дневники арсения

я никогда не был так далек от Бога

и почти готов опустить руки.

в моих костях,

в крови

бушует болезнь.

я бы исправился, если бы только мог,

но пламя,

свирепствующее

внутри меня,

выжгло все хорошее, что было.

отче, помоги мне.

понимаешь ли ты?

всю жизнь я был паршивым человеком.

сжалься надо мною и утешь.

мне нужно обрести

искупление,

искупление,

искупление.

я никогда не был так далек от мира.

я снова исчезаю и меня не найти.

в моей голове

и моем сердце

пустота.

её уже можно заметить.

это яд,

вот что заполняет бездну.

он распространяется дальше и дальше.

отче, помоги мне.

понимаешь ли ты?

всю жизнь я был паршивым человеком.

сжалься надо мною и утешь.

мне нужно обрести

искупление,

искупление,

искупление.

***

«дорогой дневник, то, что я собираюсь сделать — ужасно. но только так я смогу спасти иру. ваня попробует. ваня что-нибудь придумает. и всё может оказаться не так плохо, но я просто подстраховываюсь. и это правильно. потому что ира не заслуживает всего этого. этого не должно было случиться именно с ней, но люди часто не знают, что случится в следующую минуту. или даже секунду. так случается. это жизнь. но я не позволю навредить своим близким. антон такой же. я понимаю это, как никогда. теперь мне намного яснее выявляется суть происходящего. и мотив антона. мотив для того, чтобы отгородиться от меня. он просто не хочет мне навредить. но он защитит меня любой ценой. вот и я. просто человек, который ради близких готов на всё. адекватнее записи в тебе, дневник, я ещё не видел. поэтому скажу. напоследок.

я влюбился в вампира не для того, чтобы он меня отталкивал. антон всё равно будет со мной. как ни крути. он просто не знает, кого теряет. меня сложно найти, легко потерять и невозможно забыть. ладно, первые два понятия наоборот, но не суть. теперь всё стабильно. я выдал базу из паблика вк и прощаюсь до следующей встречи. давай. пока.»

Арсений понимает, что уже ночь. Он понимает, что Иру будет сложно найти. Он понимает всё это, но не может отделаться от мысли о том, что кровь надо дать именно сейчас. Ваня написал, что они отправятся выполнять свою миссию уже через час. Значит, у Арсения есть только это время. Почему-то о телефоне Арсений вспоминает только в данную секунду. И открывает переписку с Ирой, резко откатываясь назад, когда они ещё очень даже хорошо общались. Например, в прошлом учебном году. Думать об этом сейчас — очень плохая идея. Арсений ведь собирается сделать выбор за неё. И она ему явно благодарна не будет. Хотя бы потому, что она до сих пор не имеет никакого понятия, с кем связалась. И кто именно крутит с ней шашни. Вдох. Ира отвечает, что она на пути к дому братьев. Приходится думать очень быстро. И уже через полчаса он перехватывает её на тропе, которая ведёт к Тихону. Кровь в бутылке. Бутылка в руках Арсения. И это ощущается странно. Ему теперь долго будет сниться, наверное, тот самый взгляд Антона. Клаус. Реально Клаус. Арсений понимает, что Ира не сама захотела сюда пойти. Потому что идёт пешком. Нет, Арсений тоже шёл сегодня сюда пешком. Но не в этом суть. Девушка даже не вздрагивает. Смотрит с подозрением. — Как ты меня нашёл? — Не трудно было догадаться. Хочешь пить? Очень захватывающе. И правдоподобно. Арсений предварительно добавил кровь Антона в сок. Потому что больше не знал, как это провернуть. — Мне нельзя пить из источников города. — Почему? Ира хмурится, будто пытается что-то вспомнить. Арсений видит явное внушение и после ответа убеждается окончательно в том, что это именно оно. — Не знаю. Просто нельзя. Чего пристал? И зачем я понадобилась тебе? — Брось, Ир, это томатный сок. — Арсений болтает бутылочкой около её лица. — Я знаю, как ты его любишь. С детства. И он точно не подходит под твоё описание. Это просто жест дружбы. Именно поэтому мне нужно с тобой поговорить. Себе я тоже взял сок. Давай вместе выпьем? Какой бред. Арсений чувствует себя прескверно. В такую чушь никто и никогда не поверит. Ужасно сыграно. Арсению точно не дадут оскар за такую игру. — Ладно. Я устала идти. Поэтому выпью. Ладно. Оскар ему всё-таки дадут. Ира выпивает с жадностью. Кривится потом, но выпивает. Арсений разбавил хорошенько. Чтобы вкус был менее заметен. Достаточно же совсем немного для того, чтобы обезопасить себя от внезапности, которая может произойти. Арсений не знает, как теперь себя чувствовать, но есть ощущение, что он буквально Иру спасает от чего-то неминуемого. — Такое ощущение, что в этот сок добавляют всё больше и больше химикатов. С каждым годом только хуже. Арсений собирается поддержать беседу, пока идет рядом. Ваня, наверное, уже там. Арсений предупредил его о том, что придёт позже и его не стоит ждать. На вопросы о том, что происходит, Арсений оправдал себя делами с Ирой. Ваня больше спрашивать не стал. И это с его стороны очень тактично. Странно, но нормально. Ладно, это очень странно, учитывая, что именно собирается сделать Ваня. Даже допроса не было. Ну с Ирой. Ну ладно. Главное, просто дойдите. Арсению странно. Да. — Да, согласен. Становится только хуже. — Ты идёшь со мной? Почему? — Я просто хотел поговорить. И с Антоном тоже. Так что это судьба. Арсений уже видит взгляд Антона, когда они припрутся вместе. Но так вышло, что Арсений Иру одну бы не отпустил. В любом случае, он был бы там. — У вас с ним какие-то проблемы? — Есть такое. Ссоримся. Нужно кое-что прояснить. Ира хмыкает, но Арсений старается не думать о том, что она выдаст что-то плохое. А она именно это и собирается выдать. — Знаешь, Антон мне не нравится совсем. Он какой-то мягкий слишком. — Арсению хочется хмыкнуть. Громко и выразительно. Потому что она об Антоне вообще ничегошеньки не знает. Мягкий? Ну да. Конечно. — С Тихоном интереснее. Жизнь так быстро течёт, я даже забываю иногда, что происходит вокруг. Влюблённые часов не наблюдают. Арсений готов прямо цокнуть. Потому что прекрасно знает, что это просто фальшивка. Тихон постоянно что-то внушает. Ира пропускает жизнь из-за того, что не помнит самого ужасного. Она не помнит половину, потому что Тихон иссушает её. Шарфик на шее триггерит. Арсений выдыхает. И снова делает глубокий вдох. Дом уже виднеется. Забор приветливо освещается луной. Машина Вани. Арсений всматривается. Друг стоит около, перебирая что-то в спортивной сумке. Но оборачивается, как только слышит голоса. Ира хмурится, руки в боки. — А ты что здесь делаешь? — К Тихону пришёл. И тебе привет. — Зачем? — Покумекать надо. Я не займу много времени, Ир. Не переживай, я не собираюсь у тебя его отбивать. — У тебя и не получилось бы. Он меня слишком сильно любит. Арсений не успевает заткнуть Ваню. Совсем чуть-чуть. — Да, так сильно, что потихоньку сводит тебя с ума, убивая. — Чего? Что за бред ты несёшь? Арсений лишь видит, как открывается дверь. Ваню за шею к машине. Ира даже вскрикивает. У Тихона глаза — пиздец. Арсений матерится, но не делает попыток сделать шаг назад. Наоборот. — Тихон, отпусти его. — Арсений, не мешай, будь добр. — Я буду мешать, потому что они мои друзья. — Тогда не пугайся, если пострадаешь. Случайно под руку попадёшься. И всё. Пуф! — Что происходит? Вопрос Иры пропускается. Благополучно. Когда Тихон начинает жмурится, испуская первый стон боли, Арсений берёт девушку за руку и оттаскивает назад. Она даже не сопротивляется. Ваня вырывается из захвата. Тихон оказывается перед ним на коленях. И всё приобретает весьма мрачные краски. — Давай так, Тихон. Разорви связь с Ирой. Сам. И тогда всё будет в порядке, если это можно назвать таковым. — Янковский, это не сработает. Ты вообще хоть что-нибудь знаешь про связь вампира и человека? Это не просто зависимость, это очень сильная связь, от которой избавиться можно только одним способом. — Арсений сглатывает. Ира вообще не понимает ничего, пусто пялясь в одну точку. — Вампиры привязывают человека к себе только для того, чтобы потом убить, Вань. Хочешь, я разорву связь прямо сейчас? Я просто убью её и всё. Тихон двигается слишком быстро. Арсений уже не чувствует её дрожащих рук. Тихон оказывается перед ними, держа Иру перед собой. Ваня с Арсением не понимают, почему Тихон больше не корчится от боли. Но сам же Тихон, прекрасно улавливая вопрос в их глазах, не заставляет ждать объяснений. — Думаешь, я не тренировался? У меня много знакомых ведьм, которые с удовольствием помогали мне становиться неуязвимым к этой боли. Арсений осознаёт. — Всё, что было до этого…? — Блеф. Я же должен был ввести вас в заблуждение. Эффект неожиданности, Арсений. Я слишком долго живу. И людям не доверяю. Уж прости. Иру трясёт. Арсения, кажется, тоже. — Отпусти её, Тихон. Я могу попробовать сам разорвать связь. — Не выйдет, ведьмочка. Человеческий организм за всю историю ни разу не смог вынести этого заклинания. Поверь, я проверял. Она в любом случае умрёт. И ей никто не поможет. Арсений старается дышать ровно. Старается сдерживать эмоции. Потому что он понимает. Если Ира сейчас умрёт, она станет вампиром. И мысль о том, что дать ей крови Антона — это единственная возможность спасения, если это так можно назвать, даёт надежду на то, что Арсения когда-нибудь простят. Он старается в это верить, даже не замечая, как появляется Антон. Он смотрит твёрдо. И тяжело. Арсений кидает на него испуганный взгляд. И получает в ответ лишь движения губ. — Я здесь. Не бойся. И Арсений выдыхает. Пока Ваня начинает делать то, что в прямом смысле начинает Иру убивать. Девушка кричит. Она кричит. И Арсения снова начинает трясти. Тихон мычит, падая на землю вместе с телом в своих руках. Но Антон стоит на месте. Пока что. Когда Тихон начинает издавать страшные звуки, Арсений вообще теряется. Он с трудом, но закрывает уши, прикрывая глаза, через пару секунд чувствуя, как поверх его ладоней ложатся другие. Глаза в глаза. Антон убирает руки. Арсений краем глаза замечает кровь из носа на лице Вани. Но Антон возвращает внимание на себя. — Слушай меня. Не смотри, Арсений. Просто не смотри, ладно? Пообещай. — Что? Антон, что ты собираешься сделать? — Облегчить страдания. Ты сделал всё, что нужно? Кивок. Антон вторит. — Отвернись. Так будет легче. Арсений сглатывает, отворачиваясь, продолжая закрывать уши руками, потому что это похоже на пытку. Ему кажется, он скоро потеряет сознание. Но в одну секунду он слышит громкое «нет» и совершает ошибку. Он поворачивается. В тот самый момент, когда Антон сворачивает чужую шею с неприятным хрустом. Ира падает на землю. Арсений открывает рот, но ничего не может сказать. Ваня, кажется, теряет сознание. — Ир… — Арсений не помнит, как подошёл ближе. Он просто упал на землю рядом и положил голову Иры к себе на колени. — Всё будет хорошо. Только прости меня, ладно? Антон всё ещё стоит рядом. Но дальше всё смутно. Арсений лишь помнит, как Иру забирают. А сам он оказывается на диване в зале. Плед на плечах. Горячий чай в руках греет. Ваня всё ещё не очнулся. Его отнесли в одну из комнат. Тихон пропал. Просто исчез. А Антон дал ему плед, приготовил чай и куда-то ушёл. Арсений не стремился пока что кого-то искать. Ваня в безопасности. Ира тоже. Сам Арсений был рад побыть в одиночестве сейчас. Ему нужно было обдумать ситуацию. И понять, что он чувствует. В последнее время жизнь стала сложной. Арсений понимает. Он знает причины. Он знает, почему вышло именно так. Но голова не хочет в полной мере свыкнуться с мыслью о том, что так будет всегда. Если только он не захочет закончить. Если только он откажется от своих чувств. Но он не сможет. Антон… — Арсений. Вот и он. Арсений даже не поворачивается. Антон садится рядом. Невозможно выкинуть из головы тот момент, когда Антон с совершенно спокойным видом сворачивал шею его подруге. Это слишком. Арсений просто не смог не повернуться и… было бы, наверное, действительно легче. Но то, что случилось, уже случилось. И назад не воротишь. — Почему повернулся обратно? — Не знаю. Я не знаю, Антон. — Боишься меня? О чём ты думаешь? Арсений прислушивается к себе, но ответ находится быстро. Арсений был бы не Арсением. Фраза из фильма так и просится. — Теперь я боюсь. Я не тебя боюсь… Я боюсь потерять тебя, боюсь, что ты уйдешь. Пальцы касаются подбородка. Арсений следует за этими пальцами, сталкиваясь с чужим взглядом. Но уже не холодным. Болючим. Антон улыбается печально. И это паршиво. — Лев влюбился в бедную овечку. Арсений, кажется, начинает плакать. Но это не точно. — Какая глупая овечка. — Ну, а лев — просто мазохист. Арсения притягивают к себе. В секунду он оказывается в безопасности с тем, кто несёт опасность. И это всё так парадоксально, что в голове не укладывается. Разве так может быть? Арсений никак не может успокоиться, пачкая футболку Антона влагой, но его начинает внезапно успокаивать шёпот. — Я не знаю, как отреагирует Ваня на то, что я сделал. Наверное, он попытается меня убить, но… Арсений, я сделал это только для того, чтобы вы остались чисты. И не чувствовали своей вины. Ира очнётся. Совсем скоро. Я убивал. Это моя сущность. Но вы не должны брать на себя этот груз. Арсений остраняется, заглядывая в глаза напротив. — Я дал ей крови. И я не знаю, что чувствовать. Я соучастник или… — Арсений, ты спас её. Тихон был прав, когда говорил о том, что другого пути нет. Связь действительно не разорвать без смерти жертвы. — Ты всегда знал об этом? Кивок. — Я просто хотел, чтобы у Вани была надежда. Чтобы у вас она была. Арсений всхлипывает, чувствуя, как ладони Антона поднимаются выше по шее. Антон утягивает в поцелуй внезапно. Но Арсений даже не думает отстраняться. Он отвечает, чувствуя себя в полной безопасности. Антон будто забирает всю эту боль своими поцелуями. Лечит. Латает. Но как только Арсений делает попытку стать ещё ближе, тепло исчезает. Арсений открывает глаза. И оказывается один. Печальная улыбка и собственные пальцы на губах. Они горят. Как и сердце. От таких запретных и трепетных чувств. Арсений вздыхает. Чай остыл.

«дорогой дневник, я готов сдаться. сдаться арсению. с каждым днём кажется, что без него я уже не смогу дышать полной грудью. он даже не представляет, что делает со мной. видеть его слёзы — это тяжело. раньше так не было. сейчас — я готов следовать за ним тенью, если не рядом. но я почти сдался. мне хочется быть рядом. мне хочется. очень хочется. но смогу ли я подарить ему ту самую жизнь, которой он так жаждет?»