Закрой глаза. Доверься мне.

Некоторые считают, что музыка — это самый честный, самый откровенный язык любви, способный прекратить глупые ссоры, закончить войны и подарить мгновения счастья, нежно окутав кристально чистыми эмоциями. Но что делать, если любовь причиняет боль и страдания, за которыми теряется вообще весь смысл происходящего? — Я устала бороться, Ликси. Я хочу жить. Хочу наслаждаться каждым днём, а не пытаться предугадать, с какой стороны в меня влетит острие ножа. Но мне так… Страшно за него. Феликс стоял спиной к девушке, пытаясь скрыть покрасневшие глаза. Они прослушали присланную Хёнджином песню множество раз, и с каждой минутой она всё сильнее впитывалась кожей, пропуская в организм ядовитую привязанность и тоску, скрытые ранее под плотным куполом обиды. И хуже всего было то, что на душераздирающее, отчаянное признание ни Лина, ни Феликс не нашли, что ответить, потому что каждый испытывал нечто похожее — нехватку кислорода, острой болью отдающей в груди, отпечатанный на веках образ так редко беззаботно улыбающегося Принца, который возникал каждый раз, стоило только прикрыть глаза, забыв возвести защитный барьер от дьявольски настойчивых чувств. — Это нечестно, — выдохнул Феликс. — Нечестно, что я готов простить его после всего, что он натворил… Мягко ступая босиком по холодному полу, Лина подошла к парню, обнимая его со спины и утыкаясь влажным от катящихся слёз лицом в тёплое плечо друга, чувствуя, как тот вздрогнул от прикосновения. За окном гудел ветер, терзающий голые ветви деревьев, кружащий капли моросящего дождя в хаотичном танце, заглушая неровный стук двух безнадёжно тоскующих сердец.

*****

Территория Университета Корё погрузилась в беспросветную темноту, и в танцевальном зале резко оборвался играющий трек, сбивая уставших танцоров с ног. — Это что ещё за херня? — капитан нахмурил брови, подходя к щитку с выключателями. — Вроде всё в порядке... — он почесал затылок, переводя взгляд на команду, едва понимая, кто где стоит в мрачной пустоте огромного зала. — Нигде нет света, — стоя у окна, протянул Хан, чьё лицо хотя бы можно было различить благодаря не до конца опустившимся на город сумеркам. — Но у нас ещё половина тренировки впереди, — Сынмин поднялся на ноги, разминая затёкшие ноги. — Может, попробуем без музыки? — Ага, и отдавим друг другу ноги или сломаем носы, пока будем махать руками, — явно недовольный предложением Минхо двинулся в сторону рюкзака, который должен был лежать где-то у стены. — Да блять… Медленно прощупывая стену руками, парень двигался вперёд, пока не ударился носком кроссовка о металлические ножки стоящей неподалёку скамейки. — Господи, я отказываюсь двигаться, пока не включится свет, — сбрасывая обувь, Ли Ноу уселся на пол, потирая ушибленные пальцы под тихие смешки стоящих неподалёку друзей. — Хорошо, давайте пока обсудим нашу стратегию на финальный баттл, — Джин опустился рядом с Минхо, и остальные присоединились к сидящим на полу парням. — Я в долгу перед тем, что вы сделали за январь, и планирую наверстать всё, что пропустил из-за… Своих проблем. По залу разнеслись одобрительные улюлюканья, и парни приступили к оживлённой беседе о предстоящем конкурсе. Каждый смог предложить своё видение, грамотно аргументируя каждую идею, сравнивая со своими предыдущими номерами и выступлениями соперников. Феликс сидел рядом с Хёнджином, наконец позволив себе насладиться его присутствием, пока тот не мог видеть идиотскую улыбку на лице веснушчатого друга. Он внимательно слушал всё сказанное напарниками, а в голове прокручивал события полугодовой давности, когда они точно также в этом же освещённом сентябрьским солнцем зале обсуждали, как вырваться вперёд и поставить безупречный номер, отбрасывая назад все другие команды. — У меня есть идея, — пользуясь паузой, тихо произнёс Ликс, даже сквозь темноту чувствуя, как все глаза устремились на него. — Нам нужна девчонка, — уже увереннее, игнорируя стучащий в висках пульс, добавил парень, не пряча улыбку. Свет в зале зажёгся также внезапно, как и слетевшее с губ предложение, и теперь Феликс видел все удивлённые взгляды, направленные в его сторону. Но его волновал только один человек — тот, что сидел рядом, нахмурив брови и прищурив тёмные глаза. На лице Хёнджина расцвела неуверенная улыбка. — Вот только в этот раз прослушивание будем проходить мы, — загадочно добавил Ликс, поднимаясь на ноги. — У меня есть небольшой план по возвращению нашей безбашенной Фурии.

*****

Вечером понедельника девушка неспешно перебирала книжные полки, освобождая их от зимней литературы и возвращая любовные романы и романтическую прозу, спрос на которую резко подскакивал, стоило только весеннему воздуху проникнуть в лёгкие жителей Сеула. Держа в руках «Гордость и Предубеждение» Джейн Остин, Лина задумчиво листала страницы, пытаясь зацепиться взглядом за какую-нибудь строчку, которая убедит её ознакомиться с романом. «Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью.» — Ну да… — направляясь к кассе с книгой в руках, девчонка покачала головой, пробивая собственную покупку и пряча её в рюкзак, стоящий под стойкой. Неожиданно тишину рабочего дня нарушила громкая музыка, доносящаяся откуда-то неподалёку. Выглянув на улицу, Лина удивлённо уставилась на разворачивающуюся на её глазах картину — под вступительный трек из любимого мюзикла на парковке у магазина танцевали два совершенно незнакомых ей парня, воссоздавая одну из самых красочных сцен фильма, который они с Феликсом пересмотрели сотню раз. И всё равно, что танцующих было всего двое, они были не в Лос-Анджелесе, а серость погоды совершенно не соответствовала названию песни — всё это было похоже на театральную постановку, посвящённую ей одной. Губы девушки растянулись в широкой улыбке, когда два незнакомца под последние аккорды без слов сели в стоящие поблизости машины и скрылись с глаз, будто бы ничего и не было. — Сумасшедшие, — мотая головой, Лина вернулась в книжную лавку, всё ещё продолжая поглядывать на парковку, невольно улыбаясь. Открывая переписку с Феликсом, девушка быстро напечатала сообщение. Л: Твоя идея? Ф: Не понимаю, о чём ты ;) Закатив глаза и отправив саркастичное «А как же…», Фурия отложила телефон в сторону, возвращаясь к рабочим обязанностям.

*****

На следующий день сразу после занятий Феликс и Лина не спеша направлялись к книжному магазину. Тренировки сегодня не было, и Ликс специально поменялся сменами с одним из коллег, чтобы в этот день поработать вместе с подругой. Неделя была расписана чуть ли не по часам, и от его пунктуальности зависел успех супер важной миссии, от и до спланированной Хёнджином в спортивном зале. Была только одна загвоздка — Феликс всё ещё не получил отбивку от Джисона, что всё готово и они могут входить. — Какие планы на вечер? — притормаживая возле университетской доски объявлений, Феликс сделал вид, что очень увлечён изучением записок, оставленных деканатом или старостами факультетов под плотным матовым стеклом. Девушка подошла сзади, заглядывая через плечо парня, но не найдя ничего достойного внимания, смиренно встала рядом, ожидая, когда они пойдут дальше. — Никаких, — грустно протянув, Лина коснулась локтя парня. — Пойдём, опоздаем же… В кармане узких чёрных джинсов Ликса завибрировал телефон и, проверив входящее сообщение на наручных часах, Феликс взял девушку за руку и уверенно потянул в сторону книжного магазина. Уже у самых дверей парень вновь остановился и, расстегнув молнию на рюкзаке, достал оттуда небольшой яркий пакетик и протянул стоящей рядом подруге. — Слышал, с горячим шоколадом маршмеллоу вдвойне вкуснее, — загадочно протянув, Ликс прищурился, наблюдая за недоумением на лице девушки. Повертев упаковку маленьких зефиринок в руке, Лина подняла взгляд на друга, вопросительно приподнимая брови. — Но наша кофе-машина не умеет… — следуя за Ликсом, девушка кивнула в сторону стойки, на которой, как и всегда, находился кофейный аппарат для студентов. Рядом с ним стояла красная кружка, доверху наполненная горячим шоколадом, запах которого охватил каждый квадратный метр помещения. Возле неё лежала небольшая карточка, надпись на которой гласила «Мы скучаем» с милой мордашкой белки, нарисованной неуверенной рукой. — Зато кое-кто другой умеет, — Феликс улыбнулся, стягивая с себя толстовку, оставаясь в форменной футболке. — Иди, кто-то очень старался приготовить его, так что пей, пока не остыл. Обхватывая тёплую чашку двумя руками, забыв обо всём на свете, Лина сделала маленький глоток, позволяя сладкому напитку восполнить нехватку эндорфинов, растекаясь по всему телу. Незаметно наблюдая за тем, каким оживлённым и жизнерадостным был Феликс в последние дни, девушка покачала головой, чувствуя, как её подхватил ветер перемен, снова вихрем ворвавшийся в жизнь.

*****

В среду в университетской столовой как всегда в обеденное время выстроилась огромная очередь голодных студентов к подносам с едой. В просторном помещении стоял гул из голосов, звонкого смеха и увлечённых споров, и девушка, почти дойдя до финишной прямой, переступала с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая своей очереди. Огромная оверсайз толстовка превратила её в подпрыгивающее на месте серое облачко, а глубокий капюшон служил прикрытием от яркого света ламп, раздражающих уставшие глаза. Утром, проснувшись не от звонка будильника, а от взволнованного крика Ликса, забывшего перед сном поставить телефон на зарядку, времени на завтрак совсем не осталось, поэтому едва проснувшейся девушке пришлось на голодный желудок пережить пары по философии и позднему возрождению, с трудом фокусируя взгляд то на голосе лектора, то на собственном конспекте. Часы тянулись мучительно долго, сворачивая внутренности живота в ноющий узел, который с каждой минутой проведенной в аудитории своим недовольством от пропущенного завтрака вот-вот норовил прервать преподавателя грубым бурчанием. — Нет, ну ты видел вообще? Потрясающий номер! А эта девушка — она первая, кто участвует в конкурсах такого масштаба, — за спиной розововолосой девчонки раздался незнакомый голос, и та бросила короткий взгляд на стоящих позади парней. — Сделай громче, хочу послушать. Говорят, трек написали специально для этого выступления, прикинь? А постановку придумала она! — в диалог включился второй, заглядывая в экран мобильного телефона друга. Улыбнувшись про себя такому оживлённому обсуждению, Лина отвернулась, вспоминая, как когда-то так же стояла со знакомыми, обсуждая номера команд, запавших в сердце. Увлечённые голоса щекотали любопытство, и девушка вновь прислушалась к разговору, надеясь определить, о чём идёт речь. Но как только слух уловил музыку, доносящуюся из динамиков телефона в руках одного из парней, по телу пробежал холодок, а подсознание затянуло облаком воспоминаний о первом выступлении в качестве участника Toxic Crew. Обхватив себя руками за плечи, Лина сделала небольшой шажок в сторону, разрывая дистанцию. Несмотря на то, что всё в тот день пошло наперекосяк, она искренне любила танец, который возник после очередного необъяснимого момента между ней и капитаном, когда тот опрокинул на неё бутылку ледяной воды, а она покорно приняла правила игры, расставляя собственные капканы, в которых сама в итоге и очутилась. Рассеянный взгляд бегал по просторному помещению, бессмысленно блуждая по лицам студентов, пока не зацепился за сосредоточенного Минхо, который не сводил глаз то ли с неё, то ли со стоящих рядом балбесов. — Кажется, она нас не замечает, — шепнул голос за спиной. — Подожди… Девушка, простите, это не вы, случайно, танцевали вместе с токсиками? Быстро соображая и складывая пазл в общую картину, Лина обернулась, ловя на себе два чересчур восторженных взгляда, замечая на экране момент, когда Джин отклонил голову девушки на бок, позволяя залу рассмотреть оставленный ранее Феликсом засос. — Это была я. Вы, наверное, меня по капюшону узнали? — Фурия улыбнулась, скрещивая руки на груди. Парни растерянно переглянулись, бросив едва заметный, но всё же уловимый для глаз девушки взгляд в сторону сидящего неподалёку Минхо. — Мы… Нет… Мы знали… — Знали, что это я? Тогда зачем спросили? — Ну… Мы… — Они вас подослали? — вопрос прозвучал непреднамеренно резко и Лина поспешила улыбнуться, замечая перепуганные глаза одного из ребят. — Всё хорошо, но не стоило так переигрывать. — Прости... Мы говорили, что актёры из нас так себе, но ты нас не знаешь, поэтому… — Поэтому вы и отдуваетесь. В понедельник на парковке тоже вы были? Парни кивнули, продвигаясь за девушкой вперёд. — Я Сынмин. Это Йенни. Нас взяли в команду несколько недель назад, но мы правда очень много о тебе слышали… Да и другие всё время случайно упоминают тебя. Девушка рассматривала говорящего оценивающим взглядом, под которым тот поёжился, чувствуя себя не в своей тарелке. — Нужно отдать должное, танцуете вы лучше, чем играете. Не бойтесь, господи, я не кусаюсь, — сбросив капюшон, Лина взъерошила волосы, смягчая тон голоса. — Я рада, что вы попали к ребятам. Они крутые, многому научили меня за полгода. Уверена, к маю у вас будет шикарный номер, — она улыбнулась, по очереди легонько приобнимая каждого. — А теперь я пойду поем, пока не начала убивать, простите. Развернувшись на носочках, Лина двинулась к подносам, набирая двойную порцию картошки фри и мысленно договариваясь с совестью, что это в последний раз, когда в университете она ест всякую дрянь вместо того, чтобы съесть порцию риса и, например, более полезные яблоко или банан. Провожая взглядом уходящих новичков, девушка наблюдала, как те присаживаются за столик к Ли Ноу и, периодически оборачиваясь на неё, докладывают о ходе миссии. Увидев, как Минхо хлопнул себя ладонью по лбу, девушка прыснула со смеху и вместе с подносом направилась в противоположный угол столовой, присаживаясь за свободный столик поближе к выходу, чтобы перехватить друга, когда тот будет уходить. Стараясь не дать откуда-то проснувшейся радости заглушить все остальные чувства, прожитые за эту долгую зиму, девушка, вновь спрятавшись под капюшоном, приступила к долгожданному приёму пищи, неспешно поедая слишком солёную картошку. Время обеда подходило к концу и большинство студентов разошлись по лекциям. Вместе с остальными к выходу направлялся и Минхо, уткнувшись носом в телефон, не отрываясь от экрана. Проходя мимо, он бросил короткий взгляд на девушку и уже собирался выйти в коридор, как та окликнула его, быстро убирая поднос и догоняя у самих дверей. — Привет, — Лина несмело улыбнулась, равняясь с другом. — Привет, безбашенная, — парень быстро обнял девчонку, пряча телефон в карман серых спортивок. — Видел, ты познакомилась с нашими новичками. Они в восторге, — ухмыльнулся Хо, поджимая губы. — Они милые. Но зачем всё это шоу? Можно же просто поговорить… — Я не знаю, это не я придумал, — почесав затылок, протянул парень. — Но согласись, получилось весело, разве нет? Ханни даже научился горячий шоколад делать, потому что Джин чуть не сжёг кухню общежития. А мы еле уговорили коменданта его туда пустить. Лина, закатив глаза и пытаясь совладать с ускоряющимся пульсом, разглядывала стоящего рядом танцора, пока её внимание не отвлёк звук приближающихся шагов. — Хо, вот ты где! Пойдём, нам ещё нужно спланировать завтра, — голос Бан Чана звучал громко и уверенно, и девушка от неожиданности вздрогнула, не ожидая, что тот так быстро подошёл настолько близко. Можно было бы и запомнить, что у него чертовски широкая походка и лёгкие шаги. Глаза Минхо округлились, и он помотал головой, давая парню понять, что сейчас не время обсуждать планы. Оборачиваясь, Лина вновь стянула капюшон и встретилась взглядом с удивлённым Крисом, явно не ожидавшим увидеть её. — Какой же сюрприз ждёт меня завтра? — девушка хихикнула, абсолютно искренне обнимая Чана за широкие плечи. Тот обнял её в ответ, сгребая в охапку и слегка приподнимая, будто бы они были близкими друзьями и не виделись с десяток лет. Объятие получилось неловким, но очень душевным, окутывая теплом стоящую в пустом коридоре троицу. — Перебор, да? — Крис громко засмеялся, став плечом к плечу с Хо. — Просто скажите, чего вы хотите. Любимые песни на парковке и фанаты в столовке — это, конечно, весело, но давайте просто поговорим. Кивнув, соглашаясь со сказанным, Чан переглянулся со стоящим слева Ли Ноу, задумался на несколько секунд, взвешивая слова, и повернулся к девушке. — Помнишь бар, где мы были перед рождественскими каникулами все вместе? Приходи туда в пятницу после работы, мы как раз освободимся примерно в это же время. Там и поговорим, ладно? — смущённо улыбаясь, Чан вскинул брови, ожидая ответа. Лина переводила взгляд с одного парня на другого, осознавая, насколько сильно ей не хватало ребят. Всё-таки проведённые вместе полгода оставили важный след в душе девчонки, навсегда забронировав там места для всей команды. — Я приду, — девушка кивнула. — Там… Все будут? Минхо кивнул, застёгивая молнию толстовки. — Ханни соскучился безумно, так что готовься к бесконечным обнимашкам. Новеньким не терпится с тобой познакомиться ближе, все уши нам прожужжали. Ну а Феликс и Джин сами всё это затеяли, так что без них тоже никуда. — Ты главное приди, ладно? — Крис быстро обнял девушку, бросив взгляд на часы. — А то придётся опубликовать одну там запись... — коварно протянул парень, вызывая у девушки лёгкий смешок. Попрощавшись, парни по длинному коридору направились в сторону лекционных аудиторий, оставляя Лину в одиночестве размышлять о полученной только что информации. — Феликс и Джин, значит… — тихо протянув, девушка направилась к выходу на улицу, пряча самодовольную улыбку за воротом толстовки.

*****

— Джинни, солнышко, я забронировала нам столик в «iLLusion» на завтрашний вечер. Ты же не забыл про мой день рождения? Отвлёкшись от ноутбука, Хёнджин упёрся взглядом в стену напротив, после чего повернулся к двери, у которой стояла Ю-Джин, растирающая по коже ароматный крем для рук. — Нет, мам, не забыл… — неуверенно протянул парень, проклиная себя за короткую память и невнимательность к датам. — Во сколько? — В восемь. Знаю, что у тебя по пятницам тренировки, но позже все места были заняты, поэтому пришлось так… — с каплей вины в голосе проговорила женщина. — Всё хорошо, я разберусь, — Джин слабо улыбнулся и кивнул, успокаивая маму. Ю-Джин подошла к сыну, поглаживая того по волосам и нежно целуя в макушку. — Спасибо, Джинни. Доброй ночи. — Доброй ночи, мам, — Хёнджин провёл взглядом уходящую женщину, после чего откинулся на подушку, не сдерживая сердитого рыка. — Блять… На вечер пятницы была запланирована встреча с командой и финальная попытка вернуть Фурию в команду и растопить лёд, в который он сам заковал её сердце. Джин готовился к этому всю неделю, чуть ли не прописывая речь, которую толкнёт на глазах у всех, публично признавая свои ошибки и вымаливая прощения как у девчонки, так и у Феликса, который, к счастью, за последнюю неделю стал менее отстранённым. Хёнджин мог вновь наслаждаться теплом, исходящим от мягкой улыбки под веснушками, и на этот раз панически боялся спугнуть возобновившееся перемирие. Toxic Crew Chat Хёнджин: Завтра у мамы день рождения. Я не могу пропустить ужин. Что делать? Минхо: Ты шутишь? Не мог вспомнить об этом пораньше? Хёнджин: Минхо, блять, сам знаю, что проебался. Крис: Мы уже договорились с ней. Нельзя всё отменить в последний момент, Джин. Джисон: Приезжай после ужина. Мы дождёмся. Правда, хз в каком состоянии… Хёнджин: Хорошо. Джин закатил глаза, но всё же понимал, что это лучший вариант из возможных. Закрывая чат, парень подошёл к балкону, натягивая плюшевую толстовку, и, подхватив пачку сигарет, вышел наружу, прикрывая за собой дверь. Февраль подходил к концу, и Хёнджин поймал себя на мысли, что впервые в жизни так сильно ждёт весну. Казалось, будто как только наступит март, вся боль, прожитая за три месяца, наконец канет в небытие, и жизнь вновь обретёт краски, а вечный чёрно-белый мрак навсегда растворится в лучах весеннего солнца. Разглядывая крохотный огонёк на тлеющей сигарете, Джин физически ощущал, как вокруг него разжимаются оковы, сковывающие грудь. За последнюю неделю он дышал больше, чем за минувшие два месяца, и чувство наполненности вскружило голову, подталкивая к эмоциональным решениям. Х: Ликси, спасибо. Спасибо, что не отвернулся от меня. Постукивая пальцами по перилам, парень дышал прохладным воздухом, бездумно разглядывая ночной город. Ф: Даже если бы хотел отвернуться — не смог бы. Не облажайся. Умоляю тебя. — Не облажаюсь… — потушив окурок, Джин обернулся на окна комнаты друга, пустующей уже два месяца, и тяжело вздохнул. Он очень скучал по ночным посиделкам на балконе, по возможности поболтать обо всём и ни о чём в любую секунду дня, скучал по объятиям, лёгким касаниям, по мягкой, красивой улыбке и низкому, тихому голосу, нарушающему тишину квартиры. Оказалось, Феликс всё это время был для него кислородом, а он, будучи эгоистичным придурком, чуть не задохнулся, перекрыв себе доступ к воздуху.

*****

— Это для мамы или для Лины? — Крис окинул вошедшего в зал капитана, уезжающего с тренировки раньше ради ужина с Ю-Джин. Хёнджин ухмыльнулся, хитро прищурив взгляд. Он действительно подготовился к вечеру: чёрная жилетка изящно сидела поверх белоснежной рубашки, гладкая ткань галстука идеально сочеталась с выгодно подчёркивающим стройную талию пиджаком. Аккуратно закатанные рукава оголяли запястья, на которых красовались два браслета: чёрный из холодного оникса, и кожаный с небольшим серебряным кулоном, которые, казалось, превратились в единое целое. Бросив взгляд на друга, Феликс опустил голову, пряча улыбку, невольно растянувшуюся на губах. Он и сам носил браслеты не снимая, как и Лина, несмотря на то, что для обоих они были горьким напоминанием о счастливых мгновениях. Но снять их — было чем-то за гранью, будто бы, пока они на руке — ещё не всё потеряно. Жжётся, печёт, но оставляет призрачную надежду. И почему-то сегодня Ликсу отчаянно сильно хотелось в это верить. — Надеюсь, что для обеих, — накинув пальто, Джин обвёл взглядом команду, прервавшуюся на пятиминутный отдых. — Спасибо, что отпускаете, — сказал и сам не поверил в вырвавшиеся слова. — К вашим услугам, мсье капитан, — Джисон отвесил поклон, — холопы останутся здесь, чтобы достичь вашего величия и сопроводить даму сердца на место встречи. — Придурок, — широко улыбнувшись, Хёнджин подхватил сумку, забрасывая её за плечо, и задержал взгляд на Ликсе, надеясь, что тот взглянет на него перед уходом. И Феликс послушно поднял голову, не подавляя в себе желание ещё раз невзначай посмотреть на Принца, чьи черты лица наконец разгладились, взгляд обрёл чистоту, а мысли — гармонию. Едва заметно кивнув, Ликс мягко улыбнулся, словно подталкивая друга к выходу, и Джин, взмахнув рукой на прощание, вышел из зала, оставляя друзей тренироваться. Понимая, что вечер не обойдётся без бокала шампанского в ресторане, а после — чего-нибудь покрепче в баре с командой, Хёнджин с самого утра оставил машину дома и даже спустился в метро, когда ехал в университет — город тонул в пробках, лишая парня возможности вовремя приехать на пары. Не то, чтобы это когда-то имело для Джина значение, но откуда-то проснувшееся желание взять под контроль собственную жизнь буквально вынудило его спуститься под землю, купить проездной и прокатиться в убаюкивающем вагоне метро. И сейчас, сев в такси, предварительно вызванное перед тем, как отправиться посреди тренировки в раздевалку, Хёнджин, бездумно перебирая ледяные бусинки браслета, думал о том, что впервые за долгое время он не чувствует тревоги, так цепко держащей его за горло прежде. Всё ближе подъезжая к ресторану, сердце парня ускоряло ритм, предвкушая встречу с мамой — утром он уехал, пока она ещё спала, поэтому не смог поздравить, а делать это с помощью смс или звонком казалось недостаточно. Достав из сумки бархатную коробочку с эмблемой Swarovski, он вновь взглянул на приобретённый подарок — это была тонкая золотая цепочка, которая идеально подчеркнёт лебединую шею матери, а вместо кулона — сверкающее сердце, заключённое в знак бесконечности. Хёнджин знал, что подобрать нужные слова бывает слишком трудно, поэтому решил подстраховаться, выбрав идеальное признание в любви самому близкому человеку. Ресторан, который забронировала Ю-Джин, находился на сто седьмом этаже. Поздоровавшись со швейцаром и сообщив ему номер брони, парень вошёл в здание, с любопытством осматривая холл, ведущий к лифтам. Первый этаж был больше похож на музей, нежели на жилой дом или бизнес-центр, коим и являлся. На стенах в широченных ажурных рамах висели копии именитых художников — как корейских, так и других стран востока и Европы. Не желая опаздывать, Хёнджин пообещал себе после ужина пройтись здесь помедленнее, освежая в памяти курс по искусству, который он брал в выпускном классе старшей школы и о котором с упоением вспоминал на протяжении жизни. Поднявшись наверх, Джин очутился в просторном зале с панорамными окнами, вид из которых своей красотой выбивал воздух из лёгких. Если у многих бесконечное восхищение вызывали огонь или вода, то Хёнджин до потери пульса был готов торчать у окна, разглядывая мерцающие в темноте огоньки и движущиеся машины, и выискивать горящие над ночным городом звёзды. — Добрый вечер. Вы бронировали столик? — возле парня возникла хостес с ослепительной улыбкой, одетая в строгий брючный костюм. Едва взглянув на девушку, Хёнджин вновь осмотрелся, пытаясь самостоятельно отыскать ожидающую его маму, но столиков оказалось слишком много. — Да. Столик для Хван Ю-Джин. — Господин Хван, пойдёмте, — тут же сориентировавшись, та подхватила под руку меню и направилась в противоположную от лифтов сторону, где было потише и плотность столиков была значительно меньше. За столом уже сидела мама в белоснежном платье-футляре. Увидев сына, женщина поднялась на ноги, привлекая к себе внимание каждого мужчины своей точёной фигурой. Вот только стоило рядом возникнуть Хёнджину и нежно поцеловать мать в щёку, как взгляды вмиг испарились, вызвав у парня неприкрытое чувство гордости за то, насколько же великолепно выглядела Ю-Джин. — Мама, ты прекрасна, — помогая ей вновь занять место за столом, протянул Джин, слегка наклонившись, галантно придвигая бархатный стул. На лице женщины засияла настолько чистая, безмятежная улыбка, что у Хёнджина перехватило дыхание. Его мать всегда была настоящим примером сильной, волевой женщины, которую не сломить никакими испытаниями и сложностями. И сейчас, ужиная с ней в её день рождения, сидя на сто, чёрт его дери, седьмом этаже, он убеждался, что её красота — это намного больше, чем просто внешность и работа над собой. Её волшебство — оно внутри, подкармливаемое любовью и заботой, которой та всегда была достойна. — Как прошёл твой день? — держа в руках бокал с красным вином, Ю-Джин внимательно рассматривала сына. — Всё нормально. Ребята передавали тебе поздравления — до сих пор помнят тот спасительный чай, который ты заварила, когда они умирали от похмелья год назад. Женщина звонко рассмеялась, покачивая головой. — Ну, ругать вас, дурачков, было уже поздно, — мягко улыбаясь, она сделала глоток. — Это вино — подарок от заведения. Нужно запомнить, на вкус — просто восхитительное. — Я попрошу записать название, — Хёнджин потянулся к стоящему напротив бокалу, и, послушав аромат, тоже попробовал напиток. Неожиданный привкус на мгновение вернул парня на кухню маленького домика на Чеджу, где он только-только сжёг порцию шоколада, вызвав сильный до слёз смех у маленькой Фурии. — Ммм… Интересно, — выныривая из воспоминаний, Джин улыбнулся, встречаясь взглядом с официантом, кивком подзывая его к себе. — Не подскажете, что это за вино? — Одну минутку, я приглашу сомелье, — молодой человек поклонился, отходя в сторону бара и кухни. Уже через минуту рядом со столиком стоял мужчина в строгом костюме и приковывающей внимание своим детским рисунком бабочкой, обрамляющей шею. Уловив на себе любопытные взгляды, сомелье произнёс: — По пятницам всегда ношу бабочку, которую выбирает дочка, — улыбнувшись, он протянул руку. — Можно? Хёнджин кивнул, и мужчина, поднеся бокал к лицу, прищурился и сделал короткий вдох, тут же распахивая глаза. — Ох, прекрасный выбор! Это вино родом из Южной Австралии, красное, сухое, две тысячи девятнадцатого года. Виноград для него выращивается на элитных участках долины Макларен. А сам же напиток оставляет после себя послевкусие шоколада и пряностей, что поистине является большой редкостью для красного вина. Кивая, Джин вновь сделал небольшой глоток, прислушиваясь к ощущениям на языке — виноградный, и даже немного сливовый вкус слишком быстро сменялся нотками шоколада, обволакивающими разум. Оставшись вновь наедине с мамой, Хёнджин достал из внутреннего кармана пиджака продолговатую коробочку. — С днём рождения, мама. Я люблю тебя, — протягивая женщине подарок, рука немного дрогнула под интимностью момента, оголяя трепещущее в груди волнение. Погладив длинными пальцами вдоль бархатный пенал, Ю-Джин перевела взгляд на сына. На глазах проступили слёзы, и она едва сдержалась, чтобы не вскочить на ноги. — Можно? — сквозь улыбку спросил Хёнджин, отодвигая стул и забирая колье из рук матери. Обойдя столик, он встал позади, наблюдая за тем, как женщина собирает волосы, открывая шею и давая парню возможность застегнуть цепочку. Колье элегантно опустилось на изящные ключицы, и рука Ю-Джин мгновенно прижала кулон к себе, очерчивая указательным пальцем сердце и перевёрнутую восьмёрку. Убедившись, что замочек прочно застёгнут, Хёнджин отступил назад, натыкаясь спиной на стоящего за ним человека. Оборачиваясь, чтобы извиниться за неловкое столкновение, Джин замер, встречаясь взглядом с до боли знакомым ему мужчиной. — Ты что здесь делаешь? — сердце вмиг покрылось слоем тонкого льда, парализуя тело, не пропуская настойчиво стучащую по вискам ненависть. Хван Ки Ён обошёл опешившего парня, даже не удостоив того взглядом, и остановился перед Ю-Джин, беря её за руку и целуя тыльную сторону ладони под прожигающими взглядами членов семьи. — С днём рождения, дорогая. Незваный глава семейства взмахом руки подозвал официанта, который мгновенно придвинул к столику третий стул. Расслабленно опустившись на него, выглядя хозяином положения, Ки Ён закинул ногу на ногу, не сводя глаз с бывшей жены. — Что это за безвкусица у тебя на шее? Разве ты не достойна большего? — приторно улыбаясь, он протянул Ю-Джин небольшой прямоугольник в золотистой подарочной бумаге. — Открывай. Всё тот же приказной тон, который эхом отозвался в мозгу недоумевающего парня, переводящего неверящий взгляд с матери на новоявленного гостя. — Ки Ён, прекрати, — принимая подарок, женщина отставила его в сторону, даже не пытаясь открыть. — Это колье, — вновь касаясь кулона, — моё любимое, и сегодня оно не покинет мою шею. Ю-Джин бросила уверенный взгляд на сына, после чего вновь обратилась к сидящему рядом мужу. — Мы не ждали тебя. Откуда ты узнал? — неуверенный вопрос слетел с губ и тут же разбился о самоуверенную улыбку Ки Ёна. — Просто ты очень предсказуема, — беспечно ответил тот, то ли специально желая уколоть, то ли не отдавая себе отчёта в тоне, которым была произнесена фраза. — Пара звонков, и методом исключения я узнал, где тебя сегодня искать. — Ты не думал, что если тебя не пригласили — то и нехрен соваться? — холодно прошипел Хёнджин сквозь до болезненного спазма сжатые челюсти. — Тебя, щенок, никто не спрашивал, — огрызнувшись, Ки Ён бросил пренебрежительный взгляд на сына. — Ну, хотя бы вкус в одежде у тебя от меня. Думал, совсем бестолковый вырастешь. Равносильно с тем, как под столом сжимались кулаки Джина, распахивались глаза матери, ошеломлённой разворачивающейся сценой. — Ки Ён, пожалуйста… Он твой сын, — почти умоляюще, едва слышно прошептала она, протягивая руку к мужу, касаясь его пальцев. — Тогда пусть проявит уважение. Видимо, я недостаточно воспитывал его в детстве… Ресторан погрузился в тишину, стоило Хёнджину рывком отодвинуть стул и резким, ловким движением, вцепившись в ворот отвратительно накрахмаленной рубашки отца, поднять его с места, до скрипа натягивая ткань у воротника. — Ты нас позоришь, Хван Хёнджин, — прошипел Ки Ён, ядовито ухмыляясь и заинтриговано вглядываясь в почерневшие глаза сына. — Отпусти меня и извинись перед всеми за устроенное тобой шоу и недостойное поведение. Тяжело дыша, Джин впитывал слова, чувствуя, как всё сильнее вскипает в жилах кровь, обжигая изнутри каждую клеточку тела. Все взгляды были обращены в их сторону, но парня это нисколько не заботило — единственное, что он видел — наглое, бесстыдное выражение лица человека, всё детство избивавшего и его, и Ю-Джин по поводу и без. — Простите, он просто не в себе… Знаете, бывает такая болезнь, — всё ещё находясь в крепкой хватке Хёнджина, Ки Ён вертел голову, наигранно оправдываясь перед присутствующими. — Сейчас, приступ пройдёт… И приступ прошёл. Стоило только сильному удару кулака сбить отвратительный оскал удивлённого мужчины, отступившего на шаг после крепкого хука слева. Кровавая улыбка от разбитой губы растянулась на лице отца. Ю-Джин подскочила на ноги, перехватывая бывшего мужа и усаживая его на стоящий позади стул. Наклонившись, она ощупала лицо мужчины, проверяя на наличие травм, после чего обернулась на сына, к которому подошла охрана заведения и, схватив под руки, потащила в сторону выхода. Хёнджин отчаянно цеплялся взглядом за маму, ожидая, что та вступится за него, прогонит отца и они продолжат ужинать, словно ничего не было, но этого не произошло. Стоя в холле на первом этаже у реплики «Водяных лилий» Клода Моне, парень топил в себе горечь и злость, не позволяя себе признаться в том, что его снова предали.

*****

Небольшой бар неподалёку от университета Корё был забит студентами и просто проходившими мимо жителями города. На небольшой сцене выступала акустическая группа, исполняя популярные треки, часто звучащие на топовых радиостанциях страны. Гости заведения с удовольствием подпевали, благодаря чему создавалась атмосфера студенческой вечеринки — совместные песни и танцы, распитие коктейлей и пива, звонкий смех и громкие попытки перекричать музыку добавляли происходящему особый шарм. Toxic Crew устроились за большим высоким столом чуть поодаль сцены, что позволяло разговаривать, не переходя на крик. Уже после второго напитка два предыдущих месяца исчезли из памяти команды и они вовсю обсуждали предстоящий тридцать первого мая финал, на ходу перестраивая поставленный прежде номер под Лину, которая, сидя рядом с Феликсом, мягко поглаживающим колено девушки, была счастлива вернуться в ряды токсиков. — А что, если добавить элементы балета? Будешь чёрным лебедем, — Минхо сделал глоток пива, заговорщически улыбаясь. — Ты пошутил сейчас? — Крис и остальные уставились на друга, пытаясь считать, серьёзно ли тот, но парень уверенно смотрел на них, раздумывая над собственными словами. — Хо, если я балерина, то вы — семь гномов. Я не смогу… — девушка заправила прядку розовых волос за ухо и облокотилась руками о стол. Несмотря на страх и опасение, что она не справится, идея на самом деле была хорошей и рискованной — всё в духе Toxic Crew. Вот только облажаться перед целым стадионом пугало до смерти, заставляя сомневаться в собственных навыках. — Я изучал балет. Можем разобрать вместе некоторые па, плюс всё можно найти в интернете. Да и Хёнджин наверняка что-то об этом знает — сможет тренировать тебя, — Минхо бросил короткий взгляд на Ликса, но тот расслабленно кивал, соглашаясь с хореографом. Если кто-то и сможет довести до ума сочетание утончённого балета и грубого, дерзкого street dance — то только он. Осталось надеяться, что между Фурией и Принцем всё ещё бушует ураган энергии и всплески химии, превознося их над остальными. — А вот, кстати, и он, — Сынмин поднял голову, встречаясь взглядом с капитаном, растерянно пробирающимся между столиков к команде. — И, кажется, что-то не так… — неуверенно добавил Крис, всматриваясь в потухший взгляд приближающегося Джина. Даже блики светомузыки и бьющие по глазам яркие прожекторы, освещающие небольшой танцпол в центре зала, не могли добавить живого блеска поблекшему лицу Принца. Добравшись до столика, он придвинул стоящий рядом табурет и уселся напротив Лины, тяжело вздыхая и зарываясь пальцами в волосы, на мгновение переводя дыхание. — Я опоздал, — констатировал Хёнджин, запнувшись. — Прости, стоило прийти вовремя, — не отрывая взгляд от Лины, проговорил капитан. — У твоей мамы ведь день рождения. Надеюсь, вы хорошо провели вечер, — искренне улыбаясь, девушка с волнением разглядывала Джина, с ужасом предполагая, что он такой из-за её присутствия. — Не то слово… — тихо добавил капитан, не поднимая взгляд. Повисла напряженная тишина. Разговор затих, оставляя команду в подвешенном состоянии. Каждый пытался придумать, что сказать, но все терялись, стоило только взглянуть на слегка дрожащие руки Хёнджина, лежащие поверх деревянной поверхности стола. Первой сдалась Лина, касаясь ладони парня холодными пальцами, привлекая его внимание. Со сцены доносился трогательный кавер на Coldplay — Fix You, и девушка медленно поднялась на ноги. — Потанцуем? Все семь пар глаз были обращены в её сторону, но Лине было всё равно. Всё, что сейчас имело значение — это Хёнджин, неуверенно выходящий из-за стола, идущий за ней в сторону полупустого танцпола. Красные волосы неряшливо спадали на глаза, и Фурия лёгким движением сдвинула чёлку в сторону и, обвив шею капитана руками, заглянула ему в глаза. Хёнджин отвёл взгляд, ближе привлекая к себе девушку, пряча лицо над её головой, мешая заглянуть в самую глубь его вновь почерневшей души. Отчаянное желание вернуться в ресторан и разбить отцу морду, растворялось под мягкими прикосновениями девушки, холодными пальчиками поглаживающей горящую шею, разнося по телу тёплый, окутывающий туман, скрывающий их от всего мира. Чувства бездумно носились по острию ножа, задевая нервные окончания, и Хёнджин терялся в эмоциях, стараясь совладать с собой. — Я так скучаю… — тихий шёпот слетел с губ парня, проникая вглубь девушки. — Прости меня. Вздрогнув от боли, звучащей в голосе капитана, Лина, слегка отстранившись, подняла взгляд, нежно касаясь щеки парня, опасаясь, что стекло его глаз вот-вот обрушится на неё. Рассудок кричал «Беги!», но сердце требовало остаться, растаять в руках, вновь позволив себе с головой броситься в непредсказуемый омут, которым являлся Хёнджин. Приподнявшись на носочки, девушка невесомо коснулась губами уголка губ капитана, после чего-то тот крепко прижал её к себе, наконец позволив себе попытку попрощаться с грызущими изнутри демонами. — Там был отец… Сердце Фурии пропустило удар, но Джин не позволил ей отойти, обхватив за талию дрожащими руками. — Я ударил его. И сбежал, как чёртов трус… — голос звучал всё отчаяннее, и параллель поступков становилась слишком очевидной. — Я просто не мог смотреть на него… На них… Закусывая губу, вслушиваясь во внезапную исповедь капитана, девушка продолжала двигаться, хотя ноги с каждой секундой становились всё тяжелее. В конечном итоге они остановились на месте, пока Хёнджин, уткнувшись носом в макушку девушки, собирался с мыслями. — Поехали к нам, тебе не стоит какое-то время возвращаться домой, — девушка глянула на Феликса, внимательно следившего за происходящим. В его взгляде читалось неприкрытое беспокойство и тревога, рот приоткрылся, он не сводил зелёных глаз с друга, стоящего в объятиях девушки, изо всех сил удерживающей того на плаву. — Там все мои вещи, мне нужно вернуться… — Ликс съездит с тобой. А потом вернётесь ко мне. У нас ты будешь в безопасности, Хёнджин, я обещаю, слышишь? — вновь заглядывая в пропитанные печалью глаза, Лина нахмурила брови, проклиная чёртового мистера Хвана. Если бы она только могла как-то помочь… Отведя Джина в сторону, девушка вызвала такси, и быстро вернулась за Феликсом, на ходу объясняя ситуацию. Тот сорвался с места и уже через мгновение вёл Принца на улицу, крепко держа за руку, не давая почувствовать себя одиноким.

*****

Квартира на двадцать седьмом этаже одного из небоскрёбов Каннамгу встретила темнотой и холодным воздухом, пробирающимся под одежду. Видимо, Ю-Джин перед уходом распахнула окна, проветривая апартаменты, и теперь создавалось впечатление, что менее уютным это место никогда прежде не было. Сняв обувь и верхнюю одежду, парни направились в сторону своих комнат, но по пути Хёнджин свернул в гостиную, подходя к книжному стеллажу, на котором, как обычно, стояли семейные фотографии. С одной из них на него смотрел Ки Ён, стоящий по правую руку от матери, удерживающей на руках маленького Джина. Ребёнок плакал, цепляясь ладошкой за нежно-голубую блузу матери, а лицо отца исказилось в кривой улыбке, сквозь которую так и сочилось недовольство, а взгляд, скошенный в сторону сына, не скрывал презрения по отношению к малышу. Схватив рамку со стеллажа, Хёнджин швырнул её под ноги, наблюдая, как словно в замедленной съемке разлетается стекло, а фотография подлетает вверх, вырвавшись на свободу, и опускается поверх всего этого хаоса. Феликс подбежал к парню, хватая его за руки и пытаясь отвести в сторону, но Джин неподвижно стоял, разглядывая осколки под ногами. — Так лучше, — шёпотом, неуверенно, но с неожиданно пробившейся сквозь боль улыбкой проговорил тот, переводя взгляд на друга. — Пойдём, — переступая пустую рамку как ни в чём не бывало, Хёнджин направился к комнате, позволяя себе немного расслабиться и отпустить ситуацию. Медленно шагая за Принцем по тёмному коридору, Феликс остановился на пороге его комнаты, наблюдая, как тот подходит к комоду, открывая верхнюю полку и доставая несколько чёрных футболок. Бросив их на кровать, Джин обернулся, вопросительно приподнимая бровь. — Ты чего? — Боюсь, как бы ты ещё что-нибудь не сломал, — слабо улыбаясь, тихо протянул Феликс, опираясь о дверной косяк. — Ты в порядке? — Нет, но буду, — растянул губы в улыбке Хёнджин, продолжая копошиться в вещах. — Я зайду к себе, тоже хочу забрать пару вещей… Джин не обернулся, и Феликс отправился в свою комнату, окидывая её взглядом. Он не был тут почти два месяца — с возвращения в Сеул после праздников. Конечно, ничего не изменилось, это всё ещё была его комната, но воспринималась почему-то чужой, и сам он чувствовал себя в ней инородно. Как будто не он покупал все эти книги, чтобы поставить на полочки, не его кольца лежат на прикроватной тумбе, не его кардиган висит на спинке компьютерного стола. Словно всё, что он видит здесь — отголосок прошлой жизни, прервавшейся также неожиданно, как и начавшейся больше десяти лет назад.

Harrison Storm — Breathe Again (acoustic)

Погрузившись в собственные мысли, Ликс сидел на краю кровати, не заметив, как в комнату постучались, а позже тихо вошёл Хёнджин, присаживаясь рядом. Встретившись с ним глазами, Феликс тонул в тёмном взгляде, не имея возможности или не желая отворачиваться. Так или иначе пауза затягивалась, становилась интимной и очень личной. Джин неуверенно поднял руку, не спеша протягивая её к другу, словно ожидая разрешения, и после едва заметного кивка коснулся его пылающего лица. Ликс неосознанно прильнул к ладони, прикрывая глаза и наслаждаясь нежным прикосновением. Так неправильно сейчас нежиться в его руках, но так восхитительно прекрасно, что парень, немного повернув голову, мягко поцеловал припухшими губами ладонь Джина, бросая на него невинный, слегка испуганный взгляд, ожидая реакции. — Я боюсь вновь сделать тебе больно, — тихо, шёпотом, едва слышно… — Ну так не делай, — словно вкладывая частичку сердца в руки Принца, протянул Феликс, пряча зелёные глаза под густыми ресницами. Хёнджин поник. Ведь так просто не причинять боль со слов друга. Почему тогда он бесконечно разбивает вдребезги всё, что ему дорого, оставляя после себя выжженное поле? Сделав глубокий вдох, парень наклонился ближе и в самые губы Ликса прошептал: — Я постараюсь… Нежный поцелуй унёс разум обоих парней горячей волной облегчения. Феликс чувствовал, как аккуратно, как медленно Хёнджин изучает каждый миллиметр его губ, наслаждаясь каждой секундой, и по телу разливался жар, охватывающий разум пылающими руками, словно сам дьявол забрался ему в голову, подталкивая согрешить и сорвать запретный плод. Феликс всё сильнее тянулся к Джину, пока тот не уложил его на безупречно застеленную постель, прижимая всем телом к атласному белью и вырывая сладостный стон с его губ. Ликс горел под прикосновениями Хёнджина. Его губы скользили всё ниже, опускаясь по скуле к шее, тёплым дыханием опаляя каждый доступный участок кожи. Свежий цитрусовый аромат вскружил голову, а низ живота стянуло сладким спазмом, подталкивая позволить этому зайти слишком далеко. — Хёнджин… Джинни… — тяжело выдохнул парень, ненавидя себя за то, что приходится прервать происходящее. — Ты не готов… Не надо… Красноволосый поднялся на локте, томно закусывая губы, которые только-только скользили по нежной, бледной коже друга. Воздух покидал лёгкие Феликса, и он не видел ничего, кроме этих слегка алых губ, ямочек на щеках и затуманенного взгляда лежащего рядом Принца. — Я хочу, — уверенным голосом заверил парень, проводя тыльной стороной ладони по лицу Ликса. — Если ты не против? Вопросительный тон был ни к чему — Феликс подался вперёд, впиваясь поцелуем в приоткрытый рот Джина, передавая тому всю власть над собой. Пути назад не будет, и, как ни странно, оба это понимали. Правая рука Хёнджина опускалась всё ниже, ощупывая под футболкой резко вздымающуюся грудь, задержавшись ненадолго, чтобы прислушаться к бешеному сердцебиению, а позже сползла ниже, касаясь напряжённых мышц живота. Под его прикосновениями Ликс не сдерживал стонов, тонущих в жадных поцелуях, следующим один за другим. Когда пальцы Принца добрались молнии чёрных джинсов, Феликс вздрогнул, приходя в себя. — Джин… — Не мешай, — поцелуем в губы заглушил друга Хёнджин, и, одной рукой расстегнув брюки, прошёлся рукой вдоль нижнего белья, чувствуя отвердевший член парня сквозь ткань. — Я совру, если скажу, что никогда не думал о том, какой ты… — тихо шептал Джин на ухо, разгоняя по телу миллионы мурашек. Ликс кусал губы, зарываясь пальцами в волосы друга, сжимая их сильнее, когда Хёнджин скользил ладонью по возбуждённому органу. Он не спешил — играл с ним, дразнил, заставляя бабочек в животе парня биться в отчаянной агонии и требовать большего, пока сердце совсем не сбилось с ритма и не разорвало грудную клетку. Вкушая один стон за другим, Джин, сбросив с себя неудобный пиджак, спустился ниже, приподнимая футболку Ликса выше, тут же приникая губами к точке в районе солнечного сплетения. Мягко покусывая кожу, парень медленно вёл дорожку из поцелуев ниже — пока не упёрся подбородком в плотно натянутую ткань боксеров. Он никогда не заходил так далеко, но всё происходящее сейчас казалось настолько естественным, что у него просто не было сил остановиться. Феликс приподнялся на локтях, наблюдая, как Хёнджин спрыгивает с постели, расстёгивая пуговицы рубашки и закатывая рукава, рассматривая парня сверху вниз. Бесконечное количество раз рисуя в голове похожий образ, Ликс не мог поверить, что в одно мгновение его фантазии стали реальностью. Не говоря ни слова, Джин стянул со взволнованного парня джинсы вместе с бельем, и, склонив голову набок, игриво приподнял бровь. Феликс чувствовал смущение, но игра зашла слишком далеко. Он не простил бы себе, если бы остановил Джина сейчас, поэтому, подняв руку, притянул Принца, жадно бегая руками по его телу. Рубашка плотно прилегала к спине, позволяя Ликсу насладиться подкачанным, сильным телом, пока Хёнджин не выскользнул из объятий, оставляя языком влажную дорожку под левой ключицей. — Садись. Я хочу, чтобы ты всё видел, — прошептал он, робко добавив: — Я люблю тебя, Феликс. Люблю. Едва ли не теряя сознание от происходящего, Ликс ошеломлённо пялился на Джина, чувствуя, как эти слова впитываются кожей, заполняя собой каждую клеточку тела. Помогая другу сесть на край кровати, Хёнджин опустился на колени, разведя его ноги в стороны. Сначала он аккуратно коснулся языком головки члена, чувствуя, как бёдра Ликса дёрнулись навстречу, и заметил, с какой силой его пальцы впились в смятые простыни по бокам от себя. Ухмыльнувшись от такой мгновенной реакции и почувствовав себя увереннее, Джин, облизав губы, оставил лёгкий поцелуй у уздечки, а после вобрал в себя головку, широко распахнув рот. Феликс откинул голову назад, тяжело дыша, а рука непроизвольно опустилась на затылок Принца— не направляя, не принуждая, скорее, нежно поглаживая в попытке совладать с накрывающим вожделением. Отстранившись, чтобы сделать глоток воздуха, Джин вернулся к стоящему члену, накрывая его новой порцией наслаждения — миллиметр за миллиметром опускаясь ниже, отдавая всего себя каждой вздутой венке, каждой клеточке, так сильно жаждущей его внимания. Под настойчивыми, пошлыми движениями головы вверх-вниз, Феликс перешёл на рык, не сдерживая рвущиеся из груди стоны, потеряв самообладание и последние капли выносливости. Чувствуя, как головка твердеет, отдавая жаром пылающей кожи, Хёнджин, собрав во рту достаточное количество слюны, опустился на член, пытаясь вобрать его настолько глубоко, насколько позволяло горло человека, который раньше не делал ничего подобного. Сдерживая спазм, режущий глотку, он отстранился, неловко улыбаясь. — Прости… — растерянный, до безумия невинный взгляд снизу вверх сорвал Феликсу крышу, и он вновь обхватил пальцами красную копну волос, на этот раз притягивая его обратно. — Не нужно… Так глубоко… Просто… Не останавливайся… — на выдохе тянул Ликс, прислушиваясь к всплескам энергии, пульсирующей внизу живота. Хёнджин послушно склонился и, вновь облизав губы, принялся водить головой вверх-вниз, сам не замечая, как начал издавать вульгарные хлюпающие звуки. Ускоряя темп, Джин рукой сжал член Ликса у самого основания, усиливая давление, и тот кончил, заполняя собой уставший рот Принца. Лёжа без сил, не находя смелости вновь посмотреть на Хёнджина, Феликс пытался перевести дыхание и произнести хоть что-то, но тишину вновь нарушил Хёнджин. — Я больше никогда не сделаю тебе больно. — Я тебе верю, — притягивая Джина и целуя его в припухшие от долгих ласк губы, Ликс убеждал себя, что всё произошедшее в спальне не было ошибкой.