Закрой глаза. Доверься мне.

Полтора года спустя — Подожди-подожди, — Хан согнулся пополам, обхватив руками живот, — прочитай ещё раз, умоляю. Прочистив горло и важно выпрямив осанку, Хёнджин вытянул руку и поднял письмо, оставленное персоналом на столе отельного номера, на уровень глаз. — «Уважаемые Toxic Crew…», — но продолжить так и не смог, потому что его вновь перебил громкий хохот. Чан, стоящий у панорамного окна, обернулся на остальную команду — на губах цвела озорная улыбка. Джисон смеялся так звонко и заливисто, что уже через несколько мгновений к его смеху присоединились все токсики, заполняя комнату какофонией нечленораздельных звуков. — Мы на шоу уличных танцев приехали или на бизнес-конференцию для очкариков-задротов? — костяшками указательного пальца Хо вытер слёзы, проступившие на глазах от смеха, и вернул правую руку на плечо Джисона — ровно туда, где ей было самое место. — Уважаемый Ли Ноу, что вы себе позволяете? — наигранно удивлённый Хан бросил ошарашенный взгляд налево. — Мы тут все уважаемые люди, имейте совесть! — и брезгливо обхватив запястье сидящего рядом парня двумя пальцами, сбросил его руку обратно на спинку дивана. — Эй, бельчонок, совсем охренел там? — Хо недовольно надул губы, свирепо рассматривая возлюбленного. И, краем глаза заметив недоумение на лицах друзей, добавил: — Простите, я хотел сказать «уважаемый бельчонок», бес попутал! Дождавшись, пока новая волна смеха утихнет, Хёнджин вновь предпринял попытку дочитать письмо: — Вы закончили? Я могу наконец-то продолжить? — парень плюхнулся между сонными после пятнадцатичасового перелёта Линой и Феликсом. Фурия тут же прижалась к груди капитана и, вытянув шею и касаясь нежной кожи кончиком носа, прошептала в самый изгиб игривое: «Не будь букой». Джин, снисходительно качнув головой, но всё же мягко улыбнувшись, закинул ногу на ногу и продолжил читать: — «Международная ассоциация уличных танцев рада приветствовать вас в Лас-Вегасе! Надеемся, вы прекрасно отдохнёте в ARIA Resort & Casino после проделанного пути и в полной мере насладитесь красотой и развлечениями Лас-Вегаса. Напоминаем, что восьмого июля состоится Street Dance Show. С нетерпением ждём вашего выступления!». — А должны ждать с уважением… — хмыкнул Джисон, сорвав с уст друзей очередные смешки. — Такой ты дурачок, Ханни, — рука Минхо ласково коснулась щеки парня, поглаживая ту подушечкой большого пальца. — Зато твой и самый лучший дурачок в мире, — Хан прильнул к ладони, оставляя на той невесомый поцелуй, совершенно не беспокоясь о посторонних взглядах, устремлённых на чересчур интимный момент. Toxic Crew уже давно стали чем-то большим, нежели просто танцевальная команда. Они — родственные души, собранные в единое целое. Между ними нет секретов, нет стеснения, нет тайн. Больше нет. — Вообще, отдохнуть и правда не помешало бы, — вытянувшись на мягком ковровом покрытии сливочно-кремового цвета, уставшим голосом протянул Сынмин. Доля правды в его словах была — команда действительно вымоталась. Несколько месяцев до поездки они практически всё свободное время посвятили тренировкам. Все настолько были взволнованы выступлением на международном шоу, что напрочь позабыли о базовых потребностях — о еде, сне и хотя бы несколькочасовом отдыхе. Каждый из токсиков желал прыгнуть выше головы — впервую очередь своей, но и превзойти капитана, у которого танцы всё ещё бурлили в крови, никто бы не отказался. 
 Хёнджин видел стремление друзей и пытался всячески поощрять их усердный труд — несколько раз договаривался с массажистами спортивного клуба, принадлежащего маме, чтобы те помогли танцорам расслабить мышцы и освободить разум; заказывал доставку еды прямо в спортивный зал университета Корё, где проходили тренировки; занимался индивидуально с каждым желающим, помогая оттачивать движения до идеала. Хёнджин работал на износ, отдавая всё свободное время друзьям. Такой сплочённой команда токсиков ещё никогда не была, и во многом это была заслуга капитана, который за последние два года успешно вытравил всех тараканов из головы и наконец-то расставил приоритеты, где все из «Toxic Crew» по праву занимали приоритетные места. — Ладно, Сынмин прав, проваливайте по своим номерам, — Джин выпутался из объятий Лины и подошёл к двери, щёлкая замком. — Ближайшие восемь часов не смейте использовать общий чат — я вам шеи сверну, если кто-то из вас разбудит меня сообщением, ясно? Тихонько посмеиваясь, команда последовала примеру капитана и тоже поднялась с насиженных мест — Йенни и Сынмин встали с пола, оставляя на нём разбросанные декоративные подушки, а Чан, Минхо и Хан — с огромного бархатистого дивана. Уже стоя одной ногой в коридоре, Хо обернулся, бросая ехидный взгляд на капитана: — Знаешь, Хёнджин, в телефоне есть функция одна… Беззвучный режим называется. Слышал когда-нибудь? Вместо ответа в него полетела огромная подушка, и Хо поторопился захлопнуть дверь и наконец-то оставить владельцев номера одних. — Как дети, ей-богу, — пробормотал Хёнджин, устало падая на кровать поверх одеяла прямо в одежде и вытягивая длинные ноги. Феликс, раздобыв в мини-холодильнике бутылку холодной воды, прилёг рядом. Он ласково гладил волосы капитана — аккуратно перебирал алые пряди, то заплетая нелепые косички, то распуская их, заставляя его мурчать от удовольствия. Лина же, снизив температуру воздуха в номере до двадцати градусов и задвинув раздвижные шторы при помощи планшета, устроилась на краю огромной кровати, крепко обнимая Ликса со спины, горячим дыханием обжигая шею парня. Расслабившись, Джин прикрыл веки, наслаждаясь нежными прикосновениями. Перед глазами образовалась лёгкая дымка, утягивающая вымотавшегося капитана в цепкие лапы сна, но даже сквозь толщу накатывающей дрёмы он уже по давно устоявшейся привычке шептал: — Я так сильно люблю вас... Лина, Феликс и Хёнджин засыпали с застывшими на губах улыбками. Впереди их ждала долгая неделя, наполненная танцами, счастьем и новыми мгновениями, что навсегда будут запечатаны трепетными воспоминаниями в их сердцах.

*****

Почти девять часов спустя тишину отельного номера разрезал настойчивый стук в дверь. Если бы сонному сознанию удалось разобрать ритм ударов кулаком о твёрдое дерево — возможно, Феликс сердился бы не так сильно. Но сейчас, вылезая из объятий из четырёх рук, обвивших его тело, он чертыхался и проклинал всё, до чего дотягивались мысли. Особенно громко в черепной коробке звучали проклятия в сторону того, кто стоял по ту сторону двери. — Подъём! Хватит спать, у вас час на сборы, встречаемся в холле ровно в десять. Не опаздывать, ясно? Нас пригласили на свадьбу! — восторженный вопль Йенни медленно доходил до слуха Ликса, который сонно подпирал дверной косяк, пытаясь вникнуть в льющийся на него поток слов. — Что… Какая свадьба? Во что вы уже ввязались? — начало доходить до парня, но друг уже удалялся по коридору в сторону своего номера. — А, да, оденьтесь презентабельно! — через плечо крикнул Йенни, то ли игнорируя, то ли не расслышав вопросов сонного Феликса, и хлопнул дверью их с Сынмином и Чаном общего номера. Взгляд отказывался фокусироваться, мысли плясали эфемерными, расплывчатыми пятнами, пока наконец не собрались в чёткий план действий. Сначала необходимо разбудить Лину и отправить её в душ. За это время растормошить Хёнджина и не дать ему, во-первых, выбить дверь соседнего номера, а во-вторых, обратно провалиться в сон. После чего привести и себя в порядок. Тихонько подкравшись к уютному гнезду из подушек и одеял, Феликс уселся на край матраса, убирая розовые пряди волос с лица девушки. Наклонился ближе, целуя ямочку под правым ушком, после чего легонько потряс острое плечо, сопровождая действие мягким шёпотом: — Малыш, просыпайся… Фурия недовольно простонала, утыкаясь носом в подушку, но голос всё же подала: — Дай мне пять минут, Ликси… Имя Феликса таяло в сонном голосе, но его сердце всё равно пропустило крошечный удар — точно так же, как делает это каждый раз, стоит только нежному имени слететь с её уст. Он никогда не мог устоять перед сонной девушкой, и сейчас — не исключение. Решив зайти с другой стороны, блондин протянул руку дальше, нащупывая в облаке одеяла Хёнджина. — Джинни, — потряс немного настойчивее, — нам нужно собираться… — Я слышал, — голос низкий, сонный и хриплый, такой одновременно сводящий с ума и обволакивающий властью, которую капитан имел над Феликсом уже столько лет. — И?... — Не беспокойся, я найду, как наказать их за очередную дурость, — перевернувшись на спину, Хёнджин открыл заспанные глаза. — Они сказали в десять, да? — Угу, кажется. И одеться красиво, — хмыкнул Ликс, когда Фурия вслед за капитаном потянулась в постели, приподнимаясь на локтях. — Знаете, можем пойти, обмотавшись одеялами. Они вам очень к лицу. — Дурачок, — хихикнула девушка, перелезая через Феликса. — Чур я первая в душ. Не шалите тут без меня, — и, прыгая на носочках, упорхнула в ванную комнату. Уже через мгновение сквозь щель за закрытой дверью раздалось журчание воды, и Феликс с чувством выполненного долга плюхнулся обратно на кровать. Хёнджин перевернулся набок — его тёмный, таинственный взгляд словно облизывал россыпь веснушек на лице Ликса, вновь и вновь рассматривая заученные на память созвездия. — Ты такой красивый, — пальцы капитана нежно коснулись подбородка Феликса, вынуждая того поднять взгляд. — Я хочу поцеловать тебя. Хёнджин не ждал разрешения — опираясь о локоть, он приподнялся над Ликсом, нависая сверху. Длинная красная чёлка щекотала лоб парня, отчего Феликс смешно морщился. Но когда пухлые, персиковые губы коснулись уголка его губ — каждая мимическая морщинка на лице разгладилась, а сам он словно лужей растёкся под напором настойчивого капитана. Вторая рука Джина скользнула по шее, зарываясь в светлые волосы на затылке. Он нарочно терзал нежностью, не торопился, ласкал языком приоткрытые от удивления губы с таким наслаждением, словно касался их впервые. — Ты такой... Аппетитный, Феликс… — почти не разрывая поцелуя, продолжал щебетать Хёнджин, легонько сжимая светлые волосы в кулак, чтобы притянуть ещё ближе. Пользуясь замешательством блондина, Джин перекинул одну ногу через его бедро, устраиваясь сверху поудобнее. Провёл языком влажную дорожку от губ по скуле, направляясь к шее, а после — к выпирающим на худощавом теле ключицам. Кончик языка словно вырисовывал кружево на шелковистой коже. Тело ныло от удовольствия, хотя Ликс изо всех сил старался держать сознание в состоянии мыслить здраво и вовремя притормозить. — Хёнджин… — на этот раз Феликс ухватился за любимый подбородок, притягивая лицо капитана к себе. — Душ затих, нам нужно… — Пойдёшь со мной? — Джин чмокнул аккуратный нос и игриво уставился в изумрудные глаза, безмолвно умоляя. — Вы закончили? — голос девушки донёсся из ванной комнаты, и она аккуратно приоткрыла дверь. — Вы так громко стонали, что аж мне стало неловко, — стоя в одном белоснежном полотенце, по которому рассыпались влажные розовые прядки волос, Лина рассматривала замерших в постели парней — их смущённый румянец отсвечивал даже в темноте гостиничного номера. — Ну идите уже, чего застыли? — отойдя в сторону и открыв дверь нараспашку, выпуская горячий пар, Фурия с улыбкой наблюдала, как Хёнджин уволакивает за собой в ванную сияющего безграничной любовью Феликса. Приоткрыв дверцу просторной душевой кабины, Джин включил горячий душ и обернулся на веснушчатого парня, застывшего у двери. Тот с любопытством следил за капитаном, но инициативу перехватывать не торопился — ему нравилось, когда в Хёнджине пробуждалось это нечто, разрушающее границы и барьеры, с которыми даже спустя несколько лет иногда приходилось бороться и ему, и Лине. — Так и будешь там стоять? Хочешь просто смотреть, как я принимаю душ, или всё же пойдёшь со мной? — Хёнджин стянул растянутую футболку и шорты одним махом вместе с нижним бельём. Взгляд Феликса на мгновение дрогнул, опускаясь ниже, а губы растянулись в самодовольной ухмылке, замечая привставший член капитана. Каждый раз, когда дело касалось только их двоих, такая реакция Хёнджина понемногу растворяла в себе неуверенность и волнение Феликса, касающиеся их сексуальной жизни. Однако, чем больше времени проходило, тем реже прежние страхи отравляли мысли. — А ты хочешь, чтобы я смотрел или был с тобой, Джинни? — А как ты думаешь? — вопросом на вопрос, напрягая низ живота так, чтобы стоящий член дёрнулся в воздухе. Громко рассмеявшись от проделанного трюка, Феликс торопливо разделся и рывком затолкнул капитана под обжигающе горячие капли воды. Хёнджин отдавал всего себя их общему моменту. Каждым прикосновением пробуждал в Феликсе вихрь эмоций и чувств, перекрикивающих друг друга в затуманенном страстью сознании. Такого Хёнджина Ликс любил больше всего — властного и неукротимого, умеющего принимать свои желания и не бояться их. Время не имело никакого значения, пока их руки ласкали тела друг друга. Феликс скулил, стонал, едва ли не кричал, пока Хёнджин с томным наслаждением изучал его тело — губами, языком, пальцами. Он прижимался так сильно, был так близко, что, казалось, дышать можно только им. И Ликса это абсолютно устраивало. Поэтому когда капитан отстранился, у Феликса перехватило дыхание от нехватки воздуха. Хёнджин подхватил стоящий на полочке бутылёк с гелем для душа и, щёлкнув крышкой, выдавил перламутровую жидкость, растирая гель между ладоней. Озорно улыбаясь, он вновь приблизился, опуская руки на грудь Феликса, намыливая светлую кожу. Плавные, скользкие прикосновения выбивали остатки почвы из-под ног, а когда Джин рывком развернул Ликса спиной к себе, тот и вовсе почувствовал приятное головокружение, вторящее скопившемуся внизу живота возбуждению. Хёнджин задыхался от любви. О грудную клетку отчаянно сильно билось пылающее сердце, разлетаясь по телу похотливыми импульсами. Он прильнул припухшими губами к шее Феликса, втягивая влажную кожу. Ликс выгнул спину и запрокинул голову, чувствуя язык капитана на кадыке и его руки, сминающие гладкие бёдра. Хёнджин всегда сдавал назад, когда так близко подбирался к ягодицам Феликса. Но не сегодня. Сегодня он шёл на поводу у чувств. — Ты не против? — в шуме льющейся воды шёпот капитана звучал особенно возбуждающе. Невольно вильнув бёдрами, Феликс только и успел, что обронить тихое «Нет». Упираясь одной рукой о голубоватую плитку у головы Ликса, пальцами второй руки Джин провёл витиеватую линию, обрисовывая каждый выступающий позвонок на мужской спине. — Скажи, если я буду что-то делать не так, ладно? — промурчал он, указательным пальцем подбираясь к сжатому колечку мышц. Феликс лбом, на котором от волнения, жара и влаги проступили капельки пота, скользнул по руке капитана, застывшей у его лица, оставляя поцелуй-согласие на напряжённом запястье, а сам лишь сильнее прогнулся, беззастенчиво, но осторожно насаживаясь на палец капитана. Он чувствовал, как Хёнджин хищно улыбался ему в затылок, пока там, ниже, возносил его на седьмое небо своей искренностью и беспощадной открытостью. Ликс не чувствовал себя уязвимым, он чувствовал себя счастливым. Хёнджин, оставив короткий поцелуй на плече Феликса, скользнул рукой ниже, ласково оглаживая внутреннюю сторону бёдер, и, вжавшись телом в рвано дышащего Ликса, обхватил пальцами его член, собирая с головки естественную смазку. Даже такого небольшого количества было достаточно, чтобы продолжить шалость, но Джин всё равно заботливо уточнял, не больно ли Феликсу, не нужно ли сгонять к чемодану, в котором лежала смазка, но всё, чего хотелось Ликсу — это превратить это мгновение в бесконечность. — Просто не останавливайся, Джинни, умоляю… — едва связывая слова в предложения в моменты, когда пальцы капитана задевали чувствительную простату, стонал Феликс, заведя руку за спину и хватаясь за упирающийся в бедро член Хёнджина. Другой рукой он обхватил себя — сил сдерживаться больше не было, в районе тазовых косточек так ныло и горело, что терпеть это пытку наслаждением было невыносимо. Синхронно двигая обеими руками, подстраиваясь под движение пальцев Хёнджина, Феликс разлетался на миллион горящих бабочек, что тут же слетались обратно, концентрируясь в области сердца. Податливое, нежное тело Феликса и его выверенные, расчётливые движения рукой сводили с ума — Хёнджин сам толкался навстречу мужской ладони, увеличивая интенсивность трения, но ни в коем случае не забывал об удовольствии Ликса, пока тот наконец не выкрикнул бархатистым голосом ломкое «Джинни», тяжело дыша, откидываясь назад и упираясь спиной в грудь капитана. Хёнджину большего не нужно было — оргазм Феликса стал для него достойной наградной, и выдержка, всё это время державшая его под контролем, рассеялась, вязкой спермой выливаясь на внутреннюю сторону бёдер блондина. Когда Феликс, измождённый продолжительной лаской, обернулся — сердце Джина дрогнуло. Он увидел кристальные капельки слёз в уголках глаз, что контрастировали с широкой улыбкой, растянутой на искусанных губах. — Я что-то сделал не так? — сбитый с толку, взволнованно спросил Хёнджин. Эйфория медленно спадала, оставляя проснувшуюся под горячим душем тревогу. — Нет, просто я… Я не знал, что могу любить ещё сильнее, чем любил прежде.

*****

Ровно в десять вечера вся команда «Toxic Crew» собралась у музыкального фонтана в самом центре просторного холла. Отель больше походил на торговый центр, по типу COEX-a в Сеуле: множество лифтов, катающихся туда-сюда, длинные аллеи с брендовыми бутиками, громкая музыка и всеобщая атмосфера вечного праздника. Все парни выглядели очаровательно. По аутфиту каждого было понятно, что никто из них не был готов к каким-то важным торжествам, но это ни капли не портило их внешний вид. Почти на всех была лёгкая хлопковая одежда, потому что даже ночью жара в пустыне едва спадала до адекватного уровня. Лина же надела короткое светлое платье в мелкий горошек с приспущенными плечами, открывая вид на лебединую шею и тонкие, изящные ключицы. — Пойдёмте, — внезапно инициативу на себя взял Хёнджин, вызывая смятение на лицах большинства, и, бросив короткий взгляд на часы, добавил: — У нас пятнадцать минут до начала. Капитан двинулся вдоль ярких вывесок, остальные же брели следом, пытаясь понять, что происходит. Откуда Хёнджин знал, куда идти? Феликс ухватил за руку Йенни, с чьего лица не сползала лучезарная улыбка, и притянул его ближе к себе. — Ты знаешь, куда мы идём? — На свадьбу, — снисходительным тоном ответил парень, словно разговаривал с забывчивым ребёнком. — Я же говорил, ты забыл? — Нет, я помню. Но на чью свадьбу? — Я не знаю, — рассеянно пожал плечами. — Какая разница? Ликси, это же свадьба в, мать его, Вегасе! К тому же Минхо сказал, что мы обязаны пойти, а с ним спорить страшно, — с нервным смешком вновь заулыбался Йенни, нагоняя идущих впереди Джисона, Лину и Чана. — Ерунда какая-то… — пробормотал Феликс, связывая в общее звено Минхо и Хёнджина. Стоило это сделать, как пазл в голове понемногу начал складываться. — Эй, Хо! Шагающий чуть в стороне ото всех Минхо обернулся, удивлённо выгибая бровь. Феликс, прибавив темпа, поравнялся с ним, легонько толкая в плечо: — Что ты задумал? — А? — Куда Хёнджин ведёт нас? — не унимался Ликс, сверля друга изумрудным взглядом. — Феликс, ты тупой? На свадьбу, тебе же сказали, — Хо сделал глубокий вдох, нервно поджимая губы. Блондин же, удивлённый такой сменой настроения и жёсткой интонацией, с подозрением уставился на Минхо. — Прости… Я просто нервничаю. Поговорим после, ладно? Феликс видел, что спорить и требовать ответов дальше бесполезно. Несмотря на многолетнее знакомство он впервые видел Минхо таким напряжённым. Ничего не оставалось, кроме как следовать за остальными, поэтому Ликс вклинился между Чаном и Фурией, переплетая с девушкой пальцы в замочек. Она, на удивление, совершенно не была взволнована происходящим — казалось, что девушка просто плыла по течению, спокойно принимая всё, что с ней происходит. И её умиротворение мягкими волнами передалось и ему, поэтому уже через несколько мгновений Феликс с наслаждением смеялся над нелепыми шутками Хана, отпустив ситуацию и пустив всё на самотёк. Казалось, что отель был бескрайним, но в конечном итоге компания друзей выбралась из бесконечного квартала с брендовыми бутиками на свежий вечерний воздух. Всего в десятке метров от отеля стояла небольшая часовня с табличкой, на которой витиеватым шрифтом было указано название — «Chapel of the Flowers». Но рядом никого не было — ни других гостей, ни молодожёнов, вообще никого. Остановившись у здания, капитан сверился с часами и, бегло глянув на друзей, попросил всех подождать несколько минут. Загадочно улыбаясь, Хёнджин скрылся за белоснежными дверьми. — Может, гости уже внутри? — задумчиво протянул Сынмин, носком кедов отбрасывая небольшой камушек, валяющийся под ногами. — Скорее всего, — согласно кивнул Джисон, приземляя пятую точку на бордюр и запрокидывая голову к небу, чьи звёзды затерялись под неоном города, что никогда не спит. — Ханни, пожалуйста, встань… — Ну Хо, не занудничай, я устал, — и упёрся ладошками в гладкую траву позади себя. — Дай руку, — голос Ли Ноу вновь зазвучал строго, и Феликс внимательно следил за ним. Что-то здесь точно не так. Какое-то странное предчувствие ютилось в уголке сознания, не находя точной формулировки. Тем не менее, Хан послушно потянулся к парню, хватаясь за его ладонь и вновь оказываясь стоящим на ногах. — Ты странный и занудный, я тебе говорил уже? Но Минхо лишь закатил глаза, затыкая Джисона неожиданным поцелуем. Остальные поголовно отвели взгляд в разные стороны, то рассматривая цветочные клумбы, то невысокие кактусы, растущие по другую сторону дороги, то проходящих мимо туристов. Когда дверь распахнулась, улыбка Хёнджина выходила за все разумные пределы — он улыбался так широко, что буквально слепил остальных. — Ты ещё не рассказал всем? — приблизившись к Минхо, Джин приобнял того за плечи, оттаскивая немного в сторону. И, получив отрицательное мычание, продолжил: — Окей, тогда проходите внутрь и занимайте места, а мы сейчас подойдём.

The Calling — Wherever You Will Go

Совершенно не понимая, что происходит, растерянные токсики шагали по вымощенному плиткой полу. Часовня сразу же окутала их прохладой и мягким, приглушённым светом. Вокруг мерцали золотистые огоньки, стены обвил размашистый, вьющийся плющ, а сквозь стеклянный, прозрачный потолок виднелось вечернее небо. В самом конце узкого прохода, меж двух рядов расставленных стульев, красовалась мраморная арка, украшенная ажурной резьбой и ветвями виноградной лозы. А рядом… — Стоп, что? — смех розововолосой девчонки эхом прошёлся по помещению, и она тут же от смущения прикрыла рот ладошкой. Остальные улыбнулись, но на их лицах тоже читалась нотка удивления. — Так, — размышлял вслух Феликс, присаживаясь на случайно выбранное место. Рядом присела Лина, остальные же расселись вокруг, следуя их примеру. — Мы в часовне. С Элвисом. Но ведь... И он не успел договорить. Из-за спины Элвиса показались Хёнджин и Минхо, всё так же нервно жующий щёку. Капитан токсиков, не проронив ни слова, подошёл к остальным, присаживаясь возле Фурии. Тепло и умиротворение в его глазах было заметно невооружённым взглядом, и Лина, коротко глянув на Хо, застывшего у арки, и сжав тонкими пальчиками крупную мужскую руку, тихо прошептала: — Это то, о чём я думаю? — Может быть… Просто смотри, — Хёнджин чмокнул девушку в висок, ласково поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем, а другую руку опустил на спинку её стула, касаясь плеча Феликса, всё так же напряжённо анализирующего происходящее. Впрочем, когда к Минхо подошёл Элвис Пресли в белоснежном костюме, обклеенном переливающимися всеми цветами радуги стразами, и заговорил в микрофон, прикрепленный к вороту, всё окончательно встало на свои места. — Уважаемые гости… По правому ряду, где сидели все остальные, пробежалась волна смеха, но острый взгляд Хо без слов вынудил всех вновь замолчать. — Мы собрались здесь, чтобы связать узами священного брака… — Подождите, так это по-настоящему? — Сынмин вопросительно смотрел на Хо, после чего устремил свой взгляд на Джисона, замечая в его зрачках карусель из всевозможных механизмов головного мозга. Казалось, из ушей валил дым, а сам он вот-вот взлетит на орбиту. — Я дальше сам, можно? — обратился Минхо к Элвису, и тот понимающе отступил на пару шагов назад, занимая место позади арки. — Ханни… Голос дрогнул, но взгляд наконец-то просветлел — приобрёл то тепло и нежность, над которыми токсики подшучивали без каких-либо угрызений совести уже несколько лет. — Подойдёшь ко мне? — парень протянул дрожащую ладонь и выдохнул только тогда, когда любовь всей его жизни оказалась рядом. — Я знаю, как сильно ты переживал о том, что наша импровизированная свадьба в ночном клубе закончилась не так, как мы хотели. Всё это время я думал о том, как вернуть нас в тот день и прожить его по-новому. Я хочу исправить всё, подарить тебе день, о котором ты никогда не забудешь. Который будет греть тебя зимними вечерами, который будет светом в беззвёздную ночь. В часовне было идеально тихо. Казалось, мир вокруг замер, сократился до двух сердец, бьющихся друг напротив друга от безусловной любви. Токсики молчали, боясь нарушить важность и интимность момента. Сидя между двух парней, Фурия сжала их ладони, сдерживая подступившие слёзы. — А ещё я хочу… Хочу быть твоим мужем. Только твоим. До конца моих дней, до последнего вздоха, до самого последнего взгляда. Разделить с тобой все счастливые моменты и забрать все твои тревоги и печали. Чтобы по-настоящему, Ханни, понимаешь? — опустившись на одно колено, Хо протянул руки к застывшему Джисону и виновато посмотрел снизу вверх: — Прости, кольца менять не будем, я очень люблю эти, — и засветился счастливой улыбкой, когда Джисон ухватился за его руки, вынуждая вновь подняться. — Ты выйдешь за меня? — Это действительно всё по-настоящему? Ну… Легально? Ты правда будешь моим мужем? — с трепетом касаясь поалевших от волнения щёк Минхо, Хан настолько неразборчиво бормотал один вопрос за другим, что разобрать это мог только стоящий рядом с ним парень. — Да, бельчонок, это всё по-настоящему. Я буду твоим мужем. А ты — моим. — Я согласен, — в глазах блеснули крошечные капельки слёз счастья. — Но фамилию менять не буду, слышишь? — Я бы и не просил тебя, глупый. Ты же мой Ханни. Самый сладкий медовый бельчонок. Тихие смешки и улюлюканье пронеслось по часовне. Элвис зачитал длинную, банальную речь, получил от обоих уверенное «да» на вопрос, который даже не успел задать, выдал свидетельство о браке и сквозь объектив полароидной камеры проконтролировал первый поцелуй на этот раз настоящих женихов. После чего часовня погрузилась в хаос из объятий, поздравлений и восторженных криков. Отношения Минхо и Джисона были для токсиков эталоном. Поэтому возможность видеть их настолько счастливыми и разделить момент настоящей любви стала для каждого глотком свежего воздуха в обычных, серых буднях, словно крича о том, что всё в этом мире возможно. Только Хёнджин вёл себя сдержанно, наблюдая за всеми немного со стороны. По телу электрическим разрядом пронеслось облегчение — он исправил ошибку прошлого и подарил близкому другу то, что случайно отобрал, ввязавшись когда-то в нелепую драку. — Отличная работа, Джинни, — вырвавшись из урагана празднований, Фурия подошла к капитану, приобнимая того за талию. — Не понимаю, о чём ты, — Хёнджин улыбался, а в голове крутился только один вопрос — как сделать невозможное и устроить такой же сюрприз для двух самых важных в его жизни людей?

*****

Дни перед шоу летели настолько быстро, что казалось состояли только из сна и тренировок — и так по кругу. Уже в сам день выступления Лина стояла перед зеркалом в гримёрке, где её оставили парни, чтобы та смогла в спокойной обстановке нанести макияж и довести свой образ до совершенства. И если с этими пунктами Фурия справилась на отлично, нарисовав графичные стрелки и выбрав тёмный оттенок помады, то взять себя в руки и перестать нервничать не удавалось совсем. Если в мире корейских уличных танцев она однажды стала феноменом — первой девушкой, официально принятой в коллектив танцоров, то для США подобный сценарий не был в новинку. Уже в нулевых, если не раньше, американские девушки не то, чтобы состояли в мужских командах — они создавали свои коллективы и разбивали мужское эго в пух и прах на танцевальном ринге. С годами их влияние только росло, и Фурия до трясущихся коленок боялась упасть в грязь лицом перед теми, кто так давно и усердно совершенствовал свои навыки, чувствуя себя жалким дилетантом. Оперевшись руками об узкий столик, растянутый вдоль всей стены, и уставившись на себя в зеркало, подсвеченное по периметру тонкими светодиодными лентами, Фурия постаралась сконцентрироваться на дыхании. Медленный вдох. Протяжный выдох. Медленный вдох. Протяжный выдох. — Одна тут отдыхаешь? — дверь позади неё скрипнула и в проёме показалась красная макушка. — Шоу стартует через двадцать минут, пойдём. Лина обернулась, но собственное тело её не слушалось. Ноги налились свинцом и прикипели к полу, а грудную клетку сдавило беспощадной тяжестью оголённых нервов. Она приоткрыла рот, чтобы хотя бы что-то вымолвить, но слова комом резали горло, застревая внутри и перекрывая доступ к кислороду. Беспечное предвкушение от самого важного выступления в жизни, озаряющее лицо Хёнджина, тут же сменилось тревогой и беспокойством, стоило ему осознать, что происходит со смелой, дерзкой Фурией, к которой он так привык за годы совместных выступлений. — Эй, Лина, посмотри на меня, — в два широких шага он преодолел расстояние до девушки, обхватывая её лицо руками. Пылающие щёки Лины тут же обдали жаром кожу ладоней, и Джин дёрнулся в сторону, подхватывая со стоящего неподалёку столика бутылку воды. Брызнув немного на лежащие рядом салфетки, парень приложил их к лицу девушки, чтобы хотя бы немного охладить горячую кожу. — Сейчас станет полегче… Чёртов Вегас с его жарой… — Дело не в этом… — постепенно приходя в себя, промямлила Фурия. — Я боюсь, Хёнджин. Я боюсь опозориться, — её голос дрогнул на последнем слове, а с губ капитана слетел тихий смешок. — Ты шутишь? Ты вообще видела себя? — он аккуратно развернул её лицом к зеркалу, лёгким движением собирая длинные распущенные волосы и перекидывая их на одно плечо, чтобы открыть вид на точёную фигуру и изящные, острые ключицы. Но Фурия молчала. Отводила взгляд от своего отражения, словно там она видела не себя, а нечто пугающе отвратительное. Сделав маленький шажок, капитан приблизился вплотную к девушке, прижимаясь к ней всем телом. Его длинные, тонкие пальцы скользнули по шее, пробуждая табун мурашек в скованном теле. Задели тонкую лямку чёрного спортивного топа, так сильно контрастирующего с шелковистой, молочной кожей Фурии. — Разве это, — шептал парень на ушко Лины, очерчивая женственный изгиб бёдер, — может кому-то не понравиться? Поджав губы, девушка опустила взгляд. — Я не хочу нравиться, Хёнджин. Я хочу восхищать. — Ты восхищаешь, — незаметно для обоих в гримёрку вошёл Феликс, закрывая за собой дверь. Его взгляд тут же упал на зеркало, в отражении которого застыли опечаленная Фурия и мрачный капитан. — Это я и пытаюсь ей доказать. Подойди к нам, мне нужна твоя помощь, — Хёнджин протянул руку блондину, и тот послушно приблизился, вставая по правую сторону от девушки и целуя поникшие плечи. — Думаю, нам нужно её расслабить. Показать, какая она восхитительная. Убедить, что нет в мире никого лучше… — оставляя россыпь воздушных поцелуев в изгибе шее, мурчал капитан. — Джинни, не нужно… — попыталась выкрутиться Лина, но почувствовала лишь толчок, прижавший её к столешнице перед зеркалом. Со стороны Феликса что-то зашуршало, после чего на глаза девушки опустилась бандана, прежде обвязанная на мужском запястье. Ощущение усилились в сотню раз, разливаясь по телу приятным жаром. — Расслабься. Позволь нам помочь, — мягкий, бархатный шёпот был усладой для ушей, и Фурии пришлось закусить нижнюю губу, чтобы тихий стон не выдал её истинных желаний. На живот легла другая рука, не Хёнджина. Феликс ласкал кожу девушки, очерчивая слабо проступающие кубики пресса на подтянутом теле, заставляя сердце в груди биться о рёбра каждый раз, когда пальцы достигали кромки широких спортивных штанов. — Так ведь лучше, правда? — прикусив мочку уха, выдохнул Джин, вновь возвращаясь дорожкой хаотичных поцелуев к шее и плечам, зубами стягивая ненужную бретельку. Лина вздрогнула, когда грудь с одной стороны оголилась, а возбуждённого соска коснулось горячее дыхание капитана. — Мы опоздаем… Нам нужно… Неожиданно девичий подбородок резко дёрнулся вправо и все возражения Лины разбились о настойчивый, требовательный поцелуй Феликса. Её повело в сторону, но Хёнджин помог удержаться на месте — одной рукой придерживал за талию, пока его язык играл с набухшим соском. Он мягко обводил его кончиком языка, всасывал, облизывал, заставляя все страхи Фурии разбиться вдребезги о взмахи крыльев оживших в теле бабочек. Почувствовав, как парни на мгновение отстранились, девушка напряглась, но разобрать, что происходит, не смогла. Слышала шёпот позади, но за эхом собственного сердца где-то в висках голоса казались недосягаемыми. Но в следующее мгновение тепло тел вернулось необузданной силой — её волосы ловко накрутили на кулак, вынуждая запрокинуть голову к потолку, пока рука Феликса беспрепятственно проникла под кромку спортивных штанов и нижнего белья. Девушка пальцами впилась в столешницу — возбуждение в десятки раз превосходило страх о приближающемся выступлении, и мысли о нём благополучно рассеялись по гримёрке, наконец-то очищая подсознание. Не выдерживая неведения, Лина сдёрнула повязку с лица, наконец-то возвращая себе возможность видеть. И картина, представшая перед её взором, выбила остатки самообладания, что девушка изо всех сил пыталась сохранить. Пока пальцы Феликса умело доставляли удовольствие, Фурия предприняла попытку коснуться кого-то из парней. — Не трогай, — шептал Хёнджин, хищным взглядом рассматривая отражение в зеркале. Его взгляд, пропитанный голодом, скользил по разгорячённому девичьему телу, пока не вернулся к поалевшему лицу Фурии. — Он хорош, правда? — девушка кивнула, сглатывая вязкую слюну. — Но я могу помочь… Когда ладонь Феликса накрыла рука капитана, помогая, направляя, усиливая давление, Лине казалось, что её вселенная вот-вот взорвётся. Усиливая интенсивность круговых движений на клиторе, Хёнджин коснулся кончиком носа уха девушки, шёпотом щекоча чувствительную кожу: — Смотри на себя. Смотри, как ты красива, Фурия. Изнывая от возбуждения, Лина непроизвольно сжала бёдра, сковывая руки Феликса и Хёнджина. Различить, чьи пальцы касались её, было невозможно, но одна только мысль о том, что они в безупречном дуэте так умело играли с её чувствами, стала последней каплей взрывного оргазма, накрывшего девушку оглушительной волной. — Ты прекрасна, слышишь? Никогда в этом не сомневайся, — Хёнджин провёл пальцами по своим губам, размазывая по ним влагу и наслаждаясь вкусом Фурии, после чего, ослепительно улыбнувшись, лизнул уголок её приоткрытых губ. — Правда, Ликси? — Я хочу попробовать, — протяжно промурчал блондин, притягивая к себе капитана. Он аккуратно приблизился, языком касаясь персиковых губ. — Такая сладкая... — Феликс, господи! — наконец придя в себя, вскрикнула Лина, вырываясь из любимых объятий. Её щёки горели алым, бывшие прежде безупречными стрелки потекли, а от стойкой помады не осталось ни следа. — Дайте мне минуту, чтобы смыть с себя это недоразумение, — девушка указала пальцем на растёкшийся макияж, — и давайте уже взорвём к чертям Лас-Вегас. — А вот это уже моя девочка, — Хёнджин довольно потёр ладони, и они с Феликсом вышли за дверь, на этот раз уверенные, что Фурия будет в порядке.

Fall Out Boy — My Songs Know What You Did In The Dark (Light Em Up)

Огромный спортивный комплекс был заполнен людьми до предела — в какой-то момент токсикам показалось, что даже на стадионе Сеула, где они уже не раз танцевали, было меньше посетителей, нежели здесь. Завороженно разглядывая участников танцевального баттла, команда медленно двигалась в сторону ринга, к своему удивлению постоянно сталкиваясь с брошенными в их сторону комплиментами и словами восхищения. Никто из них не думал, что так много людей вообще знают об их существовании, поэтому внимание, неожиданно полученное от совершенно незнакомой аудитории, стало приятным сюрпризом. Как приглашённой команде, «Toxic Crew» полагались отдельные места — в комфорте и относительном покое немного вдали от беснующейся толпы, но команда посчитала это кощунством, заняв место у самой сцены, чтобы подбадривать участников танцевального баттла. Их выступление по плану было завершающим — прямо перед оглашением победителей шоу, поэтому у ребят было вдоволь времени разогреться и впитать в себя атмосферу праздника и радостного безумия, царившую на площадке. Шоу, которое разворачивалось на их глазах, в несколько раз превосходило все, в которых они принимали участие раньше. Богатая, разнообразная культура, свобода мышления и действий, доступная танцорам здесь, и близко не стояли с тем, к чему они привыкли. Хёнджин понял, о чём говорила Лина — танцы в США совершенно другие. Они раскованные. Фривольные. Они кипят свободой и отсутствием жёстких рамок и ограничений. Но капитан «Toxic Crew» был уверен — они ничем не хуже каждого танцора, чьё имя выгравировано в буклете участников. Как только выступила последняя команда, на сцену под всеобщие возгласы и аплодисменты поднялся ведущий. Его голос эхом разнёсся по павильону: — Мы поздравляем всех участников с завершением конкурсной программы! Это было чертовски жарко, не так ли? — направив микрофон в толпу, ведущий наслаждался восторженными криками. — А пока ведётся подсчёт голосов среди жюри, я хочу пригласить на сцену команду, чьё появление на танцевальной арене Сеула произвело настоящий фурор. Сегодня «Toxic Crew» — одни из главных профессионалов своего дела не только в Южной Корее, но и во всём мире, — крики становились всё громче, пока не превратились в оглушительный вопль. — «Toxic Crew», эта сцена — ваша! Привычно яркий свет прожекторов и софитов, направленный прямо на токсиков, не пугал — лишь сильнее разжигал горящий в груди огонь. Приветственные овации присутствующих разлились сладким сиропом по ушам, ускоряя пульс и сбивая дыхание. — Ну что, вы готовы? — ослепительно улыбаясь стоящим вокруг зрителям, Хёнджин обратился к команде. Все уверенно закивали и вместе под шквал аплодисментов направились к ведущему, крепко держась за руки. На сцену Лина поднималась с гордо поднятой головой. На лице ноль косметики, волосы распущены, шею украшали свежие пурпурные засосы. Но всё это не имело никакого значения, потому что вокруг неё были люди, давно ставшие семьёй и безусловной поддержкой. А рядом с ними не страшно ничего. Уже на первых битах трека, гремящего из колонок на огромный спортивный павильон, весь мир вокруг токсиков исчез. Существовала только музыка и безупречные движения, отточенные до идеала. Каждый из них полностью отдавался поставленному номеру, растворяясь в ритмичном, дерзком танце. На этот раз небольшая сольная партия была у всех участников «Toxic Crew» — и каждый, получив своё место под узконаправленным лучом прожектора, доводил толпу до экстаза своими движениями. Привычно дерзкий Хёнджин заставил всех девчонок визжать так, что, казалось, окна разлетятся на мириады осколков. Феликс идеально балансировал между резкими и плавными движениями, заигрывая с публикой одним только взглядом. Минхо разорвал в клочья использованием экстремальных видов сальто, а Хан — внезапной актёрской игрой, изображая солиста Fall Out Boy, зачитывая текст трека в вырванный у ведущего микрофон. Крис просто кайфовал — его веки были прикрыты, а движения выверенными и выразительными, кричащими уверенностью и артистичной надменностью. Сынмин наконец выпустил внутренних демонов наружу, сводя с ума энергией, бьющей из него ключом. Йенни игривым настроем и потрясающей пластикой, приправленной горячими, пошлыми движениями, снёс остатки сценической скованности, превратившись в идеального уличного танцора. Ближе к концу трека, во время проигрыша, в центре ринга оказалась Лина — её соло было последним звеном, соединяющим весь танец с финальной связкой. У девушки было несколько секунд, пока музыка немного стихла, чтобы перевести дыхание и подготовиться. Она обвела взглядом присутствующих — все внимательно смотрели на неё, ожидая кульминации. Стало не по себе — Лине казалось, что она чувствует на собственной коже тысячи оценивающих взглядов, но в сознании тут же возникли Хёнджин, крепко обвивший её талию, и Феликс, чей шёпот неустанно твердил «Ты прекрасна». И этого было достаточно, чтобы сковавший страх облажаться отступил, выпуская наружу дикую Фурию. У неё было пятнадцать секунд, чтобы привлечь к себе внимание, и всё это время никто не мог отвести от неё взгляда. Расцветая с каждой секундой, девушка растворялась в музыке. Её дьявольски соблазнительная улыбка не сходила с губ, глаза блестели восторгом, а по всему телу лилось возбуждение. Её страсть не имела границ, и Фурия окутывала ею каждого, втягивая в неистовый, завораживающий танец. На последних аккордах завершающей групповой партии из пола полетел фонтан искр — встроенная пиротехника золотистым фейерверком поставила грандиозную точку в финале выступлении «Toxic Crew», озаряя улыбки танцоров. Их провожали громкими овациями, позволяя действительно почувствовать себя звёздами в танцевальном мире. На ватных ногах добравшись до гримёрки, ребята по привычке расселись на свободных поверхностях — кто-то плюхнулся на диван, кто-то сполз по стеночке на пол, Хёнджин же уселся на край стола, упираясь ногами в пол. Накопленная усталость била под дых, но тепло и восторг, разлившиеся по телу, нивелировали многомесячное изнеможение. — Вы помните, о чём мы договаривались? — сделав несколько жадных глотков воды, капитан поднял взгляд на команду. В его голосе были слышны нотки грусти и накатывающей тоски. — Да, кэп. Это было наше последнее выступление, — уголки губ Чана дрогнули. Феликс задумчиво кивнул, Фурия обняла колени, упираясь в них подбородком. Остальные застыли. Каждый ждал и боялся этого момента, хотя все знали, что он был неизбежен. Решение о прекращении существования «Toxic Crew» было принято задолго до приглашения на шоу. Каждому оно далось нелегко — было много споров, обсуждений, попыток найти альтернативу, но в конечном итоге все согласились с тем, что пора двигаться дальше. Они достигли всех поставленных ранее целей и даже большего. Теперь впереди были другие испытания, другие приоритеты. Всё вокруг менялось. И танцоры «Toxic Crew» тоже. — Но мы же не прощаемся насовсем, правда? — нарушил гнетущую тишину Хан, крепче цепляясь за руку сидящего рядом Минхо. — Только если ты перестанешь задавать дурацкие вопросы, — Хёнджин добродушно улыбнулся, отталкиваясь от стола. — Идите ко мне, — он развёл руки в стороны, открывая объятия, которые были так необходимы. Предсказуемо первым на капитана набросился Джисон, тут же сорвавшийся на тихий плач. Под левую руку нырнула Фурия, мягко поглаживая хнычущего Хана по волосам. Остальные же хаотично переплелись руками, ободряюще похлопывая друг друга по спинам и плечам, бормоча бесконечные слова благодарности и обещания оставаться единым целым, несмотря ни на что. — Мы всегда будем вместе, правда? — не унимался Джисон. — Да. Всегда. Я обещаю, — сильнее смыкая объятия, кивнул Хёнджин, незаметно для остальных целуя в макушку сначала Фурию, а потом Феликса. И его обещания было достаточно, чтобы оцепенение ослабило хватку, позволяя вновь вдохнуть полной грудью. — У нас всё впереди. В конечном счёте, ещё не все поженились... — хихикнул Минхо, выныривая из объятий. — Если испортишь своими намёками сюрприз, я придушу тебя, — недовольно шикнул капитан. — Не говори, что ты хотел сейчас?... — Не сейчас. Но очень скоро.