Сто йен

      — Ты сделал что? — переспрашиваю я сипло, опираясь рукой на железное ограждения балкона. — Нахрена, Усо-чан?       — Мне просто захотелось, — отвечает мне спокойно через некоторое время Тетта, — дать им знать, что они больше не одни.       — Подписавшись, как «фанаты вашего творчества, Каннон и Усо-чан»? Не замечал я за тобой такой сентиментальности, — хмыкаю я, — и сострадания к ближнему своему.       — Коко-чан, — зовёт меня бабуля, — ты там надолго?       — Я сейчас, — отвечаю быстро. — Короче, если они потом придут нам голову откручивать, сам будешь виноват. Ты вообще куда пропал? Совсем на связь не выходишь, — начинаю жаловаться я, думая, что между нами должна была образоваться довольно крепкая связь.       Уже прошло три недели, как я доверил ему свой секрет. Моя жизнь особо не изменилась из-за этого. С отцом у меня были ровные отношения, а Хаджиме мне так и не ответил. Не понятно, прочитал он моё сообщение или нет, но я старался не отчаиваться. Хитто же писал мне каждый день, сообщения приходили вечером, примерно в одно время. А я так и не нашел в себе сил, чтобы ответить ему хоть что-то.       — У меня появились дела, — ровно.       — И какие же? — спрашиваю искренне.       — Мне некогда, — моргаю заторможенно, не понимая настолько резкой перемены в его голосе.       Сжимаю ещё некоторое время телефон в руке, глядя на многоэтажки, пальмами растущими между маленькими ровными домиками. Мне удалось вырваться к бабуле Ио, узнав, когда Муто-сана не будет дома. Пришлось, конечно, подождать, но это того стоило.       — Надо было сказать Ясухиро, чтобы он тебя взял с собой, — бабуля выходит на балкон, решив не ждать меня в душной квартире.       — Мне и в городе неплохо. Рядом с Вами, — улыбаюсь женщине. — Кстати, я там кое-что принес, Муто-сан разберётся потом.       — Ты чем-то расстроена? — чувствую её теплую руку у себя на плече.       — Нет, — мотаю головой, — всё в порядке.       — Точно? — начинает допытываться до меня та, не веря ни одному моему слову. — Дома у тебя всё хорошо? С отцом не ругаешься? Никто не обижает?       — У меня все хорошо.       Я как-то быстро привык к мирной жизни. Вроде бы, только недавно, не знал, что мне делать, а теперь изнываю от скуки, боясь найти приключений на свой тощий зад. С одной стороны, я даже рад, что у меня ничего не происходит, но вот с другой…       — У тебя новые заколки? Не замечала их как-то раньше, — подмечает бабуля Ио, — и ты стала как-то по другому руки перевязывать?       — Да, — снимаю одну из заколок-зайчиков, — друг подарил, когда мы на выставку робототехники ходили. Простые такие, — усмехаюсь я, — детские.       — Они довольно милые.       — Бабуль, Вы говорили, что у вас остались те шоколадные конфеты с ликёром, — сжимаю заколку до хруста пластика, — дадите парочку на дорогу?       — А ты уже уходишь? — удивляется та, заходя обратно в квартиру. — Рано же ещё.       Заколки напоминали мне о прошлой жизни. Я так и замер у прилавка, не в силах отвести от них взгляда, когда мы гуляли по торговому центру.       — Пожалуйста, — протягивает деньги продавцу Тетта, — упакуйте.       — Ты не должен был покупать их, — бумажный пакетик словно весил тонну.       — Не должен, — соглашается друг. — Идём, а то опаздаем на презентацию нового… — чего именно я так и не понял.       Я вообще плохо соображал в тот день.       — Ты должна меня навестить, как купишь новую школьную форму, — требует бабуля Ио, когда я собрался уходить.       — Только вчера документы пришли о переводе, — говорю я устало, — а Вы про форму вспомнили. До начала семестра ещё неделя. Успею купить, — перешнуровываю кросовки.       — Конечно, успеешь, — бабуля опирается на стену. — Не забудь пакет.       «Вот и чего мне со всем этим добром делать?» — не понимаю я, хватаясь за пластиковые ручки пакета из которого торчал пучок кинзы, завёрнутый в газету.       — Я пошёл, — прощаюсь сердечно с женщиной, радуясь, что дома нет Муто-сана.       Без него даже дышалось как-то легче. И не пришлось делиться вкусными муссовыми пирожными, которые я купил рядом со станцией.       На часах начало пятого.       Решаю обойти дом с другой стороны, сделав до станции крюк. Всё что угодно, лишь бы опять не пробегать мимо, пригнувшись, «S.S MOTOR». Повезло просто, что никто из магазина не выходил.       Я даже как-то не понял, что зашёл снова не туда. Шел себе по дороге, мимо однотипных домов, замечая автобусную остановку. Обогнул начальную школу, купив в автомате банку молочного чая. Вроде, всё знакомо, а почему-то вышел к реке, к заброшенному подземному переходу.       «Вот как так?» — не понимаю я, делая глоток сладковатого напитка.       Слышу, как кто-то впереди, в переходе, разбалтывает баллончик краски. Понимаю же, что глупо идти в неизвестность, но дорогу же обратно искать как-то надо. В этот раз не получится у меня просто сесть, в ожидании помощи.       «Если что, отобъюсь огурцами», — киваю я сам себе, спускаясь по каменным ступеням.       В полумраке вижу тоненький силуэт мальчишки, ненамного старше меня. Он смешно подпрыгивает, пытаясь ровно провести черту на каменной стене.       «У меня есть ещё шанс сбежать», — убеждаю сам себя, смотря на знакомый рисунок черного дракона, что был выбит на виске Рюгуджи Кена. — «Если развернуться».       Чувствую на себе удивленный взгляд мальчишки.       — Тебе помочь? — язык — враг мой. Преодолеваю последние ступени, подходя ближе. — Вижу, ты не достаешь.       — Ага, — фырчит тот устало, — не достаю.       Такаши Мицуя.       Такаши протирает вспотевший лоб рукавом своей кофты. Я же протягиваю ему остатки своего напитка. Ставлю пакет у стены, рядом с нарисованным черной краской хвостом.       — Я могу посадить тебя себе на плечи, — он в два глотка допивает чай, сминая банку и бросая её в сторону каких-то картонных коробок.       — Да, — киваю, — давай. Как раз рог поправим.       Честно, я ни о чем не думал в тот момент, садясь на загривок будущего капитана второго отряда Токийской Свастики. Нас повело в сторону, но Мицуя смог удержаться на ногах, придерживая меня. Чувствую, как задралась юбка сзади, но не критично. Взбалтываю хорошенько баллончик с краской.       — Ты вообще как тут оказалась? — спрашивает меня через некоторое время Мицуя. — Дальше же ничего нет, кроме промзоны.       — Я заблудился. Думал, что смогу выйти к станции, — честно отвечаю я, пытаясь провести линию волной, чтобы была похожа на лапу.       — Серьезно? — смеется он.       — Ага. У меня же топографический кретинизм. А ты чего тут совсем один? А где?.. — вовремя прикусываю себя за язык, чуть не взболтнув лишнего.       — Я из дома сбежал, — с некой гордостью произносит тот.       — Прямо-таки «сбежал»? — хватаюсь случайно за его волосы, больно дёрнув, подавшись вперёд. — И все накопленные деньги потратил на краску?       — Откуда знаешь? — задирает голову он.       — Догадался.       — А тебя как зовут?       — Хя… — начинаю я, морщась. Черт. — Каннон. Зови меня так.       — Как божество? — удивляется искренне Такаши. — А меня вот Мицуей назвали. Такаши Мицуя.       — Коконой Широ, — думаю, что ничего плохого не случится, если я скажу ему своё полное имя. Будущее и без меня уже довольно сильно изменилось.       — Так бы сразу, — улыбается мальчишка, похлопывая меня по ноге. И отходит на два шага назад, придирчиво проверяя получившийся рисунок.       «Вроде, похож», — хмурюсь я, пытаясь сравнить этого дракона с тем, что носил Дракен.       — А неплохо, скажи же.       Киваю, а потом до меня доходит, что Такаши не мог меня сейчас видеть.       — Да, — тихо, — очень даже.       Мицуя опускается на колени, давая мне слезть. Поправляю быстро юбку, а затем лезу за телефоном в сумку, фотографируя граффити.       — Без тебя я бы тут до самого вечера провозился.       — А куда ты потом? — спрашиваю я зачем-то.       — Не знаю, — пожимает плечами он.       — Если ты голодный, то у меня есть немного овощей с собой. Бабуля Ио поделилась, — быстро дохожу до пакета, доставая из него огурец. — Бери. Домашние.       — Прости, но у тебя ничего посущественнее нет?       — Могу купить тебе булочку в магазине, — мне аж стало неловко за огурец и свою напористость.       — Ого! — выдаёт кто-то восторженно сверху. — Это вы нарисовали? Крутяк!       «В этой временной линии у всех какие-то проблемы с волосами?» — не понимаю я, угадывая в незнакомом мне мальчишке Рюгуджи Кена. Я-то привык видеть Дракена с выбритыми висками и косичкой. Любая «нормальная» прическа на нем выглядила дикой.       «Вот как они познакомились!» — осеняет меня.       В руках он держит пакет из маркета с дешёвым бенто.       — Я тут услышал, что ты голодный, — обращается Дракен к Мицуе, — так вот, — широко ухмыляется он, — я покупаю у тебя этого дракона.       Чего?       Бегло переглядываемся с друг другом.       — А? То есть «покупаешь»? — не понимает Такаши.       — Погоди, — вытягиваю руку, используя огурец как микрофон, — каковы ваши ставки за это великолепие? Что ты можешь нам предложить?       — Обед из магазина.       — И всё? — хмурюсь я.       — Ну да, — кивает Кен. Вижу же по лицу, что он пожалел, что вообще спустился к нам. — Я так-то не богат.       — Твой рисунок — тебе и решать, — говорю я Мицуе, кусая огурец. Морщусь от горькой кожицы.       — У меня есть ещё пачка конфет, — решает идти с козырей Дракен, доставая из кармана своих шорт красящее язык драже.       — Вот с этого и надо было начинать.       — Признай, — смеется Мицуя, — тебе просто захотелось конфет, Каннон.       — Не без этого, — смеюсь я.       — Он не продается, — говорит решительно Такаши, — извини.       Кажется, история должна была пройти несколько иначе. Разве Мицуя и Рюгуджи не лучшие друзья? В будущем?       — Проводите меня до станции? — прошу я мальчишек.       — Конечно, Каннон.       — А почему «Каннон»? — хмурит брови Кен.       — Так меня на районе все зовут, — вру я. Кроме Тетты меня так больше никто не называет.       — О, так ты из гопников? Не похоже, что ты умеешь драться, — поднимается по ступеням Дракен.       Такаши отбирает у меня пакет, следуя за мальчишкой наверх, к дороге.       Бросаю взгляд на черного дракона, что сейчас выглядит размыто из-за вечерних сумерек. И не понимаю, как в какой-то момент оказываюсь зажатым между мальчишками, играя в карты вместе с девочками-эксортницами, и пытаясь убедить Такаши вернуться домой. Чтобы потом, через неделю, когда до школы оставалось меньше дня, ржать над ними в голос, рассматривая две идентичные татуировки на висках двенадцатилетних мальчишек.       — А у тебя почему её нет? — не понимает моей истерики Рюгуджи, наступая. — Это же наш дракон!       — Вообще-то, он мой, — вставляет свои сто йен Такаши.       — У вас даже прически одинаковые, — мне тяжело дышать из-за смеха. — Ахуеть, — вытираю дрожащими пальцами слёзы с глаз. — У вас там одна извилина на двоих? Ладно, этот, — киваю в сторону Кена, — но ты-то куда?       — Эй, — возмущается Рюгуджи. — Могла бы тоже поддержать нас.       — Мог бы, — соглашаюсь с мальчишкой я, — но где я денег найду? Чёт мне не хорошо, — пытаюсь отдышаться.       — Если проблема в деньгах, то я могу одолжить.       — А кто мне тут недавно заливал, что он не богат? — пытаюсь поддеть Рюгуджи словом. — Ладно, раз за чужой счёт, — дёргаю плечом, — то можно.       — Ты же это не серьезно? — Мицуя думает, что их шутка зашла слишком далеко, я же решаю перевернуть свою жизнь с ног на голову. — Это же пиздец как больно.       — Я ещё не настолько ебнулся, чтобы бить татуировку на виске.       — А где хочешь? — это через три года Рюгуджи будет серьёзным и ответственным парнем, сейчас же он — обычный мальчишка, подбивающий своих друзей на глупости.       — На руке, как браслет, — вытягиваю правую руку вперёд, растопырев пальцы. — Так что, вперёд.       Кто же знал, что их знакомый татуировщик настолько припизнутый, что набивает татуировки детям без согласия родителей.