Сердце в ритме скерцо

Виктор с самого утра пребывает в состоянии абсолютной задолбанности, прекрасно зная, что вечером всё будет ещё хуже. Ведь если каким-то чудом он не устанет сам, то ему обязательно помогут. Кто? Ответ прост и элементарен — студенты. Педагог старается никогда не осуждать их за какие-то ошибки, ведь это свойственно всем, но перепутать чистую кварту с уменьшённой квинтой, это же надо так умудриться. После такого психику может успокоить только никотин, ибо кофеин уже не справляется, не поможет, даже если есть кофе ложками из банки. Как хорошо, что даже в «храме искусства» можно спокойно покурить. Специально для этого на каждом этаже есть курилки, надо лишь дождаться перемены. Эта маленькая комнатка заполняется людьми ещё до звонка, но у Корчного без проблем выходит протиснуться. — Ну пожа-а-алуйста, Толя, ну пойдём, мне одному скучно там. — умоляюще тянет Севастьянов. — Ну вот что мне там делать, Виталь? — Со мной стоять просто. — Ладно… — соглашается Карпов, понимая, что его всё равно потащат за собой. — Спасибо, пойдём!!! Мальчик никогда не курил, он о существовании курилок в консерватории слышит впервые. В помещении подобного рода должно пахнуть табаком, да? Нихуя подобного. Пахнет всякими сладкими запахами, слившимися в одну обволакивающую смесь, впитавшуюся в стены. Ощущение, что только Виктор Львович курит обычные сигареты, которые прямо сейчас выуживает из кармана чёрного пиджака. Только достаёт, только собирается закурить, испытать наслаждение, как группка студентов вваливается в помещеньице и вжимает педагога лицом в стену. Ситуация оказывается ещё более неприятной, когда Виктор буквально падает на кого-то, благо, успевает расставить руки по обе стороны от чьей-то макушки, иначе было бы два исхода: поцелуй или разбитые носы. Преподаватель переводит взгляд на того, на кого случайно упал и узнаёт в нём своего подопечного. — Доброе утро, Толь, — улыбается Виктор Львович, глядя прямо в глаза от чего мальчику становится очень неловко. Хорошо, что он без сигареты в руках, иначе на пиджаке или коже остался бы ожог. Становится интересно а зачем он здесь без этих новомодных парилок, без сигареты. — И вам доброе, Виктор Львович — с ответной улыбкой отвечает Карпик, всё же этого человека видеть гораздо приятнее, нежели кого угодно здесь. Ситуация его веселит, он наверняка ещё не раз её вспомнит. Неужели, здесь так всегда? Судя по внешнему спокойствию всех присутствующих — да. И как только они здесь находятся… Появляются всё новые и новые запахи, становится дурно. Юноша прикрывает рот рукой и начинает кашлять, надеясь уловить хоть намёк на кислород. И зачем только Севастьянов притащил его сюда, если всё равно куда-то упëр. Желание курить у мужчины сходит на ноль. Надо быть мразью, чтобы курить рядом с человеком, который закашлялся от дыма. — Может, попробуем выйти? — предлагает самый разумный выход, какой сейчас может быть. Карпову явно хуёво в курилке, что неудивительно. Музыкант видел сигареты лишь в кино, ибо его отец пропагандист здорового образа жизни. Странно, что злость на детскую тупость ушла, видимо курить не обязательно, можно просто нанюхаться вонючего едкого дыма. Виктор Львович убирает сигареты в карман пиджака и протягивает мальчику ладонь с длинными пальцами, мол, я могу нас вытащить отсюда, а улыбается так уютно… Хорошо, что другим нет дела… Нельзя портить репутацию холодного каменного педагога. — Да, думаю, стоит попробовать. — принимает руку помощи, стараясь избавиться от неприятного горького привкуса во рту. Преподаватель протискивается через толпу, крепко держа ладонь студента в своей, чтобы мешанина из людей его не поглотила. Немного прохладные ладони тоже сжимают его пальцы. Наконец-то свобода, коридор кажется таким светлым… Толя дышит полной грудью, насыщая организм кислородом. Виктор — герой без плаща, хотя оно и к лучшему. Ему бы не пошёл плащ. — Спасибо вам большое, не знаю как бы без вас выбрался. — всё ещё тяжело дыша, благодарит русоволосый парень. — Дыши глубже, Mein Kind, — шутливо произносит Корчной, — и больше не посещай Царство дыма. Только сейчас замечает, что рука Толи до сих пор покоится в его ладони. Будет ли он что-то с этим делать? Нет, сделает вид, что не заметил. Отпускать её почему-то совершенно не хочется, мужчина чувствует непонятное спокойствие, что-то очень уютное, навевающее прошлым. Тогда он со своим возлюбленным весь концерт Короля и Шута продержались за руки в кармане кожаного плаща, подпевая всем песням и наслаждаясь обществом друг друга. — Ты сейчас забудешь меня отпустить и утащишь на пары перваков, — ухмыляется Корчной, осторожно убирая руку. — Ой… Извините. — Ничего, до завтра. — До завтра, Виктор Львович, ещё раз простите. — Толя сразу же убегает, мысленно ругая себя за такую рассеянность. Теплота от ладони педагога ещё долго ощущалась отпечатком на руке. И какой же он всё-таки хороший и понимающий, у мальчика даже на сердце потеплело. Лëгкое чувство неловкости так же сопровождало Карпова ещё какое-то время. Да и мысленно он в тысячный раз прокручивал эту ситуацию. Ничего особенного не случилось, но что-то неведомое заставляло погружаться в мысли об этом дне снова и снова.