Intersex

      Последние учебные дни и первое полугодие позади, даже не верится. Чонгук просыпается в это утро пораньше и, не одеваясь, блаженно потягивается. Подходит к столу, выключает лампу и выглядывает в окну. Ещё слишком рано, и кампус досыпает, растягивая минуты до будильников.       Открывая створку, парень облокачивается локтями на подоконник и втягивает носом уже хорошо прогретый воздух. Пахнет сыростью, и небо затягивает пелена. На телефон приходит уведомление. Снова рассылка предупреждения о скором начале сезона дождей. Со дня на день ожидается.       Размышляя о вчерашнем инциденте, в котором Тэхён познакомил его с приёмными родителями, парень чувствует бесшумные шаги за спиной и горячее дыхание на лопатке.       Осторожно обнимая младшего сзади, Ким ложится на обнажённую спину и ставит подбородок на бугор накаченных мышц плеча. Чонгук набирает массу. Под руководством двух лучших наставников растёт в килограммах, уничтожая подкожный жир.       — О чем ты думаешь? — целуя кожу, Тэхён прижимается к ней щекой и водит длинными пальцами по рельефу груди и торса.       — О твоём предложении, — честно сознаётся Чон, наслаждаясь этой минутой настоящего удовольствия. Когда души сплетаются воедино и нет примесей из вожделения и желания подавлять. Когда никто не претендует на роль ведущего и чувствуется сила взаимопонимания и уважения. Такие редкие минуты ценны обоюдным теплом и обожанием рядом находящегося. В них хочется купаться, растворяя своё сознание в понимании, что любим и тобой дорожат.       Тэхён водит пальчиком по плечу, ожидая продолжения. Он открылся прошлым вечером, разоткровенничался и, позвонив по видеозвонку матери, показал ей Чонгука. Женщина была тронута до слез. Ким не из тех, кто вешается на шею. Он не цепляется за родных, ежечасно донимая звонками. Он из других, что звонят редко, но этого звонка ждёшь, как чуда, и нельзя его пропускать.       Приёмная мать всегда помнит об отнятом сыне, и его редкие сообщения греют ей душу, что и Тэхён не забыл. А вчера, знакомя любимых людей через линзу камеры, Ким гордо заявил: «Я люблю его, мама. Благослови».       Прячась от камеры телефона, слышно, как женщина плакала и звала мужа. Послышались частые торопливые шаги. Седой низкорослый мужчина показался в захвате объектива и со слезами радости замахал рукой.       — Сынок, какой ты красивый.       — Папа, — голос Тэхёна дрожал. Парень глотал ком в горле от нахлынувших чувств. Он не звонил родителям семь месяцев, не знал, что сказать. Вчера, показывая Чонгука отцу, улыбался, скрывая слезы в глазах. — Я нашёл его. Как ты обещал.       Отец обнимал жену, целуя её в висок.       — Здравствуй, здравствуй, — махали руками старики, а у Чонгука дрожали губы. Ему некому позвонить и показать Тэхёна.       Прячась от камеры, тыкаясь лицом в подушку, парень так ничего и не ответил. Тэхён гладил его одной рукой, а сам смотрел на родителей: «Не сердитесь. Чонгук стесняется. Он очень хороший».       Растроганный младший выбежал из комнаты, теряя себя в темноте коридора. Ким вышел к нему через несколько минут. Оставляя открытой дверь, садился рядом на пол и тихо шептал: «Поедем к ним на каникулах. Я не был там уже год».       Не отвечая на предложение, Чон прижимался к тёплому плечу и, уложив на него голову, долго молчал. Это не тяготило. Тэхён чувствовал бурю внутри младшего и давал ему время успокоиться.       Ночью разнеженный и уставший младший стёр с лица тоску.       — Что я им скажу, если поеду, — задумчиво тянул слова, рассматривая потолок.       — Скажи, что любишь меня, — укладывая голову на руку Чона, Тэхён рисовал узор на его груди. — Скажи, что женишься на мне. Ведь мы же поженимся? — с осторожностью.       Эта тема не затрагивалась уже больше двух месяцев. Ким сам попросил младшего снять кольцо из-за мучений в раздевалке тренировочного зала и опасений потерять драгоценность. Купил дорогую коробочку под украшение и поставил её на самое видное место стола младшего. Каждый день Чонгук смотрит на атрибут своей привязанности и вспоминает, что давно не принадлежит самому себе.       — Женюсь, — на выдохе.       — Ты так говоришь, как будто этого не хочешь, — шурша тонким одеялом, Тэхён поднимался на локте. Заглядывал в темноте в лицо младшего, пытаясь рассмотреть глаза.       — Вот только не начинай, — задорно отзывался Чон и, схватив за затылок, тыкал лицом себе в шею.       Тэхён смеялся. Его безумно радует возможность не просто любить этого человека, а дружить с ним.       Сосед не всегда считается с женской половиной Кима и порой бывает жестковат в поведении, но именно это и подкупает парня. Он с удовольствием толкается с младшим в коридоре каждое утро, а потом запрыгивает Чону на спину, и тот спускает тяжёлую ношу по лестнице.       Это происходит само собой. Парни не сговариваются о развлечениях. Бытовая рутина становится ритуалом, от которой не хочется отвыкать. Достигая третьего этажа, Тэхён всегда поправляет одежду и выходит в коридор с непроницаемым лицом непобедимого бойца. Это смешит младшего, но он не позволяет себе смеяться.       — Мы обязательно узаконим наши отношения, но ты же помнишь, почему это не так просто?       Выпутываясь из тисков чужих рук, Тэхён не хотел продолжать эту тему, но мысли, зародившиеся две недели назад, просились быть высказанными.       — Чонгуки? Как ты относишься к самолётам? — заходил издалека.       — Таак, — напрягался младший. Эта особенность – начинать с подножья и медленно ползти в гору – никогда не приводила к добру. С подобных отстраненных вопросов Ким получил одобрение на поедание ведерка мороженного, отчего потом осип на три дня. Потом парни забрались на колесо обозрения, и выяснилось, что старший боится высоты. Последней каплей для Чона было скромное предложение отпустить Тэхёна одного в город. После этого старший заявил, что записался в секцию по кикбоксингу и теперь официально переходит в этот вид спорта. — Быстро выкладывай, что удумал.       Щелкнув пальцами соседа по лбу, Чон вырывался из-под одеяла и включал настольный свет.       Недовольный светловолосый садился на кровати, прикрываясь одеялом, и жмурил глаза.       — Ничего я не удумал. Выключи, — требовал.       — И не подумаю.       Забираясь под одеяло, отнимая у старшего краешек, осторожно прикасался к коже. На груди остались следы от зубов. В порыве страсти Чон хотел укусить, но Ким дёрнулся от испуга и остались красные полосы.       — Что ты придумал? — тихо шептал, обводя рукой выпуклость и сжимая сосок. Тэхён внимательно следил за движениями пальцев и выдавал задуманное, резко поднимаясь с земли на вершину горы.       — Давай слетаем куда-нибудь. Туда, где регистрируют браки между мужчинами. Мне тогда не придётся менять документы.       Рука останавливалась, не завершив полный круг. Вскидывая брови, Чон смотрел озадаченно.       — Если тебе важна свадьба как таковая. Просто поход под венец в белом костюме и с букетом лилий, то да, этот вариант нам подходит гораздо больше. Но в этом случае здесь, в нашей стране, мы по-прежнему будем друг другу просто духовными, близкими людьми. Мы не будем считаться женатыми.       Тэхён задумывался, подталкивая младшего вновь начать играться с соском. Это пускало по телу тёплые волны будоражащего удовольствия.       — Законы других стран не действуют в нашей, — согласно кивал. — Жаль. Я столько времени вынашивал эту идею. Мне почему-то не приходило на ум, что так не получится.       — Ты хочешь по-настоящему вступить в брак? — уточнял Чонгук. Ему понравилась затея поиграться в свадьбу. Это решило бы головную боль с перевоплощением. Переживать подобное парень больше не хочет. Ему комфортно, когда Тэхён это Тэхён, а не размалеванная кукла с красными губами.       — А ты нет? — щурил глаза Ким. — Ты не хочешь жениться на мне?       — Не нагнетай, — обхватывая молочную железу, чуть оттягивал. — Разве ты не боишься? Тебе всего двадцать три.       — Какая разница, сколько лет. Если я встретил тебя сейчас, то это лучше, чем если бы я встретил тебя в тридцать или сорок. Так у нас есть больше времени провести вместе. Я хочу прожить с тобой всю жизнь.       Укладываясь на тело младшего, Тэхён целовал любимые губы и с большим удовольствием чувствовал отклик чужого тела. Чонгук обвивал руками красивый силуэт и толкался пахом, пропуская ногу между ног старшего.       — Я люблю тебя, — шептал в приоткрытые губы и рывком опрокидывал на спину, подминая Тэхёна под себя.       Эта ночь была потрясающей. Как и предыдущие семьдесят три. Чонгук с грустью вспоминает каждую, желая никогда их не забыть. Нанизывает каждую на проволоку, как грибочки, чтобы не потерялись.       — И что же ты решил по поводу поездки? — мурлычет в спину и в волосы.       — Ты и твои родители не виноваты, что я сирота. Конечно, мы поедем к ним на каникулах. Они очень любят тебя.       Отрываясь от подоконника и прижимаясь к нему спиной, обнимает Тэхёна. Сердца соприкасаются. Бьются друг в друга, не замечая клетки из рёбер.       Запуская пальцы в волосы на затылке, Ким трётся лицом о колючую щеку.       — Ты больше не сирота. Я очень люблю тебя, Чонгуки. И родители полюбят тебя.

***

      Собираясь на учёбу и по-очереди припивая персиковый чай из одной кружки, парни посещают ванную и одеваются. Прикупив несколько новых вещей в свой гардероб, Тэхён без раздумий делится ими с младшим. Вопрос о носках больше не стоит. На одном из советов безномерной комнаты было принято решение, что в шкафах всё общее.       — Возьми ключ от комнаты, — командует Ким, когда приходит время обуваться. — У тебя сегодня два зачёта и экзамен, ты помнишь? — строго смотрит, как Чон гримасничает, закатывая глаза.       — Снова ты начинаешь? — стонет замученно.       — Не выделывайся, мелкий, — добродушно фыркает Тэхён. — В три часа тренировка. Намджун написал мне вчера вечером, что опоздает. Он повезёт Джина в больницу.       — Что случилось? — напрягается Чон. Друг не сообщал, что плохо себя чувствует. О том, что Намджун и Тэхён общаются, писали в студенческом паблике месяц назад. Сейчас к перемирию двух врагов все привыкли.       — Что-то с ногой. Похоже на вывих. Будет все каникулы сидеть в комнате, — усмехается старший, но тут же изменяет информацию. — Я пошутил. Намджун везёт его к морю на сезон дождей. Его милый друг любит воду, — паясничает.       Чон кивает, соглашаясь. Он знает об интересах старшего и рад, что Сокджин не останется один.       Запирая входную дверь, пока Ким светит фонариком, первокурсник смиренно выслушивает нотации: «После тренировки сразу сюда. Завтра у тебя экзамен по иностранному, а ты не готов. Выучи всё, что я тебе подготовил. Листай по закладкам. Я сам так учил».       — Тэхён, — Чонгук выпрямляется, сделав два оборота замка, — я помню, ты уже говорил.       — Я сегодня на тренировке, — быстро брякает старший, понимая, что достаёт.       Вылавливая в темноте зануду, Чон прижимает её к стенке. С силой поцеловав, втыкает пальцы между рёбер. Тэхён с тихим грудным рёвом отталкивает от себя младшего, разнося в темноте и зелёном мареве блеклого потухающего света свой смех.       «Вот окончу универ, и потухнет последний «выход». Здесь больше никто не будет жить». Любит повторять Тэхён, наблюдая месяц за месяцем, как перегорают лампы под плафонами или им просто не хватает напряжения.       — Я знаю твоё расписание, — не унимается младший и снова начинает щекотать.       — Уйди, перестань, — захлебываясь, смеётся Ким. Вырываясь, бежит к свету, но снова оказывается в тисках. — Я сейчас умру! Перестань! — кричит.       — А ты перестань быть моей нянькой. Я много лет ращу себя сам, — настаивает Чон и, обгоняя затихшего выпускника, выходит на лестницу.       Тэхён плетётся следом. Забираясь на спину с осторожностью и неторопливостью, обхватывает Чонгука ногами.       — Прости. Я не хочу тебе докучать. Это что-то внутри требует заботиться о тебе. Я знаю, что ты уже взрослый мальчик, — нашептывает Ким, пока они спускают на третий этаж.       — Вот любишь ты перекладывать вину на меня. Теперь я буду считать себя неправым, — останавливаясь на последней ступеньке, спускает ношу с себя.       — Я просто очень люблю тебя, — поцеловав младшего в нос, Тэхён примиряет маску полного безразличия и открывает двери лестничной клетки.       Этаж живёт своей жизнью. Студенты суетятся больше обычного. Предвкушение каникул заставляет всех оживиться, а идущая сессия требует собранности.       — О, Тэгуки! — весело вскрикивает Чимин, увидев надвигающуюся тучу. Парни с верхнего этажа похожи на «людей в чёрном» в своей манере двигаться и не реагировать на происходящее вокруг.       Помахав рукой в воздухе, делает знак, что просит войти. Тэхён первый заворачивает в комнату, Чонгук привычно следует за ним.       Холодные перегляды с Юнги, что курит в окно, заканчиваются ничем. Парень, не меняя позы, тушит окурок и осматривает гостей.       — Что припёрлись? — с безразличием.       — Юнги, это я их позвал, — Пак верит в интонацию друга и боится, что гости уйдут. Если приручить Чонгука не получилось, то парень не теряет надежды завести дружбу с Кимом.       Бегая каждую субботу с Чимином в парке, Тэхён привык к лёгкости сокурсника и перестал замечать его глупость. Сверстник кажется вполне адекватным, когда не гонится за сплетней, а молча старается удержать дыхание.       — Зачем ты их позвал? — словно издевается Мин. Тэхён с ухмылкой смотрит на младшего.       — Пойдём отсюда, — шепчет Чонгук.       — Нет! — дёргается Чимин, тряся фиолетовой укладкой. — Мин обкурился и не помнит, что вчера предлагал, — бросает упрёк во взгляде. — Мы хотели узнать, что вы планируете на каникулах. Юнги снимет домик в окрестностях Инчхона. Не хотите поехать?       Переглядываясь от удивления, парни молча решают вопрос.       — Мы можем приехать позже, — неожиданно соглашается Ким. — Сначала нам надо навестить одно место.       — Вы только без нас не женитесь, — хрипло смеясь, громко заявляет Мин. Он не хочет казаться грубым, но эта модель поведения выработана с детства. Не выделяй никого из толпы и останешься целым и невредимым.       — Мы едем… — осекается Чон, — за город. Там дела, — мямлит, не зная, что сказать, и пятится к двери. — Тэхён, нам пора.       Вырываясь из заточения прокуренной комнаты, парни быстро принимают серьёзные лица и продолжают свой путь к лифту.       Юнги встаёт с места и, довольный результатом, подходит к соседу. Оба смотрят парочке сверху в спины.       — Врут, — констатирует факт Мин.       — Что? — удивляется Пак.       — Ничего, сливина, — кладёт ладонь на темечко другу и закрывает дверь. — Не заморачивайся, — заставляет поднять лицо и целует в пухлые губы.

***

      Расставаясь в холле учебного корпуса, Чонгук долго смотрит вслед старшему. Его дёргают за одежду оживлённые сокурсники, наперебой что-то рассказывают или спрашивают, парень не понимает. Он хмуро провожает спину Тэхёна. Ничего не поменялось. Старший такой же, как и всегда, но что-то в его походке стало особенным. Кусая губу, Чон силится разобрать это изменение, но ничего не выходит. Это то ли раздражает, то ли злит.       Отвлекаясь на галдящих вокруг, смотрит по сторонам нечитаемым взглядом и отходит, отрывая от наглецов руки.       — Чон, ты чего? — слышится в спину, а парень не реагирует. Он целенаправленно идёт в аудиторию, перебирая в памяти обрывки прошлой ночи.       Тэхён чувствует прилив сил. Внутри словно зарождается волнение.       «Это от предстоящей поездки. Я давно не навещал стариков. А теперь ещё и Чонгук поедет. Дурёха. Он так волнуется».       Витая в своих облаках, парень степенно заходит в аудиторию. Студентов мало, но те, что есть, бросают на сверстника скучные взгляды. Отшумели скандалы и дискуссии по поводу указа ректора. Кима невзлюбили ещё сильнее, но противоречить никто не стал. Не общаясь с отстранённым парнем, никто и не подозревает, насколько Тэхёну плевать на всех.       Старые знакомые – близнецы Винх и Куан – намеренно преграждают дорогу. Этих двоих больше всех бесит слишком комфортная для Кима ситуация. Ректор восстановил репутацию и позволил заниматься вместе со всеми, хотя были те, кто открыто заявлял, что статья полная чушь. Тренер в спортивном центре превозносит парня на пьедестал почёта и ставит всем в пример, хотя ничего стоящего Тэхён не добился. Последней каплей в терпении двух братьев стала еле заметная дружба между двумя Кимами. Намджун не позволяет задирать сокурсника и уже не раз проявлял силу в защиту Тэхёна, что кажется чересчур подозрительным. В присутствии Джуна братья не рискуют приближаться к молчаливому одногрупнику, но сегодня его нет.       Без тени сомнения Винх толкает Кима в плечо.       — Смотри, куда прешься, узколобый, — заявляет со смехом и даёт пять брату.       Тэхён молча осматривает отважившихся. Бросая беглый взгляд на аудиторию, снова смотрит на парней перед собой.       — Что? Твоего заступника сегодня нет? Сам боишься, не справишься? — насмехаются братья, хватая и дергая одногруппника за одежду, чтобы сильнее его донять.       — Лучше заткнитесь, — шипит в ответ Ким. — Я разобью вам головы, — спокойно предупреждает.       — Ой! Ой! Под крылом ректора ничего не боишься? — кривляются близнецы.       Неожиданный удар по затылку сваливает Винха с ног. Парень в беспамятстве встречается с полом и разбивает нос. Ошарашенный Куан не понимает, как Тэхён это сделал, и с ужасом пялится на пятно, расползающееся под лицом однояйцевого.       — Ты… ты как? Ты совсем? — таращит глаза на сверстника.       Тэхён криво тянет улыбку, подмигивая Хосоку, что стоит у Куана за спиной. Это он вырубил Винха, но туповатый одногруппник этого до сих пор так и не понял.       Замечая взгляд Кима, парень оборачивается и встречается с милой улыбкой Чона.       — Ты?! — поражается. — Ты с ним?..       — Нет, — переставая улыбаться, Хосок смотрит сердито. — Я не с ним. Но я за него, — бьёт от души кулаком в щеку.       Хосок соскучился по тренировкам, устал смотреть на своих парней. Кулаки чесались давно, а тут такая возможность.       Отлетая на Тэхёна, Куан таращит на него глаза. Сквозь ошеломление в голове рождается мысль, что ещё немного и его сделают грушей для битья. Ким заносит кулак, но, удивляясь сам, поражает других. Заглянув в глаза жертве, видит животный испуг и опускает руку, так и не нанеся удар.       — Я так не играю, — разочарованно тянет Чон. Он думал повеселиться с Кимом. Близнецы никому не нравятся в группе, и было бы весело поставить их на место, но Тэхён отталкивает жертву.       — Прибери за братом и убирайся, — бросает команду.       Куан недоверчиво смотрит на парня, что за секунду изменился в лице. Взгляд полный жестокости и ненависти сменился на насмешку.       — Ты не понял?! — прикрикивает нетерпеливый Чон. Он готов ударит ещё не раз, но подстать бывшему другу, только толкает заторможенного.       Опускаясь на корточки и тормоша брата за плечо, Куан не раз смотрит на фигуры, стоящие над ним, как столбы. Винх с трудом открывает мутные глаза и, хрюкая от обилия крови из носа, закашливается.       — Что здесь происходит?! — оглушительный голос преподавателя. — Ким Тэхён?! Ты опять за своё? — трясёся от негодования и, сбросив свои документы на стол, торопится помочь пострадавшим. — Я немедленно доложу в деканат. Так больше продолжаться не может. Ректор явно не понимает всей тяжести твоего бесчеловечного поведения, — причитает, пачкая руки в чужой крови.       — Успокойтесь, госпожа Йен, — насмешливо отзывается Хосок. — Это сделал не Ким Тэхён, а я.       Преподаватель не верит ушам. Как такое может быть.       — Он разбил тебе лицо, а ты заступаешься? — пытается вразумить.       Чон хмыкает недовольно. Ему не терпится дождаться, когда эта история уляжется и больше никто не будет сравнивать, каким он был и каким стал.       — А я знаю, что они ваши племянники. Потому вы за них заступаетесь? — кроет студент, и преподаватель опускает голову.       Отправив пострадавших в медкабинет, пытается собраться и провести лекцию, но кровавое пятно на полу так и манит на него посмотреть.

***

      После сдачи зачётов и экзамена Чонгук возвращается в корпус. Тэхён уже уехал на тренировку в город, потому спешить повидаться нет необходимости.       Заостряя внимание на погоде, что за день нахмурила тучи ещё сильнее, парень мечтает успеть уехать из кампуса до дождей. Очень уж не хочется появляться перед незнакомыми людьми, тем более родителями Тэхёна в виде ощипанной курицы.       — Что так неторопливо? — догоняет Чон и хлопает по плечу.       Не примирившись с существованием этого парня и его ненавязчивыми попытками сблизиться с Кимом, первокурсник щетинится.       — Некуда спешить, — брякает неохотно и задирает голову к небу.       — Перестань быть таким сухарём, Чонгук. Ты ещё так молод, а уже наживаешь себе морщины, — толкает младшего в плечо, не переставая ярко и добродушно улыбаться.       — Ты слишком навязчив, Хосок. Тебе никогда не приходило в голову, что со своими замашками прилипалы ты до старости не доживёшь, — Чон переносит непомерно тяжёлый взгляд с темнеющего неба и кладёт его на старшего. Старшекурсник ежится под этим гнётом.       — Почему ты так недолюбливаешь меня? Даже Тэхён ко мне более благосклонен, — обижается старший и отстаёт на шаг.       Останавливаясь, младший тяжело вздыхает.       — Я благодарен тебе за твои поступки после смены лица, но до этого…       — «До этого» тебя не касается, Чон. Это были наши с Кимом дела. Мы всё решили. Прекрати вести себя как ребёнок. Я не сделал тебе ничего, за что ты мог бы ненавидеть меня.       — Ты предал Тэхёна, а он – это я. Если доброта Кима и не знает границ, то я – его справедливость. Я не буду с тобой общаться и не позволю тебе сблизиться с Тэхёном. Он больше не наивный мальчишка, что слепо доверяет лживому другу.       — Не слишком ли много ты на себя берёшь? — забывая о своём лице, что дороже всех желаний подраться, Хосок медленно приближается, выпячивая грудь.       Ветер поднимается, и верхушки деревьев ближайшего парка создают атмосферный звук. Листва шумит, заставляя встревоженных птиц затихнуть, вжав в пухлое тело головы.       Не боясь схлестнуться в схватке, младший делает шаг навстречу. Скидывая с плеча рюкзак, собирается дать отпор.       — Хочешь подраться? — уточняет Хосок.       — Не вижу причин этого не делать, — соглашается Чон.       Кружа в боевой готовности, не решаясь нанести первый удар, Чоны смотрят друг на друга с агрессией. Каждый хочет запугать. Делают выпады, уворачиваются.       — Вы что удумали?! — злой голос Мина отвлекает младшего, и он пропускает удар. Хосок метко попадает в челюсть, разбивая о зубы мягкую слизистую. Во рту сразу появляется металлический вкус крови.       — Разошлись! — кричит Пак, бросаясь между парнями, вешается на шею младшему, замечая кровь в складках нижней губы.       Мин подбегает к Хосоку. Хватает за плечи парня и, сильно встряхнув, шипит: «Ты что, забыл, сколько стоит твоя физиономия? Так Ким тебе быстро напомнит».       Не желая в очередной раз слушать о своём лице, Чон вырывается.       — Да пошёл ты! — толкает Мина. — Надоел со своими нравоучениями. Такой правильный, аж тошнит, — заглядывает за плечо. — Ха! Пока ты стоишь спиной, Чимин слизывает кровь с губ гадёныша.       Округляя глаза, Юнги рывком оборачивается. Чонгук сжимает запястья «сливовой» головы и прожигает ненавидящим взглядом Хосока.       — Иди сюда, сволочь! — отталкивая Пака, бежит на старшего.       Ветер подхватывает злобный выкрик и несёт над головами по кампусу, достигая первых слушателей. Джин на костылях неумело перешагивает бордюр, а Намджун не боясь косых взглядов, помогает, придерживая.       — Кто это? — вскидывает голову пострадавший.       — Какая разница, — хмыкает Джун. Он сегодня впервые публично сблизился с Кимом. Если не учитывать беготню к парню в кафе, то это большой прорыв.       Ветер снова несёт голоса. В ушах плетущихся оседает опасность.       — Не трогай его! Отпусти!       Переглядываясь, оба путника узнают прокуренный рёв Юнги.       — Оставь меня. Я дойду, — толкает в плечо Сокджин.       Неуверенно оглядываясь по сторонам, Намджун ловит глазами какого-то хилого парня.       — Эй, ты! — машет рукой. — Иди сюда!       Осматриваясь вокруг, парнишка тычет в себя пальцем, в шоке от того, что внезапно замечен окружающими.       Приближаясь на странно подгибающихся ногах, боится спросить, чем обязан.       — Вот черт, — шепчет Джун. — Ты тоже неважно ходишь.       Желая дать пареньку вольную, слышит крики отчаяния Пака. Теперь эти голоса не возможно спутать.       «Похоже там точно замешан Тэхëнов Чон».       Выбирать больше нет времени. Надвигающаяся непогода разогнала всех студентов по корпусам. Впереди за поворотом кто-то дерётся, и нельзя долго стоять.       — Помоги Джину дойти, — бросает, не гладя на незнакомца. Щуплый парнишка-первокурсник неуверенно поправляет съехавшие очки. Он свою-то тушку едва носит, а тут такой большой Джин.       Возражать не удаётся. Пожав плечо Кима и получив кивок-согласие, Намджун срывается с места.       Спринтерский забег быстро открывает картину происходящего. Чонгук сидит верхом на каком-то парне, что прячет лицо в ладонях. Мин и Пак пытаются остановить удары, разводя руки младшего в стороны.       — Разойдись! — кричит издалека Джун, узнавая избиваемого.       Юнги отталкивает Чимина в сторону и едва отскакивает сам, как сокурсник прыгает на Чонгука. Сбивая младшего с тела, падает с ним на траву и, ухватившись за кофту, оба перекатываются на два метра.       Оглушенный таким порывом, такой сносящей в сторону силой, Чонгук, хватая воздух, пытается вырваться из тисков. Джун держит двумя руками и закидывает на дикого парня ногу.       — Тихо, тихо, мелкий. Не рыпайся, говорю, — тихо приговаривает, убеждая, что он сильнее и не отпустит.       Пока Мин поднимает Хосока, что плачет в голос, не скрываясь, Пак мечется, не зная, кому помогать.       — Ну всё, Хоби, всё закончилось, — несвойственно себе Юнги прижимает окровавленного парня к плечу и гладит испачканную в зелени травы спину.       — Он разбил мне лицо. Моё лицо, — завывает Чон. — Паршивый ублюдок! — выкрикивает в сторону скованного Чонгука. — Ты хоть знаешь, сколько стоит мой нос?! Тебе в жизни не расплатиться! — машет рукой, посылая угрожающую энергетику.       — Заткнись, Хоби, — шипит Мин и пытается увести парня в сторону. — Ты же сам нарываешься.       — Этот придурок сломал мне мою драгоценность! — взвизгивает Чон, прощупывая переносицу и чувствуя боль.       — Да не сломал! — вскрикивает Мин, чтобы другие слышали. — Так, подправил маленько. А то был слишком идеальный, — уже смеётся.       Определяясь с направлением своей нужности, Чимин приближается к лежащим на земле парням. Чон замер и больше не вырывается. Он ждёт, когда его отпустят и будет возможность снова напасть. Намджун провёл в своей жизни не один десяток драк. Ему знакомы эти уловки. Не торопясь отпускать, он, как питон обхватывает жертву и нашептывает в ухо: «Тэхён это не одобрит. Ему не понравится. Ты расстроишь его».       Присаживаясь на корточки, Пак гладит холодную кисть с ободранными костяшками.       — Нельзя поддаваться на провокации, Чонгуки. В жизни столько подлых людей. Они будут руководить тобой, если ты не научишься быть сдержанным.       Подобные наставления заставляют прыти утихнуть. Не сами слова будоражат сознание, а их источник. Отпуская младшего и садясь с ним рядом на землю, Намджун смотрит на фиолетовую голову.       — Чимин, ты в порядке? Не ударился? — без доли насмешки.       Пак пронзает сокурсника взглядом.       — А почему вы все думаете, что я дурак? — звучит очень обиженно.       Парень поднимается на ноги и стремится догнать Юнги.       — Кажется, он обиделся, — указывая на спину Чимина, младший смотрит на Кима.       — Да. Не удобненько вышло. Я потом извинюсь, — соглашается Джун. — Какого чёрта вы сцепились? Всё же улажено? — переводит тему, и Чон охотно переключается.       — Это у вас всё улажено. Не у меня.       Поднимаясь на ноги и пошатываясь, бредя к сумке, парень чувствует первые капли дождя.       «Сейчас ливанет, а Ким без зонта». Проносится в голове мысль.       — Чонгук, — подходит Намджун, — давай сегодня без тренировки. С тебя уже хватит. А мне нужно догнать Джина. Я приставил к нему калеку похлеще, чем он сам. Навряд ли ещё доползли.       Согласно кивая, младший закидывает рюкзак на плечи и бегом направляется в свой корпус. Нужно успеть до дождя, чтобы в сухой одежде встретить Тэхёна.

***

      Ерзая на заднем сиденье такси, Тэхён перечитывает сообщение от Намджуна.       «Твой щенок покусал Хосока. Сильно не ругайся. Похоже, парень боится наказания». После каждого предложения смайлики. Видимо, сокурснику дико весело от этой истории. Ким же не может унять волнение.       Не сильно переживая за лицо бывшего друга, что словно хрупкая маска, парень кусает палец, думая о Чонгуке. Им через два дня ехать к родителям. Будет крайне неудобно, если «очень хороший» парень приедет, подсвечивая дорогу синяками.       «Чон Чонгук, я убью тебя, если ты подпортил мордашку».       Пока преодолевается расстояние от тренировочного зала бойцовского клуба до ворот кампуса, начинается проливной дождь. Это ещё сильнее портит настроение, но деваться некуда. Ким и не ожидает, что Чонгук верным дворовым псом будет стоять у ворот под зонтиком. А он стоит.       Промочив ноги, шлепая по лужам, младший прячет шею от ветра в ворот и смотрит на проезжающие машины сквозь мутный прозрачный купол. Не найдя своего зонта после уборки старшего, парень был вынужден одолжить его у Сокджина.       Гадая и поглядывая на экран телефона, Чон ждёт, что вот-вот какая-то из машин остановится.       Это происходит в момент наиболее сильного порыва ветра. Зонт почти выгибается наизнанку, и Чонгук борется с этой проблемой, как может.       — Чонгук! — Ким кричит, открывая дверь салона.       Ветер уносит слова в сторону, и младший не слышит, занятый погнутыми спицами.       — Чонгук! — выпрыгивая из такси, старший бежит под дождём.       Чувствуя приближение спиной, парень резко оборачивается и кидается на встречу. Накрывает Тэхёна зонтом, но тот уже до нитки промок.       — Я хотел тебя встретить, — зачем-то признается первокурсник.       Сурово и пристально осматривая лицо, Ким не находит следов повреждений.       «Намджун наврал или малыш хорошо дерётся?».       — Дай поцелую, — требует, толкая язык в рот.       Ещё не достаточно темно, но, спрятавшись под мутный зонт, Чон не тревожится о секретности. В такую погоду ни один студент не выйдет на улицу, а до ближайшего корпуса несколько десятков метров.       Понимая, что Ким не намерен предаться удовольствию, младший смиренно расслабляет язык и ждёт, когда его рот проверят на невредимость.       — Что это? — хмурится Тэхён, найдя на губе повреждение слизистой. Хватает за щеки и, сдавив, заглядывает в рот.       — Ну, перестань, — дёргает головой Чон. Опека Тэхёна становится душным пологом. В это дождливое лето не нужен зонт, если рядом присутствует старший. — Я её прикусил в столовой, — отговаривается парень.       Сужая глаза и сканируя чужое лицо, Ким пытается понять, кто больше врёт. Намджун чересчур приукрашивает или Чон замалчивает о случившемся.       — Ну, хорошо. Мы промокли, пойдём, — обнимая за талию, Тэхён уводит Чонгука в корпус. — Где ты взял этот зонт? — спрашивает по дороге.       — У Сокджина, — честно признается парень. — Я свой не нашёл.       — Я так и понял, — улыбается Ким и тычет в клеенчатый купол пальцем. На нём нарисовано красное сердечко со внутренней стороны маркером.       Посмеиваясь над романтичной душой Кима, парни возвращаются в корпус. С обоих стекает вода. Минуя ворчливую вахтершу, заворачивают на первый этаж и смело стучат в тридцать вторую.       Дверь открывает Джун. Осматривает пришедших.       — Вернулся? — хмыкает, глядя на внешний вид парней. — Похоже, зонт вам не помог?       — Нет, — Чон протягивает трость.       Торопливо ковыляя на неровных ногах, к комнате спешит неизвестный хлюпик в очках. Аккуратно просачиваясь между стеной и мокрым Тэхёном, смело лезет в комнату. Джун даже в сторону отходит, чтобы пропустить.       Ошарашенные парни смотрят на происходящее.       — Это кто? — хрипло спрашивает Ким.       — Это Пак Юнг. Он помог нам сегодня. Джин к нему проникся, решил взять к себе, — без энтузиазма поясняет Джун.       — У Сокджина появился сосед? — шёпотом восклицает Чон. Он очень рад случившемуся. Друг как-то раз пожаловался, что устал жить один, а к нему никого не селят. Теперь мечта осуществилась, и Джин проживёт последние полгода с этим парнем.       — Не разделяю твоей радости, — хмурится Джун.       — Ничего, ничего. Скоро у вас будет пройничок, — хихикает Тэхён и оглушительно чихает, заставляя жильцов первого этажа подпрыгнуть в кроватях.       Округлив глаза, Чон толкает старшего к лифту.       — Быстро, горячий душ. Ещё простудиться не хватало.

***

      В комнате пахнет персиковым чаем, кремом и обожанием. Чонгук массирует уставшие икры старшего, приводя парня в блаженный восторг.       Закинув руки над головой и расслабив лицо, Тэхён ждёт, что рука Чона продвинется дальше. Младший часто завершает массаж мастурбацией, что не может не погружать в экстаз.       В этот вечер что-то идёт не по плану. Вместо скользкой ладони на внутренней стороне бедра Ким ощущает горячее мокрое нутро рта. Неторопливо, на пробу, Чонгук обсасывает большой палец старшего. Щекоча его языком, перемещается под всеми, смачивая кожу.       Сладко улыбаясь, не открывая глаза, Тэхён растопыривает пальцы.       — У тебя определённо нездоровая тяга к моим стопам. Не раз уже покушаешься.       — У меня нездоровая тяга к тебе. Я бы всего облизал, но ты стесняешься.       Голос низкий и вязкий. Дыхание спокойное и горячее. Всё смелее, облизывая кожу, язык щекочет подушечки и свод.       Тэхён боится открыть глаза. Чем дольше пытка, тем она желаннее. Во рту сохнет, а в низу живота сводит возбуждение.       — Я хочу тебя, — тихо мямлит, накрывая глаза изгибом локтя.       — Покажи, — смело требует Чон.       Лишаясь здравого рассудка, Ким откидывает полу халата, демонстрируя налитый член.       — Погладь себя, — приказывает всё тем же голосом, не переставая целовать стопу.       Тэхён почти дотрагивается до головки, но отдергивает руку. Пальцы дрожат от неловкости.       — Прекрати. Я так не могу, — запахивает халат и пытается приподняться.       Опуская чужую ногу, Чон стирает слюну с подбородка и щёк.       — Через «не могу», — вновь откидывает махру и легонько толкая в грудь, не позволяет сменить позу. — Давай, Тэхёни, я хочу посмотреть.       Тяжело вздыхая, парень позволяет ухватить свою руку и не смотрит, когда чувствует на ладони крем.       — Дрочи, — приказывает Чон.       — Ох, — судорожно выдыхает старший. Холодный крем остужает налитую головку. По телу проходит волна мурашек, а по стопе вновь бежит мокрый язык.       Совокупность ощущений начинает превышать уровень стеснения и уже совсем скоро водить по стволу рукой становится необходимым.       — Остановись, — вновь командует низкий голос. Тэхён морщится, не желая подчиняться. Младший опускает обласканную ногу и быстро снимает трусы. — Потрогай меня, — шепчет, развязывая пояс халата.       Тэхён с удовольствием хватается за твёрдый чужой член и водит по нему рукой, скользкой от крема. Не открывая глаз, прячась в темноте обновлённых ощущений, старший раздвигает ноги шире, готовый принять на себя вес.       Не торопясь ложиться, Чонгук играется с яичками, поглаживая их головкой. Осторожно раздвигает мошонку и проникает в горячее нутро. В теле мокро и до мурашек приятно. Плавно скользя по стенкам влагалища, не возможно остановиться. Нестерпимо хочется продолжать медленно входить и выходить, слушая чавкающие звуки смазки.       Пытаясь уложить младшего на себя, Ким не понимает задумки. Приходится рискнуть и открыть глаза. Опираясь рукой на колено, Чонгук бесстыдно смотрит, как погружается.       — Ты такой мокрый. Даже течёт, — восторгается, вгоняя старшего в краску.       — Это… не удивительно, — облизывая губы. В горле всё пересохло. — С таким, как ты, иначе быть не может.       Вновь закрывая глаза, послушно подтягивает колени к груди, тихо выдыхая стоны. Чонгук меняет тактику, подстраиваясь под предпочтения, но не набирает обороты. Поглаживая заветную точку головкой, заставляет Кима затряслись от волны блаженства, но не доводит до пика удовольствия.       — Давай потерпим, малыш. Мне так нравится смотреть на тебя.       Стискивая зубы до боли, Тэхён молчит, испытывая отливы, не достигшие берега. Спустя минуту младший снова плавно толкается, поглаживая стройные накаченные бёдра. Чувствует под ладонями дрожь мышц и, смочив палец, гладит головку пениса.       Закусывая губу, Тэхён изгибается.       — Прекрати меня мучать. Я так больше не могу.       Наклоняясь и целуя в солнечное сплетение, младший проникает пальцем к возбужденному острому клитору. Поглаживая головку члена другой рукой, начинает двигаться активнее, наблюдая самую красивую картину.       Румяные щеку печёт от жара. Раскидывая полы халата в стороны, почти выпутываясь из него, Тэхён уже ничего не стыдится. Желая окунуться в волну удовольствия, протяжно стонет, обрывает звук и, захлебываясь задыхается снова.       Пик приходит оглушительный. Дрожа в конвульсиях, сводящих ноги и мышцы таза, парень почти не дышит, оглушенный собственным сердцебиением. Оно колотится в горле, ушах, в животе. Всё тело пронизано мощнейшим импульсом, выбивая из вороха неясных мыслей только одну: я люблю тебя.       — Я люблю тебя, милый, — давая минуты для восстановления, Чонгук ложится рядышком с краю. Гладит грудь, что сейчас накалена электричеством и чересчур болезненна.       Спуская пальцы по тонкой линии к пупку, замирает, обдумывая вопрос.       Словно чувствуя недосказанность, Тэхён открывает один глаз. Смотрит на младшего расфокусировано. Собрать себя в кучу после такого оргазма не просто и совсем не хочется. Все стрессы покинули тело, наполняя его лёгкостью и вдохновением.       — О чем думаешь? — нехотя интересуется старший. Не решаясь произнести в слух, Чон отказывается говорить. Он сам не может понять, как такая мысль пришла ему в голову. Это же ерунда какая-то.       — И всё же? — хрипло настаивает.       Кусая губу в нерешительности, Чонгук поднимается на локте.       — Тэхёни, — смущается.       Ким не может проигнорировать такой поворот и уже сам садится.       — Что такое? — напрягается.       Ещё полминуты сосед молчит, рассматривая коленку старшего.       — Ты меня пугаешь, — дёргает ногой Ким.       — Когда у тебя эти… Ну, сам понимаешь…       Выпаливает младший и густо краснеет. Тэхён не может перефразировать в голове вопрос и, пугаясь такого сильного смущения, не понимает, о чем речь.       — Чонгуки, я не понимаю тебя, — округляя глаза, шепчет Ким.       Младший цыкает языком и, делая вдох-выдох, спрашивает: «Месячным начаться не пора?».       Хлопая глазами от неожиданности, ужас понемногу отступает. Старший начинает улыбаться, понимая, как непросто было это спросить.       — Милый, — обхватывает щеки младшего руками, — у нас не будет детей, если ты об этом. Я не настолько идеален, чтобы родить.       Вопрос продолжения рода ничуть не тревожит Тэхёна. Слишком большая вероятность наградить потомство своими генами. Парень, обдумав этот вопрос, давно пришёл к окончательному решению, что не станет ломать ничью жизнь.       Чонгук хмыкает, глядя на расслабленную улыбку старшего, и не видит поводов ему не верить. Он и сам не хочет детей. Это ответственность и лишняя трата денег. Парень ещё совсем не поднялся на ноги, и такие проблемы ему не нужны. Только где-то в душе появляется дырка размером с игольное ушко: Тэхён никогда не родит. Не подарит частичку себя. Не продлит своё существование в детях.