Назло всем

— Понравилась машинка? — у нему почти сразу подошел улыбчивый симпатичный менеджер. Быстро подошёл, потому что других посетителей на штраф-стоянке на тот момент не было. — Очень. Для девушки знакомой присматриваю. Сколько? — Пять тысяч долларов. — Что так дёшево? — усмехнулся Жданов. — Битая, что ли? — О, нет! Машина в отличном состоянии, но конфискована по решению суда. Цена договорная, нужно в кратчайшие сроки уплатить по судебному иску. Но если в течение этого месяца никто не выкупит за такую цену — мы снизим до минимальной, а это три с половиной тысячи долларов. — А если купить сейчас, то бывшему владельцу пойдет какая-то часть? — Да, все верно. Только там владелица, а не владелец. — А вы знаете, мне не жалко! — усмехнулся Жданов. — Пусть еще одна девушка будет счастлива, получив компенсацию! Беру! Нравится! — Тест-драйв? — Да с удовольствием. Вокруг стоянки прокатимся. — Сию минуту, сейчас заберу ключ!       Машинка действительно у Вики была отличная. И в полном порядке! Оформляя ее, Жданов попросил сразу на Викторию, предоставив ее паспортные данные… — О, да вы хитрец! — обрадовался менеджер. — Решили сделать подарок самой владелице? — В точку. Да не просто подарок, а сюрприз. Думаю, в ближайшее время кое-кто придет и попытается выкупить машину… — Вы опередили соперника? — В точку! — Да, придет кто-то — скажем, что продано, но мы не имеем права разглашать кому. — Ну а если придет сама Виктория… ей предъявить паспорт? — Не обязательно. Мы тут уже все её знаем, она раз в неделю приходит сюда, как на свидание. Милая девушка, она считает эту машинку живым существом и даже разговаривает с ней. — Это потому, что от этой машины она видела больше добра, чем от окружающих ее людей. И в этом есть часть моей вины. — Она вам нравится? — Вроде того. Просто хочу сделать подарок девушке.       В общем, шалость удалась. На обратном пути он забрал Вику, вернулись в офис вместе. — Я наверное сегодня уборкой дома займусь, — сказала Вика. — Помощь нужна? Я отлично управляюсь с пылесосом! — Андрей был в отличном настроении. — А что? Это было бы здорово! — согласилась Вика, и они поехали.       Оказывается, уборка может быть веселым и даже интересным делом! Это было приятным открытием для Андрея. Они умудрились уронить содержимое одной из полок, там были семейные фотографии. На этом уборка временно прервалась, они уселись прямо на пол и принялись перебирать и рассматривать снимки. — А вот это мы с папой в Крыму! А вот тут я в пруд упала, а папа меня оттуда сеткой вылавливал! А здесь я на памятник забралась!       Вика с упоением рассказывала о своем детстве. Андрей заслушался и тоже добавил пару историй о себе. Оказалось, оба росли шебутными и любопытными. Оба были единственными детьми в семье, избалованными и ни в чем не нуждавшимися. Оба знали, чего хотят от этой жизни. Андрей четко знал, чего он хочет — возглавить «Зималетто», чтобы отец им гордился, то Вика желала стать украшением достойного мужчины и стремилась выйти замуж. В общем-то, у обоих получилось, но произошло не совсем так, как нужно. Вика действительно была замужем, Андрей действительно несколько месяцев возглавлял компанию. И всё. Дальше затык, и тоже у обоих. У Вики не складывалось с личной жизнью, Андрей практически разуверился в возможности карьерного роста в рамках «Зималетто». И теперь оба строили новые планы, не желая разочаровываться и сдаваться. Назло всем, кто считает их неудачниками…       Собирали фото назад уже после девяти, быстро закончили пылесосить и протерли пыль. И завалились спать.       Утром для разнообразия решили выпить кофе, Вика сварила сама, в турке. Андрей приготовил яичницу и нарезал хлеб с колбасой. На работу отправились в отличном настроении.       Зорькин уже дожидался их около офиса на производстве, чем это самое настроение Вике испортил. — Николай Антонович! — Андрей, наоборот, даже обрадовался этому визиту. — Проходите, проходите! Что новенького наверху, в президентских апартаментах? — Вас, Андрей Павлович, зовет к себе президент. Одного, без Вики, — торжественно объявил он. — Отлично. Вика, пошли! — Я же сказал — без Вики! — А я ей найду дело, пока занят. Я просто ей обещал не оставлять наедине с вами. Вот и держу обещания. — Что я, монстр какой-то? Так страшно со мной наедине, да, Виктория? — кажется, Зорькин всерьез обиделся. — А когда-то ты не боялась, а была вовсе не против моей компании… Или всё дело в том, что ты грезила тремя тысячами долларов?       Андрей метнулся нему и встряхнул, схватив за грудки: — Ты, сморчок! — Андрей, не надо! — Вика вцепилась в его руку. — Он того не стоит! — Ладно, действительно, — он отпустил руки, оттолкнув Николая. — Уж от вас, Николай Антонович, я такого не ожидал. Видимо, сутки общения с Воропаевым сказываются… — Воропаев, в отличие от тебя, хотя бы не врет и не предает никого! — Ага, и в отличие от тебя тоже, — хмыкнула Вика. — Ангел просто какой-то, куда нам до него. Вот и хорошо, что ты нашел свой идеал, шуруй к нему. — Чего замер, офис освободи! — добавил Андрей с нажимом в голосе. — Пошли, Вик, закину тебя к Ярославу. Или нет! Вот, к женсовету! — Тогда сперва за пирожными! — Точно. Они тебе точно настроение поднимут.       Зорькин ушел, а они забежали в столовую, где Вика снова получила коробку эклеров. Тут они были очень вкусные! Разумеется, дамы из женсовета были счастливы продегустировать пирожные, поочередно стоя на стреме у ресепшна. А у Вики снова поднялось настроение, то ли от сладкого, то ли от болтовни девушек. Даже забежавшая в туалет, где они сидели, Кира не испортила ничего. — А вам всем почему бы не поработать? — только и спросила она, но как-то на ходу, не дожидаясь ответа, и ушла. Вика вдохнула. — Шур, а правда она с Ромкой встречается? — не удержалась от вопроса. — Да правда. И на работу вместе, и с работы. И друг к другу постоянно бегают. — Хорошо-то как! — Вика улыбнулась. — Значит, так и надо! — А у вас с Андреем Павловичем как? — Да все прекрасно, — она даже и не врала. — Полное взаимопонимание. Вчера вот фотки мои детские рассматривали, поржали. Вообще с ним классно. Так легко, как ни с кем и никогда. Он… на самом деле прежде всего хороший человек, а потом уже все остальное. И если что-то обещал — то выполняет это. — А цветы хоть дарит? — Шур, нафига мне цветы? Я — прагматичная женщина, я беру деньгами. Когда он хочет сделать мне подарок, дарит деньги. Мы так договорились — я же на машину коплю. — Ну, раз вам так удобнее… — Да, нам так удобнее. Потому что цветы это, конечно, красиво, но они быстро увядяют. А денежки копятся. А вообще мы вместе не из-за денег…       Больше она ничего рассказать не успела, потому что за дверью раздался голос Жданова: — Вика, амнистия! На выход! — Иду! — отозвалась она. — Все, девчонки, приятно было поболтать! — Приходи еще, Вик! — напутствовали они ее.       Когда спустились на минус второй, Андрей рассказал, зачем вызывал Воропаев. — К нему Георгий приходил. Извинялся, что прислушался к сплетням и выдал моему отцу непроверенную информацию. Потом звонил и сам отец… — Неужели тоже извинялся? — Нет. Сказал, что сидеть в президентском кресле все умеют, а вот быть настоящим президентом — немногие. И что Сашка пока ничего не сделал, чтобы заслужить уважение. — Да за что он его так-то? — удивилась Вика. — Я вот вижу, что он и правда работает. И потом, японцы же! — Да, все нормально. Отец разволновался, перестал скрывать свое настоящее отношение к Воропаеву. — Так а почему он так не любит-то Сашку? Тот ему пакость сделал, да? — Ну ты характер Воропаева знаешь? Вот он такой был всегда. А подростком вообще был вредным и даже очень нехорошим, хотя внешне, на людях, всегда отыгрывал воспитанного мальчика. Отец как-то застал его за одной неприятной сценой… не буду говорить, какой, ну и сделал замечание. И много чего услышал в ответ. Вот тогда-то он и сделал вывод, что из себя на самом деле представляет милый мальчик Сашенька. В общем, подростковую злость и выпендрёж воспринял за этакое врожденное зло. И с тех пор относился к Александру настороженно это как минимум. Ну и меня старался оградить от контактов с ним. Я, правда, и сам не стремился контактировать. — Дрались? — Нет, ну ты что? Маму расстраивать я не собирался. Но терпел Сашку с трудом. Сколько помню, он всегда меня высмеивал, маменькиным сынком называл. Ну и правда, мама надо мной всегда прямо тряслась: я вроде как в детстве часто болел. А Воропаевы, когда мы семьями куда-то выбирались, детей просто по головам считали, а так пусть бегают. Не как сорная трава, но самостоятельность прививали сызмальства. Только для Киры, пожалуй, исключение делали, младшая потому что. Кристина вообще росла немного в стороне от родителей, театром увлекалась, начиная со средней школы до позднего вечера пропадала на кружках. Сашка отчаянно учился, пробивая себе дорогу к золотой медали буквально с первого класса. Ну а Кира требовала и получала максимум внимания родителей. — Вот это да! То есть Сашка усердно учился, пока ты носился с пацанами по двору? — Ну да! Жили мы, кстати, в одном доме, но в разных подъездах, так родители и познакомились. Я Сашку несколько раз с собой звал, по просьбе мамы, она его жалела всегда, что он так долго над учебниками сидит. — И что? Он отказывался? — Пару раз сходил, но вел себя… ну как всегда себя вёл. Все идиоты, и что я тут с вами время теряю. Моим приятелям это не понравилось, да и Сашке в общем та компания тоже была не по душе. — А своей-то у него не было, получается? — В старших классах появилась. Но я с ними близко не общался, я же на год старше, а потом вообще в другую школу ушёл. Класса с пятого я стал ходить на фабрику, «Зималетто» приобрела свой нынешний вид буквально на моих глазах. А Сашка мечтал сделать карьеру во власти. Манила она его. — А карьера в «Зималетто»? — Никогда. Он как только школу закончил, сразу съехал от родителей, снял себе квартиру. На третьем курсе выиграл грант, отправился в Гарвард. Потом вернулся, получил место в Питерской мэрии, оттуда — опять в Москву. В общем, шел к своей цели весьма уверенно. О «Зималетто» вообще не вспоминал. Когда старшие Воропаевы погибли, отец акционировал капитал, разделив его между всеми членами семей-основателей. Тогда он и предложил Сашке работать в компании, поддерживать семейное дело, идти по стопам отца. Но тот взбрыкнул и сказал, что не собирается копаться в тряпках. Карьера в министерстве важнее. А я в это время вкалывал тут. Я уже поставил себе цель стать президентом, папа мне это практически обещал, если я буду достоин. И вот, когда он уже объявил о своем уходе, а я уже полгода как был его вице, явился такой красивый Сашенька и сказал, что хочет продолжить дело отца. — То есть он явился, чтобы отобрать у тебя твой успех? — Доказать, что он лучше меня в этом деле, как и в любом другом деле, даже не имея опыта. Отсюда все его высказывания, что я развалю компанию. — Но сейчас ты его поддерживаешь… — Потому что я прекрасно вижу: он обломался. Понял, что это не такое простое дело, управлять нашей компанией. И знаний, полученных в Гарварде, для этого не хватит. А помогаю я ему потому, что Сашка, к его чести, старается получить этот самый опыт, не выставляя напоказ своё эго. И я это очень ценю, потому что такая линия поведения ему наверняка дорогого стоила. — Слушай, Андрей, — Вика нахмурилась, — а если он знает о том, что у тебя было с Катей… Если он думает, что ты Катю всё еще любишь, не мог он закрутить с ней только для того, чтобы выставить себя лучше в ее глазах? Ну и одержать такую победу над тобой… — Допускаю такое. Про инструкцию Кира ему точно сказала — Катя этот момент в нашем разговоре упоминала. Погоди! Ты хочешь сказать, что она на самом деле ему не нужна, и только инструмент, чтобы досадить мне?! — Ты сам говорил про его характер. Я надеюсь, он все же не такая задница, как раньше, и Пушкарева ему на самом деле нравится. Но мало ли? — Да-да, ты права… Нельзя исключить этот мотив в его случае. Удвою бдительность. И ты тоже. Жаль, женсовет нельзя привлечь. И Ромку… — Да, никто же не знает, что они встречаются и что ты об этом знаешь… — Запутанное дело, — невесело усмехнулся Андрей. — Вообще ты знаешь, Катька сейчас отлично выглядит. Так что вряд ли Воропаев думает только о том, чтобы отнять ее у тебя… — Да, надеюсь на это и держу на контроле. Ладно, в конце концов они в самом начале, и сама Катя прекрасно знает, что из себя представляет Сашка. Может, ей нравятся трудные задачки? А уж поставить его на место она и раньше умела… — Да, Пушкарева — боец. Не то что я… — Ты — тоже боец, Вик. Не надо недооценивать себя! — Стараюсь. Спасибо тебе за поддержку…       Их разговор прервал вызов их стационарного телефона. Это звонила Катя! — Андрей, слушай, что вы там с Колей не поделили? — Он оскорбил Вику, я тряханул его пару раз за грудки. Не бил, если что! — Уже хорошо, что не бил, — она вдохнула. — Он сейчас звонил в истерике и сказал, что возьмет кредит на три тысячи долларов и выкупит мерседес Виктории. — Зачем ему мерседес Вики? — Он что-то пробормотал о том, что будет и на его улице праздник… никогда не слышала, чтоб он так психовал…       Вот же крыша у парня поехала, подумалось Андрею! Так или иначе, надо было эту его истерику прекращать. От нее всем только хуже будет…