Квантовый скачок: Развилка на дороге

Голоса разбудили меня. Даже на краю сознания я мог идентифицировать один из них как голос Эла, звучащий так же, как и в течение нескольких дней: приглушённо, но кратко. Обеспокоенный. Другому голосу было намного сложнее подобрать имя. Я позволил себе всплыть на некоторое время, приближаясь к поверхности, но не совсем достигая её. Затем я услышал, как другой голос сказал "сестра". Это казалось разумным. Медсестра. Их было целое шествие, входившее в мою палату и выходившее из неё. Моя палата...? Я немного подвинулся, проверяя ощущение кровати подо мной. Да: тот же неудобный матрас, подушка, которая не поддавалась под моей головой, простыни с неприятным институциональным запахом. Больничная койка. Я был в своей палате в больнице. Мгновение спустя я лежал на полу, из меня вышибло всё дыхание, а в левом локте нестерпимо болело от того, что я ударился им о раму кровати, падая. Мои глаза были крепко зажмурены. Я услышал шарканье шагов, шорох покрывал, голос медсестры, говорящий "Эл, нет". Затем голос Эла. "Сэм? В чём дело? Сэм?" Он присел на корточки рядом со мной - я мог сказать это по шороху и теплу, исходившему от него рядом со мной. И запаху. Запах заставил меня открыть глаза. Вместо летних брюк и рубашки поло, которые я ожидал увидеть, на нём был больничный халат. От него пахло белкой, которая умерла под нашим крыльцом в Индиане летом, когда мне было девять. "Эл?" - спросил я. Бет тоже присела рядом со мной, взяла меня за руки и осторожно приподняла, так что я сидел, прислонившись спиной к каркасу кровати. И она, и Эл были явно поражены моим криком и моим внезапным падением с кровати. Я думал, что Эл был поражён до безумия, пока не понял, что слишком яркий блеск в его глазах был вызван болью. "Ты в порядке?", - он спросил меня, - "Что случилось?" Я пробормотал: "Мне приснился кошмар..." "Давай я помогу тебе подняться" - сказала Бет. "Нет, я могу это сделать". Она неохотно отступила, когда я поднялся на ноги, затем согласилась помочь Элу подняться на ноги. Ни один из них не отвёл от меня глаз. Я улыбнулся им, но это почти никак не успокоило их. "Извините. Я проснулся и не был уверен, где нахожусь. Я не хотел так остро реагировать. Теперь со мной всё в порядке" Бет спросила: "Ты хочешь, чтобы я нашла твою жену?" "Нет. Просто дай мне минуту" Я сидел на краю кровати, в которой провёл последние несколько часов, и наблюдал, как Бет пытается услужить Элу. Его суетливость и её тихие, но решительные попытки заставить его повиноваться ей были тем, что я слышал, когда просыпался. Она полностью проснулась и, казалось, была таковой в течение некоторого времени. Теперь её ночного белья не было, его заменили чистые, аккуратно отглаженные брюки и блузка, а волосы она заколола золотой заколкой на затылке. С другой стороны, Эл выглядел хуже, чем когда я укладывал его спать. Боль в руках прорезала множество резких морщин на его лице. "Эл", - сказала я достаточно громко, чтобы привлечь его внимание, - "Возвращайся в постель" "У меня слишком много дел" Я не уверен, ожидал ли я, что он отступит физически, когда я подошёл к нему, но он этого не сделал, хотя, по крайней мере, посмотрел на меня с опаской, как-будто думал, что я собираюсь его ударить. Конечно, у него не было реальной причины так думать. Я никогда не поднимал на него руку в гневе, но кто-то поднимал, кто-то, кого его подсознание помнило слишком хорошо. Когда его рука скользнула между нами, я понял, что он больше не подключен к капельнице с глюкозой. Раздражённый, я поднял конец трубки оттуда, где она волочилась по полу, и показал ему. "Я подключал это не просто так" - сказал я ему. "Он вытащил это до того, как я вошла", - вставила Бет, - "Он - худший пациент в мире" "Расскажи мне об этом" - простонал я. Настороженное выражение исчезло с его лица, и он изо всех сил старался казаться оскорблённым по-королевски. Однако это не совсем сработало из-за блеска в его глазах. Ему было так больно, что даже лёгкое прикосновение к его рукам заставило бы его пролететь сквозь потолок. "Возвращайся в постель", - приказал я, - "Я принесу тебе что-нибудь от боли" "Я не хочу никаких наркотиков, Сэм" "Ты собираешься сказать мне, что боль помогает тебе сосредоточиться?" "Нет. Я просто не хочу..." Во время этого обмена репликами Бет стояла в стороне, полагаясь на меня, как я предполагал, и как на врача, и как на друга Эла. Может быть, она решила, что у меня есть половина шансов, что Эл выслушает меня из-за этих критериев. На самом деле, единственное, что помогало мне в битве с легендарным упрямством Калавиччи - это тот факт, что я был крупнее его, и что боль превратила его рефлексы в гамбургер. "Понаблюдай за ним минутку, хорошо?", - я попросил её, - "Если он снова попытается встать, схвати его" Когда я вернулся из аптечного хранилища, я попросил её проверить флакон, в котором было лекарство, и дозировку, которую я набрал в шприц. Она кивнула, соглашаясь с обеими просьбами. Эл ещё немного жаловался, пока она протирала место укола спиртом; когда она ввела иглу, он застонал так яростно, как-будто она вонзила в него гарпун. Лекарство уже начало действовать, когда он прищурился на меня и проворчал: "Я же говорил тебе, что не хочу никаких лекарств" "Ага", - ответил я, - "Я слышал тебя" "Чертовски много нужно сделать, Сэм" "Тогда я найду кого-нибудь, кто это сделает" "Руководить" - резко сказал он. Означало ли это, что он хотел руководить, или говорил мне это сделать, или какой-то третий вариант, я понятия не имел. Мы с Бет стояли и смотрели, как лекарство подействовало всерьёз. Эл криво ухмыльнулся и пробормотал: "Ohhhh boy..." "Чувствуешь себя лучше?" - спросил я. "Нет" - ответил он. Судя по тому, как его взгляд начал блуждать, он парил примерно в трёх футах над кроватью. Это было то, что я планировал: сделать его достаточно одурманенным, чтобы перестать спорить. "Я собираюсь снова ввести внутривенное вливание", - сказал я ему, - "Если ты вытащишь его снова, я вырублю тебя до Рождества" "Хммммпфффф" - сказал он. "Сэм?" Я обернулся. Донна стояла в дверях, задумчиво глядя на Эла. Я присоединился к ней, обнял её и поцеловал. Она ответила на моё пробормотанное "доброе утро", затем поздоровалась с Бет. "А где Джонни?" - спросил я её. "Играет с Вербиной. Его вторая любимая няня. Я не думала, что мне стоит приводить его сюда прямо сейчас" Она выглядела и пахла замечательно: её волосы были свежевымыты и собраны в конский хвост, и она была одета в шорты, которые открывали большую часть её ног. Я долго смотрел туда, любуясь видом. "Это же Боба, не так ли?" - спросил я, указывая на шорты, имея в виду главного врача, чьим кабинетом она пользовалась. Она покачала головой, отчего конский хвост подпрыгнул у неё на шее. "Нет. Я встала рано утром и пошла домой. Я заглядывала к тебе, но ты всё ещё крепко спал. Мне пришлось купить кое-что для Джонни и накормить его завтраком. Здесь, в комплексе, ему нечего есть" "Ты имеешь в виду, никаких зелёных пюре в маленьких баночках?" Тихо рассмеявшись, она ответила: "Нет. Ничего подобного. О, я принесла тебе кое-что из одежды. Они в кабинете Боба" "Спасибо" Затем она посмотрела мимо меня, в сторону кровати Эла, и выражение её лица стало мрачным. "Как дела у Эла?" "Он сейчас под кайфом" Бет кивнула в подтверждение этого и наклонила голову в сторону Эла. Его руки слегка покоились на груди, и он начал тихо напевать что-то, что звучало как "Белое Рождество". Когда он заметил, что две женщины наблюдают за ним, он широко улыбнулся и начал громко петь. "Белое Рождество" почти сразу стихло, и он переключился на "Почему дураки влюбляются". "Обезболивающее?" - догадалась Донна. "Не очень сильное" - ответил я. Донна понимающе хихикнула. "Мне кое-что давали в больнице после рождения Джонни, потому-что эпизиотомия была очень болезненной. Я помню, как лежала и смотрела старый повтор "Частного детектива Магнума" и начала разговаривать с Томом Селлеком. Примерно после третьей рекламы он начал мне отвечать" По-видимому, Эл решил исполнить попурри из песен без определённой темы. Он только наполовину отыграл свой последний номер, когда резко прервал его и завёл "Черри, черри". Хотя я очень старался этого не делать, я начал смеяться. Это был мой Эл - тот Эл, который никогда не позволял своему полному отсутствию музыкальных способностей помешать ему петь на публике, когда у него было настроение. На этот раз настроение поразило его со скоростью около трёхсот миль в час. Через минуту Донна тоже начала смеяться. "Он собирается изобразить каждого койота отсюда до Монтаны" - выдохнула она. "Что смешного?" - спросил Эл. "Ты" - сказала ему Бет. "Ха", - фыркнул он, - "Вы просто... не цените хорошую музыку". Затем он глубоко вздохнул и начал петь "Лев спит сегодня ночью". Когда я подошёл к его кровати, он покосился на меня, как-будто раздумывал прервать песню, чтобы что-то сказать, но вместо этого просто продолжил петь. "Эл", - сказал я, - "Я собираюсь пойти переодеться" "Не жди, что я тебе помогу" - объявил он, затем продолжил петь. Оставив его на попечение очень довольной Бет, я прошёл с Донной по коридору в комнату Боба Кэлдера, чтобы принять душ и избавиться от своей очень мятой хирургической формы. Она принесла мне пару джинсов, хлопчатобумажную рубашку, потёртую на воротнике и манжетах, чистое нижнее бельё и носки, а также мои кроссовки. Я собирался застегнуть рубашку, когда она остановила мою руку и наклонилась, чтобы поцеловать меня так же, как она делала, когда я надевал медицинскую форму ночью. Прошлой ночью Джонни наблюдал за нами, поэтому мы ограничились поцелуями, которые заставили нашу аудиторию хихикать и хлопать в ладоши. На этот раз мы были одни. "Знаешь", - прошептала она мне на ухо, - "Прошлой ночью я позволила тебе спать с Элом. Но сегодня - ты весь мой" "Я могу быть всем твоим прямо сейчас, если ты хочешь" Она взглянула на кровать Боба, которая всё ещё была смята после того, как они с Джонни спали на ней. "Нет", - сказала она, - "Мы должны всё исправить, Сэм. Подожди до вечера. Я хочу, чтобы ты был в нашем доме, в нашей постели, чтобы я знала, что ты действительно дома". Когда я насмешливо нахмурился, она продолжила: "И нам действительно нужно многое сделать. Комитет хочет свернуть Проект. Нам нужно встретиться с тем, что осталось от персонала, и решить, что делать дальше" "Я мог бы внести предложение" "Я уверена, что ты мог бы". Она поцеловала меня в кончик носа. "Там всё ещё плавают мезоны и нейроны Эла, доктор Бэккет?" "Возможно" "Я люблю тебя, Сэм" "Я тоже тебя люблю, детка" Она на минуту прильнула ко мне, её руки крепко сжались у меня на пояснице под рубашкой. "Когда я проснулась этим утром, здесь было так тихо. Я знала, что всё это было реально. Если бы это было не так, я бы всё ещё была в доме, в нашей постели. Но я была здесь. Так что ты тоже должен был быть". Она пристально посмотрела на меня. "Но я должна была увидеть. Я встала с кровати и побежала по коридору. Когда я посмотрела на тебя..." "Всё в порядке" "Я так боялась, что тебя там не будет" "Я здесь" "Обещай, что останешься со мной на всю ночь, сегодня вечером? Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я хочу просыпаться с тобой. Обещай мне?" "Я обещаю" - сказал я ей. Мы совершили быструю экскурсию по Десятому уровню - который всё ещё был слишком заполнен химической пылью, чтобы быть приемлемой средой для ребёнка - прежде чем забрать Джонни из офиса Вербины, где он с удовольствием конструировал абстрактные фигуры из кубиков "Лего". Когда я подхватил его на руки, он приветствовал меня ещё одним из своих мокрых поцелуев и взвизгнул "Привет!", затем прижался к моей груди с двумя кубиками, зажатыми в кулаке. "Что ты сделал?" - спросил я его. "Ключ" - прощебетал он. В ответ на мой вопросительный взгляд Донна объяснила после того, как поцеловала его в щёку: "‘Ключ’ - это его универсальное слово. Это означает ‘котёнок’, ‘Кэти’, ‘кухня’, ‘хорошо’, ‘оставь’ и примерно шестнадцать других слов. И ‘ключ’, конечно. Я думаю, что это его версия ‘алоха’" Я указал на его конструкцию. "Итак, что это за конструкция?" "Без понятия" Вербина встала со скрещенных ног на ковре и надела туфли, которые оставила рядом. "Я принимала звонки всё утро", - сказала она, - "И посетителей. Всем не терпится тебя увидеть. Я предложила провести собрание персонала в два часа в конференц-зале. Я полагала, что ты к тому времени встанешь" До "того" оставалось около двадцати минут. Это дало мне как раз достаточно времени, чтобы взять что-нибудь перекусить из коробок с нескоропортящимися продуктами, которые Вербина показала мне, сложенных от пола до потолка в офисе через коридор от её. Когда она, Донна и я, с Джонни, добрались до конференц-зала незадолго до двух, мы обнаружили, что он уже полон. Сотрудники «Квантового скачка», которые остались вместе с Элом, заняли почти все стулья вокруг длинного стола в центре комнаты. В тот момент, когда я появился в дверях, все до единого встали и приветствовали меня, засвистели и зааплодировали. Джонни с готовностью присоединился. Вербина и моя жена тоже. Затем мне пришлось передать Джонни Донне, чтобы я мог принять серию объятий и похлопываний по спине. Это было более чем немного неловко, и очень напоминало стояние в очереди на приём после моей свадьбы. Тина была последней в очереди. Когда я обнял её, она застенчиво улыбнулась мне и пробормотала голоском маленькой девочки: "С возвращением, доктор Бэккет" "Спасибо, Тина. О, и поздравляю" "Вы не сердитесь на меня?" "С чего бы мне на тебя сердиться?" "Из-за Эла" "Это касается только вас с Элом. Если вы с ним помирились, тогда у меня нет причин расстраиваться. Особенно если вы с Живчиком счастливы" Она лучезарно улыбнулась мне. "Мы счастливы". Взгляд через комнату на Живчика сказал мне, что он согласен с этим утверждением. В чистой одежде, смыв химическую сажу с лица и волос, он практически сиял. "Знаете что?" - тихо сказала Тина. "Что?" - спросил я. "У нас будет ребёнок" Мысль о ребёнке, генная структура которого унаследована от Живчика и Тины, была настолько поразительной, что у меня на мгновение перехватило дыхание. Должно быть, я начал синеть, потому-что Донна крепко схватила меня за локоть и сильно ущипнула за кожу чуть выше него. "Это... ах... это замечательно, Тина" - сказал я. "Если это будет мальчик", - бессвязно продолжала она, - "Мы собираемся назвать его в честь дяди Живчика - Хули" "Хули?" - эхом отозвался я. "Это было просто его прозвище", - поправила она меня, - "Его настоящее имя было Рейнхольд" Не дав мне возможности ответить на это - что было исключительно своевременным с её стороны - она проковыляла через всю комнату на своих высоченных каблуках, чтобы присоединиться к мужу. По крайней мере, я думал, что беременность заставит её изменить стиль одежды. Под облегающей ярко-розовой мини-юбкой, которая была на ней сейчас, не было места для ребёнка. "Рейнхольд Гушман?" - я зашипел на Донну. "Ну, Сэм" - мягко упрекнула она меня. Считая отсутствующего Эла, и Бет, которую более или менее назначил сюда адмирал Дэвид "Насадка" Белл, штат «Квантового скачка» сократился до восемнадцати человек. Кроме Бет, я нанял каждого из них и хорошо их помнил. Все они были здесь для новаторства семь лет назад. Все они разделяли мою мечту. Когда они сидели вокруг длинного стола, наблюдая за мной, все они выглядели немного потрёпанными, но они всё ещё были здесь. Усталые, разочарованные и неоплаченные. Они всё ещё были здесь. Я устроился в своем кресле с Джонни на коленях и Донной рядом со мной и выслушал ещё один продолжительный взрыв аплодисментов. Когда всё наконец стихло, я с минуту гладил Джонни по волосам, чтобы скрыть тот факт, что я не знал, с чего начать. Один из техников начал за меня. "Вы сделали это" - сказал он. "Да", - ответил я, - "Думаю, что да" "И вы вернулись" "Благодаря всем вам. Благодаря адмиралу Калавиччи". Это вызвало ещё несколько аплодисментов. "Я хочу, чтобы вы знали", - продолжал я, - "Что я ценю все те разы, когда вы пытались выполнить Программу Извлечения. Ценят это и все люди, на которых меня тошнило каждый раз, когда вы это пробовали". К тому времени, как их смех прекратился, я нашёл направление, в котором нужно двигаться. "Я хочу извиниться перед всеми вами", - сказал я им, - "Пять лет назад у нас с адмиралом Калавиччи была встреча с некоторыми членами Комитета по ассигнованиям. Они устали закачивать деньги в Проект и заставлять нас говорить им, что мы всё ещё не готовы приступить к работе. Они сказали, что мы либо должны показать им некоторые результаты, либо потерять наше финансирование. Вместо того, чтобы прийти ко всем вам с просьбой о помощи, позволить нам всем вместе решить, что нам делать, я спустился в Диспетчерскую посреди ночи. Я поручил Зигги запустить квантовый ускоритель и сказал отвергать любые попытки кого бы то ни было прервать то, что я делал. До этого мы все были командой. В ту ночь я действовал в одиночку, не задумываясь о том, что это может значить для всех вас. Я знаю, что немного поздно, и что слова на самом деле мало что значат в сравнении с делами. Но я хочу сказать всем вам, что мне жаль. Я обязан вам гораздо большим, чем то, что вы получили" "Ты сделал то, что, по твоему мнению, должен был сделать" - предложила Вербина. "В этом-то и проблема", - ответил я, - "Я не стал никого спрашивать, согласны ли они со мной, потому-что знал, что никто не согласится. Я сделал нечто глупое, совершенно самостоятельно. И я повернулся спиной ко всем, кто был так предан мне до тех пор" Техник, который говорил до этого, издал звук, чтобы привлечь моё внимание. Я вспомнил, что его звали Питер. У него были морковно‑рыжие волосы, и выглядел он лет на четырнадцать, хотя ему было где‑то за тридцать. Отчасти поэтому я нанял его; смущение от того, что на меня смотрели как на ребёнка, даже когда я знал, что делаю, было всё ещё очень свежо во мне даже после того, как мне перевалило за сорок. "Вы должны были доказать тем парням, что это сработало", - твёрдо сказал он, - "Вы должны были доказать, что кто-то может "прыгнуть". И вы это сделали! Мы не виним вас за это, сэр" "А ты бы винил, если бы это не сработало?" - я спросил его. "Сэр?" "Если бы я погиб тогда в Ускорителе" Он помолчал несколько секунд, затем пожал плечами. "Ну, да, в таком случае, я думаю, мы были бы... в некотором роде... э-э...". За столом раздалось несколько нервных смешков. Питер нерешительно добавил: "Кроме того, сэр, если вы ищете кого-нибудь, кто ‘надерёт вам задницу отсюда до Каламазу’, я думаю, что адмирал уже это сделал" "Он был зол?" "Ммм... да". Питер обвёл долгим взглядом сидящих за столом. "Я думаю, все здесь вроде как знают. Мы все здесь уже давно. Он... э-э... кое-что сломал. Он запустил одним из сверхмощных степлеров в монитор компьютера. И он разбил большое окно в главном здании. Он", - Питер поморщился, - "Запустил в него стулом" Это был мой Эл, тоже. Тот Эл, который разбивал молотком торговый автомат в ночь, когда я впервые встретил его. После той ночи его вспыльчивость не сильно проявлялась, кроме как через слова, но она его не покинула. "У него есть полное право надрать мне задницу" - сказал я. "Как он?" - спросил один из других техников, - "Его здесь нет. С ним всё в порядке?" "Всё будет хорошо" "Итак, что нам теперь делать?". Этот вопрос задала Лиз Рюл, исследовательница, на которую Эл положил глаз, когда мы начали строить комплекс. Они вдвоём несколько раз исчезали в поисках пустой комнаты - тогда в комплексе было много пустых комнат. "Комитет хочет закрыть нас. Сейчас мы практически закрыты. Вы вернулись, но значит ли это, что мы должны уйти?" Часть меня очень сильно хотела сказать "да" - повернуться спиной к Проекту, забрать свою семью и уехать как можно дальше от Сталлионз-Гейт, Нью-Мексико. В том или ином смысле «Квантовый скачок» был одержим мной большую часть моей жизни. Затем он взял под контроль мою жизнь. Быть так близко к "эксперименту", который держал меня вдали от людей, которых я любил, приводило меня в ужас. Но другая часть меня - вероятно, та же часть, которая толкнула меня в Ускоритель пять лет назад - настаивала на том, чтобы помнить, для чего я создал «Квантовый скачок» в первую очередь. "Я не знаю" - это всё, что я мог придумать, чтобы сказать. Был один источник, к которому я ещё не обращался за информацией: тот, кто знал о Проекте и о моих Скачка́х столько же, сколько любой в этой комнате. Тот, кто знал о любом субъекте столько же, сколько и любой другой в этой комнате. Тот, кто, несомненно, слышал всё, что я говорил с тех пор, как вернулся в Проект двенадцать часов назад. Обхватив Джонни одной рукой за талию, я протянул свободную руку и коснулся разноцветной панели, вмонтированной в стол для совещаний. "Привет, Зигги" - сказал я. После подчёркнутой секунды молчания мой компьютер промурлыкал в ответ: "Добрый день, доктор Бэккет. С возвращением" Джонни, который удовлетворённо - и пристально - рассматривал два кубика "Лего", которые он принёс с собой из офиса Вербины, внезапно вскинул голову и завопил: "Зигги!" "Привет, Джон" - ответила Зигги. "Зигги" - сказал он своей матери. "Правильно, милый" - сказала Донна под аккомпанемент хихиканья, которое прокатилось по столу. Мне она тихо объяснила: "Ему нравится разговаривать с Зигги. Он несколько раз был в Диспетчерской, и он слышит её, когда она разговаривает со мной в доме. Именно она позвонила мне прошлой ночью, чтобы сказать, что ты здесь. Я думаю, он думает, что она...". Она одними губами произнесла остальное: "Реальный человек" Произнесение этого мало чего дало. Прошла ещё секунда молчания, затем Зигги слегка оскорблённым тоном заметила: "Я такая же ‘реальная’, как и любой в этом комплексе, доктор Элиси" "Да, Зигги", - ответила Донна со вздохом, - "Я имела в виду..." "Что я - не человек" "Да" "За что я глубоко благодарна" Откинув голову назад и сильно и болезненно шлёпнув меня по подбородку в процессе, Джонни ухмыльнулся мне и многозначительно сказал: "Зигги, папочка" "Ага, я знаю" - сказал я ему, осторожно потирая подбородок. Джонни вернул своё внимание к своим блокам и начал тихо напевать им. Поначалу его версия текста была не более чем серией ля‑ля‑ля. Затем он переключился на что-то, что звучало как "ээээм‑эпп", которое он повторил несколько раз, и я с некоторой тревогой понял, что он пытается спеть "Лев спит сегодня ночью". Мне не нужно было спрашивать Донну или кого-либо ещё, кто был первой любимой няней моего сына. "Зигги", - сказал я, пытаясь игнорировать тот факт, что половина людей за столом всё ещё широко ухмылялась, - "Каков текущий статус?" "Оборудование находится в отключенном состоянии", - ответила она, - "Восемьдесят девять и четыре десятых процента первичных и вторичных контуров были перегружены Программой Извлечения, инициированной адмиралом Калавиччи в два восемнадцать сегодня утром. Тридцать один и шесть десятых процента были непоправимо повреждены. Оставшиеся пятьдесят семь и восемь десятых процента можно восстановить" "Какая часть непоправимо повреждённого оборудования находится в Диспетчерской?" "Семьдесят семь целых ноль десятых процента" Я обвёл взглядом сидящих за столом. Все ухмылки исчезли. "Зигги, ты знаешь всех, кто всё ещё здесь работает. Учитывая текущий персонал, сколько времени потребуется, чтобы вернуть всё в рабочее состояние?" "Я полагаю, что это спорный вопрос, доктор Бэккет" "Почему?" "Потому-что, согласно последней информации, которую я получила, электропитание Проекта будет полностью прекращено завтра в восемь часов вечера по местному времени" Донна кивнула в знак подтверждения. Нахмурившись, я спросил Зигги: "А что, если это не так?" "Почему вы спрашиваете?" "Просто ответь на вопрос" "Очень хорошо" - вздохнула Зигги. "Учитывая имеющиеся в настоящее время ‘человеческие силы’, механизм ускоренного межвременного переноса мог бы быть полностью запущен в эксплуатацию в течение шестидесяти дней" "Мог бы быть?" "Я допускаю человеческую ошибку" Никто не засмеялся над этим. С другой стороны, никто, казалось, не был оскорблён; мы все были более чем привычны к едва терпимому отношению Зигги к людям. Единственным ответом Зигги на её колкость была долгая минута абсолютного молчания. Наконец, Живчик вставил: "Боюсь, Зигги права, доктор Бэккет. Согласно последнему сообщению, которое мы получили от Комитета позавчера, наше электроснабжение будет полностью отключено завтра. Именно это побудило адмирала предпринять последнюю попытку Извлечения. После восьми часов завтрашнего вечера никто здесь ничем не будет управлять. Любой, кто останется здесь, будет сидеть в темноте без кондиционера" "Это - то, чего мы хотим?" - спросил я его. "Ну, нет, сэр. Я в это не верю". Живчик обвёл взглядом сидящих за столом. Когда его взгляд остановился на Тине, он получил лучезарную улыбку от своей жены. "Строго говоря", - продолжал он, - "Большинство из нас остались здесь после официального закрытия Проекта, чтобы помочь адмиралу Калавиччи вернуть вас. Это было нашей - я полагаю, вы бы сказали ‘основной функцией’ в последние несколько месяцев. Теперь вы дома, в целости и сохранности. Мы все могли бы уйти без всяких опасений. Но, говоря от себя лично, доктор Бэккет, я посвятил этому проекту почти восемь лет своей жизни. Я не думаю, что готов уйти" Питер согласился: "Я тоже" Голос, которого мы ещё не слышали, прозвучал с конца стола. "Я тоже" Мы все повернулись в этом направлении. Молодым человеком, который наконец-то вложил свои два цента, был Дэвид Аллен. Я встретил его в Массачусетском технологическом институте через несколько месяцев после того, как получил Нобелевскую премию. Он увидел статью обо мне в журнале «Тайм» и, пока мне не удалось отговорить его от этого, рассматривал само моё существование как своего рода чудо последних дней. Путешествие во времени тоже было мечтой его жизни, объяснил он мне, и хотя он, несомненно, был лидером в институте, и, конечно, не из-за недостатка попыток, он не придумал ничего, что могло бы сравниться с моей Теорией Струн. Тот факт, что у меня не только была правдоподобная теория, но и я намеревался претворить её в жизнь, сделал меня повозкой, в которую он намеревался запрячься. Поскольку Дэвид был не только блестящим и нетерпеливым, но и обладал неутомимостью, которой не мог похвастаться никто, кроме Эла, я с готовностью принял его в качестве одного из первых членов команды. С самого начала нашим планом было, что, как только Ускоритель заработает, я "прыгну" первым, с Элом в качестве Наблюдателя, и, если всё пойдёт хорошо, Дэвид отправится вторым со мной в качестве Наблюдателя. Конечно, я послал этот план ко всем чёртям. "Моя очередь ещё не дошла" - отметил он. "Я знаю, Дэвид", - тяжело сказал я, - "Но я не уверен, что могу позволить тебе рисковать собой" "Риск был всегда, Сэм" Он встретился со мной взглядом с конца стола. Он был в добрых двадцати футах от меня, но с таким же успехом он мог сидеть прямо рядом со мной, потому-что я заметил всё, что было между нами. В Дэвиде было много от клоуна; он мог съездить в город в "Тако Белл" и превратить это в двадцатиминутную комедию, приложив к этому не больше усилий, чем потребовалось, чтобы завязать шнурки на ботинках. Но в другие моменты в нём чувствовалась напряжённость, которая была чертовски пугающей. "Нам нужно усовершенствовать поиск, прежде чем я смогу позволить тебе что-либо попробовать" - сказал я. С лёгкой кривой улыбкой я добавил: "Нам нужно придумать Программу Извлечения, которая не сожжёт это место дотла" "Тогда давайте сделаем это" "Но у нас всё та же проблема", - сказала Донна, - "Завтра нас полностью закрывают" "Закрывают, но не сносят" - ответил Дэвид. "Да", - согласился Питер, - "Всё, что они собираются сделать, это запереть двери и выключить свет. Этим придуркам понадобятся годы, чтобы протолкнуть бумажную волокиту, чтобы фактически свернуть проект, если они вообще это сделают. Снос комплекса обойдётся им столько же, сколько и его строительство" Я покачал головой. "Они бы не снесли это. Они бы основали здесь другой проект" "На это также могут уйти годы" - вставил Живчик. "Да!", - сказал Дэвид, - "И это даёт нам достаточно времени, чтобы заставить их передумать. Мы можем это сделать". Он усмехнулся. "Адмирал может это сделать. Ты бы видел его с теми парнями из Комитета, Сэм. Этот человек ловок. Он серьёзно ловок. Они ушли бы отсюда, ни за что на свете не догадавшись, что он им сказал" "Я верю в это" - ответил я. "Итак, в чём дело? Ты хочешь продолжать? Или ты собираешься выбросить нас всех на мороз и где-нибудь отсиживаться и писать книгу?" Одна эта фраза убила улыбку, которой я намеревался одарить Дэвида. Он сверкнул улыбкой в мою сторону и был озадачен, когда я не ответил на неё. Вместо этого я крепче прижал Джонни к груди и прижался щекой к его волосам. "Нет", - хрипловато сказал я, - "Я не хочу писать книгу. Я никогда не собирался писать книгу" Донна, такая же озадаченная, как и Дэвид, судя по морщинке на её лбу, потянулась и положила руку мне на плечо. "Сэм?", - прошептала она, - "Всё в порядке?" "Да. Я в порядке" "Может быть, нам стоит пока отложить заседание" "Нет. Со мной всё в порядке" "Доктор Бэккет?" - сказала Зигги через всенаправленный динамик, встроенный в стол. Я пробормотал: "Что?" "Если я могу указать: Программа Извлечения, адаптированная и усовершенствованная адмиралом Калавиччи и докторами Гушманом, Алленом и Мичной, имеет девяносто один и три десятых процента вероятности успеха при использовании в надлежащих условиях". Без каких-либо подсказок она продолжила: "Если Прыгуну не помешает никакая внешняя сила" "А что, если ему или ей кто-то помешает?" "Тогда вероятность успеха значительно уменьшилась бы. Однако, доктор Бэккет, мы должны изучить особенности, которые, по нашему мнению, привели к тому, что в ваши Скачки́ вмешалась некая внешняя сила..." "Зигги..." "Я слышала, как несколько человек использовали фразу ‘вы были подходящим человеком для этой работы’. Похоже, адмирал Калавиччи не был ‘подходящим человеком для этой работы’, поскольку ему разрешили вернуться сюда в течение нескольких часов после того, как всплеск энергии заставил его окунуться в жизнь Тома Джарретта. Но если следующим человеком, который войдёт в Ускоритель, был бы тот, кто выбран за его..." Я прервал её. "Мы можем обсудить это позже, Зигги. Прямо сейчас никто не "прыгает"" "Ускоритель и прочее оборудование - отключены" - напомнила она мне. "Не навсегда" - произнёс Дэвид с ноткой надежды в голосе. Его энтузиазм и целеустремлённость были поддержаны всеми сидящими за столом. Мне это показалось замечательным, учитывая то, что здесь происходило в течение последних трёх месяцев. Но, возможно, они искренне не понимали, через что я прошёл. Возможно, их позиция со стороны и их любовь к науке, которая сделала возможным «Квантовый скачок», сделали последние пять лет похожими на грандиозное приключение. Конечно, это была дикая поездка. За последние пять лет я увидел и сделал больше, чем за сорок два до этого. Но это также был бесконечный лабиринт мест, людей и ситуаций, которые терзали мою душу так же сильно, как и просветляли меня. "Ты понимаешь, на что подписываешься?" - я спросил Дэвида. "Да", - сказал он, - "Знаю. И я всё ещё в деле" Когда мы выходили из конференц-зала, Дэвид пошёл в ногу со мной и Донной и пару раз игриво чмокнул Джонни в подбородок. Джонни либо хорошо знал Дэвида, либо привык быть объектом внимания; когда он понял, что привлёк внимание Дэвида, он начал демонстрировать ему свои кубики и болтать о них на языке, который даже близко не подходил к английскому. "Он - отличный парень, Сэм" - сказал мне Дэвид. Я кивнул и поблагодарил его. "У тебя... я пропустил что-нибудь в твоей жизни?", - спросил я, - "Есть ли кто-нибудь...?" "Пока нет. Слишком о многом другом нужно думать" Донна подняла бровь, глядя на него. "А как насчёт Лили?", - она упрекнула, - "Кажется, она думает, что её можно назвать ‘кем-то’..." "Ну..." "Кто такая Лили?" - спросил я. "Кое-кто" - хором сказали Донна и Дэвид. Нам пришлось пару минут подождать лифта; Живчик и Тина уже заняли кабину, чтобы спуститься обратно на Десятый уровень с парой техников. Поскольку мы не нажали кнопку вызова, когда он начал свой обратный запуск, он обошёл нас и прошёл весь путь до самого верха. К тому времени, когда он наконец вернулся на Восьмой, мы были готовы броситься внутрь, чтобы не упустить его снова. Но наш путь в лифт был полностью преграждён внушительной фигурой сержанта Дугласа, охранника морской пехоты, который ранее относил Эла в медпункт. На лице у него было холодное и брезгливое выражение, которое делало его ещё больше похожим на Терминатора. "Доктор Бэккет" - рявкнул он. Мои руки крепче сжались вокруг Джонни. Ему, конечно, не грозила опасность со стороны большого морского пехотинца, но я полагал, что выражение лица Дугласа напугает его настолько, что он расплачется. Он этого не сделал, но его маленькие пальчики крепко сжали мою руку. "В чём дело?" - спросил я. "Телефон, сэр" "Кто..." "Сенатор Вайцман. Он требует разговора с адмиралом, сэр", - продолжал Дуглас, - "Доктор Бикс сказала мне сообщать всем, кто звонит, что адмирал недоступен. Но сенатор говорит, что если адмирал не будет на другом конце линии через пять минут, он отключит питание комплекса сейчас" "Я поговорю с ним" - вздохнул я. Я пошёл в свой офис один, чтобы ответить на звонок. Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с духом настолько, чтобы действительно поднять трубку телефона на моём столе - моём столе, на котором всё ещё были разбросаны мои принадлежности - и заговорить в неё. "Сенатор? Это Сэм Бэккет" Долгое молчание приветствовало меня, затем, наконец, гнусавый голос Вайцмана произнёс: "Неужели чудеса никогда не прекратятся?" "Вам что-то было нужно, сенатор?" "Да. Мне нужно знать, что, чёрт подери, происходит. И где Калавиччи?" "Он недоступен" "Он пьян?" "Нет. Он не пьян" "Тогда дайте ему трубку" Я почувствовал, как у меня поднялось кровяное давление, шея и нижняя часть лица заметно потеплели. Казалось, что моя голова расширяется под давлением, как что-то из старого мультфильма. Я заставил себя сосчитать до десяти, поочерёдно постукивая кончиками пальцев по ближайшим твёрдым поверхностям: телефонной трубке и обложке отчёта, который лежал у меня на столе. "До сих пор, сенатор, вы всегда требовали, чтобы адмирал Калавиччи позволил вам поговорить со мной. Что ж, вы говорите со мной. Говорите всё, что вам нужно сказать" "Где, чёрт возьми, вы были?" - он огрызнулся. "Это долгая история. Я буду рад рассказать её вам. Но не по телефону" "Я хочу, чтобы вы утром были в Вашингтоне" "Нет. Я не смогу этого сделать" "Почему нет?" - потребовал он ответа. "Потому-что мне здесь нужно кое о чём позаботиться. Если завтра вечером нас закроют, я должен убедиться, что всё в порядке. Я могу быть в Вашингтоне в... хм... Через две недели" - заключил я. "Вы будете здесь намного раньше, чем через две недели, Бэккет" "Нет, сенатор", - сказал я, - "Не буду" Затем я повесил трубку.