Moon And Stars.

Нилам резко разлепила глаза. Она лежала на спине, прижав вспотевшие ладони к лицу, и тяжело дышала, будто бы ночью девушка не спала, а бежала несколько километров без отдыха. Ей снился яркий сон, который ускользал от неё, когда младшая Кхан пыталась по крупицам восстановить его события. Девушка приподнялась на локтях и посмотрела в сторону прикроватной тумбы, на которой расположились часы. Они показывали ровно девять утра, пока стрелка прибора размеренно шагала дальше с протяжными стуками. Очертания спальни проступили яснее, сквозь шторы пробивался яркий свет солнца. «Пора вставать», — пронеслось в её голове. Младшая Кхан не стала нежиться в кровати, проснувшись в хорошем настроении, — сразу же швырнула одеяло в сторону и спустила ноги вниз, касаясь стопами прохладного пола. Привыкнув к температуре, Нилам медленно привстала, бросив взгляд в сторону туалетного столика. Рядом с ним, на бархатном пуфе, лежало невероятной красоты новое сари. Девушка прежде не видела его ни в гардеробе у хозяйки дома, ни у Амалы, поэтому первой эмоцией, с которой она встречала этот странный подарок, — было удивление. Она провела подрагивающими от волнения пальцами по приятной ткани зеленого оттенка. «Приятное», возникло у Нилам в голове. Раскрыв дверцу гардероба с протяжным скрипом, она надела сари и с восхищением принялась разглядывать себя со всех сторон в зеркале на внутренней стороне дверцы. Там отразилась исхудавшая от недавних приключений девушка. В ее серо-зеленых глазах больше не отражался такой явный огонек интереса ко всему окружающему, как раньше, и внимательно выглядывали из копны волнистых волос, которые Нилам решила заплести в одну густую косу. Калькуттская жара вынуждала её все реже ходить с распущенными локонами, чему младшая Кхан была не очень рада. Нилам присела на пуф и огляделась вокруг, словно ожидая увидеть что-то необычное. Она прислушалась к тишине вокруг. Не скрипнет ли ступенька, не донесется ли шорох подола юбки из-за двери? И едва ли не подскочила от страха — где-то снизу раздался громкий удар посуды и смесь разных голосов. Решив, что задерживаться в комнате более не было смысла, младшая Кхан вылетела из неё и направилась в сторону столовой, из которой доносился шум. Миновав лестницу и бесчисленное множество коридоров, она наконец добралась до нужной части огромного особняка. С самого раннего утра в доме четы Чаухан кипела бурная жизнь. За обеденным столом сидел Арьян, немного ссутулившись, и читал газету, пока хозяйка помогала кухарке и расставляла посуду. Всего лишь через какое-то время стол ломился от тяжести и обилия блюд, которые расставляла Приянка в отсутствии служанки. Первым, по индийским традициям, к еде приступил мистер Чаухан, накладывая к себе в тарелку блинчики и лепешки. Хозяйка дома тут же подлила ему в чашку пряный чай масала, чей аромат тут же разнесся по всему этажу. Амала тоже расположилась в столовой, склонившись над пустой тарелкой, словно не замечая происходящего вокруг неё. Она медленным движением руки протерла глаза и зевнула. Короткий взгляд в сторону сестры и медленный приветственный кивок дали знать Нилам, что старшая Кхан сегодня ночью не сомкнула глаз. — Доброе утро, милая, — Приянка одарила вошедшую Нилам улыбкой. — Как тебе спалось? — Доброе утро, мистер и миссис Чаухан, — девушка пребывала в хорошем настроении из-за длинного и крепкого сна. — Сегодня первая ночь, когда ни единый кошмар не смог меня потревожить, и я проснулась в хорошем расположении духа. — Вот и замечательно, — хозяйка дома от радости хлопнула в ладони, накладывая пищу в тарелку к девушке. — Похоже, Киран все еще не перестроился на новое время, спит крепким сном. Поэтому я решила подать завтрак сейчас, чтобы его не ждать. — А где же кухарка? — поинтересовалась Амала охрипшим голосом. — Отправила её намывать полы, — женщина недовольно цокнула языком. — Кто-то вчера грязными ногами по всему дому прошелся. Будто бы обувь придумали просто так… От Нилам не скрылось, как стыдливо старшая Кхан опустила голову, нервно перебирая пальцами. Она не стала расспрашивать сестру о происходящих событиях, надеясь, что та рано или поздно сама все расскажет. Однако в последнее время поведение Малы её очень сильно беспокоило, наряду со всеми навалившимися на них проблемами — девушка искренне начала переживать. «Надеюсь, ничего действительно страшного не случилось», — подумала она, бросая косые взгляды на старшую Кхан. Когда Приянка покинула их, забрав с собой грязную посуду, и ушла в сторону кухни, мистер Чаухан оживился и отложил газету. На его очках преломился солнечный свет и на секунду блеснул, словно яркая звезда на ночном небе. Арьян одарил девушек внимательным и благодарным взглядом прежде, чем начал говорить: — Искренне рад видеть свою прекрасную жену такой счастливой, — воодушевленно произнес он. — Спасибо вам, девушки, за то, что привезли брата к нам. Киран наконец вызвал у Приянки долгожданные и приятные эмоции, — мужчина склонил голову в знак почтения. — Я хотел бы попросить прощения за все наши вздоры, Амала. Любые обиды меркнут, когда ваши близкие становятся радостными. Арьян с долей грусти смотрел вслед своей жене. В этот момент Нилам поняла, как сильно он любит эту женщину, и как повезло самой Приянке с таким мужчиной, который купает её в обилие заботы и нежности, не смотря на все невзгоды в их жизнях. Именно такое чувство она хотела бы испытать хотя бы раз и протянуть с единственным человеком до самого конца — быть вместе и в радости, и в горе, пока весь мир живет своей жизнью. — Я не злюсь, мистер Чаухан, и понимаю, что мы росли в совершенно разных культурах и не во всем будем друг с другом согласны, — голос старшей Кхан отвлек девушку от сентиментальных мыслей. — Я вижу, что вы хотите чем-то поделиться. Мужчина снял очки и устало протер глаза. Он склонил голову так сильно, будто пытался скрыть накатывающие слёзы. — Мне горестно, что моя Мера Диль так несчастна, и хочется петь, когда она улыбается, — Арьян тяжело вздохнул. — Мы верим в Богов, и, похоже, в прошлом её проступок перед ними был так велик, что сейчас она не может иметь детей, — он перестал сдерживаться в эмоциях. — Когда я увидел Приянку, столь юную и красивую, моё сердце растаяло. Ради неё было оставлено все с моей стороны, и переехал сюда, потому что она не хотела оставлять родную Калькутту. Я жил в Дели с семьей… — И за все это время ваши чувства не угасли? — Нилам не сводила глаз с мистера Чаухана. — И думать об этом не желаю, — мужчина отрицательно качнул головой. — С каждым днем я люблю эту женщину всё сильнее. А с возрастом моя прекрасная только хорошеет, — Арьян тепло улыбнулся. — Она невероятно умна, с ней всегда можно побеседовать на любые темы. Раньше таких сторонились, а я же голову потерял… Младшая Кхан перестала вливаться в диалог между Амалой и мистером Чауханом и задумалась о своём. Возможно, в силу отсутствия опыта и своего возраста ей было достаточно тяжело размышлять на тему любви и говорить об этом высоком, как девушке казалось, чувстве. Да, она видела красивых мальчиков, от которых сердце млело, но дальше дум и фантазий всё это не доходило — и Риши Дубей стал первым, кто осмелился попытаться завоевать расположение Нилам, отчего изначально она его боялась и совершенно отказывалась понимать, уверовав в то, что может хоть кому-то показаться привлекательной. Однако даже с учетом ухаживаний и новых ощущений младшая Кхан не унималась и думала обо всем лишь в негативном ключе: после всех событий, что с ней произошли, после появление новой информации в жизни, которая, как ей казалось, меняла полностью все то, во что она верила — девушке просто было страшно раскрыться. Откуда-то в голове появились мысли на тему того, что её используют или еще хуже — обманывают. Нилам не знала, как ей быть и избавиться от этих гнетущих дум, и понимала, что единственным выходом из ситуации будет разговор с объектом, которого она боится. «Смотри страху в глаза», — каждый раз ей вспоминались слова мамы. Младшая Кхан ощущала собственную необходимость услышать то, что хочет ей сказать Риши. Пока она не могла понять: была ли девушка готова к правде или нет — но до приезда сюда ей и без того не получалось быть впереди и выбирать, поэтому она вновь ощущала себя пешкой в чьей-то грубой игре, в которой Нилам могла пострадать. Ей до боли хотелось бы понять, почему мама и бабушка отказывались возвращаться в Индию, и как у неё появилась энергия, принадлежавшая Великой Матери. Ответы крутились вокруг Рэйтана и семейства Дубеев, как бы сильно не отнекивалась от последнего девушка. «Я приду к нему на встречу. Чему бывать, тому не миновать», — пронеслось в её голове. Охваченная чувством предвкушения, Нилам не заметила, как в столовую вернулась Приянка вместе с Кираном. Мальчик сел напротив сестер и отчужденно отвечал на все расспросы хозяйки, пока та выставляла перед ним немыслимое количество блюд. Казалось, что на самом завтраке столького изобилия пищи не было. — Молодому организму нужно много кушать и набираться сил, — миссис Чаухан потрепала Кирана за щеку. — Приятного аппетита, дорогой. — Спасибо большое, — ответил он с полным ртом. — Амала, ты уже уходишь на работу? — А, да, — неоднозначно кивнула старшая Кхан. — Мы собираемся о чем-то поговорить и просто решили прогуляться. — Тогда можно мы с Нилам пойдем с вами? — Да, конечно, — Амала вяло улыбнулась. — Только не говори никому, о чем мы будем там говорить. — Понял.

***

Спустя полчаса они втроем оказались по тому адресу, который им продиктовал Киллиан. Недавно взошедшее солнце разогнало ночной туман, и семье Кхан открылось неизвестное для них раннее живописное местечко недалеко от огромного водоема. Они медленно проходили вдоль высоких пальм, с любопытством рассматривая местность и её обитателей. Жители уже давно пробудились и были готовы принимать туристов и местных, приглашая посетить их палатки с сувенирами и зайти отведать еды в различных кафе. Отмахиваясь от бешеного натиска торговцев, Киран пробубнил что-то под нос и уставился вперед, слегка прищурив глаза. — Кажется, та парочка очень странно на нас смотрит, — с подозрением произнес он. — Вы их знаете? Сестры Кхан проследили за взглядом брата и в голос рассмеялись. Рядом с небольшим заведением стояли уже знакомые Нилам люди — Киллиан Лайтвуд и Лима Берг. Оба казались явно не выспавшимися и не отрывали взора от приближавшейся к ним троицы. Атташе удивленно вскинул бровь вверх и скрестил руки на груди, когда семья Кхан подошла и выпрямилась перед входом. — Амала, ты решила познакомить нас со всей своей семьей? — мужчина вышел вперед и улыбнулся. — Габриэль точно будет против включения в расследование непричастных. Старшая Кхан фыркнула и ухмыльнулась. — У нас же неформальная встреча, верно? — девушка вышла вперед, поравнявшись с Киллианом. — Решила, что могу взять их с собой и заодно познакомить вас с Кираном, — Амала повернулась к юноше и притянула к себе поближе. — Кир, познакомься, это Киллиан Лайтвуд — мой друг, который очень много раз помогал мне и вытаскивал из различного рода передряг. — Рад познакомиться. Спасибо, что приглядывали за моей сестрой. Киран протянул руку, и рыжеволосый пожал её в ответ. Понемногу напряжение между людьми сходило на нет. — Это абсолютно взаимно, — Лайтвуд улыбнулся. — Хоть и спасать твою сестру та ещё работенка, а от второй легче сразу в могилу лечь… Нилам фыркнула и надула губы, пока Киллиан скосил взгляд в её сторону. Каждый раз, когда она рассчитывала на начало зарождения теплых взаимоотношений с атташе, то всегда её ожиданиям не суждено было сбыться — мужчина продолжал издеваться над ней на каждом шагу. В глубине души младшая Кхан подозревала, что это могло быть шуткой и привычным общением с девушками, но с Амалой при ней он такого не позволял. — А это Лима Берг, — девушка указала на криминолога, и та тепло улыбнулась и помахала ладонью. — Она во многом меня поддерживала и была рядом, когда это было необходимо. — Не смущай меня, — щеки Лимы в момент порозовели. — Рада с тобой познакомиться, Киран! — И я очень рад! — мальчик резко оживился. — Могу сказать, что ты очень красивая! — Киран! — Что? Ты же мне сама всегда говорила, что девушки любят уверенных в себе парней, — он пожал плечами. — Разве я не похож на такого? — Похож, — Лима присела на корточки и заглянула младшему Кхан в глаза. — Только девушки моего возраста любят тех парней, кто окончил университет, или хотя бы школу. Киран нахмурился. — Тогда подожди пару лет, — он казался задумчивым. — И я буду готов! Вся компания в голос рассмеялась, пока щеки мальчика густо краснели. Он говорил искренне и чувствовал долю обиды, что никто не воспринимает его всерьез. Получив в свою сторону поддерживающий взгляд от Нилам и её широкую улыбку, Киран немного успокоился и кивнул сестре в знак благодарности, поджав губы. Пребывая в приятном расположении духа младшая Кхан двинулась следом за своей компанией, которые оторвались от неё и ушли вперед, дальше по тротуару. Это место отличалось от привычных ей в Калькутте. Будто бы она находилась в другой стране, а не Индии — здесь казалось все таким живописным. По дорожке, стелющейся вдоль белого каменного бордюра и окаймленной неосязаемой дымкой цветения, она медленным шагом шла за ними, пока между коллегами и семьей Кхан шла оживленная беседа. Девушка не хотела спешить за ними и с наслаждением рассматривала свое окружение, отдыхая от бесконечных разговоров про расследования и тяжелого навалившегося на её плечи бремени. Отсутствующим взглядом скользя по разросшимся кустарникам и пальмам, Нилам даже не стала прислушиваться к неразборчивым голосам, эхом доходящих до её ушей. Постепенно звуки смолкали, растаяв в летнем воздухе, потому что младшая Кхан насильно пыталась избежать их, она двинулась дальше сквозь калейдоскоп из различных роз и пионов, таких непривычных для контрастной местности, — пока это буйство красок внезапно не оборвалось под простором многочисленных старинных зданий и широкой проезжей улицей. Стоя посреди пронизанной солнцем дороги, Нилам не сразу заметила, как кто-то тянет её за кусочек струящейся ткани от сари. Она повернула голову и непонимающе смотрела на уставившегося на неё Кирана прежде, чем её тело оттаяло, и девушка смогла пошевелиться. Она махнула головой и прокашлялась: — Что-то случилось? Где все остальные? Только сейчас младшая Кхан поняла, что они стоят посреди улицы совершенно одни. Ей пришлось не привыкать, что сестра, разговорившись с коллегами, перестает обращать внимание на все другое, но сейчас девушка казалась искренне удивленной сложившейся ситуации. И одновременно с этим Нилам хотелось поблагодарить Кирана за то, что он заметил её отсутствие. — Они общаются на какие-то тайные темы, которые мне нельзя слышать, — мальчик передразнил Малу и закатил глаза. — Послали меня за мороженым и попробовать отыскать тебя. — Ага, — девушка неопределенно кивнула. — Пойдем искать мороженое? — Пойдем. Нилам подхватила под руку младшего брата и с веселой улыбкой взглянула на него. Ей совершенно не хотелось, чтобы Кир чувствовал себя в новом месте одиноким, поэтому пыталась всеми различными способами приободрить мальчика. Сдался он только после того, как девушка принялась его щипать и щекотать, — только тогда на его раскрасневшемся лице проступила такая же искренняя улыбка, и под умоляющие крики и слезы он просил сестру перестать. Спустя пару минут они дошли до уличного ларька с мороженым. Мужчина средних лет сразу же оживился, завидев ребят, и поинтересовался, какого вкуса десерт они хотели бы приобрести и в каком количестве. Заплатив, Нилам и Киран с любопытством наблюдали за быстрыми и давно отработанными ловкими движениями рук, пока торговец готовил рожки. Как только пять порций мороженого оказались у брата и сестры в ладонях, они довольно улыбнулись. — Предлагаю за их дерзость оставить им на троих один рожок, — Киран с предвкушением поглядывал на холодный десерт, облизывая сухие губы. — Они не заслужили. — Кир, боюсь, Мала не оценит этого, — рассмеялась Нилам. — Можем просто нарушить их мирную идиллию. Куда нам идти? — Туда. Мальчик махнул в сторону противоположной улицы, на которой за потоком машин скрывались знакомые младшей Кхан лица. Между собой они вели оживленную дискуссию, активно жестикулируя и иногда повышая тон. Решив, что они с Кираном не могут стоять здесь целую вечность, Нилам повела их в сторону сестры и коллег. Она не была мстительной или злопамятной натурой, но девушке надоело, что Мала могла злоупотреблять таким отношением. «Тем более, прогулка не рабочая. Почему бы не обсудить все дела в другое время?», Нила удовлетворительно кивнула своим мыслям. — Какое будете? — то ли специально, то ли Кир не сдержался, но произнес он эту фразу так громко, что Амала, Киллиан и Лима подпрыгнули от страха. — У меня есть клубничное, мятное, два ванильных и одно шоколадное. — Мятное? Никогда не пробовала, — удивилась мисс Берг. — Можно его? — Для тебя что угодно! — Возьму шоколадное, – Киллиан понуро смотрел на своих друзей. — Спасибо. — Хочу клубничное, — Амала аккуратно взяла свою порцию из дрожащих ладоней брата. Казалось, что еще немного, и он выронит оставшиеся рожки. — Нам, похоже, досталось ванильное, — Нилам пожала плечами. Сладкая прохлада нежно расплылась по ее горлу и ушла куда-то вниз. К обеду на улице стало так жарко, что мороженое помогало лишь на несколько минут, и затем вновь становилось плохо от палящих солнечных лучей. Даже тени от высоких пальм не позволяли освежиться — желтый круг стоял в зените, отчего теней от растений и зданий не было вовсе. — Получается, ты собираешься вот так взять и заявиться в пасть к этому хищнику? — Лима не намеревалась заканчивать диалог, но говорила лишь сухими фактами. — У тебя есть план? — Нам… мне нужна информация от этого человека, — Амала пожала плечами. — Тем более, он сам меня пригласил сегодня к себе. Нилам удивленно вскинула брови и уставилась на сестру. Она понимала, что они не хотят включать Кирана в свои тайны, потому что мальчик толком ничего не знает. Но не говорить ей правду после всех совместно пережитых дней — кощунство. Более чем, младшая Кхан была уверена в том, что речь шла о небезысвестном Амрите, который явно был не последним человеком в жизни Амалы. От того, что старшая Кхан перестала делиться подробностями личной жизни не было таким тоскливым, скорее, Нилам было обидно, что даже при наличии общих тайн и пути, который проходит через Дубеев — сестра молчала. Внутри себя девушка почувствовала нарастающий и слабо контролируемый гнев, и единственное, чего ей сейчас хотелось — уйти. Нилам шла рядом с коллегами, погруженная в свои мысли, но отвернувшись от них. Шла тенью, словно и не была с ними знакома, склонив голову и перестав рассматривать окружающую её местность, пока отстраненно-ироническая улыбка по-прежнему блуждала по лицу девушки. Только после того, как к ней несколько раз обратились, младшая Кхан зацепилась взглядом за спину Кирана, как маяк, и тихо отвечала; так, что никто не слышал и отмахивался, — интереса к диалогу между людьми у неё так и не возникло. Девушка бросилась бежать неожиданно, настолько неожиданно, что её тут же потеряли из виду увлеченные собственными делами коллеги. Она летела сквозь бешеный поток людей, пока свежий ветер бил её в лицо. Слёзы пытались вырваться из глаз, но у Нилам не было сил на то, чтобы остановиться и дать волю эмоциям. Она так устала от бесконечных тайн, что не хотела более выслушивать шифрованную речь сестры, чтобы младшим не позволили узнать чего-то лишнего. Стопы жгло от длительного бега, и Нила остановилась, протягивая руку вперед. Запрыгнув в первое остановившееся такси, девушка назвала адрес Калигхата и устало провела по выбившимся из косы волосам. Она шмыгнула носом и обернулась назад, надеясь увидеть знакомые лица, — но в окне никого не было, и машина тронулась. Впервые Нилам позволила себе не заплакать, дав обещание, что последнее, чего эти люди от неё получат — будут слёзы. Ей до боли не хотелось показаться водителю той самой девушкой, бежавшей от проблем к единственному спасению, поэтому она обратила свой взор на пробегающие мимо очертания Калькутты, едва ли не заснув. Дело шло к закату, когда противный лязг шин о грунтованную землю заставил машину затормозить. От резкой остановки Нилам чуть ли не улетела вперед, но вовремя схватилась ладонями за переднее кресло и вдавила их с такой силой, что на обивке остались следы от её ногтей. — Приехали, — объявил водитель на хинди. Он даже не посмотрел на девушку, когда принимал от неё смятые купюры, чем невольно обидел её. Нилам показалось, что мужчина почувствовал в ней иностранку и брезговал не то, чтобы общаться с ней, но и даже не удосужился одарить девушку взглядом на прощание. Она почувствовала себя дискомфортно, когда вылезала из такси, и с грохотом захлопнула дверь так, что машина слегка пошатнулась. В какой-то момент младшей Кхан показалось, что она нервничает из-за пустяков совершенно не достойных её внимания. Но отчего-то Нилам не могла избавиться от негативных мыслей и успокоиться, вернув себе здравый и рассудительный рассудок. Она медленным шагом направилась ко входу в Калигхат, ливируя между толпы людей, которые бешеным потоком двигались в разные стороны. Что-то в душе переломилось, когда Нила почувствовала на своем плече твердую ладонь, ударившую её током, словно тело пронзило невообразимое количество маленьких иголочек. Она почувствовала прилив сил и спокойствие, о котором мечтала, — из глаз невольно посыпались мокрые струйки, расползаясь по всему поледеневшему от ветра лицу. Девушка обернулась и увидела перед собой сквозь туманную пелену знакомую фигуру. «Рэйтан», — только и пронеслось в её голове. Младшая Кхан приблизилась к мужчине, уложив голову на его могучую грудь, и позволила эмоциям вырваться наружу. Мужчина не говорил и не пытался успокоить девушку — лишь едва заметно притянул к себе и нежно поглаживал ладонью затылок, словно родитель провинившегося ребенка. Аватар не задавал лишних вопросов и понимал, что необходимость в них не имела смысла и спокойно наблюдал за проходящей мимо толпой. Люди проходили, даже не обращая внимания на остановившуюся парочку посреди дороги, будто бы их накрывал невидимый обычному взору купол, скрывающий от реальности. Нилам показалось, что она выплакала все имеющиеся слезы и отстранилась от господина Вайша. На его лице девушка увидела теплую улыбку, а в карих глазах мужчины собственное испуганное и заплаканное. Она совершенно не хотела предстать в таком виде перед Риши и испуганно озиралась по сторонам в надежде найти ларек, когда Рэйтан аккуратно вытирал остатки косметики и слёз с её кожи мягкой белоснежной тканью. — Ты не в том состоянии, чтобы куда-то лететь, сломя голову, — мужчина спрятал в ткани своего одеяния мокрый платок. — Дубей ждет тебя. — Беспокоишься обо мне? — озадачилась Нилам, когда почувствовала новую волну энергии и успокоилась окончательно. — Неужели это так заметно? Все же, хоть я и доставил вас сюда по указу, то не желаю неприятностей и чувствую ваш внутренний настрой, каким бы он ни был, — Рэйтан внимательно смотрел на свою собеседницу. — Я бы хотел лучшего для вас, но не в силах помогать всегда, лишь направлять. — Прости за это. — За что? — мужчина с интересом склонил голову. — За то, что я позволила себе слишком много, — Нилам окинула взором мокрую от слез грудь Рэйтана и поджала губы. — Не хочу показаться слабой. — Слёзы — проявление твоей силы, а не слабости, — произнес он. — Именно они являются признаком твоей жизни и энергии. Цени это, — мистер Вайш обернулся и нахмурился. — Амала тоже уже здесь. Шехар пропустит тебя, иди. Рэйтан чуть поклонился и скрылся в толпе людей, оставив девушку в одиночестве. Она окинула взглядом Калигхат и пошла по направлению к его входу, где Нилам уже ожидал знакомый ей мужчина. В прошлую встречу она смутно пыталась вспомнить, где его видела, и в память врезалась именно та ночь, когда Риши спас её от рук насильника — ведь Шехар как раз и оказался водителем господина Дубея, избавившимся от трупа. Кожа девушки покрылась мурашками. «Интересно, кого он еще убивал по приказу Дубеев?», вслух этот вопрос она задавать, конечно же, не стала. Спустя парочку прошедших поворотов, Нилам Кхан резко замирает. Её сердце, не оправившееся от долгой пробежки, бешено постукивало, с каждой секундой наращивая темп. Риши Дубей стоял к ней спиной; высокий мужчина с прямой осанкой смотрел на алеющее небо, — этот вид заворожил девушку своей необычайной красотой так сильно, что она захотела научиться рисовать и написать картину. Плечи господина Дубея едва заметно дернулись, и он слегка повернул голову, продолжая смотреть куда-то в сторону, избегая встречи взгляда с младшей Кхан. — Рад, что ты пришла, — Риши говорил так тихо, что Нилам пришлось напрячь слух. — Вовремя. — О чем ты хотел со мной поговорить? — Сразу к делу? Какая быстрая и любопытная, — юноша нарочно растягивал слова. — Подожди ещё немного. Прекрасное небо, не правда ли? Когда он обернулся, младшая Кхан старалась изо всех сил контролировать собственное тело, чтобы не раскрыть рот в удивлении и восхищении от красоты, излучаемой Риши. Она не могла оторвать от него взора, пока Дубей медленным шагом подходил к ней. Его лицо цвета позолоченной слоновой кости на фоне расплывавшегося на горизонте заката светилось обещанием чего-то, что самой Нилам было ещё неведомо; высокие скулы юноши, легкий румянец такой непривычный на его лице, — весь его облик, точно сошедшего с обложки журнала, напоминал собой главного героя фильма, в котором девушка играла роль камеры и могла наблюдать за каждой деталью. Младшая Кхан невольно закусила губу, склонив голову вбок, наблюдая за Риши с нескрываемым интересом. — Чего ты меня так рассматриваешь, сапфировая? — Задумалась о том, как прекрасна Калькутта на закате. Риши Дубей усмехнулся и, ничего не ответив своей спутнице, указал жестом следовать за ним, скрывшись в гуще зеленого лабиринта в саду Калигхата. Нилам пошла за ним по пятам, и лишь спустя пару минут уселась на уже знакомую ей скамейку, скрестив ноги. Её лицо порозовело от прохладного вечернего воздуха. Господин Дубей стоял напротив, прислонившись к основанию мраморного фонтана, касаясь его лишь икрами. Даже в этой странной позе он не утратил своей исполненной достоинства осанки. Младшая Кхан серьезно, с некой долей ожидания, смотрела ему прямо в лицо, на которое всегда возвращалось выражение вдумчивого интереса; уголок его рта поднялся, а зеленые глаза заискрились в прищуре — Нила отметила, что этот вид придавал ему особый шарм и действительно становился визитной карточкой любого Дубея. Но именно с этой стороны она совершенно его не знала и боялась, хотя в то же время жаждала исследовать каждую черту характера юноши. Совершенно другого Риши, без нот веселья или ухмылки, а более сдержанного, любезного и внимательного — который иногда раскрывался во время их коротких диалогов. — Что тебе сказал Махадева Рита-Шива перед входом в храм? Что он сделал? — Риши будто бы хотел выпытать то, что было скрыто от его взора. — Рэйтан спас меня от отчаяния и сказал, что ты ждешь здесь, — Нилам прищурилась. Она не любила, когда её в чем-либо подозревали. — Зачем ему понадобилось выдергивать всю нашу семью из Лондона? Риши Дубей усмехнулся. — Будем играть в игру и задавать вопросы поочередно? Интересно, — юноша осторожно начал приближаться. — Ты так спокойно говоришь об этом, будто тебе не страшно. Божественность теперь не пугает? — А должна? — Для девушки, которая никогда с таким не сталкивалась, думаю — да, — юноша неопределенно качнул головой. — Что же ты чувствуешь, когда думаешь об этом? — С каждым днем я ощущаю нашу связь, — Нилам посмотрела куда-то в сторону. — Она будто бы зовет меня к себе. Каждое видение, каждый сон и каждая открытая правда. — Откликаешься на зов? — Понять бы еще, куда и кто меня зовет. Появилось неловкое молчание, от которого у Нилам окоченели пальцы на руках. Отчего-то ей стало некомфортно обсуждать такие вещи чуть ли не со своим сверстником, понимая, что он знает гораздо больше, чем она сама. Младшая Кхан заметила, что Риши подумал несколько секунд прежде, чем заговорить дальше: — Это не Рэйтан хотел вашего приезда в Калькутту, — монотонно произнес он. — Все время, которое вы здесь были, он желал отослать вас обратно, чтобы вы с сестрой избежали неприятностей. — А кто тогда хотел? — сейчас девушка ощущала нарастающий в горле страх. — Не так сразу, сапфировая, — Риши подошел ближе. — Могу сказать лишь одно, что убийство дипломата и допуск всей группы расследования в Индию произошли не просто так. Амала и Амрит разберутся с этим самостоятельно. Нилам медленно поднялась со скамьи, проглатывая ком в горле. Последнее, что она сейчас хотела — выпускать Риши Дубея из виду. Страх сковывал её тело и мысли, пока девушка старательно пыталась скрыть дрожь собственных пальцев, скрывая руки за спиной. Она тяжело задышала и вопросительно вскинула брови, когда юноша начал приближаться. — Дай мне руку. — Мне не хочется тебя касаться. Риши закатил глаза и с некоей долей разочарования взглянул на Нилам. Он, не дождавшись полноценного ответа, решительно взял ладонь девушки. Младшая Кхан даже не старалась избежать этого прикосновения и едва заметно дернулась, ощутив знакомое тепло, разливающееся по телу. Поначалу она пыталась противиться новому ощущению, но юноша грубо дернул её, прижимая к себе. От прикосновения с разгоряченной грудью Риши, Нилам почувствовала как пульсирует кровь в венах не только её самой, но и Дубея. — Прекрати. — Не могу, — прошептал он. — Ты чувствуешь это? Знаю, что да. Это наша связь, от которой никто из нас двоих не сможет убежать и противиться. Юноша понизил голос. Теперь в нем отчетливо слышалась непривычная хрипотца: — Только мы вдвоем, — продолжил Риши. — Все дороги приведут меня к тебе, а тебя ко мне, — он склонился к ней поближе, касаясь губами лба девушки. — Сначала я не верил и сомневался. Но сейчас отчетливо это чувствую. — Поэтому ты жаждал встречи со мной? — Нилам перешла на шепот. — Рассказать о какой-то там связи? Она услышала звонкий смех. — Мой маленький сапфир, я здесь для того, чтобы наконец раскрыть твои глаза и показать правду, — девушка не могла отвести глаз от теплой улыбки юноши. — Нужно быть слепым дураком, чтобы не видеть, как ты дрожишь при виде меня. — Ты ошибаешься. — Думаешь? — юноша с интересом склонил голову. — Хорошо. Он аккуратно выпустил из своей крепкой хватки девушку и отошел от неё на несколько шагов подальше. Дубей провел языком по сухим губам, и уголок его рта поднялся наверх. Нилам задрожала от собственной глупости. Изначально она рассчитывала прийти сюда за ответами, но с каждой секундой понимала, что будто бы загоняет себя в тупик с новой силой. Ей хотелось прижаться к Риши и укрыться от окружавшего их мира в его объятиях, и одновременно девушка испытывала страдание оттого, что не понимала, на какой стороне находится. Прямо перед ней стоит убийца, который мог своими руками убить любого, кто пойдет против него или его семьи, и в то же время Дубей был котенком, тающим от её прикосновений. Младшая Кхан не видела иного выбора и новым чувствам противиться не хотела — она ощущала острую необходимость в присутствии юноши в своей жизни. Но играть хотела по своим правилам. — Достаточно нам бегать друг от друга. Голос её стал совсем тихим и низким, провалившись куда-то глубоко внутрь, и, казалось, распирал грудь полную воздуха. Нилам не стала ждать и подошла к Риши, прижимаясь к его разгоряченной груди и быстро бьющемуся сердцу. Он ощутил запах свежепостиранного белья и ванили, кружившей в воздухе, почувствовал, как тело девушки выдохнуло в облегчении, когда его руки сомкнулись на её спине, и объятия с каждой секундой становились крепче. Риши Дубей обнимал младшую Кхан, вкушая чудесный аромат и накручивая кончик косы себе между пальцев, а она, умиротворенная и в то же время торжествующая, все теснее прижималась к нему, наслаждаясь знакомым для губ ощущением погружения в омут любви. Юноша благодарно принимал свое собственное существование и не видел более ничего, кроме покрасневших щек Нилам и отражения своего теплого взгляда в её бездонных глазах. — Не могу не отметить, что мне безумно приятно тебя целовать, — задыхаясь, прошептал Риши. На эту фразу младшая Кхан лишь ухмыльнулась, не став отвечать на попытку начать диалог. Неожиданно для самой себя во время поцелуя она ощутила собственную власть и ни в коем случае не собиралась от неё отказываться: Нилам кокетливо отвернулась и отступила назад, оставив Риши в стороне. «Так ему и надо за всю прошлую неопределенность и за муки», звенело у неё в голове. Теперь она вправе была считать его своим. Дальше по правилам книжных романов Нила должна была сбежать, но ей было мало — все эти новые чувства были так новы и сладки, что девушка мешкала в попытке уйти. Она тепло улыбнулась. — Сдалась? — заговорщически прошептал Риши. Он окинул Нилам довольным взглядом, прикусив покрасневшую от долгого поцелуя нижнюю губу. Дубей поднес руку ближе к девушке. Ему даже не нужно было касаться её тела, чтобы младшая Кхан ощутила пульсацию в воздухе, сомкнувшуюся поверх них огромным куполом. Даже самой близости было достаточно, чтобы вновь почувствовать то тепло, которое они вдвоем испытывали при прикосновениях. Риши нежно, едва касаясь кожи, провел пальцами по оголенной части правой руки от самого запястья до плеча и по ключице, не скрытой под сари. Этот жест был таким легким, что Нилам почти не ощутила его, но кожа девушки отозвалась появившимися мурашками. Юноша довольно усмехнулся, заметив это, приблизившись к ней почти вплотную. — Нравится же. — Вечереет, — прошептала Нилам. — Здесь становится прохладно. Риши Дубей зашел к ней за спину, после чего вновь послышался звонкий мужской смех. Он аккуратно убрал косу, перекидывая её за плечо, на грудь девушки. Нилам же старалась не двигаться, предвкушая дальнейшие действия юноши. Она невольно закусила губу, когда господин Дубей подошел к ней ближе, касаясь своим телом спины младшей Кхан. На шее Нила ощутила горячее и медленное дыхание юноши, отчего та опять покрылась мурашками. — Мне нравится, что ты иногда бываешь податливой, — он склонился к самому уху девушки. — Не стоит в такие моменты думать, что выиграла, сапфировая. Нилам ощутила, как мужская ладонь оказалась у неё на талии, и напряглась, воспротивившись новому чувству. Она совершенно не понимала, чего ей следует ожидать дальше и послушно жаждала продолжения. Перед носом возник знакомый аромат бергамота и корицы, и девушка растаяла, откинув голову на плечо Риши. — Чем ближе мы друг к другу, тем сильнее это чувство, — прорычал он. — Мы оба хотим большего, и оно ведет нас к этому. Всего лишь одним движением руки господин Дубей прижал Нилам ближе к своей груди. Его рука свободно перемещалась от живота к бедрам, словно в диком танце, и возвращалась обратно. Младшая Кхан ощущала в этих движениях вседозволенность и наглость, что могла спокойно прекратить это вопиющее действие, но она все ему позволяла и не хотела, чтобы юноша прекращал. И сама не понимала почему: они не были давними знакомыми, которые могли себе такое позволить — но у Нилам не осталось сил признаться даже самой себе в том, что именно этого она желала. В ту же секунду девушка ощутила горячее дыхание на своей шее, и мягкие губы коснулись оголенной кожи. Его движения были аккуратными, точно Риши боялся спугнуть младшую Кхан, и она почувствовала, как тает в его объятиях, а тепло внутри загорелось диким пламенем. Он вновь коснулся губами шеи, медленно поднимаясь к мочке уха. Через пару мгновений Нилам услышала шепот: — Что ты чувствуешь? Риши Дубей аккуратно взял девушку за подбородок и медленно развернул к себе, и их расширенные от возбуждения зрачки встретились: — Мне очень жарко, — прошептала Нила. — Это было неизбежно, — ответил юноша. — Ты моя. В ту же секунду он с дикой страстью впился ей в губы. Не медля и не смущаясь, как при первом поцелуе, а с долей жадности и желания, будто это было единственным, чего он так давно хотел. У младшей Кхан внутри перевернулось все, и она ответила, изредка постанывая от волнения и жара, разливающихся по её телу. Ладонь Риши блуждала по спине, рукам и замерла на шее, слегка стиснув её и двинув девушку ближе к себе. Нилам резко отстранилась, боясь, что это зайдет куда-то дальше, и позволила себе отдышаться. Опьяняющее чувство вместе с жаром прошли, оставляя на теле лишь ощущения от прикосновений юноши. Девушка почти сразу же отвернулась и тяжело задышала. На губах она ощущала тот же привкус зеленых яблок, что и во сне. «Значит, все же реальность?», — задумалась младшая Кхан. — Подумай обо всем, что я сказал тебе, — сказал Риши. — Скоро все узнаешь сама, а пока мне нужно идти. Дубей попрощался с Нилам, направившись к выходу из сада, покинул его, пока девушка смотрела ему вслед. Калькуттское небо постепенно чернело, а вечер сменялся ночью — зажглись первые звезды. Младшая Кхан усиленно пыталась выкинуть все то, что только что произошло, из головы, надеясь проснуться и очутиться в кровати дома у Чауханов. Ритм сердца постепенно сходил на нет, и Нилам почувствовала, как немеют кончики её пальцев. Голова переставала думать, и девушка обреченно помотала головой из стороны в сторону, не ощутив, как быстро её щека соприкоснулась с прохладной землей сада у Калигхата. А потом — темнота.