California Love

      До конца лета США иногда звонил России, но навязчивым не был. Он чувствовал, что, чтобы победить, нужно поддерживать контакт с ней в любом случае. Во время созвона та была доброжелательна и мягка. В основном они беседовали о политике, о товарообороте, обсуждали поставки газа и нефти. США уже думал, как им встретиться в следующий раз, но пока что ничего в голову не приходило. Разве что какой-нибудь саммит или совместная программа.       Но сейчас нам следует перенестись в Амстердам, ведь там произойдёт встреча двух лучших друзей — Канады и Нидерландов. Эти двое сошлись ещё во время Второй мировой, когда Канада принял голландскую королевскую семью. Тогда они вместе сделали очень много и в Ост-Индии. И так они и остались друзьями. Сейчас иногда навещают друг друга, нанося личные визиты прямо домой. И сегодня Нидерланды позвал Канаду в Амстердам, чтобы отдохнуть от политических обязанностей в один единственный выходной день.       Потянувшись, канадец очнулся ото сна и принял сидячее положении на кровати. Его разбудило нежное прикосновение луча солнца и пение белых соек. Он встал и подошёл к онку: утреннее небо на заре только загоралось ярким пурпуром на горизонте, когда небесный массив тонул в бело-молочной реке, по которой плавно текли еле заметные облака. Окошки близлежащих домов уже зажглись. Кто-то собирался на работу или в школу, кто-то — в спортзал или на пробежку, а кто-то просто не спал всю ушедшую ночь. На улицах уже расселись торчки, наркоманы и великовозрастные мужчины без определённого места жительства. Где-то виднелись небольшие мусорные свалки, что остались ещё с прошлого года. Что поделать: толерантность очень важна.       Однако Оттава красиво розовела, а потом белела. Город не спал всю ночь, но всë равно казалось, что он просыпается после долгой спячки. Последняя неделя лета всегда выдаётся благодатной, когда ещё тепло не до конца улетучилось и уступило место предстоящей осенней дымки. Темнело всё ещё поздно и рано светало, но это ненадолго. На часах горели красные цифры, оповещающие Канаду о наступлении семи часов утра. Постояв у окна ещё немного, канадец побрёл на кухню, где отведал кукурузных хлопьев с молоком, а потом на улицу, ведь погода была благодатная для нынешнего сезона.       Выйдя из своих апартаментов, Канада столкнулся с гирляндой лучезарных фар автомобилей, уже рассекающих проезжую часть. Жёлтые и красные огоньки сливались в единую полосу, пока все водители ожидали зелёного сигнала светофора. Оттава — не Торонто, но и тут жизнь бьёт ключом. Да что там бьёт... Бурлит океаном в этом суматошном центре! Столица Канады не засыпала. Когда светило солнце, она копила мощную энергию для каждого своего жителя, а после горела неоном в ночи.       Солнце, вспоровшее свой живот несколькими часами раннее и пролившее ярко-алую кровь на линию горизонта, озолотилось и поднялось выше в небо, которое остыло и стало лить чистую и тёплую лазурь. Дальше по пути был Фишер Парк. Канада ступил в этот, казалось, отдельно существующий мир и подыскал прекрасное дерево, которым можно полюбоваться, а оно просто укроет в горящей золотом сени осенних листьев. Канадец положил руку на колено и устремил взор в никуда. Он любил делать так иногда, ведь в эти минуты он отдыхал; отдыхали его конечности и душа, которые так-то тоже не железные. А в парке уже ходили люди, но они не мешали умиротворению своего лидера.

***

      Полёт в Амстердам был назначен на три часа дня. К этому времени самолёт выпорхнул из аэропорта и отправился лететь через всю Атлантику прямо в столицу наркотиков в Европе. Нидерланды уже ждал его на взлётно-посадочной полосе с улыбкой и распростёртыми объятиями. Когда канадец спустился, голландец бросился ему на шею: — Ну наконец-то! А то я уже заждался! — Ты опять под чем-то? — с теплом в голосе спросил прилетевший. — Сегодня нет! Специально для тебя, мой друг! — Как мило с твоей стороны! Ну, чем предлагаешь заняться? — Залезай в машину, расскажу всë по дороге, — повёл Нидерланды Канаду к авто рядом.       Весь день они провели вдвоём: пили дымящийся кофе, смотрели одно из знаменитнйших ТВ Европы, просто гуляли по Амстердаму. Но в один момент, когда оба, находясь в доме местного главы, переключали каналы, казалось, в семидесятый раз, ненароком вышел у них разговор: — О, а тут США показывают, — ткнул пальцем в экран Нидерланды. — Да моего брата везде показывают. — А ты как хотел? Это ж Соединённые Штаты Америки! — поднял тот палец. — Какой же он важный, однако! Но признания этой важности жаждет ото всех. Однако кто-то отказывает ему в этом… Э-э-э, ты только не говори ему, что я такое сказал, хорошо? — спохватился Канада. — Я тебе больше скажу: я видел, как его Россия целует! — Как целует? — мигом изумился канадец. — А вот так! Помнишь, я рассказывал, как мы спасались от пумы? — Так она действительно его поцеловала?! — подумав, сконфуженно переспросил брат США, вспомнив, как тот рассказывал об озвученном. — Я тогда даже не был ни под чем. Ясности ума только прибавили ушиб ноги и страшная ситуация в горах. — Вот чёрт… — подпëр Канада подбородок кулаком. — А тебе-то что? Ну наградила поцелуем за храбрость. Я за эту храбрость Штаты и Россию приставлю к награде, как когда-то тебя. — Да тут такое дело… Извини, но о нём должны знать только два человека: он и я. — А я? Я же как никак твой друг! Мы вдвоём столько вместе сделали и сделаем ещё намного больше! — стал заглядывать Нидерланды в лицо Канаде. — Боюсь, брат меня будет очень сильно ругать, если узнает, что я распространяюсь… — Бесполезно: я всë равно от тебя не отстану. — Ну, слушай. Дело было в начале июля, прямо в мой день рождения. Мы беседовали с США на балконе отеля. Брата оскорбили мои шутки о его семейном положении, и он сказал, что начнёт отношения с любой выпавшей на рулетке девушкой на спор. Я запустил приложение, и оно показало Россию. Как он был растерян в тот момент... Это надо было видеть. Ну и он согласился на это предприятие. С палёной задницей бегать будет, как только РФ узнает об истинном побуждении моего брата. — А поцелуй-то был... Эх! — вспомнил Нидерланды. — Так он был? — изумился Канада. — Да. Передо мной слились, когда от пумы убежали мы. — А я не поверил ему... — Вот так, дружище! А на что спорили? — На триллион долларов.       Нидерланды выронил из руки пульт и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут. Оба приятеля, рассуждавшие о прелестях дружеской жизни, остались недвижимы, вперя друг в друга глаза. Голландец со своими девятнадцатью миллиардами зелёных бумажек и думать о такой сумме не мог. — А если ты проиграешь? У тебя еле до двух дотягивает. — Россия, скорее, погребёт свою землю, чем отдастся моему брату! Самоуверенно скрестил руки на груди Канада. А вот Нидерланды после того поцелуя был уже не уверен, что победа за его другом. Но всё же время покажет.