Arranged/По расчету

От резкого, неожиданно раздавшегося за спиной кашля, Иккинг подпрыгнул. Он отступил в сторону и увидел Плеваку склонившегося через его плечо, держащего за спиной руки и спрятавшего в своих густых усах самодовольную улыбку. — Если ты продолжишь так пялиться, то прожжешь дырки в своей хорошенькой новоиспеченной жене, — усмехнулся он, поддразнивая парня. Иккинг замялся и моргнул, все ещё смотря на Астрид. Одной рукой она обнимала свою мать за талию. Пока они прогуливались по пристани, теплый ветер развивал пряди, выбившиеся из ее супружеских кос. Лучи утреннего солнца отражались от ее светлой макушки, сверкая и притягивая его взгляд, как бы сильно Иккинг не старался отвести его. — Я просто наблюдаю, — откашлялся он, кивнул и провел рукой по шевелюре. — Папа угрожал украсть хвостовой плавник Беззубика, если бы меня не было здесь этим утром. На пристани было оживленно и шумно; на корабли погружались гости, приехавшие до этого на свадьбу и сундуки с дарами. Конечно, он был обязан тут быть и провожать семью Астрид, но ему все еще было неловко, Иккинг чувствовал себя не в своей тарелке в толпе её людей. Астрид, кажется, тоже было неловко. Она теперь выделялась среди них, потому что была одета в свободную одежду, вместо теплых шкур для путешествий. Выражение её лица было немного печальным, когда она разговаривала со своей матерью. И хотя девушка была слишком далеко, чтобы Иккинг мог расслышать о чем они говорили, он подозревал, что Астрид совсем не рада, что остается одна. Ему бы тоже не понравилось, если бы пришлось остаться в совсем новой и чужой для него деревне одному. — Хм, угу, — усмехнулся Плевака, хорошенько хлопнув парня по плечу и слегка встряхнув, — не волнуйся об этом. Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться удовольствиями супружеской жизни. От Иккинга не ускользнул ни пошлый намек, который кузнец сделал на слове «удовольствиями», ни не заметный взмах густых бровей. Он молился, чтобы то, как его щеки загорелись, не было настолько заметным, насколько ему казалось. Удовольствия. Ага, как же. Самым близким, что можно было бы назвать «удовольствия», был случай, когда Астрид прижала ладонь к его паху, пытаясь наспех заставить его лишить ее девственности. Он знал, почему у него было такое подавленное настроение, ведь те несколько коротких и теплых прикосновений терзать его мысли снова и снова. Спать рядом с ней было практически невыносимо и слишком неудобно. В тот раз, Иккинг несколько часов пытался игнорировать пульсирующий жар в паху и выбросить из мыслей образ девушки, сидящей на его бедрах. Астрид была красавицей. Это не было предвзятым мнением, скорее общеизвестным фактом. У неё были большие голубые, как небо летом, глаза, молочная кожа, усыпанная светлыми веснушками, и высокие и гладкие скулы. Иккинг не был слепым, — её красота, первое что привлекло его внимание еще в день их знакомства. Но что-то в этом принудительном браке охладило его желание. Однако, это изменилось после её первого полета, когда из-за ветра её щеки раскраснелись и обветрились, а глаза светились легким сумасшествием. Тогда он будто бы впервые увидел её. И теперь, оказалось, что он больше не мог отвести от нее взгляд. Астрид сменила терпеливое молчание на восторженные вопли и смех ему в спину. Спокойствие и вежливость на удар в челюсть Сморкалы. Натянутая улыбка стала искренней. Это был разрушительно, и это изменило мир Иккинга. Если до этого она была слишком холодной и отстраненной, то эта новая ее часть была похожа на весну. Это было почти обескураживающе. Тем утром, после того как он всю ночь ворочался с боку на бок, Иккинг открыл затуманенные сном глаза и понял, что не в состоянии закрыть их. Утренний свет струился сквозь окно их спальни, он словно реки золота разлился на их постели. И казалось, что там, где свет касался девушки, он сиял еще ярче. Свернувшись калачиком в его сторону, она продолжала спать несмотря на яркое солнце. Должно быть, он стащил одеяла во сне — все они были скомканы и отброшены в сторону, прикрывая лишь бедра Астрид. Её ночная рубашка соскользнула с плеча, обнажив бледную кожу. За подобное зрелище любой мужчина был бы готов убить. Убить его. Щека Астрид была прижата к подушке, губы раскрыты из-за медленного и спокойного дыхания. Пальцы слегка сжали наволочку. Светлые волосы рассыпались по матрасу и шее… Иккинг иногда находил ее локоны на своей одежде. Но даже если она, не то чтобы изящно спала, выглядела девушка все равно сногсшибательно. Хэддок потянулся отяжелевший ото сна рукой к ее руке; кончики его пальцев нависли точно над обнаженной кожей ее плеча. Затем он скользнул ниже по ее предплечью, вдоль грудной клетки, в ложбинку талии и обратно к округлому бедру. После этого, он как будто прочертил пальцами линию ее руки, запястья, проплыл мягким движением над ее пальцами, едва не касаясь их. В лучах солнца вокруг них кружили пылинки, из-за чего все казалось волшебным сном. Еще неделю назад он жил в доме своего отца. А теперь он в своем собственном, лежал возле женщины такой красивой, что можно было подумать, что она сошла из мифов. Все это казалось нереальным. И тогда на кровати попытался забраться Беззубик, он урча и поскуливая начал кивать в сторону закрытого окна. Иккинг не хотел, но все же отодвинулся от своей спящей жены и занялся беспокойным драконом, чтобы тот не разбудил ее. — Должен отдать должное Стоику, — сказал Плевака, выдергивая Иккинга из воспоминаний. — Он был прав. Я говорил, что свадьба — это плохая идея, но он просто сказал мне: «просто подожди и ты увидишь, как он смотрит на нее», — в очередной раз тихо усмехнувшись, его наставник с силой похлопал парня по спине. Иккинг нахмурился и оторвал взгляд от Астрид, чтобы ещё раз посмотреть на кузнеца. Свадьба на самом деле была плохой идеей. Этот брак был построен на лжи с обеих сторон еще до того, как будущие муж и жена познакомились друг с другом. Это был грязный политический трюк, в котором ему не хотелось участвовать. Краем глаза он увидел золотой блеск, и его внимание вновь было обращено к переливающимся на свету светлым волосам. Однако. Ему рано или поздно пришлось бы застрять с кем-нибудь в браке. И сейчас он был рад, что это была именно Астрид.