Закрой глаза. Доверься мне.

Было далеко за полночь, когда одинокий блондин сел в такси, плотнее кутаясь в тёплый шарф. За окном сменялся один городской пейзаж на другой, сливаясь в сознании в единое смазанное пятно, пропитанное ледяным ветром. Выстраивая в голове возможное развитие диалога с Хёнджином, Феликс отправил другу сообщение: Ф: Я еду домой. Ты там? Нужно поговорить.  В ожидании ответа, он сверлил взглядом горящий экран телефона. На удивление, не было ни переживаний, ни тревоги, ни предательской дрожи в руках — видимо, за последние несколько недель он получил всего этого сверх меры и организм, наконец-то, перестал реагировать на внешние раздражители. А с тараканами в собственной голове Феликс так или иначе научился находить общий язык, бороться с ними и дальше было слишком сложно.  Телефон в руке завибрировал, и Феликс вновь сосредоточился на нём, отбрасывая в сторону все мысли. Но вместо ответа Джин прислал ссылку на своё местоположение.  — Какого чёрта… Если верить отметке на карте, Хёнджин сейчас находился возле дома Лины. Или… У неё? Чувствуя, как из ниоткуда в самое сердце влетело тысячи осколков от непонимания происходящего, Феликс нажал на кнопку вызова и поднёс телефон к уху. Гудки мгновенно сменились тишиной на другом конце провода, но говорить с ним никто не торопился.  — Джин, это ты? Что происходит? Почему ты у Лины?  В ушах растёкся снисходительный смешок, слетевший с губ друга, и Феликс, ничего не понимая, повторил вопрос снова.  — Проводил после нашего с ней маленького приключения, Ликси. Решил, что тебе нужно об этом знать, чтобы потом не возникло неловких ситуаций. Вдруг ты тоже захочешь поразвлекаться.  Голос Джина и слова, которые он с таким наслаждением произносил, звучали настолько отвратительно, что Феликсу пришлось крепко зажмуриться, чтобы отогнать от себя накатывающую на друга злость. Он знает. Он обо всём знает. Иначе ни за что бы не сказал ему, что был с ней. Это детская попытка пометить территорию, показать, кто тут главный и поставить на место неудачника, который даже влюбиться нормально не может. — Она тебе рассказала? — затаив дыхание, спросил Феликс, глубже утопая в сидении машины, словно в зыбучих песках.  — О чём она должна была рассказать, Ликси? — голос звучал подозрительно, но искренне. В голове пронеслась мнимая надежда на то, что Принц всё же не в курсе всего происходящего в маленькой квартире девчонки. — Джин, оставь его в покое! — на заднем плане раздался взволнованный голос девушки, напомнивший Феликсу, что он не единственный, кто сейчас может пострадать от последствий проведённой вместе ночи. Чувствуя неподдельный страх за девушку, зная, каким резким и грубым может быть Хёнджин, когда теряет самообладание, Феликс бросил короткое: — Я еду. Положив трубку, он попросил водителя сменить маршрут и до самого приезда едва дышал, сложив пальцы на запястье, считая собственный пульс в попытке успокоиться. 

*****

Лина сидела на краю дивана, наблюдая за Джином, который нервно отстукивал ритм ногой, стоя у окна. С тех пор, как Ликси сказал, что скоро приедет, они не проронили ни слова. Каждый варился в котле собственных мыслей и никто не мог предсказать, куда их приведёт грядущий разговор.  Влетев в квартиру, нарушив идеальную тишину хлопком двери, Феликс, бросив куртку на вешалку у двери, первым делом рванул к девушке, и слишком близко наклонившись к её уху, чувствуя, как мягкие волосы вновь щекочут кожу лица, тихо спросил: — Ты в порядке?  Лина кивнула, видя позади парня строгий взгляд капитана, будто их сейчас застукали за чем-то совершенно запретным и непристойным. Но чувствуя неподдельную, искреннюю заботу в голосе Феликса, дышать стало чуточку легче. Выпрямившись рядом с диваном, на котором сидела девушка, Феликс повернулся к Джину. Они выжидающе смотрели друг на друга, пока губы красноволосого не дрогнули в ухмылке и он не задал один единственный вопрос, обрушивший на загнанную парочку гром и молнии. — Засос на её шее — твоя работа?  В комнате повисла гнетущая тишина. Не находя в себе смелости, чтобы ответить на заданный Феликсу вопрос, Лина всё равно поднялась на ноги и встала рядом с ним, пытаясь удержать на лице непроницаемую маску, чувствуя, как сердце стучит где-то в пятках. Она не имела права принимать за друга решение о том, что рассказать, но чувствовала, что так же виновата во всём происходящем и обязана хотя бы быть рядом. До конца. Чем бы эта ночь не кончилась.  Феликс бросил короткий взгляд на девушку, неловко мнущуюся рядом с ним, и, незаметно коснувшись её руки, поднял голову, глядя капитану прямо в глаза. — Да, Джин.  Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Хёнджин переводил взгляд с Лины на Феликса и обратно. Голову разрывало от криков изнутри и всё, чего ему сейчас хотелось, это зажать уши руками, заставляя замолчать голоса, которые методично сводили с ума. Он впился взглядом в Феликса, который сейчас выглядел… Уверенным? Сильным? Смелым? Тот словно излучал ауру спокойствия, чем ещё больше раздражал и заставлял кровь кипеть. Лина на его фоне была растерянной, испуганной, смущённой, словно сама не понимала, что сейчас происходит и почему она вообще здесь оказалась. И ему так хотелось в это верить, так хотелось думать, что хотя бы кто-то из этих двоих не оказался грёбанным предателем. Джин пытался собрать картинку воедино, но какая-то её часть всё время выбивалась, и он решил задавать вопросы, прекрасно осознавая, что этим же сам себя и добьёт.  — Когда это случилось?  — Джин, пожалуйста… — Молчи, Лина. Когда, Феликс? До того или после того, как ты сказал мне, что любишь?  — После, — бархатный голос парня заполнил собой пространство, закрадываясь под кожу и разъедая остатки самообладания, которые Хёнджин изо всех сил пытался сохранить.  Продолжая собирать недостающие детали, с губ слетел следующий вопрос: — В тот же день? Поэтому ты не ночевал дома после драки с Вон Ги? Феликс вновь кивнул, чувствуя, как ногти девушки моментально впились в его бок.  — Ликси… — едва слышно прошептала она, стоя немного позади. Уловив тихий женский голос, неуверенно доносившийся за спиной друга, Джин переключился на Лину: — Тебе понравилось? Или тебе всё равно, кто из нас двоих рядом с тобой? Не ожидая вопроса в свой адрес, девушка недоверчиво сверлила капитана взглядом, пытаясь разгадать, что тот ожидает услышать. Прозвучавший вопрос натолкнул на мысль, что здесь дело не в ревности или чувстве собственничества, а в страхе быть брошенным, остаться в стороне. Осознавая, что она прямо сейчас может повернуть разговор в свою пользу, Лина хитро улыбнулась, обогнув Феликса и встав между парнями, и сладко протянула, глядя Джину в глаза, делая его случайным участником недавних событий: — А тебе нравилось, когда ты вёл языком по оставленному Ликси засосу на моей шее?  Феликс остался стоять позади, опустив голову и пряча едва уловимую улыбку, тайно восхищаясь девушкой и её умением ловко жонглировать словами. Наблюдая, как меняется выражение лица Джина, как взгляд становится лукавым, как он закусывает нижнюю губу, делая рваный вдох и принимая новые правила игры, Лина, испытывая облегчение от того, что избежала возможных жертв, почувствовала, как внутри неё распутывается плотный комок нервов.  Задумавшись, Джин внимательно всматривался в лицо девушки. Вопрос застал его врасплох, но имел смысл. Ему нравилось. И теперь это имело куда больший вес, чем тогда на сцене. На душе всё ещё скребли кошки, но ощущение всемирной катастрофы отступило, когда девушка вложила в его голову фантазию, где Феликс целует Лину, а сразу после него к пьянящему следу на её теле прикасаются губы капитана. Пытаясь упорядочить всю полученную за вечер информацию, Джин медленно отступил к двери.  — Останься сегодня тут, Феликс. Её нельзя оставлять одной до тех пор, пока я не рассчитаюсь с Йонгом.  Игнорируя протесты, брошенные в спину, Хёнджин вышел из квартиры и спустился на улицу. Остановившись у машины, он поднял взгляд на окно девушки. Заметив силуэт, подсвеченный холодным светом квартиры, Джин горько улыбнулся, чувствуя, как по сердцу расползаются тонкие трещинки, мгновенно заполняющиеся терпкой манипуляцией девчонки.

*****

Лёжа в кровати каждый под своим одеялом, Лина и Феликс переговаривались шёпотом, будто бы в квартире есть кто-то, кто может их подслушать. Девушка поделилась событиями минувшего вечера вместе с собственным обещанием Йонгу участвовать в выплате долга. Спустя несколько часов осознание и страх нагоняли её, но уже было слишком поздно — привычка действовать импульсивно снова сыграла против неё. Она понимала, что сама подписала себе приговор и осталось надеяться, что они смогут как можно быстрее закончить грязное дело и вернуться к привычной жизни. Феликс внимательно слушал подругу, пытаясь придумать, как помочь, но все варианты тщётно разбивались о необходимость аргументировать их Джину, который был непреклонен и всегда всё равно решал всё по-своему.  — Тебе страшно? — вкрадчивым голосом спросил Феликс, чувствуя, как тяжело дышит девушка рядом с ним. — Я боюсь, Ликси, — прошептала Лина, закрывая глаза, концентрируясь на близости друга. — Я хоть и много всякого дерьма творила ранее, но с наркотой не связывалась никогда. Не знаю, что меня толкнуло вечером вписаться за Джина, но…  — Я знаю, — утверждение звучало мягко, без обвинений, но и будто бы не подлежало сомнению. — Все, кто испытывают к нему чувства, рано или поздно сталкиваются с его демонами. Ты либо примешь их, либо нет. И сейчас ты с ними в одной колеснице.  — И сижу плечом к плечу с тобой, пока ледяной ветер бьёт нам в лицо… — тихо прошептала девушка, поворачиваясь спиной и прижимая к себе край одеяла. Прислушиваясь к дыханию девчонки, лежащей под боком, Феликс в очередной раз пытался найти границы собственных чувств и обозначить их хотя бы какими-то рамками. И сейчас, наблюдая за тем, как беспокойно ворочается подруга, он изо всех сил противился желанию обнять её, снова спеть какую-нибудь песню, успокоить и просто быть для неё точкой опоры, протянутой рукой, не дающей сорваться в пропасть. Приподнявшись на локтях, Ликс легонько коснулся губами шеи девушки и, вновь отстранившись, погрузился в сон. 

*****

Лина вполуха слушала преподавателя, сидя на лекции по литературе эпохи Возрождения где-то на задних рядах аудитории и записывая основные термины в конспект. От Джина за вторник не было никаких сообщений и страх перед неизвестностью постепенно заполнял собой всё существование. Феликс настаивал, чтобы она переехала на время к ним — это успокоило бы парней, давая им уверенность в безопасности девушки, но та напрочь отказывалась, не желая быть птичкой в золотой клетке и опасаясь, что ни к чему хорошему это не приведёт, учитывая всё происходящее между ними тремя за последние месяцы.  — Лим Лина, покиньте, пожалуйста, аудиторию, — раздался строгий голос преподавателя и та растеряно подняла взгляд, отрываясь от закорючек в конспекте.  — Простите… — пролепетала девушка, обращая внимание на быстро удаляющегося из помещения человека. — Вас ждут, не задерживайте лекцию. Возьмите вещи и выходите, — лектор отвернулся к доске, продолжая расписывать ключевые даты, рассказывая о периодах эпохи Ренессанса.  Недоумевая, что происходит, Лина закинула блокнот и ручку в сумку, на ходу натягивая кардиган и, быстро сбежав вниз по ступенькам, направилась к прозрачным дверям. У выхода, стоя лицом к окну, её ждал высокий тёмноволосый парень, очевидно, что-то слушающий в наушниках, висящих у него на шее, ритмично двигаясь под музыку всем телом. Что-то знакомое было в плавных движениях и девушка замедлила шаг, покидая аудиторию. Незнакомец обернулся.  — Ты… — Я, Лина. Нет времени, надо обсудить вечер пятницы до начала тренировки, пойдём, — Джин отвернулся и пошёл вдоль коридора в сторону кафетерия, продолжая двигать головой под музыку, даже не удостоверившись, что подруга идёт за ним. Девушка медленно плелась позади, удивлённая внезапной переменой в имидже капитана. Не то, чтобы тёмные волосы ему не подходили, скорее всего очень даже наоборот. Резкий переход от парня-бунтаря к некоему аристократу неожиданно превратил его в совершенно нового человека. Хотя, конечно, на общем поведении перемена во внешности не сказалась ровным счётом никак.  Пройдя к одному из самых отдалённых столиков, несмотря на полупустое кафе из-за продолжающихся занятий, Хёнджин отодвинул стул для девушки и сел напротив, сложив руки перед собой. Её взгляд бегал по лицу Джина, словно заново изучая уже знакомые черты: глаза теперь выглядели темнее и загадочнее, природная розовинка губ притягивала взор и беспрекословно удерживала его, заставляя бесконечно рассматривать непропорционально большую относительно верхней нижнюю губу парня. Противясь желанию снова почувствовать, как это, целовать капитана, Лина заставила себя выбросить из головы всю эту чушь и, вспомнив, зачем они здесь, сконцентрировалась на предстоящем разговоре.  — Почему меня отпустили с лекции? — Мой горе-отец — один из крупных инвесторов университета, — парень пожал плечами. — Йонг написал. В пятницу в 22:00 мы должны быть в LYNCH. Скорее всего, останемся там до самого утра. Выглядеть нужно соответствующе для ночного клуба, но с этим, думаю, ты сама разберёшься. Я договорился с Феликсом — он издалека будет следить, чтобы с тобой всё было в порядке, если я вдруг буду занят или недоступен.  — Чем будешь занят? Мы будем по-отдельности?  — Другими людьми? Девушками? Травкой? Таблетками? Я не знаю, Лина, что этот говнюк задумал. Хотел бы знать, чтобы подготовить тебя, но не знаю.  В его голосе дуэтом сплелись злость и сожаление. Хёнджин злился на себя. Злился, что вообще оказался в этой ситуации, что не высадил девчонку из машины, когда она нагло уселась на переднее сидение. Он же знал, всем нутром чувствовал, что маленькая фурия не будет сидеть послушно в машине, хотя искренне на это надеялся. Но почему-то всё равно взял её с собой, пленённый заботой, смелостью и самоотдачей, с которой девушка ворвалась в его жизнь. И теперь боялся, что заплатит за свой эгоизм слишком высокую цену.  Лина размышляла над услышанным, пытаясь хотя бы в общих чертах представить грядущую через пару дней ночь, но получалось настолько скудно, что если бы её мысли можно было изобразить на мольберте — он бы просто остался девственно чистым.  — Как это раньше происходило, Джин? Чем ты занимался, когда ездил с Йонгом по клубам?  — Мы просто тусовались. Нам было весело и к нам тянулись другие. Если ты не обратила внимание, я достаточно заметен.  — Ты поэтому сменил цвет волос? Чтобы быть менее видимым? Разве это не усложнит нам задачу?  Подумав несколько секунд, Джин кивнул и ровным голосом произнёс: — Возможно, это убережёт нас от лишнего внимания.  Девушка задумчиво кивнула, подавив желание закатить глаза. Неужели он до сих пор не понял, что его особенность — не безупречная внешность, приятное лицо и нежный голос. Он сам — воплощение красоты, притягательности и, чёрт его дери, порока, который манящей цепью приковывает к себе и душит до последнего вздоха, не давая отойти на безопасное расстояние.

*****

Когда Джин и Лина присоединились к остальной команде в спортивном зале, те уже успели размяться и в ожидании капитана неспешно повторяли новые связки перед зеркалом. По реакции парней Лина поняла, что только Феликс знал о смене цвета волос капитана, остальные же были удивлены не меньше девушки — красные волосы Джина были визитной карточкой Toxic Crew на всех баттлах последние несколько лет. Тем не менее, никто не прокомментировал перемены и все буднично выстроились в шеренгу, ожидая дальнейших указаний.  — Привет, — Джин поздоровался с командой, откидывая длинную чёлку с лица. — Все сделали домашнее задание? — удовлетворённо наблюдая за кивками друзей, Джин опустился на пол, скрещивая ноги. — Давайте обсудим. Хан? Что ты хочешь передать своим выступлением? Все снова сели в кружок, расслабляясь. Джисон прочистил горло и, бросив короткий взгляд на Ли Ноу, ответил: — Вдохновение. Я хочу вдохновлять себя, вас, всех вокруг. Хочу, чтобы от моего танца в сердцах других людей рождалось желание творить, создавать что-то новое, открывать себя с другой стороны, — он мечтательно улыбался и в этот момент был похож на милого, наивного ребёнка, искренне верящего в чудеса и Санта Клауса.  Феликс мягко сжал его руку, наблюдая, как вокруг Хана расцветают улыбки на лицах друзей.  — Для меня танец — это освобождение, — продолжил Крис. — Мне кажется, больше всего на свете я хотел бы испытывать безграничную свободу, не чувствуя преград и ограничений.  Все согласно кивнули и капитан одобрительно хлопнул друга по плечу, переводя взгляд дальше.  — Страсть. Мой танец — это страсть, — Феликс уверенно поднял голову, встречаясь взглядом сначала с Линой, потом с Джином. — Если танцевать — то только разрушая границы, обволакивая чувствами, погружая в огненную бурю чувств. Я хочу, чтобы мой следующий выход на сцену был именно таким.  Заметив едва уловимый румянец на щеках Ликса, Лина улыбнулась, прикрывая лицо рукой. Она знала, насколько страстным и горячим он может быть, и его слова пробудили ранее спящих бабочек в животе, погребённых под переживаниями и тревогами последних недель.  — Лина? — Джин позвал девушку, вырывая её из мыслей и возвращая в зал. — Мммм… Предвкушение. Я хочу, чтобы смотря на меня все сходили с ума от напряжения, утопая в собственных эмоциях и переживаниях. Хочу, чтобы зрители, затаив дыхание, испытывали сладкое, тягучее желание в ожидании кульминации, — она вновь улыбнулась, немного смутившись собственных слов. В этот раз ей хотелось показать себя не в позиции ведомой, а быть сильной и властной. Вести за собой, вырывать сердца из груди и, вдоволь наигравшись, возвращать их на место. — О нет, — вскидывая руки к потолку вскрикнул Минхо, — кажется, мы пробудили в ней зверя! Остальные громко рассмеялись и девушка откинулась чуть назад, упираясь ладонями за спиной и довольно улыбаясь. — На самом деле, я продолжу то, что сказала она. — Минхо кивнул в сторону розововолосой напарницы. — Моё чувство — это блаженство. После нашего выступления не должно остаться ни одного человека, который не испытал бы накрывающее чувство кайфа наравне с тем, который мы испытываем на сцене каждый раз. — Что же, вы справились куда лучше, чем я ожидал, — протянул Джин. — А ты что же? Не поделишься? — повернулся к парню Крис, вставая на ноги для старта тренировки. Ухмыльнувшись, капитан тоже поднялся и, потягиваясь, задумчиво произнёс: — Удовольствие. Мы все должны получать удовольствие от того, что делаем. Всегда. 

*****

После пятничной тренировки и короткой смены в книжном магазине Лина вернулась домой, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к долгой ночи. Всю неделю ей едва удавалось спокойно спать — неожиданно, драматизм Джина добрался и до неё, и теперь каждый шорох в квартире, любой скрип половиц казались предшественником неминуемо грядущей опасности. Девушка хоть и старалась изо всех сил убедить себя, что всё это её больная фантазия, навязанная страхом и постоянным стрессом, но легче от этого не становилось совсем — мысли водоворотом бурлили в голове, окутывая разум волнами паники. Она пыталась найти поддержку в лице Феликса, но с его мыслями Хёнджин, похоже, тоже провёл работу и Ликс точно так же накручивал её, чтобы она наконец-то сдалась и съехала из своей квартиры к ним.  Перебирая собственный гардероб, Лина выбрасывала на пол всю одежду, рассерженно отмечая, что за время отношений с Вон Ги её шкаф превратился в филиал спортивного магазина с кучей бесформенной одежды, которая, конечно же, вообще не подходила для её новой ночной работёнки. Когда она уже совсем отчаялась, в глаза бросилась вещь, которую она когда-то купила для встречи с бывшим, но так и не надела, побоявшись его реакции на откровенный наряд. Натянув джинсы с массивными ботинками и кое-как затянув шнуровку чёрного корсета на спине, Лина уставилась в зеркало, оценивая внешний вид. Разбавив однотонную одежду массивными аксессуарами, девушка игриво улыбнулась сама себе в отражении, на мгновение забыв о цели выхода из дома. Ей нравилось, как она выглядела, но вибрирующий на столе телефон мигом вернул её в реальность, предупреждая, что парни будут здесь через 15 минут.  Накинув поверх джинсовую куртку с тёплой подкладкой, девушка спустилась на улицу, чувствуя неприятное покалывание во всём теле. Ей до сих пор не верилось, с какой лёгкостью она ввязалась в эту историю, но когда подъехало такси и Лина опустилась на заднее сидение рядом с Феликсом и Джином — всё вдруг встало на свои места и сомнения растворились в воздухе, не оставив после себя ни следа. Не сговариваясь с девушкой, они тоже были одеты полностью в чёрное и выглядели так, словно весь мир вот-вот упадёт к их ногам. А вместе с миром падёт и она. Хёнджин задержал взгляд на Лине, наклонившись через плечо друга, изучая её внешний вид.  — Макияжа многовато, — холодно бросил он и отвернулся, оставляя озадаченную девушку смотреть ему в затылок.  Феликс недовольно выдохнул и, мягко коснувшись ноги девушки, тихо произнёс: — Мы просто переживаем… Слова Ликса растеклись в сознании Лины, возвращая её к мыслям об их мятежных отношениях, в которых вдвоём было скучно, а втроём они не могли научиться быть рядом и не разрушать всё вокруг себя.