Учиха Изуна: Хроники Лунной Химе

— Так-так-так, кто это у нас тут? Коноховские лазутчики, — насмешливо тянул человек в форме Ивы. Нана замерла в боевой стойке, напрягаясь; Кайо тоже всем видом показывал, что готов принять бой, а я… Я просто отмечала, что Тадаши Мидзухара неплохо скрывает чакру, потому что сейчас размер его очага был на уровне мощного чуунина, тогда как в баре он казался мне обычным разбойником. И это только чакра! Опасность представляет умение ей пользоваться. — Биджу! Нас засекли, — озвучила Нана то, что и так все осознавали. Только она не знала того, что знали мы. — Кайо-сан, если он расскажет другим…       Да-да, спасибо, что выражаешь наши общие мысли, дорогая. Наш командир ведь такой тупой, сам не догонит, — раздраженно подумала я. Никакие трезвые мысли о том, что перед столь важным делом нужно выспаться, мне не помогли и в итоге я почти всю ночь не могла заснуть, давясь слезами, соплями и гневными выкриками в сторону судьбы и жизни в целом. Настроение, и без того бывшее ни к черту, от недосыпа испортилось окончательно и я готова была сорваться на каждом, кто под руку попадется. Однако нельзя, нужно терпеть. — Надо просто его устранить, — беспечно бросаю я, азартно сверкая глазами в сторону Мидзухары. — И, так и быть, это я беру на себя.       Мужчина отвечает мне кривозубой ухмылкой, словно не веря, что мне это удастся. Правильно делает, это правда: я действительно не сумею его остановить, тогда как он меня убьёт. — Нана, — чарующе улыбаюсь, глядя на девушку, — смотри и восхищайся.       Хаха, а еще — не плачь. Но поверь в реальность моей смерти. — Кайо, — смотрю в глаза командиру. Сердце ухает от его взгляда, но я, не выдавая истинных эмоций, хитро выдаю: — Не вмешивайся, пожалуйста. Дай мне впечатлить невесту.       «Невеста» вновь, как и при недавнем случае, слабо покраснела от таких намёков, что на ее каменно-спокойном лице смотрелось ну очень уморительно. Я рванула к бандиту, на бегу доставая кунай.       Взмах — он уворачивается. Еще раз, еще — то же. Прыжок с разворотом, я пытаюсь ударить мужчину ногой, но блок не дает нанести большого урона. И вновь обмен ударами оружий, только тогда как у меня в руках кунай, Мидзухара атакует мечом.       Тревоги считай, что нет: бой практически полностью продуман. Легкий разрыв дистанции, шинобинский ножик со свистом летит в противника, а из печати достается катана. Я занимаюсь кендзюцу почти два года, и имею в нем достаточный успех, чтобы без лишних сомнений использовать его в бою.       Лязг клинков, привкус пота. Бои шиноби обычно не длятся долго, но мы плясали друг с другом уже минуты три. Результат: мне пропороли плечо (лишь гендзюцу, показуха для Наны), а Тадаши — ногу. И еще парочка мелких порезов у обеих сторон. Время кендзюцу подходило к концу. — Да ты умеешь держать меч в руках, зая, — хмыкнул Мидзухара, внезапно отскакивая назад. Ну какая я тебе «зая»?! — мысленно вою. Специфика речи этого бандюгана никуда не делась и за время боя (я уж молчу про этап переговоров) меня как только не называли. Сказать бы, что он ко всем так обращался, но, увы: эта честь выпадала лишь понравившимся ему девушкам. Формально он о моем поле не знает, но, кажется, ему вообще плевать. Поразительно только, что к Кайо он отнесся иначе, а ведь тот тоже смазливый и чутка на девочку похож. Впрочем, не место сейчас для таких размышлений. — А что насчет ниндзюцу?       В мою сторону полетела огромная волна, сметающая все на своём пути и явно стремившаяся снести и меня. Но этот момент у нас тоже был продуман. Две секунды — пятнадцать печатей. Ответная волна пламени была раза в два выше и шире стены воды, про чакру и говорить нечего — к сожалению, суитон сильнее катона при равных условиях, поэтому приходится компенсировать. Нукенин в повязке Ивы восхищенно присвистнул, а густой пар обжигал кожу. Поле накрыло белым облаком, как туманом, только туман не жег кожу и (обычно) не был пропитан чакрой, мешающей видеть додзюцу.       Нана не была сенсором, а от попыток помочь мне (то есть, Цуки — я-то буду в порядке) ее должен был останавливать Кайо. Теперь было проще, без лишних глаз, оставалось немного.       Мелькают тени, слух различает тихий свист кунаев с трепыхающимися на их рукоятях взрывными печатями. Я знаю что будет, знаю, что все идет по плану — моя сенсорика может найти нужных людей даже так, тем более, что Инузука на самом краю нашего чакра-облака. Но все равно отчего-то не по себе от мысли о том, что будет раньше. Это должно быть больно…       Четырнадцатая секунда после столкновения. Я запускаю в разные стороны (те, где точно нет моего противника, но рядом с ним) пламенные техники катона. Жаль, Нана не видит, какие они красивые — с ее стороны должны быть различимы лишь вспышки. А Мидзухара, кажется, уже закончил с приготовлениями. Послушно встаю на нужное место, но как бы случайно, «не замечая» раскиданных вокруг ловушек, словно кто-то может увидеть эту игру.       Размытый силуэт шиноби издаёт хриплый смех. Ха-ха-ха, как смешно… Очень. Я серьёзно. Очень хочется истерически засмеяться в ответ. Но я держусь: сохраняю каменное лицо (на большее сил не хватает) и уверенно следую сценарию. Может мне в актеры пойти?.. — Ахахах, ты знатно меня повеселил, Учишонок, — господи, за что? В начале его обращения и то были менее стремными! Он что, пытается не повторяться?! Лучше б так и остановился на «мышонке», пусть это и оскорбительно для человека из клана, имеющего контракт с кошками. — Да вы тоже ничего, знаете, — весело-ехидно бросаю я в стиле «Цуки». А лицо спокойно. — Та-а-ак хорошо суитоном владеете. Это круто!       Боже, как глупо. Сейчас я внезапно это осознаю. Болтать с врагами, как с товарищами… Вскоре мне это будет недоступно… — Ловлю на слове, листик, — хей, а вот это звучало даже мило. И снова хриплый глубокий смех. Наверное, если бы не тот инцидент в баре, он мне даже понравился бы… но, увы, забыть о нем не выходит и меня передергивает от воспоминаний. — А футон ты так же оценишь?!       Порыв наполненного чакрой ветра разогнал пар, позволяя нам с отрядом увидеть друг друга. Время расслабона кончилось, это — самый ответственный момент. Миг моей смерти…       Разыгрывать непонимание я не стала, это выглядело бы глупо, и сразу «заметила» раскиданные кругом вокруг меня взрыв-теги. На лицо послушно налез испуг. — Прощай, уголек, — бросил нукенин («шиноби Ивы»…), складывая последнюю печать, которую я увижу в его руках. Множественные взрывы окрасили весь мир в жёлто-оранжевые цвета. Грохот, исходивший от них, заглушил собой звук хлопка, с которым распечаталось из печати мертвое тело неизвестной девочки моего возраста и телосложения. Пламя слоями слизывало кожу, пожирало волосы и выжигало глаза. Сгорать заживо однозначно было больно…       …но закричать я так и не успела: теневой клон не выдержал повреждений и развеялся, оставляя вместо себя лишь облачко белеющего дыма, которое даже никто не заметил — огонь закрывал обзор.

***

— Х-ха!.. — я подавилась вздохом, когда от клона наконец-то прилетели воспоминания. Ощущение жара огня на коже ещё несколько секунд казалось слишком реальным. Больно… Как люди вообще могут использовать их в боях? Или это у меня одной такие яркие впечатления? Нужно будет спросить…       Голова касается древесного ствола, ища в нем опору, и волосы тут же цепляются за кору. Ну, вот и всё. Цуки больше нет. Сейчас я только Изуна-химе и больше никто. Даже одета в платье, а не привычные балахон со штанами. Прощай, удобство… В кроне слабо вскрикнула птица. Должно быть, какая-то певунья, потому что мои вороны сидели тихо, молча смотря на меня в ожидании действий.       Изуна-сама, клон уже развеялся.       Да, я в курсе… конечно же в курсе…       Переносить вас в мир призыва? — Не сейчас, дайте мне… — губы сухие, а веки не хочется открывать. Хорошо тут, в этом лесу. Так спокойно, словно нет никаких проблем, скоро придут ребята с набором для пикника и всё будет отлично. Ложное ощущение. — Дайте мне еще пару минут.       Я сидела под деревом, не размышляя буквально ни о чем. Да и о чем мне думать? О последствиях? О том, что ближайшие два года моя жизнь будет наполнена одними лишь обязанностями химе, редкими встречами с друзьям, которых, возможно, не хватит, чтобы сохранить нашу дружбу, а потом, если я не сумею влюбиться и влюбить объект симпатий в себя, к этому добавятся ещё и дети от нелюбимого человека? Так оно и будет, ведь химе у Учиха не занимаются ремеслом шиноби, а обременять Кайо браком со мной я не могу. Господи. Как же паршиво… — Хорошо. Ладно, — глаза открывались неохотно, а вставать и того было сложнее. — Переносите.       Кар!

***

      Лес мира призыва был вечно зелёным, вечно красивым. Дома у воронов всегда было лето. А у меня на душе…зима.       Изуна-самкр-ра!..       Личные вороны, которые, впрочем, не умели практически ничего, чего не могли бы другие, небольшой черной тучей подлетели ко мне. Кабуто с Итачи привычно уселись на плечи, а вот Тоши в свойственной ему наглости усадил свой птичий зад на мою голову. В свете этого выражение «воронье гнездо, а не волосы» приобретает новые черты. — Не порти мне причёску, Тоши, — далеким от веселья тоном говорю я. Да, верно: мне сейчас не хочется веселиться. Как-то повода ни единого нет. Землю вокруг меня накрывает огромной, имеющей знакомые очертания, тенью. Пыль и листья взлетают в воздух. Дэйки приземляется аккуратно, но он слишком большой, поэтому в итоге пара веток деревьев все равно ломается.       Изуна-сама — Привет, Дэйки, — на автомате лицо пытается выдавить улыбку, но вскоре я вспоминаю, что перед ними можно не корчить такие рожи. Они все знают, можно не лгать.       Куда вас теперь отправить? Квартал? — Да, и лучше сразу в дом.       Взгляд скользит по лесному пейзажу. Такие же кусты росли и там, где… Прикусываю губу (тупая привычка!), думая, насколько сильно Кайо разозлится, если я выкину подобное. Наверное, довольно сильно… эхх…       Хорошо. Тогда… — А, хотя, нет. Стой! — возможно, я об этом пожалею, но… — Могу я отправиться позже и… попасть еще кое-куда перед этим?..       Внутри все натянулось. Вороны очень хорошо ко мне относились (серьёзно, очень. Даже без учета их обыденно дряного характера), но, все-таки, призывы не шибко любят гостей в своем мире.       Конечно. Куда вам нужно?       И все же я недооценила их благосклонность ко мне. В груди потеплело. — Я бы хотела попасть на место расчета с Мидзухарой Тадаши, — чёрные (как у Учиха) глаза птицы пораженно распахнулись. О, да, я знаю: это ужасная идея. Сама не могу понять, зачем оно мне так нужно. Возможно, хочу убедиться, что это не сон. Что все было наяву и человек, убивший «меня» действительно это сделал и получит оплату. Что пути назад больше нет. Что это правда конец… Но, в любом случае: — Но это не сейчас! Не сейчас… пока рано. Я должна оказаться там к трем, а до этого…       Ладно, раз согласились на дополнительные переносы, согласятся и на это. — У меня есть ещё одна просьба, — Дэйки склонил голову, показывая, что внимает и слушает. — Я хочу увидеть поле боя. Вашими глазами. Та техника ведь работает из мира призыва?       Ворон дал положительный ответ на все.