Это сон?

Джон уже как две недели находится в составе 141. В целом, со всеми у него хорошие отношения: Прайс ему как отец, Газ отличный собеседник, что болтал с ним о жизни, вот только Гоуст был крайне строг с шотландцем. Как бы МакТавиш ни пытался найти с лейтенантом общий язык, тот лишь одаривал его строгим взглядом, да таким, что возникало ощущение, будто Соуп враг народа.        За всё это время Джон так и не узнал ничего нового о старшем, кроме того, что было написано в его досье. К тому же он не понимал, почему Гоуст так холоден с ним, хотя догадывался, что он со всеми такой. Порой мужчину раздражало, что во время тренировок он чувствовал на себе сверлящий взгляд. Поначалу это пугало, но потом начало выводить его из себя, когда к обычному молчанию добавились ещё и комментарии. И ладно, если бы только за явные ошибки, так нет же. Гоуст докапывался до каждой мелочи, отчитывая Джона.        — Техника хромает, сержант, – донёсся из-за спины голос, уже привычно отдающий безразличием и неким высокомерием.        Джон прекращает наносить удары по бедной груше, которую он колотил уже больше часа. Мужчина поворачивает голову в сторону высокой фигуры, что стояла на входе в зал, опираясь на стену. Маска-череп, приделанная к балаклаве, выделялась среди всей чёрной одежды, что была на лейтенанте.        Если говорить честно, то Джона привлекала эта скрытность в старшем. Он ни разу не видел его лица; казалось, что эта балаклава была приклеена к его голове. Только изредка мужчина менял её на чёрную ткань с принтом черепа, что открывала часть переносицы.        Да и тело у Гоуста было будь здоров. На единственном их общем задании МакТавиш заворожённо смотрел через прицел винтовки на то, как мощные руки, скрытые чёрной курткой, сворачивали шеи противников. Это выглядело так легко, что сразу было ясно – Гоуст профи в своём деле. Оно и понятно, не просто же так дают звание «лейтенант» и определяют в одну из самых почётных команд.        Моргнув пару раз, Джон вывалился из раздумий, вспомнив, что он в зале, к тому же не один.        — Может тогда покажешь, какая техника считается правильной, элти? – приподняв одну бровь, посмотрел шотландец на Гоуста.        Его достало, что мужчина постоянно делал замечания, но не исправлял, показывая, как правильно. Впервые за всё это время он осмелился ответить ему в такой ситуации.        Сзади послышались тяжёлые и громкие звуки подошвы военных сапог о бетон, что доносились эхом по помещению. Джона легонько пнули по голени, тем самым раздвигая его ноги на чуть большее расстояние. Затем Гоуст обхватил пальцами оба запястья сержанта, управляя его руками.        — И спину выпрями, вот так, – прохрипел Райли, проведя ладонью по позвоночнику МакТавиша.        До этого Гоуст никогда не был таким тактильным, отчего Джон впал в ступор. Что это могло значить? Продвижение в их взаимоотношениях? Вряд ли, скорее всего, он ошибается, ведь старший просто поправил его технику ударов и ничего более. Но эта рука на спине... Не надумывай.

***

       Карие глаза, отливающие янтарно-карамельным оттенком, завораживали Соупа. Он понимал, что, возможно, нагло пялиться на кого-либо неправильно, но что поделать. Они сидели друг напротив друга с расстоянием в метр-два. Делать было нечего: Газ обсуждал что-то важное с Прайсом, а вмешиваться в их разговор МакТавиш не хотел, занять руки было нечем, потому что Джон не взял с собой даже блокнот, в котором периодически рисовал от скуки или вдохновения. Поэтому из всего доступного он предпочёл смотреть в чужие глаза, нежели в пол.        Сам же Райли смотрел куда-то в пустоту, но голова его была немного опущена. Он сидел, скрестив руки на груди и расставив широко ноги. Его бёдра, обтянутые синими джинсами, стягивали ремни для скалолазания, на груди бронежилет поверх чёрной куртки, а на голове тактические наушники.        Пока Соуп оглядывал мужчину с ног до головы, тот прервал свои глубокие рассуждения и осмотрелся по сторонам. Заметив напротив Джона, что пялился на него, Гоуст проследил за его взглядом. Сержант смотрел на разведённые ноги Райли.        Саймон еле заметно двинул рукой, переключив поток связи с общего на персональный.        — Дыру проделаешь, – донёсся хриплый голос в наушнике Джона.        Соуп вздрогнул от неожиданности и поднял взгляд обратно на лицо старшего. Его обдало горячим потом. Он повернулся в сторону Газа и Прайса, но они совершенно никак не отреагировали на слова Райли. После чего Джон понял, что Гоуст адресовал это именно ему через их поток связи. Ну конечно, а кому же ещё?! Ведь только ты мог так открыто пялиться, МакТавиш! Заткнись.        Но Джон не собирался стыдливо отступать, как какой-то пацан, которого спалили за просмотром порно. Он снова перевёл взгляд на глаза, которые уже смотрели на него. Началась игра в гляделки. Поначалу Соупу было неловко, но спустя пару минут он уже с азартом ожидал, что Гоуст первый отведёт взгляд, а он выиграет эту битву. Но спустя минут так десять они всё ещё смотрели друг другу в глаза. Саймон потянулся к аппаратуре, нажав на кнопку. В наушнике поднялся трескающий шум.        — Чего ты ждёшь? – произнёс Райли, не отрывая взгляда от Джона.        — Что ты имеешь ввиду, элти? – озадаченно ответил Соуп.        — МакТавиш, к чему эта игра взглядов?        — А, ты про это. Да делать нечего, решил вот хоть чем-то заняться. Кто первый прервёт зрительный контакт – проиграл, – слегка улыбнулся Джон.        — Детский сад, – тяжело вздохнул Саймон, отключая звук.        Джон уже было расстроился, но понял, что старший всё ещё смотрит на него. Это заставило Соупа широко улыбнуться. Как бы Гоуста ни раздражала эта детская и нелепая игра, он всё равно продолжил её.       

***

       — Газ, знаешь, почему мужчине на кассе стало плохо? – глупо улыбаясь и щуря глаза, хихикнул подвыпивший Соуп.        — Не знаю, удиви, – уже устав от шуток Джона, ответил Гэррик.        Позади МакТавиша, что был повёрнут в сторону Кайла, сидел Гоуст. Он заказал воду, потому что именно ему отвозить всех обратно на базу. Невольно Саймон подслушал разговор Соупа. Да что уж говорить, он весь вечер слушал каждую его шутку, которую он рассказывал Газу, что тому спустя время, видимо, уже надоело. А Гоусту что, он привык быть слушателем, да и к тому же, пьяный Джон нёс такую чушь, что порой она и вправду была смешной.        — Ему пробили печень, – всё так же улыбаясь и скаля зубы, рассмеялся Соуп.        — Боже, – потерев переносицу, закатил глаза Гэррик, – кто вообще будет смеяться с этого?        — Эй, – возмутился Джон, надув губы. Стоило ему повернуться за своим стаканом с алкоголем, как он увидел боковым зрением Гоуста, что согнулся в спине и приставил ко рту кулак. МакТавиш тут же подумал, что Саймон чем-то то ли траванулся, то ли подавился, поэтому обеспокоенно спросил, положив руку ему на плечо, – Гоуст, тебе плохо?        — Чертовски тупая шутка, сержант, – улыбаясь и щуря глаза, прохрипел Райли.        Джон тут же улыбнулся, широко раскрыв глаза. Он не ожидал, что Гоуст вообще слушал его шутки, так ещё и оценил одну из них.        — Газ, я нашёл того, кто будет смеяться с моих шуток! – радостно воскликнул Соуп, вскинув руки вверх и повернувшись к Кайлу.       

***

       На последнем задании, что было буквально день назад, Соуп словил пулю в плечо и наткнулся бедром на торчащую в бетоне арматуру. Получилось это всё достаточно нелепо, отчего он попросил Прайса не сообщать никому о позорных ранениях. Тот после долгих уговоров и скулежа Джона всё же согласился, но строго наказал ему сразу же после возвращения на базу ехать к врачу. МакТавиш так и сделал.        Вообще, на этом задании всем прилетело, просто кому-то досталось меньше. И в сравнении с ранами Газа, раны Соупа являлись царапинами. Хотя пуля прилетела «удачно», да и арматура тоже… Но кто же знал, что вражеское подкрепление окажется на базе, где находилась цель 141 команды. Вот и они не знали. Единственное, что поднимало Джону дух – хриплый голос в наушнике во время миссии.        Соуп искал Газа, который не отвечал на тот момент уже около десяти минут, что заставляло волноваться за сохранность товарища. Поэтому Гоуст вёл Джона по улицам, при необходимости очищая ему путь от противников выстрелами из винтовки, дабы тот занимался поисками мужчины без особых помех. Когда сержант пропадал из поля зрения Райли, а потом и не отвечал некоторое время, тот обеспокоенно спрашивал о том, как обстоят дела и в порядке ли Соуп, называя его «Джонни».        Не в порядке. Как раз-таки в один из таких моментов, когда Джон проходил где-то позади зданий, исчезая из поля зрения Гоуста, а потом слыша это трепещущее душу «Джонни», он и напоролся на арматуру. И казалось бы, как же ему хорошо, но и как же, сука, плохо. Если бы Соуп знал, что старший решит назвать его так именно в тот момент, то попросил бы заткнуться. Он тихо взвыл от боли, на что прибежали двое солдат. Один из них выстрелил и попал шотландцу в плечо, тот скривился в лице, но скрылся за стеной одного из зданий, а затем поочерёдно пристрелил каждого.        Джон достал маленькую аптечку, что лежала в одном из его подсумков. «Маленькая, да удаленькая», как говорится. В ней было всё, что нужно. Пуля осталась в плече, но была она неглубоко, поэтому через пару минут адской боли он вытащил её, а после обработал и засыпал порошком, что останавливает кровотечение, ну, и конечно же, замотал всё это дело бинтами. Так же он поступил и с бедром. На тот момент Гоуст уже раз пять пытался достучаться до Джона. По его голосу было слышно, что он волнуется. Соуп всё же отозвался, отчего Райли облегчённо вздохнул.        В итоге Соуп нашёл Газа, и они поторопились к фургону, у которого их уже ждали Прайс и Гоуст. Пока они ехали обратно на базу, всё внимание уделялось Газу, поэтому никто так и не заметил окровавленных бинтов на бедре и плече Джона. Это не могло его не радовать. Он знал, что Гоуст задал бы вопрос о том, как Соуп получил эти ранения, а отвечать ему совершенно не хотелось. Конечно же, он мог соврать, но почему-то язык у него не поворачивался сказать Саймону ложь.        И вот уже сразу после возвращения на базу Джон выпросил у Прайса сохранить его ранения в секрете, и в тот же день Соуп направился в больницу. Там его раны залатали и аккуратно перебинтовали, сказав, что шрамы останутся. Конечно останутся. МакТавиш уже привык к тому, что его тело усеяно шрамами, поэтому ещё два погоды не сделают. Но также он понимал, что в ближайшую неделю, а может, и две, ему нельзя нагружать своё тело, что при его работе тяжело.        Вернувшись обратно на базу, Джон тихо прокрался мимо чужих комнат по коридору к своей. Время близилось к ночи, поэтому он не хотел никого разбудить, если кто-то всё же спал.        — Где ты был? – донеслось в другом конце коридора.        Джон как положил ладонь на ручку двери, стоя на носочках, так и замер в той же позе. И что теперь сказать? Может, соврать о том, что ходил выпить, дабы отметить то, что все вернулись с миссии живыми? А поверит ли в это Гоуст?        — Выезжал в город, – ответил Соуп.        — И что же ты там делал? – прохрипел Гоуст, идя в сторону шотландца.        — Решил прогуляться. Элти, мы чуть не сдохли на этой миссии, я подумал, что стоит хотя бы на пару часиков вспомнить, что же такое «гражданская жизнь», – пожал плечами МакТавиш.        — Вот оно что. И как тебе? – Райли опёрся о стену рядом с дверью, ведущей в комнату Джона. – Чего не заходишь?        Всё это время Джон не смотрел на старшего, ему было противно, ведь он соврал. Но это было во благо! Да кому ты пиздишь?        — Вот, захожу, – хмыкнул Соуп, дёргая ручку двери и переступая порог.        — Серьёзных ранений после задания нет?        — Не, всего-то парочка царапин, – отмахнулся он. Пиздабол. Заткнись.        — Ну и везунчик же ты, – в голосе Саймона была слышна улыбка.        — Да, я такой, – улыбнулся во все 32 Джон. – Ладно, элти, спать охота, я на боковую.        — Спокойной ночи, Джонни.        Соуп закрыл за собой дверь. Он снова услышал это тёплое «Джонни», от которого на его лице возникла идиотская улыбка. И такая подростковая радость, что ли, из-за которой хотелось головой об стену биться. Джон не понимал, что он испытывал к Гоусту, хоть догадки и всплывали в голове, а потом ещё и подтверждались его же физиологией и желаниями.        На удивление, их взаимоотношения медленно, но верно шли в гору, что, конечно же, не могло не радовать Соупа.

***

       — Что с Соупом? – спросил Гоуст, хмуря брови.        — Да нормально всё с ним, а что не так? – пожав плечами, Прайс провёл по своей бороде.        — Почему он хромает и постоянно отнекивается от физической нагрузки? Обычно он всегда только за спарринг со мной, – скрестив руки на груди, ответил Райли.        — Не знаю, Саймон, – соврал мужчина.        — Ложь, я вижу, что что-то не так.        — Я обещал держать это в секрете, – отвернувшись, Прайс достал из кармана сигару и поджёг её.        — Ах вот как, значит. Хорошо, у меня есть свои методы, – проворчал себе под нос Гоуст, подорвавшись с места.        Саймон направился сначала к комнате Соупа, но постучав, ему так и не открыли дверь, поэтому он начал блуждать по базе в поисках Джона. База была маленькая — временная, поэтому он знал, что найдёт его рано или поздно. Но долго искать не пришлось — солдат сидел на кухне, смотря какое-то шоу на телефоне и поедая клубничный йогурт. Джон сразу же заметил влетевшую на кухню высокую фигуру.        — Добрый вечер, элти, – с лёгкой улыбкой, шотландец поприветствовал старшего, поставив шоу на паузу.        — Вставай, – прорычал Гоуст.        — Ты не с той ноги сегодня встал, что ли? – улыбка сошла с лица Соупа так же быстро, как и появилась. Он не понимал, в чём причина такого отношения к нему.        — Дважды повторять не буду.        — Ладно-ладно, – Джон поднял руки, будто сдаваясь, и встал со стула.        Райли схватил его за руку и потащил за собой. Пока они приближались к комнате Гоуста, Соуп обеспокоенно задавал вопросы, еле успевая за Саймоном. Нога всё ещё болела.        Гоуст распахнул дверь, чуть ли не сорвав её с петель, затащив за собой шотландца, Райли захлопнул дверь с треском, после чего запер её на ключ. Он приблизился к Соупу, что стоял и не понимал причину происходящего. Возвышаясь над сержантом, Саймон буквально обдумывал все способы, которыми мог бы убить его.        — Раздевайся, – скомандовал старший.        — Что? – озадаченно прошептал Соуп.        Он и без того не понимал, что происходит, но теперь он был в ступоре от приказа Гоуста. Зачем? Его сейчас убьют? Что такого произошло, что Райли хочет видеть Джона голым?        — Я сказал, раздевайся! – рявкнул Саймон, ударив кулаком по столу, что стоял рядом.        — Прям полностью, что ли? – опешил от такой реакции Соуп. Но на этот вопрос ему ничего не ответили.        Джон смущённо расстегнул пуговицу на штанах, а затем и ширинку, и только тогда до него дошло, что если он снимет одежду, то бинты и последствия его нелепых ранений будут видны, и тогда с него потребуют объяснений.        — Блять, я не могу… – нервно усмехнулся МакТавиш, подняв взгляд прямо Гоусту в глаза.        — Конечно не можешь, Джонни, ведь есть что скрывать, да? – прорычал Райли, толкнув Соупа на стол.        Джон прошипел от ноющей боли в бедре, сжав ладони в кулак. – То есть ты знаешь? – расстроенно хмыкнул Соуп, опустив голову.        — Знаю, – холодно ответил Гоуст.        — Мог бы просто спокойно сказать, что знаешь и хочешь увидеть, а не срываться на мне, – выплюнул слова Джон, аккуратно растирая бедро.        — То есть теперь ты собираешься сделать меня виноватым? – упирая руки в край стола и нависая над сержантом, оскорблённо хмыкнул мужчина.        — Нет, но своей агрессией ты делаешь мне больно. Толкать в стол и тащить меня за руку было не обязательно, – поджав брови, отвёл взгляд Соуп.        — А ты мне враньём! «Всего-то парочка царапин», вижу, – процедил сквозь зубы старший. – Показывай.        — Я честно не хотел тебе врать, но и правду не хотел говорить, – сказал шотландец, спуская штаны до колен. Сидя на столе, было неудобно снимать их, но он всё же смог. Затем он стянул один рукав, оголяя плечо.        — Снимай остальное.        — Зачем?! Это всё, что я получил за прошлую миссию, – прошипел Джон.        — Врёшь?        — Блять, Сай, не вру! – Соуп смотрел ему в глаза, показывая, что честен в своих словах.        — Хорошо, – Саймон включил настольную лампу, чтобы осмотреть раны сержанта.        Он снял перчатки, после чего коснулся бедра Джона. Он осторожно развязал бинт и начал оценивать серьёзность ранения. Джон уже был готов убиться из-за этой ситуации. Она до абсурда странная: полуголый мужик сидит на столе другого мужика. Заебись, МакТавиш. А чё я? Пиздеть меньше надо. Заткнись.        — Когда успел? Пока я следил за тобой через прицел, всё было нормально, – спокойно произнёс Райли.        — Как раз-таки тогда, когда ты не видел меня. Это твоё… – Соуп прикусил язык. Чуть ли не сказал то, чего не стоило.        — Что моё? – Гоуст посмотрел в глаза Джона, переведя руки уже на его плечо.        — Агх, ладно, к чёрту! – рявкнул он, зажмурив глаза. – Это всё ты виноват!        — Чего? – нахмурив брови, выпрямился старший, убрав руки.        — Если бы не это твоё ебучее «Джонни», то я бы не наткнулся бедром на арматуру. А не наткнись я на неё, то и в плечо бы мне не выстрелили!        — А причём тут я?        — Да при том, что ты с таким беспокойством это произносил! Ты впервые назвал меня так, как ещё я должен был отреагировать?! – вскинув руки, протараторил Джон.        — Ну явно не на арматуру бросаться, – хмыкнул Гоуст, снова возвращаясь к ране на плече.        — Как смешно, – закатив глаза, промямлил мужчина. – Это настолько нелепо, что я попросил Прайса умолчать об этом, а он — цензурных слов на него нет — рассказал всё.        — Ничего он не рассказывал, – Райли завязал бинты так аккуратно, что даже лучше чем у медиков вышло.        — А как ты узнал тогда?        — По тебе видно. Постоянно хромаешь и от спаррингов со мной отнекиваешься. На тебя не похоже, – пожал плечами Саймон.        — Хорошо знаешь меня? – улыбнулся и приподнял бровь шотландец, смотря в глаза старшего.        — Не представляешь, насколько, – Гоуст снова упёрся руками в стол, наклоняясь лицом к Джону так, что их глаза находились на одном уровне.        — Звучит жутко, – нервно усмехнулся МакТавиш.        — Это только звучит так. Хотя пугает, когда человек про тебя знает больше, чем ты об этом человеке, не правда ли? – наклонившись к его уху, прошептал Райли.        — Есть в этом правда. Я даже не знаю, как выглядит твоё лицо.        — А хочешь? – Джон почувствовал тёплое дыхание у мочки уха, от чего по спине прошлась волна мурашек.        — Да, – проглотив накопившуюся во рту слюну, прошептал Соуп.        — Так узнай, – Гоуст нажал на выключатель настольной лампы. Комната вновь погрузилась во тьму. Лишь слабый свет пробивался через окна.        — А я без рук не останусь? – нервно хихикнул сержант.        — Пока не знаю.        «Кто не рискует, тот не пьёт шампанское», поэтому МакТавиш потянулся к чёрной ткани на шее мужчины. Кожа под ней была почти обжигающей, дойдя до подбородка, Джон провёл кончиками пальцев по лёгкой щетине, что приятно покалывала их. А затем он коснулся губ. Они обкусанные и сухие. Он задержал пальцы на них, обдумывая, каким способом его убьют, если он поцелует Саймона. В голове сразу прокручивались картинки того, как Гоуст убивал всех врагов, что попадались ему на пути, отчего сердце Джона начинало биться быстрее.        Но из фантазий и раздумий о том, как же его всё-таки убьют, шотландца выдернул влажный и горячий язык, что облизывал его большой палец. Казалось, что сердце Джона только что остановилось.        Потупив ещё несколько секунд, он понял, что этот жест был как зелёный свет, поэтому Соуп поддался вперёд, держа руки на щеке и шее старшего. Он завёл ноги за Гоуста, тем самым обхватывая его ими и притягивая к себе. Джон думал, что даже с разрешения Саймона как-то нагло вылизывать его рот, но нет, сам Райли охотно брал инициативу на себя, кусая губы сержанта и сплетая их языки.        Стук в дверь. Соуп буквально подскочил на месте, отстранившись от Гоуста, а тот лишь жадно смотрел ему прямо в ярко-синие глаза, что светились даже при малейшем освещении луны с улицы. Райли тяжело вздохнул, уткнувшись в изгиб шеи Джона, после чего посмотрел в сторону двери.        — Кто там? – достаточно громко произнёс Саймон.        — Это Прайс. По поводу Соупа хотел бы спросить кое-что, – донеслось из-за двери.        — И что же, если вкратце?        — Он жив хоть?        — Что?        — Ну ты ведь искал его, а сейчас притих. Убил уже?        — Пока что нет. Думаю, что сейчас мне лучше успокоиться, и уже потом поговорить с ним, – произнёс Гоуст, после чего наклонился к Джону и прикусил его мочку уха, от чего тот рвано выдохнул, задрав голову.        — Правильно, сынок. Ладно, тогда отдыхай, если найдёшь его – скажи. Доброй ночи, – произнёс Прайс напоследок.        — Доброй, – Саймон дождался, пока удаляющиеся шаги стихнут, после чего снова посмотрел на шотландца. – Теперь нам никто не помешает, Джонни.        Гоуст уже было накрыл губы Соупа своими, но тот закрыл его рот ладонью. – Как давно ты начал воспринимать меня в таком плане? – задал вопрос Джон.        — Сейчас это так важно?        — Наверное?… Я не знаю, – он опустил голову. – Да, я рассматривал тебя как кого-то больше, чем просто лейтенанта, но я думал, что для тебя я исключительно обычный сержант. Ты постоянно делал мне замечания или одаривал раздражённым взглядом. А сейчас… Ты позволяешь мне стянуть с тебя маску и поцеловать твои губы. Я точно не сплю? – тихо хмыкнул Соуп, расковыривая кожу на пальцах от нервов, Гоуст всё равно не увидит этого.        — Перестань, Джонни, – прошептал Саймон, огладив его ладони.        — Мы же в темноте, как ты… – не успел договорить Джон, как его перебил Райли.        — Я просто знаю, что ты так делаешь, когда нервничаешь.        — Да, видимо, ты прав, я не представляю, насколько хорошо ты меня знаешь.        — Если часто наблюдать за человеком, то сразу многое становится понятным, – улыбнулся Гоуст, – так что, тебе уже не хочется увидеть моё лицо?        — Я всё равно не увижу, темно ведь.        — Если продолжим, то, может быть, я включу свет.        Соупу повторять дважды не надо. Он тут же срывает с Саймона балаклаву, возвращаясь к тому, на чём они закончили. Райли задирает свитер Джона, забираясь под него руками. На удивление, они у него приятно прохладные. Старший останавливает руки на талии, сжимая её, и притягивает шотландца к себе вплотную так, что их тела трутся друг о друга. А Джон зарывается пальцами в мягкие волосы.        Поцелуи были настолько жадными, что этим двоим уже не хватало воздуха, но даже так они продолжали страстно целоваться, издавая неприлично громкие звуки. Но когда Гоуст завёл руку под нижнее бельё Джона, сжимая его задницу, сержант вздрогнул, отстранившись от губ лейтенанта.        — Слишком рано? – прошептал Райли, пытаясь отдышаться.        — Меня давно в жопу не ебали, не знаю даже… – попытался отшутиться Соуп.        — Значит, уже был кто-то до меня, печально, – улыбнулся Гоуст.        — Знаешь… Может, и рано, но попробовать стоит. Только помни, у меня бедро болит.        — Конечно, Джонни. Тогда нам лучше переместиться на кровать, на столе неудобно. Хватайся за меня, я донесу, только не свались, – усмехнулся Саймон, придерживая Соупа, что обвил его ногами и руками.        Гоуст без особых усилий донёс мужчину, уложив его на мягкий матрас. Сам же он стащил с себя футболку и уже начал расстёгивать ширинку на джинсах.        — Твоя кровать мягче, – промычал Соуп, потягиваясь, лёжа на животе.        — Хочешь, поменяемся комнатами, тогда она будет твоей?        — Нет. Зачем? Если ты будешь моим, то и кровать частично будет моей, – тихо рассмеялся Джон, болтая ногами, лёжа в одних трусах и свитере.        — Значит, ты оккупируешь мою кровать? – Райли стянул с себя штаны и кинул их в сторону. На него это не было похоже, но он потом уберёт их, только не сейчас. Он приблизился к кровати и наклонился, чтобы провести по голени левой ноги Джона, от чего тот тихо выдохнул, повернув голову на Гоуста. Он не видел его, точнее видел, но только очертания.        — Хм, думаю, что да, – мурлыкнул Соуп, после чего уселся на задницу и утянул старшего за плечи прямиком на кровать.        Пока сержант целовал Саймона в губы, тот вновь забрался руками под свитер Джона, оглаживая его мощную грудь и живот, а затем он задрал ткань, оголяя тело товарища, отчего шотландец поёжился и свободной рукой опустил свитер обратно вместе с ладонью, которой Райли пытался снять его.        — Холодно, – промычал в поцелуй Соуп, кусая нижнюю губу старшего.        Конечно холодно. За окном зима, а база плохо отапливалась, потому что была временной.        Ну Гоуст возражать не стал. К тому же, если сержанту так комфортнее, то он только за, чтобы тот остался в этом свитере. Саймон оборвал их поцелуй, отчего Джон немного расстроился даже, но буквально через пару секунд голова Райли оказалась под свитером. Мужчина оставлял влажные поцелуи на груди Соупа. Во время некоторых поцелуев он прикусывал кожу под губами, после чего нежно облизывал место укуса. Пока Гоуст занимался телом шотландца, Джон поглаживал его мощную, полную мышц спину.        Спускаясь вниз по животу, Саймон уже приближался к резинке нижнего белья Соупа. Одной рукой он обхватывал талию мужчины, а другой оглаживал его грудь. Прикусив кожу, находящуюся рядом с дорожкой волос, Гоуст слегка сжал сосок на груди Джона, отчего тот резко выгнулся в пояснице.        Райли убрал руку и оттянул ей резинку трусов сержанта, стягивая их с него. Джон покорно лежал, ожидая дальнейших действий от старшего. А долго ждать и не пришлось — мужчина огладил разгорячённый стояк, что прижимался к животу Соупа. Гоуст уложил ноги шотландца поверх своих бёдер, пристраиваясь поближе к телу солдата. Джон и понять не успел, как их члены соприкоснулись, а Саймон обхватил их своей большой ладонью, двигая ей.        Даже не видя, Райли чувствовал, как грудь Соупа вздымается от тяжелого дыхания. Подумав, что Джон уже морально готов, мужчина притянул его на себя, усаживая к себе на бёдра. Он, не прекращая движения рукой, поменял их тела местами. Теперь Гоуст находился в полусидячем положении с шотландцем, что опирался руками на его грудь, выгибаясь в пояснице и поддаваясь вперёд каждому движению руки, сидя на его коленях. От этого Саймон невольно улыбнулся, понимая, что Джон и вправду готов.        — Какой же ты нетерпеливый, Джонни, – прошептал Гоуст, надавливая одним пальцем на колечко мышц сержанта.        От этого Соуп сдавленно мычит в плечо старшего, путаясь в движениях. Теперь он не понимал, как ему двигаться: то ли толкаться в руку Гоуста, то ли глубже насаживаться на палец, который вызывал у него смешанные чувства. Ему вроде и было приятно, но ощущалось это странно и необычно.        Гоуст медленно растягивал Джона, вводя второй палец. МакТавиш был рад, что Райли не торопил события и умел аккуратно обращаться с партнёром. Потому что первый раз с мужчиной у Соупа был не самым приятным. Он был тогда моложе на лет так пять, подобрал какого-то такого же молодого парня в клубе, и они поехали к Джону домой. Сказать, что того парня волновал только свой комфорт и удовольствие – ничего не сказать. Этот придурок абы как растянул МакТавиша, после чего грубо взял его, затыкая тому рот на все крики о том, что ему больно. После той ночи задница у него болела долго. Да, Джону конкретно не повезло с первым разом в роли принимающего.        Пока Соуп вспоминал свой болезненный опыт, Гоуст пытался надавить на простату. Как только он нашёл её, Джон сдавленно простонал, вжимаясь грудью в Саймона. Свободной рукой Райли огладил бедро сержанта, как бы успокаивая его.        — Жаль, что мой первый раз был не с тобой, – промычал МакТавиш, уткнувшись лбом в изгиб шеи мужчины.        — Приятно слышать, Джонни. Неужели тот парень был настолько плох? – Гоуст вытащил пальцы из Соупа, аккуратно сжимая его задницу.        — Мгм… Думал, что тот раз будет первым и последним, но сейчас я занимаюсь тем же, только уже со своим лейтенантом. Да я и мечтать о таком не мог, – тихо рассмеялся Джон, прикрыв рот рукой.        — Тогда, с твоего позволения, я зайду дальше, хорошо?        Соуп одобрительно кивает головой, всё ещё упираясь в шею Райли. Саймон немного сдвигает с себя Джона, приподнимая его. Потянувшись к тумбе рядом с кроватью, он достаёт из ящика тюбик со смазкой. Нанеся лубрикант на ладонь, а затем проведя ей по члену, большим пальцем он приставляет головку, истекающую предэякулятом, к заднице Джона. Она легко проскальзывает в него, но он впивается пальцами в плечи Гоуста, тихо скуля. Саймон, ощущая это, придерживает мужчину за талию одной рукой, а другой оглаживает его бедро. Райли чертовски хочется ухватиться за бёдра МакТавиша и войти в него до самого основания, надавив на них, но он удерживает себя от этого, понимая, что это было бы предательством, ведь Джон доверился ему. Поэтому Гоуст продолжает медленно и аккуратно входить в него, в это время успокаивая сержанта нежными прикосновениями.        Как только мужчина вошёл в Соупа во всю длину, он еле ощутимо поцеловал его в макушку и легонько похлопал по плечу, тем самым подбадривая.        — Всё нормально, Джонни? – прошептал Саймон у самого уха сержанта.        Джон резко приподнимает задницу до самой головки, а затем с громким шлепком насаживается обратно на всю длину. От этого Гоуст сдавленно прохрипел в шею МакТавиша, схватившись за его талию, а Соуп, громко простонав, обвил руками шею Райли, вжимаясь в него всем телом.        — Ты с ума сошёл? – прорычал Саймон.        — Походу… – тяжело дыша, усмехнулся Джон.        Соуп уже было снова поднял бёдра, но Гоуст остановил его на половине длины, удерживая за талию. Он зафиксировал его в этой позе, а затем резко толкнулся пару раз, отчего Джон заскулил, давясь собственными стонами. Райли подался грудью вперёд, прислонившись губами к шее и ключицам партнёра. Он оставил несколько багровых засосов на горячей коже сержанта, не переставая вбиваться в него. Гоуст задрал ткань свитера, обхватив другой рукой член МакТавиша. Резкими движениями он довёл Джона до выступающих в уголках глаз слёз, отчего тот, тяжело дыша, приглушённо стонал, бормоча что-то на шотландском в плечо старшего.        Белёсая жидкость плеснула Гоусту и Соупу на грудь, когда Джон громко промычал, кусая губы, откинув голову назад. Вслед за ним кончил и Саймон, хрипло прорычав в плечо сержанта, прижимая его к себе.        Пару минут они пытались отдышаться, продолжая сидеть в той же самой позе. Как только Гоуст успокоился, он снял с Джона свитер, отложил его в сторону.        — Надеюсь, что на него не попало, – Райли огладил спину Соупа, притягивая его к себе, тот всё ещё тяжело дышал, закрыв глаза. – Отдохни, Джонни, – прошептал, улыбаясь, мужчина и поцеловал Джона в висок.        Саймон потянулся за одеялом. Потянув его на себя, он накрыл им тело партнёра, а затем уже и своё. Они были не только потными и грязными после секса, но ещё и уставшими, поэтому оба почти сразу же отключились.

***

       Утром МакТавиш проснулся, почувствовав, что был полностью чист. Это Гоуст протёр его тело, пока тот спал как убитый. Кстати о нём. Осмотрев всю комнату, Джон увидел спину Райли, что сидел за столом. На нём не было балаклавы, поэтому Соуп мог видеть его пшеничные волосы на затылке. Джон вздохнул полной грудью, вспоминая события ночи.        — Доброе утро, Джонни, – спокойно произнёс мужчина.        — Доброе, Саймон, – широко улыбнувшись, ответил сержант.        Джон поёрзал на кровати, укутавшись в одеяло, а затем встал босыми ногами на холодный пол. Он подошёл со спины к Гоусту и, наклонившись, обнял старшего, обвив его шею руками. Соуп всё ещё не верил в происходящее, если это всё-таки сон, то он хотел бы уснуть навсегда, чтобы никогда больше не проснуться.        Джон опёрся подбородком о плечо Райли, смотря на его стол. А Саймон в свою очередь уткнулся затылком в плечо сержанта, запрокинув голову. Соуп перестал разглядывать стол и принялся изучать лицо Гоуста. Оно было усеяно шрамами, а некоторые из них особенно выделялись. МакТавиш поджал брови и оставил лёгкий поцелуй на плече мужчины.        — Твой свитер остался чистым, – Гоуст развернулся в сторону Соупа, притягивая его к себе на колени.        Джон был похож на большую гусеницу, но даже так Райли обвил его руками, прижимая к себе. Соупа убивало и сводило с ума такое отношение старшего. В самую первую встречу он думал, что Гоуст совершенно бессердечный и до глубины души, если она у него вообще была, холодный, словно айсберг. Но сейчас он такой тактильный, нежный и открытый только для него.        — Да даже если бы испачкался, то это бы напоминало мне о том, что всё же эта ночь не была сном, – улыбнулся Джон.        — Не беспокойся, одних засосов по всему твоему телу уже достаточно, чтобы убедиться в том, что всё было взаправду, – улыбнулся в ответ Саймон.        Соуп впервые видел, как Гоуст улыбается. Он пару раз слышал его смех, да и видел, что под балаклавой мужчина улыбался, но сейчас он видит эти губы без каких-либо факторов, что могли бы скрыть эту честную и тёплую улыбку.        — Хотел бы я вечно смотреть на то, как ты улыбаешься вот так, – прошептал Джон, положив ладонь на щёку Райли, – но я буду любить тебя любым. Даже если ты будешь ненавидеть меня.        — Не неси ерунды, Джонни, – Гоуст прикрыл глаза. Светлые ресницы так элегантно смотрелись в свете зимнего солнца. А эти еле заметные веснушки… Да даже эти шрамы, что рассекали лицо мужчины, прекрасны. Но Джон не успел налюбоваться, потому что Райли накрыл его губы своими, продолжая обнимать Соупа, что был больше похож на гусеницу, чем на человека.