Самолюбие

Первое время это казалось таким нереальным и странным. В хорошем смысле, иногда казалось, будто бы это сон, что-то, чего не могло бы быть. Но оно есть. По сути все поменялось, но в то же время особо ничего не изменилось. Они вели себя точно так же друг с другом, как и раньше – наверное, смешно, потому что до последнего тянули, – поэтому со стороны всё осталось прежним. По крайней мере, они на это очень надеятся. Но для них самих, для их более личных взаимоотношений, для взаимоотношений фей и анти-фей, все же что-то да сменилось. Даже сразу и не сказать, что конкретно, однако ощущения были другими. Как когда они мимолетно касались друг друга, или незаметно брались за руки, или во время объятий, которые теперь ощущались совершенно иными от прежних. Пуф помнит, как он дрогнул и все внутри него с силой перевернулось, когда Фуп впервые сказал о их отношениях. Они ведь. Они ведь даже не обговаривали это и ничего официально не делали. Как будто просто молча решили, что так и есть. Наверное, в их случае это было более справедливым решением – они всегда полагались на свою связь. — Почему я должен нести твои вещи? — Пуф, с излишними кряхтениями, чуть-чуть пошевелил пальцами на ручке чемодана Фупа и подтянул свой рюкзак на плече. Почему он такой тяжёлый. Понятное дело, что там могло быть полно вещей умещено магией, у Фупа то тем более, но оно не должно становится настолько тяжелее. Фуп приостановился и с каким-то недоброжелательным взглядом зыркнул на коллегу. Повернулся полностью и поставил руки на бока. — Ну очевидно же, — он фыркнул и усы его чуть-чуть дрогнули, — Потому что мы встречаемся! И вот тогда Пуф почувствовал как все сжалось изнутри и сделало несколько переворотов. Но на удивление это почти что сразу отдалось чем-то таким приятным, хорошим, приятным до тяжести в груди. Он скорее всего покраснел, потому что Фуп сам замер с нечитаемым лицом, но и он вскоре тоже смутился. Как-то необдуманно ляпнул. Дёрнул крыльями, сжав губы в полоску, и отвернулся обратно. Пуф ещё долго потом прокручивал это в голове, снова и снова ощущая это приятное чувство. Встречаются. Они любят друг друга. Наконец-то. Это было так хорошо, хорошо наконец-то понять это и полностью принять. Сложности были только в том, что это в конце концов были межвидовые отношения. Такое почти нигде и никогда не приветствовалось, уж тем более у ксенофобных фей и анти-фей. Бывало иногда немного не по себе в школе стоять рядом. Не то что страшно, просто боязно было целовать друг друга, оглядываясь по сторонам, чтобы не попасться никому на глаза. Но это не так важно, они всё равно теперь вместе. Тем не менее все равно странно. Они разных видов, совершенно противоположных. Фуп говорил, что такое возможно и всегда было, правда редко. Чем больше они думают об этом, тем страннее это становится. И даже со всей этой странностью, они бы ничего не меняли. Не теперь, когда что-то внутри наконец то успокоилось. Без разницы, что там говорят про межвидовые связи, это не имело значения, анти-фейское тело ощущалось так правильно в руках, как никогда более. Фуп всегда вертелся рядом, всю жизнь, он уже знает его как облупленного – наверное, это тоже сыграло роль. У Пуфа считай всю жизнь не было фей в окружении, не считая родни, ровесников-то и подавно – все таки, это уже после него феи стали заводить детей, – и знал он кого-угодно, но не фей. Когда он думал о феях это было так странно, но странно нехорошо, что-то неестественное было. Не то что он не любил фей, но чего-то особого, того что "нужно" не ощущал. Единственным ровесником и существом вида связанного с ним, был только Фуп. Из-за него-то он знает анти-фей лучше чем фей. И когда Фуп постоянно мелькал перед глазами и никогда не давал забыть о себе, Пуф задумывался, насколько же анти-феи были красивыми. Он думал о том, думал ещё с далёкого детства, как красиво смотрится синяя кожа, как она сияет от света или темноты. Внутри всегда что-то трепетало, когда он видел, как его руки контрастируют с ней, почти что светясь на фоне синего цвета. Они все были в одних оттенках, в оттенках синего и голубого, это смотрелось так гармонично на фоне разноцветных фей. Или же их крылья, они такие большие, сильные, Пуф всегда засматривался на их движения, на то, как натягивается их перепонка. Это не простые мелкие тонюсенькие крылышки фей, которые так легко рвутся. Фуп нечасто в полную силу расправлял крылья, из за обилия других существ вокруг, а когда позволял себе такое, будь-то чтобы потянуться и размять их, либо же от эмоций и для устрашения, Пуф в эти моменты будто бы терялся. Они так красиво двигались, так красиво смотрелись в полёте. А то, как дергались анти-фейские уши, их особый диалект, не похожий ни на один другой, а то, какими они были грациозными, при всей своей природе и сущности. Фуп, который из всех всех видов ненавидел анти-фей меньше всего, не всегда понимал его в этом плане. Хотя, наверное, было ожидаемо – ему-то самому больше нравились феи. (Это, конечно, грубо говоря, он все еще ненавидел фей, да и всех остальных тоже) Задумываясь о том, если бы кто-то узнал, Пуф чувствовал слишком много противоречивых эмоций. Все таки, вечно это скрывать не получится в любом случае, но перспектива рассказать об этом немного напрягала. Фуп говорил, что он скажет родителям только когда Пуф расскажет своим. Пуф рассказывать не хотел. Он предпочитает думать, что лучше просто подождать еще немного, чтобы все точно устаканилось и, может быть тогда, он бы и рассказал родителям. Фуп не настаивал – уж будто он спешил рассказать об этом кому-то. Но поделиться этим было практически необходимо. Не было уже сил прятаться и беспокойно обнимать друг друга. Хотелось, чтобы где-то или с кем-то они могли не скрывать это. Ведь даже по домам не всегда можно было успокоиться – у Пуфа родители ходят туда-сюда, у Фупа в замке слишком много слуг на каждом шагу, – они и так уже многое себе позволяют, гостя друг у друга, открываться полностью там было слегка небезопасным. Хотя для справедливости, те же Ванда и Анти-Космо, кажется, лишнего не думают, видно для них это и правда просто посиделки в комнате. Ну, так даже лучше, все таки пошли на пользу их приходы друг к другу, еще до отношений. Пока рассказать родителям духа не хватало. А больше-то и некому было. Хотя нет. Было кому. Обычно, Космо и Ванды не бывает только по будням, но иногда они остаются с крестниками даже на выходные. И Пуф знает, что если их не будет хотя бы один выходной день дома, то все однозначно собираются у него. Вообще, они и Фупа приглашали, и он, вроде как, даже согласился, а потом ему назначили церемонию в Анти-Фееляндии и не сложилось. Ну ладно уж, втроем им хуже не будет. Когда Фупа нет, они с Семми и Голди большую часть времени просто в игры играют, по разным углам комнаты. И тогда тоже так было. Уже потом, когда глаза начали болеть, было принято решение переместиться в гостиную и просто перед телевизором сидеть. Там изначально шёл какой-то сериал, но они уже с середины не следят за тем, что там происходит – потому что собираясь вместе, внимание перескакивает только так. Ванда, почему-то, не особо рада, когда они собираются без их присмотра. Где-то с кухни послышался глухой стук, как будто что-то упало с высоты. Пуф уже даже не оборачивался. Меньше чем через минуту оттуда быстро вышла Голди. — Я даже ничего не трогала, — она подошла к дивану, где сидели они с Семми, и плюхнулась рядом. — Ну мы тебя больше сюда не пустим, — Семми откинулся на неё, закидывая одну ногу на колени к Пуфу. — Это ты сейчас полетишь отсюда, — как-то слишком сильно она его толкнула, что с головы слетел колпак и упал на того же Пуфа. Вот правда, почему Ванда не хочет их пускать. Пуф думал тогда о том, чтобы рассказать им. Не так давно в первый раз пришёл к этим мыслям, но до сих пор не решался задуматься конкретно. Как бы, и не то что-бы он им не доверяет – наоборот, доверяет более чем, – просто как это преподнести. По крайней мере, Пуф просто так себя оправдывал, на деле же и не было причин им не рассказывать. Вообще. Они ведь не могли бы ему что-то сказать по поводу ксенофильских связей, с Голди у них вообще несколько раз что-то да крутилось, несмотря на разные виды, Семми никогда плохого об этом не говорил – в общем им такое можно доверить. В конце концов, это ведь единственные его друзья и близкие существа. Мысли рассказать не тревожили, чуток волновали, конечно, но не тревожили. И тогда бы хоть с ними, они с Фупом могли не переживать. Да они же все друг друга с детства знают. Будто бы можно было что-то скрыть или не знать о другом. Фуп часто беспокоился о том, что они могли бы догадаться – ведь ближе всего с ними никто не общается, – но он скорее думал просто о подозрении. Но те-то уж точно замечали смену отношений. Было глупо это отрицать. Подперев голову рукой и склонившись ближе к подлокотнику, Пуф скосил взгляд. Семми с Голди поочерёдно кидали полупустую бутылку, в попытках заставить её встать вертикально. Они ведь сидели криво, конечно она не встанет ровно, поэтому Пуф снова и снова слушал биение пластика о пол. Он чуть-чуть прищурился, стуча пальцами о ногу Семми, которую тот так и не убрал. Почему бы и нет. — А вы бы, — все таки чуть-чуть волнения накатило в первые секунду, Пуф на секунду замялся, — Вы бы приняли меня любым? Немного вжал голову в плечи, когда на него только молча смотрели. Они даже эту несчастную бутылку бросили. — Всмысле? — Семми лишь выгнул бровь, откидываясь на плечо Голди полностью. Пуф что-то вырисовывал пальцем на обивке дивана. Он как-то поджал губы, подбирая слова. — Ну каким бы я не был и что бы я не сделал, вы же примете это? — правильные выражения было подобрать тяжело, но Пуф все же посмотрел на них в ответ. Конкретно как он бы об этом рассказал, придумано не было. Слишком много чести для запланированной речи. — Ты там убил кого-то что ли? — Голди немного откинула голову, чтобы лучше его видеть, Семми тихо хихикнул. — Ну конечно убил! — очень громко выдохнув и закатив глаза, Пуф показательно махнул руками, — Что же я еще мог сделать?! — Так что ты тогда глупые вопросы задаешь? — Семми закинул на него уже обе ноги, ещё и пнув немного, — Конечно приняли бы, что ты там такого мог бы удивительного сделать, чему бы даже мы не будем готовы? — Волосы расчесать? — О, и ширинку застегнуть! У Пуфа дернулось веко. Под чужой громкий смех, он кинул подушку как можно сильней, мимолетно глянув на брюки. Они не затыкались даже после второй подушки, Пуф не заметил, как сам начал улыбаться. Все же они знают, как стоит разряжать обстановку. Это длилось минуты две точно, пока все снова не успокоились. На экране телевизора теперь вообще шёл какой-то детский мультфильм, Пуф только сейчас обратил на это внимание. — Я это к тому, — он, спустя некоторое молчание, подал голос и потрепал конец свитера, — Что... Ну.... В общем... Глянул на Семми и Голди – они просто ждали, пока он закончит, но как будто даже предвкушения не было. Как будто правда ничего удивительного не ждут. — Ну.... Эээ.... Я.... — ему кажется, что он краснеет, и снова отвернулся в сторону, как-то выдохнув, — Мы с Фупом.... Встречаемся.. Он ясно ощутил, как после этой фразы что-то внутри скрутило опять, в том же самом чувстве. Стало как-то жарковато. Сам в слух сказал, впервые, даже больше для себя. Это было так странно и непривычно, но было так хорошо. Они встречаются, в отношениях, любят друг друга. Любят. Фуп бы наверное уже побил его за то, что так долго мнется. Снова выдохнув, фей повернулся обратно, встречаясь уже с другими эмоциями на чужих лицах. Это было не совсем удивление, что-то между ним и каким-то своеобразным интересом. Оно продлилось меньше минуты, а потом те оба подскочили и встали с двух сторон от Пуфа, что тот аж подпрыгнул. — А кто первый предложил встречаться?? — Семми положил руку на его плечо, немного поворачивая к себе, и тон его звучал уж слишком нетерпеливо. Пуф в замешательстве хлопал глазами. Вот подобной реакции он ждал в последнюю очередь. — Да мы... не предлагали как то... молча решили.. — хоть волнение ушло, слова подбирать было ещё трудновато. — А признался-то хотя бы кто первый? — на этот раз, с другой стороны, его развернула к себе Голди, с таким же нетерпением тряся его. — Мы и не признавались вообще. А ведь правда не признавались. Ну конкретно в любви, Пуф спустя время думает, что те их странные разговоры, за пару дней до того как они оба поняли, можно было в какой-то степени считать признанием. Это, наверное, слишком глубоко и сложно, как-никак фейская и анти-фейская связь, для примитивных понятий. Они тогда буквально сказали, что ненавидят друг друга. Но он им об этом не будет говорить. У Голди с Семми были такие пустые лица, что даже смешно казалось, Пуф совсем немного дёрнул уголком губ. А потом они резко начали возмущаться, усаживаясь рядом ровнее. — Да вы нормальные, нет, кто так делает вообще? — Голди скрестила руки на груди, спиной откинувшись на спинку дивана. — Ничего нормально сделать не можете, — закатив глаза, Семми поставил ту бутылку на дно. Так, что это еще такое. — А вы-то что к этому так прицепились? — Пуф замотал головой в их стороны, — Какая разница? Они как-то переглянулись между собой. — Ну вообще-то мы спорили, кто из вас предложит встречаться первым, — Семми тоже скрестил руки, закинув ногу на ногу, недовольно покачивая одной, — А вы тупицы и все обломали. — Ты меня очень подвел, Пуф, — Голди разочарованно помотала головой. Теперь уже у Пуфа было пустое не читаемое лицо. Он вдруг поднялся и встал перед ними. — Это в каком смысле вы спорили?! — скорее всего снова краснеет, начиная сжимать кулаки. Те снова переглянулись. — Мы так-то давно это делаем. — На вас очень весело ставки делать. У Пуфа аж плечи опустились, бровь задергалась. Наверное, даже хорошо, что здесь Фупа нет. Страшно представить, что он бы на такое сделал. — Когда вы вообще успели? — фей снова сбавил тон, снова садясь между ними, съезжая по спинке ниже. Семми пожал плечами. — Ты просто не думай, что это было так не очевидно, — он щелкнул по его короне над головой, — Это ведь не мы виноваты, что первее вас поняли, что вы друг другу нравитесь. Пуф то ли усмехнулся, то ли хмыкнул. Со стороны это звучало правда смешно. Все знали, одни они до последнего не понимали. Ну знаете ли, никто не рассказывает, как распознать влечение к своей коллеге, надо было самим разбираться. — Это было правда настолько заметно? — Пуф наклонил голову вбок, пряча свои руки в рукавах свитера. — Ну, для нас-то точно, — упершись о подлокотник, Голди чуть прикрыла глаза, — Я даже показывать не буду, как вы себя вели. — Да, вы такие странные становитесь, — Семми усмехнулся, наконец снова взяв бутылку в руки. — Вы сейчас договоритесь. И теперь про это знали они. Опять же, как будто ничего не меняется, ведь Семми с Голди знали ещё давно, так что для них и не изменится ничего. Реакция Фупа на то, что они теперь знают о их отношениях, была на удивление, не такая ужасная. Он только поворчал, что Пуф решил рассказать без него, и пофыркал на эти споры по ним. Поэтому теперь они могли браться за руки спокойно при друзьях – Фуп, конечно, пока только пытался открываться, но и ему явно становится проще, – теперь они могут спокойно сидеть рядом, говорить друг с другом, как они хотят. Стало намного лучше и легче. Они ведь всё понимают. Анти-фейские объятия были холодными. Совершенно обратное тому, что чувствуется от других существ. Но не было до дрожи холодно, это была приятная прохлада – как в жарком дне сидеть в тени. Пуф обвил руки вокруг него, прижимаясь куда-то в районе груди. Он мог бы пересчитать его ребра. Фей сместил одну ладонь выше, коснувшись основания крыла. — Ты совсем не похож на меня, — вдруг начал он, как-то невзначай даже, опустившись по плечу крыла ниже. Фуп поднял уши, как-то странно выдыхая. — Потому что мы противоположности, — чуть повел крылом от чужих прикосновений, опуская взгляд к коллеге. — Но ведь мы не похожи на обычных фей и анти-фей, — Пуф поднял голову, — Визуально все похожи, хотя бы волосами, а мы нет. У тебя даже имя своё есть. — Тебе что-то не нравится, я не понимаю? — недовольно фыркнув, Фуп тоже полностью посмотрел на него. Доведя пальцами до самых кончиков крыльев, Пуф снова обнял его посильнее, чужое сердце случало быстрее обычного. Фуп не убирал руки с его плеч, только сжимая ткань в когтях сильнее. — Мне нравится, — Пуф как-то по глупому улыбнулся, — Просто так я иногда забываю, что ты, в каком-то смысле, я. Фуп молча и неоднозначно повел плечом, вскинув голову. Это грубо говоря, на деле определение сущности фей и анти-фей намного сложнее, и пытаясь вникнуть в неё, не каждый выдержит. Было проще сказать, что они две стороны одного целого. Анти-феи не любили подобные разговоры. Они были особыми. С первого взгляда можно было и не сказать, что они связаны. Фуп всегда хотел выделяться, не быть похожим на него – даже если ему не особо нравилось его имя, то он никогда бы не согласился называться "Анти-Пуф". Пуф это прекрасно знал. Он отпрянул от него, смотря прямо в его лицо, в такие же фиолетовые глаза. Это было совсем-совсем незаметно, как Фуп повернул уши в его сторону. Пуф улыбнулся сильнее, он провёл ладонями анти-фею по бокам, сомкнув их у того за спиной. — Ты для меня не просто противоположность, Фуп, — чуть-чуть опустив веки, он прижался ближе. Тот распахнул глаза шире, зрачки на миг сузились и сам цвет стал ярче. Он в странной эмоции нахмурился, постепенно лицо его начало краснеть, вплоть до кончиков ушей. Открыл рот, но в ту же секунду закрыл, не найдя слов, и хлопнул Пуфа по плечам. — И-иди отсюда! — он зашипел и запнулся, весь взъерошившись, однако из чужих рук не вырывался. — Но тебе же нравится, когда я так говорю. Фуп снова фыркнул, дергая кончиками ушей. Сколько можно вообще. Он чувствует, как крылья неспокойно двигаются за спиной, тем не менее, было удивительно хорошо. Пуф тёплый. Его руки теплые. Фуп быстро подтягивается к нему, мимолетно целуя в закрытые губы, бегло и легко, а потом укусил и начал наваливаться сильнее. Прекрасно.