло поднял бокал, рассматривая зелёную жидкость на свету сквозь затуманенные холодной испариной стеклянные стенки, и обратился ко мне: — Наша ферма располагается в другой части пригорода. Вскоре я тебе её покажу, — и сделал глоток, смакуя мятную сладость.       — Силь ву пле, господа, всё готово, — гордый собой шеф-повар водрузил кастрюлю на сервированный стол, дожидаясь нашего прихода.       Донни встал первым и галантно протянул мне руку, а я машинально схватилась за неё. Мутант бережно обхватил ладонь и без усилий помог подняться. За что и была ему благодарна, ведь без его содействия я бы проявила куда меньше грации, с ловкостью тюленя пытаясь выбраться из углубления продавленной сидушки.       И снова у нас на ужин были макароны. Но на этот раз с фаршем и пикантным томатным соусом.       Удивительно, но совершенно никто не стремился поставить меня в неловкое положение. Мы просто наслаждались кулинарными изысками Майки, пока Лео делился детальными подробностями происходящего на поверхности. Как и не сложно было догадаться, человечество и сам Нью-Йорк в целом ещё не успели оправиться от последствий масштабных разрушений. Люди сбивались в группы, находя поддержку друг в друге, и просто пытались выжить. Где в этот момент находилось правительство и почему оно до сих пор не проявляло активного участия в судьбе граждан — было не понятно. Но, по крайней мере, это играло на руку мутантам — они могли беспрепятственно при свете дня передвигаться по улицам родного города.       Свет над нами зарябил, мы одновременно подняли головы к потолочным лампам, словно доверчивые мотыльки, и молча наблюдали за миганием, пока оно не прекратилось.       — В доме становится ощутимо холоднее, — тихо, но достаточно серьёзно высказался Майки, сосредоточенно наматывая на вилку длинные спагетти.       — И с этим я тоже разберусь, — Донателло открыл крышку шейкера, подливая мне зелёный коктейль.       Я потянулась за бокалом, а тёплые пальцы мутанта легко и нежно коснулись моих. Наши взгляды встретились, Донни еле заметно нахмурился, поджав губы, но руку от меня так и не отнял.       — Я знаю выход и знаю, как всё исправить. Обещаю, всё будет хорошо.       Но едва ли об этом «хорошо» он собирался рассказывать мне прямо сейчас.