Костя, ты экстра попал!

— Так хочется позвонить сейчас маме и рассказать, что я выбираю свадебное платье, — мечтательно сказала Рина. — Это была бы одна из самых грандиозных моих шуток! — И как мама к такому отнесётся? — хмыкнул Костя, рассматривая очередное кружевное нечто в рюшах. — Два варианта: либо упадёт в обморок, либо не поверит и пошлёт меня куда подальше. — Почему не поверит-то? Вдруг ты внезапно встретила тут свою любовь? — Ага, и сразу побежала взамуж, — скептически кивнула Рина. — Без тысячи проверок и нескольких лет адекватного взаимодействия? Ну уж нетушки! Как тебе вот это? — и она показала Гецати очередной вариант свадебного платья. — Слишком напыщенно, — помотал головой Костя. — А что насчёт вот такого? — Слишком простенько, — вздохнула Рина. — В кадре будет плохо смотреться. — И что же включает в себя тысяча проверок? — как бы между прочим поинтересовался Гецати. — О, нашла! — пропустила мимо ушей его вопрос Рина, выныривая из лабиринта вешалок с платьем — лаконичным, не вычурным, но при этом изящным, словно шили его на какую-нибудь сказочную принцессу. — Отлично, — согласился Гецати. — Думаю, это то что нужно!

***

Свидание-фотосессия с четырьмя участницами в разных бытовых ситуациях… Рина, хоть и признавала, что идея удачная, всё же радовалась, что придумала это не она. Но, чья бы ни была идея, а присутствовать на съёмках старшему менеджеру было необходимо. Поэтому сейчас она стояла с каменным лицом, прислонившись к колонне на веранде особняка, и наблюдала, как Гецати кружит в объятиях счастливую Леру в свадебном платье. — Ну и лицо у тебя, — сообщил ей тихо подошедший со спины Пал Саныч, после чего протянул стратегическую фляжку из внутреннего кармана. — Нормальное лицо, обычное, — огрызнулась Рина, но фляжку взяла и быстро отхлебнула из неё, скривившись. — Пиздец какой, это что у вас тут? Пламя Змея Горыныча? Сколько в этом градусов? — Это самогон, — обиделся режиссёр. — У меня одна знакомая на нём такие настойки делает — закачаешься! А себе я выпросил ещё немного такого, без добавок. И тут всего пятьдесят восемь градусов, ничего такого… Тебе, я вижу, было нужно, хоть ожила. — Да уж, эта штука и мёртвого из могилы поднимет, — согласилась Рина, возвращая фляжку хозяину. — Я правда в порядке. — Ну да, — не поверил Пал Саныч, покосился на фотографирующихся «молодожёнов» и сочувственно спросил. — Что, совсем тяжко? — Да нет, — беспечно отмахнулась от него Рина. — Нормально всё, говорю же. Просто задумалась… И да, Пал Саныч, вы ж в курсе, да, что за свои тайны я убиваю с особой жестокостью? — Помню я, — проворчал он. — Не пугай, и так пуганный. Сами разбирайтесь с Константином, мне в это лезть не с руки. Только ставлю половину зарплаты, что до конца шоу вы оба не выдержите. — Реально ставите? — тут же оживилась Рина и протянула режиссёру руку. — Спорим? — Изыди, ведьма! — Пал Саныч на всякий случай спрятал руки за спину. — Я с тобой не спорю, про зарплату — это была фигура речи! И вообще, уйди отсюда нафиг, не трави душу. Готовь следующую фотосессию, в кровати. — Заебись! — оскалилась Рина. — На свадьбу посмотреть не дали, сразу первую брачную ночь устраивать отправляют… К последней фотосессии Рина уже валилась с ног, как, впрочем, и вся съёмочная группа. Один только Константин казался всё таким же полным сил и энергии, хотя Рина умела различать усталость и за этой его маской. — Юля, Константин, концепция вашей фотосессии — семейный вечер у камина, — сообщила им Рина, заметно оживившись. Гецати напрягся, постаравшись, чтобы это было незаметно со стороны. Он знал — если Рина вдруг стала выглядеть довольной, значит, жди неприятностей… — А чтобы картина семейного счастья была полной… — хитро улыбаясь, продолжила Рина, и вдруг крикнула в сторону двери. — Выпускайте кракенов! Дверь распахнулась, и в комнату двумя кудрявыми метеорами влетели девочки лет семи на вид, тут же бросившись на шею Юли и Константина с криками: «Мама! Папа!» Рина выглядела как сытый крокодил, так что Гецати точно определил — девочек инструктировала она, чтобы всем присутствующим было максимально странно и неловко. — Это Вика, это Кира, — представила она детей и величественно кивнула фотографу. — Можете начинать! — после чего отступила в сторону, злорадно хихикая. — Жестокая ты, — шепнул ей Пал Саныч. — А ибо нехуй, — парировала Рина. — Ишь, чего… И вообще! — Да, не поспоришь, — вздохнул режиссёр. — Сказала как отрезала! В целом, фотосессия прошла более чем удачно. Девочки вели себя замечательно, мгновенно схватывали всё то, что от них требовалось, и Гецати, привыкнув, всё удивлялся их поведению и артистизму, заглядывая в умные, почему-то очень знакомые глаза. Но фотосессия не могла продолжаться вечно и вскоре закончилась. Юля поднялась с пуфика, поблагодарив его за вечер, и ушла в свою комнату. Константин тоже поднялся на ноги, помог встать своим наречённым детям и с подозрением покосился в сторону направляющейся к ним Рины. Девочки тут же вновь оживились и понеслись к ней, мгновенно забыв про Гецати. Особняк сотрясся от детского крика: — Тётя Рина-а-а-а! Девочки кинулись ей на шею, Рина покачнулась, не устояв под их напором, и осторожно опустилась на пол, улегшись на ковёр. Дети устроились рядом, а фотограф, не удержавшись, повернулся к ним, запечатлев этот кадр. «Тётя Рина, — с облегчением подумал Гецати. — Тётя… Если бы я пропустил, что у неё есть дети, это было бы всё же слишком!» Подойдя ближе, он протянул Рине руку, помогая подняться. — Тётя Рина? — приподняв бровь, решил всё же уточнить Гецати. — А ты думал, где мы нашли так быстро двух русскоговорящих маленьких детей в Марокко, родители которых согласились бы отдать их нам на съёмку? — фыркнула Рина. — Это дочки моей сестры, они тут отдыхали как раз. Повезло. Так, малышня, всё, поехали, отвезу вас к маме, а то она меня прибьёт, если вы ляжете спать слишком поздно, — попытавшись изобразить строгость, сказала она детям. — Я с тобой, — тут же вызвался Гецати. — Отвезём вместе, а тут пока фотографии развесят… Уже на обратном пути, отдав дочерей сестре, Рина задумчиво молчала, глядя на закат через окно автомобиля. Гецати вёл машину, иногда задумчиво поглядывая на менеджера. — А ты бы какую фотосессию хотела? В каком антураже? — вдруг спросил он. — В Красной комнате с плёткой, — буркнула Рина, не задумавшись над ответом ни на секунду. — Понял, — многозначительно протянул Гецати, но начал расспрашивать дальше, не теряя надежды вывести девушку из странной меланхолии. — Как тебе сегодняшний день? По-моему вышло очень интересно. — Не поспоришь, — пожала плечами Рина. — Для шоу — очень хорошая идея с фотосессиями. Сейчас ещё посмотрим, как отреагируют остальные девочки, которым не досталось полежать с тобой в кровати и покрутиться в свадебном платье… Как бы не подрались только! — А не для шоу идея плохая? — зацепился за её слова Константин. — Не для шоу — это ты имеешь в виду для жизни? — недоверчиво приподняв бровь, уточнила Рина. — Кость, ты меня пугаешь… Ты серьёзно спрашиваешь, хорошая ли идея сделать в один день четыре романтических фотосессии с четырьмя разными девушками, а потом показать это остальным заинтересованным в тебе возможным невестам? Серьёзно, если тебе нужен ответ на этот вопрос, то хочу тебя расстроить… у тебя проблемы с моральным компасом. — Я не думал, что со стороны это выглядит настолько плохо, — явно расстроился Гецати. — И что, думаешь, девочки обидятся? — Нет, — терпеливо вздохнула Рина. — Мы же на шоу. Ревновать будут, конечно, но все более-менее понимают правила игры. Не забудь только побыстрее перестроиться на нормальную жизнь, когда проект закончится… Иначе у тебя с твоей будущей женой явно будут проблемы, и причём абсолютно заслуженные с твоей стороны. — Понимаю, — серьёзно кивнул Гецати. — Спасибо тебе, Рин. Без тебя я бы тут долго не выдержал. Да и хорошо, что есть человек, который вернёт меня на путь истинный, если меня занесёт. Он невесело усмехнулся, и Рина отзеркалила эту усмешку, задумчиво протянув: — Всегда на страже здравого смысла и твоей счастливой семейной жизни, Костик… Обращайся. Не распознать в её тоне банальную ревность мог либо глухой и слепой, либо истинный мужчина… К какой категории отнести Гецати, пока было неизвестно, и Рина предпочитала об этом не задумываться.