Костя, ты экстра попал!

— Костя, бля! Ты меня подводишь под монастырь, я делала ставку, что будет один из Швепсов! — услышал Гецати громкий крик, как только приехал на студию. — Рина? — удивлённо уточнил Константин, который узнал голос и напор давней знакомой. — И ты тут? Подошедшая к нему девушка в мешковатой толстовке и скрученными на затылке рыжими волосами протянула главному герою шоу стакан кофе и сказала уже значительно тише: — А куда же я денусь? Привет, Леопольд. Рада тебя видеть, на самом деле. Что, устроим весёлое шоу? — Раз ты здесь, значит, точно устроим, — улыбнулся Константин. — А я уж и не надеялся, думал, ты останешься на «Новой битве». — Ну, а я тут, — фыркнула Рина. — Так, ладно, Костик, с остальными потом поговоришь, Пал Саныч ещё подойдёт, по-режиссёрски с тобой побазарить. Я здесь старший менеджер, свидания почти все будут на мне так или иначе. С девочками я тоже, конечно, буду взаимодействовать, но больше тебе на подмогу. Пока у тебя есть примерно час освоиться, потом уже начнут участницы подъезжать. — Понял, спасибо, — кивнул Гецати, отходя от менеджера в сторону режиссёрского столика. Он быстро понял, что теперь никакие правила в своём же шоу ему устанавливать не удастся. Рина была одним из самых опытных менеджеров «Битвы экстрасенсов» и, пожалуй, самым неоднозначным. Её безапелляционная честность и несгибаемый характер не позволяли относиться к ней равнодушно. Половина экстрасенсов, с которыми она работала, Рину ненавидели, половина — обожали и считали лучшей в своём деле, третьего было не дано. Сам Константин прошёл с ней свой восемнадцатый сезон, а потом и «Битву сильнейших», и он мог представить «Битву» без Башарова, без готических залов и перебранок с соперниками на голосовании, даже без синей руки, — но без Рины это было немыслимо. Тем удивительнее было для него, что она стала менеджером его «Экстра любви», а не осталась встречать новое поколение экстрасенсов на «Битве». Но что ж, тем лучше для него — теперь проект точно пройдёт ярко, со вкусом, а все участницы и он сам точно окажутся в надёжных руках. Подойдя к режиссёру, которого все с подачи Рины называли не иначе как Пал Санычем, Костя сказал: — Ну что, а у вас какие прогнозы на это шоу? — Рина нас добьёт, — отозвался он, не задумавшись ни на секунду. — На «Битве» хотя бы не она придумывала испытания, а сейчас, когда у неё есть полный доступ к организации свиданий… На вашем месте, Константин, я бы уже сбежал подальше. — Не привык отступать, — не согласился с ним Гецати. — К тому же я верю Рине. Всё, что она делает — во благо, даже когда выглядит безумно. Она это доказывает уже много сезонов подряд, так что ни у кого не было сомнений. — Дима Матвеев неоднократно обещал подсыпать ей яд в кофе, а Изосимова наложила столько проклятий, что Шепсы замучились их снимать, — возразил Пал Саныч. — Очевидно, что далеко не все из тех, с кем работает Рина, признают её добродетель. — Костя, первая партия девочек на подходе, давай иди готовься! — донёсся голос «добродетельной» Рины. Иногда казалось, что она вообще не умеет говорить тихо — её было слышно на любом конце площадки. И видно тоже: Константин всегда был настроен на чужую энергетику, а уж аура Рины перекрывала всех вокруг разноцветным калейдоскопом — не заметить было невозможно. — Идите, Константин, — тяжело вздохнул Пал Саныч. — Надеюсь, мы тут все не взорвёмся к чертям собачьим хотя бы в первом выпуске. Неизвестно, насколько вселенная прислушалась к желанию режиссёра, однако к моменту, как все были готовы начинать съёмки, а первый лимузин с участницами шоу был на подходе, ничего ещё не взорвалось. — Если никто из девочек не вылезет из багажника — я вообще перестану понимать, что мы тут делаем, — сообщила Рина, подкравшись к режиссёру. — Согласен, — откликнулся Пал Саныч. — У тебя всё готово? — Будь готов — всегда готов! — сообщила Рина. — Теперь главное, чтобы Костя не захотел сбежать в свои горы от такого количества девиц. Не психанёт к концу вечера — и мы в дамках! Из Марокко он уже точно никуда не денется. — Ну почему, в Марокко тоже есть горы, — задумчиво протянул Пал Саныч. — Нифига! — возмутилась Рина. — Полезет туда — я его мандаринами марокканскими собью с небес на землю. Так, ладно, я пошла Костю выгонять на холод. И, злорадно хохоча, Рина отправилась выставлять Гецати на точку у входа в павильон — встречать девушек, которые уже вот-вот должны были начать прибывать. Вздрогнув от колючего мороза, Рина подняла воротник куртки и сказала Гецати: — Кость, нам необязательно всё подряд снимать, если что. Ты тут в костюме замёрзнешь быстро, и тогда маякни, сделаем перерыв, погреешься. — Моё горячее сердце будет меня греть, — засмеялся Гецати. — Не переживай. Лимузин с первой партией девушек уже подъехал, остановившись неподалёку. Рина, махнув рукой операторам, быстро скрылась в павильоне. Дальше работа уже была на Косте — встречать, знакомиться и очаровывать с первого раза, разумеется.

***

— Она вылезла из багажника! — торжествующе заорала Рина, увидев происходящее на режиссёрском мониторе. — Плюс сто очков в карму, эта девочка мне уже нравится! Вася, Вася! — позвала она своего помощника, младшего менеджера. — Вась, вот этой мадам персонально шампанского налей, ладно? От съёмочной группы, как приз за оригинальное появление. — Понял, — кивнул худой и высокий Вася-очкарик, после чего умчался выполнять поручение. — Чему ты молодое поколение учишь? — укоризненно спросил Пал Саныч. — Мы же не должны отдавать предпочтение кому-то из девушек, выбирать их — дело Константина. — Ай, да брось, — отмахнулась Рина. — Во-первых, у меня в контракте не прописано, что я не должна угощать понравившихся девочек шампанским. А во-вторых, всем всё равно насрать на нашу объективность или необъективность. В «Битве» к нам ещё могли втираться в доверие, чтобы подробности испытаний узнать, а тут — ну кому мы нужны? Так что… Что хочу, то и ворочу, вот что! — Бедный Константин, — тяжело вздохнул Пал Саныч. — У него в зале сидит двадцать шесть модельных красоток, и скоро он с этой толпой поедет в Марокко, на виллу возле океана, — напомнила ему Рина. — По-моему, он очень даже в шоколаде. — Брысь с глаз моих, шоколадка! — махнул на неё рукой режиссёр. — Иди вон, не бедного своего вытаскивай из очередной кладовки. И сделай ему уже внушение, а? Он уже третью девицу уводит от камер, операторы на грани отчаяния, он на них рычит. Страшно же! — Костя страшно не умеет, Костя слишком добрый! — отмахнулась Рина. — А вот я злая, я сейчас покажу, как это, когда страшно рычат. — Я бы на это посмотрел, — скептически кивнул Пал Саныч. — Но поберегу свои потрёпанные нервы. Иди уже, рычи, злой человек. Через пару минут, появившись из ниоткуда и шуганув операторов, Рина отвела Гецати в сторону и, закатив глаза, укоризненно сказала: — Костя, бля! Хватит уводить их за кадр, ради всего святого. Пару раз это ещё работает на интригу, но не с каждой же! Тебя уже операторы боятся, как ты на них рявкаешь. — А как же предлагаешь мне найти свою любовь, разговаривая с девушками только на камеру? — удивлённо уточнил Гецати, который ещё не до конца разобрался в правилах этой игры. — Любовь — это всё потом, пожалуйста, да и это не моя забота, уж прости. Моя работа — сделать тебе красиво, а всё остальное уже решают продюсеры. У нас тут шоу, Костя, и ты знал, на что шёл! Вот выберешь какую-нибудь девицу в конце — потом и говори с ней без камер сколько влезет. А пока — будь добр не уходи из кадра, у нас шоу про твою мордашку. — Но они же просят меня! Они смущаются камеры. — А твоя будущая жена тоже будет каждый раз истерить? Ну это уже несерьёзно, они все должны понимать, что ты публичный человек, у тебя, считай, вся жизнь под прицелом камер. Давай, а теперь будь хорошим мальчиком, скажи, что мы договорились и ты не будешь злоупотреблять тем, что уводишь их от операторов и камер. Договорились же? — Хорошо, я сделаю всё, что смогу. Постараюсь уходить пореже, но не могу обещать, что не буду делать этого вообще, — тяжело вздохнул Гецати. — Вот и хорошо, — обрадовалась Рина. — Ты молодец, Костик, отлично держишься. Ещё пара разговоров, церемония выбора — и на сегодня твоя работа закончена!