Грязная душа

— Хороший мой, ты слышишь меня? — голос Драко раздавался будто из-под толщи воды и был настолько тихим, что Гарри пришлось напрячь слух, дабы понять, что он говорит.       С трудом приоткрыв глаза, Поттер вернулся в реальность, морщась от резкой боли, пронзившей затылок. — Гарри, солнышко, наконец-то! Как ты себя чувствуешь? Стало легче? — Драко нервно подвинулся поближе к возлюбленному, кладя тёплую ладонь ему на лоб и ласково улыбаясь. — Прости, мне так стыдно, — Гарри чуть покраснел, потирая глаза и окончательно приходя в себя. — Всё в порядке, не переживай, пожалуйста! Ты скажешь мне, что произошло? Ты упал в обморок, и мы с родителями сильно волновались, — Драко кусал губы, словно заранее боясь ответа на свой вопрос. — Прости, я не хотел вас волновать. Те…те воспоминания…они были о Пайке и… — Не продолжай, я понял. Гарри, ты всё ещё не хочешь обратиться к целителю? Подожди, — Драко поймал руку возлюбленного, готовящегося спрятаться под одеялом, и мягко её поцеловал, — я понимаю, что тебе страшно. Но пока ты не лечишься, то тебе становится лишь хуже. Пожалуйста, давай попробуем. Я буду рядом и всегда тебя поддержу.       Гарри нервно сглотнул, и его глаза расширились от ужаса. Было видно, как сильно он хочет вновь уйти от разговора, но Драко не планировал сдаваться. Он был уверен, что колдомедики найдут способ помочь, и Гарри надо лишь сделать этот пугающий шаг в пропасть.

*****

      Весь последующий день юноши провели в постели. Гарри обещал подумать над просьбой Драко, но старательно избегал неприятной темы и прятался за книгой. Впрочем, Малфой на него не давил, довольствуясь тем, что возлюбленный хотя бы подумает об этом способе решения проблемы.       После обеда пришло письмо от Люпина, в котором профессор просил перенести урок на следующий день, объясняя это тем, чем ему нездоровится. Гарри витал в своих мыслях и особо не отреагировал на письмо, отстранённо кивнув. — Ты расстроился из-за того, что я сказал? — Драко поймал Гарри за руку, когда тот ложился обратно в кровать, и осторожно притянул к себе. — Я…я не хочу рассказывать всем о…о дяде Верноне, — в зелёных глазах блеснули слёзы, и Поттер взлохматил волосы, шмыгнув носом. — Он…он будто испачкал меня. Везде я вижу его лицо и слышу, как он смеётся, как говорит о том, что вы все меня возненавидите, когда узнаете правду. — Милый, но мы же знаем правду и продолжаем тебя любить. Ты не виноват в том, что произошло, — Драко нежно поцеловал любимого в висок, погружая в свои объятия. Ему было ужасно больно и печально наблюдать за муками Гарри и слышать, как тот вновь и вновь ненавидит себя. — Прости меня. Прости, что тебе приходится возиться со мной, — Гарри вытер сбежавшие слёзы и вздрогнул, чувствуя, как губы Драко мягко соприкасаются с его собственными.       Тело вдруг накрыла удивительно приятная волна тепла, и Гарри, будучи не в силах противиться своим чувствам, подался вперёд, прикрывая глаза.       Малфой был аккуратен и заботлив. Он ласково скользил ладонями по спине возлюбленного, поглаживая и массируя, при этом не спускаясь ниже и не причиняя неудобств. Сцеловывая слезинки со щёк Гарри, Драко покрывал поцелуями его лицо, вызывая смущённый румянец и посылая по коже горячие импульсы.       Гарри стеснялся и чувствовал себя неловко, но плавился в невероятно нежных руках, позволяя Драко то и дело углублять поцелуй. Удивительно, но в его объятиях Гарри ощущал себя хорошо.       Малфой не давил и не напирал, лаская только те части тела, которые не были скрыты одеждой. Тёплая вереница поцелуев накрыла ключицы, и с губ Гарри сорвался несдержанный стон. Он испуганно сжался, широко распахивая глаза и испытывая стыд за этот жуткий звук, но Драко лишь улыбнулся, аккуратно укладывая его на кровать: — Ты прекрасен! Я не сделаю ничего лишнего, обещаю. Ты в любой момент можешь меня остановить.       Гарри быстро кивнул и попытался расслабиться, чувствуя, как Драко снял с него очки. Теперь возлюбленный превратился в слегка размытую версию себя, но от этого не потерял привлекательности.       Чуткие горячие губы скользили по выступающим косточкам запястий и целовали полузажившие царапины у ладони, и Гарри ощущал, как по коже растекается жар, перемешанный со всепоглощающей любовью к такому нежному и понимающему Драко. Осторожно опустив пальцы на светлые волосы, он начал их поглаживать, с восторгом замечая, как Малфой улыбнулся, подставляясь под руку.       Подсознательно Гарри до ужаса боялся. Прикосновения и поцелуи Драко были невероятно приятными и даже немного возбуждающими, но страх, что ещё мгновение и его пальцы скользнут в штаны, или ладонь сожмёт чуть приставший член, был слишком сильным. Гарри прикрыл глаза, убеждая себя, что всё будет хорошо — это лишь прикосновения, и Драко никогда его не обидит. — Хороший мой, мне перестать? — будто в ответ его мыслям прошептал Малфой и нежно прикусил раскрасневшуюся мочку уха. — Прости, я…мне очень приятно, но… — Но для первого раза хватит? — договорил Драко и чмокнул возлюбленного в нос, осторожно укладываясь рядом. Его домашние штаны заметно увеличились в районе ширинки, а потому он поскорее накинул на себя одеяло и чуть смущённо улыбнулся. — Извини, оно само. — Я понимаю, у меня…у меня тоже, — Гарри покраснел и спрятал лицо на груди у Драко, проваливаясь в бездну стыда.       Дурсли никогда не проводили с ним беседы о сексуальности и половом воспитании — если не считать ежедневных многочасовых изнасилований, во время которых дядя Вернон не забывал пояснять, что перед сексом нужно подмываться, хотя сам своим же советом пренебрегал.       Потому Гарри сильно стеснялся и редких поллюций, и того, как сейчас его собственный член напрягся от одних только поцелуев и ласковых поглаживаний в районе бёдер.       После дяди Вернона собственное тело было ему противно. Даже в душе Гарри прикрывал глаза при мытье пениса, чтобы не чувствовать, как его обхватывают фантомные потные пальцы. А в Хогвартсе даже в туалет ходил исключительно в кабинке с закрытой дверью. Накладывал сверху заклинание, но всё равно поддерживал ручку, дабы никто не пробил защиту. Это было странно и глупо, но так Гарри чувствовал себя более безопасно.       После случаев с Пайком его тело стало ему ещё отвратительнее, и даже в толк было сложно взять, как Малфой находит его привлекательным.       Хоть подсознательно Гарри и боялся, но рядом с Драко всё же ощущал некую защищённость, искренне веря, что тот его никогда не обидит. Даже сейчас, когда он был без очков и слишком слаб, чтобы отбиваться, Драко остановился по первому зову, да и действовал аккуратно и без напора. — О чём ты задумался? Всё хорошо? — Малфой потрепал Гарри по волосам и мягко улыбнулся. Его прохладные пальцы нежно поглаживали чуть вспотевший висок, массируя кожу, покрывшуюся мурашками. — Ты правда будешь рядом, да? Что бы ни случилось? — Разумеется, мы с тобой теперь связаны, — Драко вскинул брови, внимательно вглядываясь в лицо возлюбленного, словно пытаясь прочитать его мысли. — Хорошо, я просто уточняю. Мы…мы могли бы завтра ещё раз попробовать полетать на мётлах? Обещаю, я постараюсь с собой справиться, — Гарри закусил губу, тревожно вспоминая утренний обморок. Страх перед дементором и пугающими воспоминаниями был силён, но желание вновь оттолкнуться от земли и почувствовать настоящую свободу всё же оказалось мощнее. — Разумеется. Я буду рядом, и с тобой ничего плохого не произойдёт, — Драко глубоко вздохнул и, помолчав, вдруг негромко спросил: — У тебя есть какие-то воспоминания, которые приносят радость?       Гарри задумался, даже не сразу понимая, к чему задан такой вопрос. Большая часть его мыслей и моментов из прошлого касалась дяди Вернона и Пайка. В основном, конечно, Дурсля. И переключиться с них на что-то более радостное было чрезвычайно трудно.       Гарри много раз пытался зациклиться на чём-то ином, но всегда возвращался к одному и тому же — лицу дяди Вернона. Тот стоял перед ним, как живой, в своих растянутых клетчатых штанах, вайфбитерской майке и чуть зловеще улыбался: «У нас есть три часика, кисуля, поторопись».       Гарри передёрнул плечами, ощущая сильный прилив тошноты, и, прокашлявшись, выдал то единственное тёплое воспоминание, которое плотно засело на краю сознания: — Наш с тобой первый поцелуй.       Драко восхищённо вздохнул и улыбнулся, чуть крепче прижимая возлюбленного к себе и касаясь губами его макушки: — Я рад, что могу дарить тебе хоть что-то приятное.       Гарри кивнул и быстро заморгал, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Драко делал много, слишком много, и стоило отплатить ему тем же.       Они уже засыпали, когда Гарри заглянул Драко в лицо и негромко прошептал: — Ты прав, я согласен поговорить с целителем.