The Holiday

Пара решает снова вернуться на улицы Парижа. Их первая остановка, естественно, площадь Каше. Драко настаивает, чтобы они посетили кондитерскую Enchantée de K. Rammelle и покупает пугающее количество сладостей. Гермиона напоминает себе, что он всегда был большим сладкоежкой. Она довольно живо помнит посылки со сладостями, которые он получал от родителей на протяжении всего своего пребывания в Хогвартсе. Затем они посещают аптеку доктора Азиза Бранчифлора, где Драко приобретает кучу различных ингредиентов. — Для чего все это? — спрашивает она, пытаясь определить, что он собирается приготовить, перебирая в уме использование каждого компонента. — Для одного зелья, ничего такого, — просто отвечает он, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Ее размышления быстро сбиваются с нужного настроя, она позволяет своему разуму отключиться, слушая, как Драко разговаривает с продавцом на безупречном французском. Она всегда находила этот язык особенно романтичным, но, услышав, как идеально звучащие слоги слетают с его губ, в ее сознании этот язык приобретает весьма эротический оттенок. — Ты не против бы навестить Магилларда? — спрашивает он, зарабатывая нетерпеливый кивок в ответ. Гермиона решает, что ей очень нравится ходить по магазинам с кем-то, кто тоже любит книги. Ее друзья постоянно ходят за ней между полками с выражением скуки и раздражения на лицах. Драко же, наоборот, рассматривает все тома, которые вызывают у него интерес, перелистывая страницы с выражением искреннего любопытства. Он расспрашивает ее о книгах, на которые она смотрит, задавая в ответ хорошо продуманные вопросы. Он встает у нее за спиной, разглядывая открытую в ее руках книгу, она чувствует, как знакомый трепет зарождается внутри. Она все больше осознает нехватку пространства между ними, книжные полки и его близость заставляют кожу гореть, когда воспоминания о предыдущем вечере возвращаются к ней. Они выходят из книжного на холодный декабрьский воздух, и Гермиона понимает, что все это предприятие, в которое она ввязалась, вышло далеко за рамки случайной интрижки. На самом деле, она практически вздрагивает, осознавая тот факт, что, возможно, действительно начинает что-то чувствовать к волшебнику.

***

Косой переулок, Лондон Когда солнечные лучи пробиваются сквозь окна дома Гермионы, Гарри решает, что хотел бы запомнить этот момент навсегда. Один луч скользит сквозь занавески, прекрасно освещая волшебника рядом с ним. Гарри улыбается про себя, все еще пытаясь смириться с тем фактом, что он, Гарри Поттер, переспал с Теодором Ноттом. Он мечтал об этом моменте гораздо чаще, не планируя признаваться в этом кому-либо, кроме самого себя. Однако теперь, когда это произошло на самом деле, Гарри понимает, что его воображение даже не было способно представить, насколько захватывающим окажется этот опыт. Во-первых, Тео был гораздо нежнее, чем он думал, но не то чтобы Гарри жаловался. По какой-то причине Поттер всегда представлял себе Теодора агрессивным в постели, хватающим за волосы и швыряющим людей куда попало. Но на самом деле он оказался страстным и нежным любовником, гораздо более склонный шептать нежные пустяки, чем всякие грязные непристойности. Итак, Гарри большую часть часа лежит с дурацкой улыбкой на лице, предвкушая еще один день, проведенный в компании волшебника, тихо сопящего рядом. Гарри медленно приближается к краю кровати, но Тео, который невероятно нуждается в нем, даже находясь без сознания, приближается к нему, и его рука соскальзывает с груди Гарри, чтобы погладить его живот, замирая как раз в тот момент, когда его пальцы натыкаются на кромку клетчатых пижамных штанов. Сонные звуки срываются с его губ, неразборчивый лепет затихает, когда он утыкается лицом в затылок Гарри. Разум Поттера продолжает прокручивать события предыдущего вечера, особенно то, как Тео ощущался на нем, и как он издал хриплый стон, когда Нотт шептал ласковые глупости, прижавшись к его шее чуть ниже челюсти. Он чувствует, как кожа снова становится горячей, когда вспоминает, как они целовались с неистовым желанием, прижимаясь телами вплотную друг к другу, отказываясь оторваться даже для того, чтобы вдохнуть воздуха. Как теплые и мозолистые руки Тео стаскивали с него одежду, а член крепко прижимался к его бедру. Или ту распутную ухмылку, которая расплылась по лицу Нотта, когда Гарри выдохнул, запрокинув голову назад, наслаждаясь ощущением руки, крепко обхватившей его длину. Он чувствует, что снова становится твердым, этих воспоминаний оказывается достаточно, чтобы полностью возбудить его. Когда Тео все-таки просыпается, его сонное выражение лица сменяется счастливым. Улыбка расплывается по его лицу, когда он взъерошивает волосы и потягивается — движение, которое прижимает его тело к Гарри. Он нетерпеливо садится и целует Поттера в щеку. — Доброе, — шепчет он. — Доброе утро, — Гарри вздрагивает. — Какие планы на день, Поттер? , — Тео улыбается. — Ты, — отвечает Избранный, и румянец быстро расцветает на щеках. — Да ну? — Тео ухмыляется, наклоняясь еще ближе, проводя рукой по бедру Гарри. — Ну, если ты, конечно, свободен, я не уверен, были ли у тебя какие-то планы. Если они есть, то, конечно, все в порядке, — начинает бормотать Гарри. — На самом деле у меня есть планы, — признается Тео, изображая разочарование. — О, — удрученно кивает Гарри. — Эти планы, однако, состоят в том, чтобы оставаться с тобой в этой постели столько, сколько ты мне позволишь, — подмигивает он, поворачивая Гарри лицом к себе. Их губы встречаются, и когда Гарри закрывает глаза, то чувствует, как Тео улыбается в перерывах между поцелуями, и осознание этого заставляет трепетать все его существо. Тео просовывает большой палец под рубашку Гарри. В сочетании с их близостью и неторопливым сонным голосом Тео, Гарри уже мог наверняка сказать, что в ближайшее время они не встанут с постели. Тео крепче сжимает его бедро и придвигается ближе, глаза Гарри расширяются. Тео уже тверд. Он начинает целовать и покусывать Гарри в затылок, слегка касаясь зубами кожи. — Какую сопливую романтическую комедию нам стоит посмотреть сегодня? — небрежно спрашивает Тео, слегка двигая бедрами, его член трется о задницу Гарри. Поттер закрывает глаза, пытаясь выдать вразумительный ответ. — Любую, какую ты… какую ты захочешь, — заикаясь, произносит он. — Гарри, — шепчет Тео, снова покачивая бедрами, а затем еще раз медленно, почти мучительно медленно. — Выбирай ты, я выбрал вчера. — Какие есть варианты? — быстро спрашивает Гарри, когда ладонь Тео опускается вниз и ложится на его живот, а большой палец останавливается чуть ниже пупка. — У Грейнджер неплохая коллекция, я уверен, что-то привлекло твое внимание, — добавляет он, проводя языком по мочке Гарри. Он прижимает свой член к нему долгим, медленным движением бедер, и Гарри приходится зажать рот, чтобы стон не сорвался с его губ. «Была одна — «как отделаться от парня», — начинает Гарри, испуская хриплый вздох, когда Тео фыркает и прикусывает зубами его шею. — Попытаешься избавиться от меня за десять дней, Поттер? — шепчет Тео, постанывая, когда Гарри выгибает спину, прижимаясь задницей к члену Тео. — Нет, — быстро говорит Гарри. — Ладно, Поттер, или мы могли бы посмотреть «Пятьдесят первых свиданий», — предлагает он, сохраняя непринужденный тон. Его пальцы прокрадываются под пояс брюк Гарри, дыхание слегка прерывается, когда Поттер снова прижимается к нему. Тео касается губами подбородка Гарри, язык скользит по коже, и волшебник выгибается назад, поворачивая голову, пока их рты не встречаются. Угол кажется неудобным, и Гарри хочет перевернуться, чтобы он мог поцеловать его как следует, но рука Тео наконец-то скользнула ему в штаны, и он не хотел терять ощущение твердого прижатия члена Тео к своей заднице. Тео стонет, его бедра резко подаются вперед, и он обхватывает пальцами член Гарри. Мерлин, это прекрасно. — Хорошо, конечно, Нотт, все, что захочешь, — выдыхает он. — Все, что захочу? — шипит Тео, его зубы задевают кожу Гарри. — Да, все, что угодно. Тео ускоряет движение руки, его запястье изгибается, пальцы скользят вверх по всей длине Гарри. Поттер замирает, не в силах сделать ничего большего, кроме как позволить Тео тереться о него. Кровать скрипит, двигаясь вместе с ними. Гарри поворачивается для поцелуя, его разум полностью затянут туманов желания. Тео стонет — долгий низкий звук, застрявший у него в горле, спазм наслаждения проходит по его телу, член пульсирует прямо в в Гарри. Он толкает Поттера обратно на подушки, целуя его долго и страстно, в то время как рукой ласкает его член. Гарри издает полный удовольствия стон, когда кончает, дрожь пробегает по его телу, и Тео стонет ему в ухо. Нежно целует его в щеку. — Как насчет французских тостов? — спрашивает он с дьявольской ухмылкой.

***

Площадь Каше, Париж После долгого дня, когда они делали все, что им заблагорассудится, Гермиона и Драко решили поужинать в Griffon Buveur вместо того, чтобы возвращаться домой. Это был своеобразный паб, пользующийся большой популярность с тех пор, как был открыт в 1634 году. Пара садится за маленький столик, спрятанный в глубине зала, перед ними два небольших меню. Гермиона быстро накладывает заклинание перевода на свое, но быстро поднимает взгляд, когда слышит смешок Драко. — О, прости, Малфой, не у всех из нас в детстве были частные репетиторы, — хмуро отвечает она. — Между прочим, у меня не было репетитора по французскому, — с ухмылкой парирует Драко. Она приподнимает бровь, явно ожидая объяснений. — Моя мать учила меня. И семьи Блэков, и семьи Малфоев имеют французское происхождение, — начинает он. Гермиона оживляется, чувствуя, что приближается краткий урок истории. — Как и многие другие предки знатных английских семей, мой предок Арманд Малфой прибыл в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем в составе нормандской армии, вторгшейся на территорию Англии. В обмен на его услуги ему был предоставлен участок земли в Уилтшире, где сейчас находится поместье. Глаза Гермионы расширяются. — Я завидую, что ты можешь проследить историю своей семьи так далеко, — признается она. — Разве ты не знаешь о происхождении своей семьи? — спрашивает он с неподдельным любопытством. — Ну, я знаю, немного, примерно до четвертого поколения, — объясняет она. — Конечно, не так далеко, как времена нормандского завоевания . — Ты когда-нибудь думала о том, чтобы сделать генеалогический тест? — спрашивает Малфой. — Волшебный? — спрашивает она в замешательстве. — Разве он подойдет, э-э, в моем случае? — Мне кажется, да, — кивает он. — Было бы интересно посмотреть, есть ли в твоем роду другие ведьмы и волшебники. — Возможно, я сделаю, — отвечает она с непроницаемым лицом. — Грейнджер, ты в порядке? — спрашивает он. — Да. Почему ты…? — Ты выглядишь напряженной, — признает он. Она проводит короткую проверку состояния своего тела, понимая, что почти каждый его дюйм действительно напряжен. — Прости, я давно не была на первом свидании, — объясняет она. — Ну, учитывая, что мы уже спали вместе, Грейнджер, может быть, мы можем нарушить правила первого свидания, — отвечает он с ухмылкой, наслаждаясь тем, как румянец быстро разливается по ее щекам. — Почему ты покраснела? — продолжает дразнить Малфой. — Я и не заметила. Думаю, ты заставляешь меня нервничать, — признается она. — Ладно, — она делает глубокий вдох. — Я попытаюсь расслабиться. Это нелегко, но я попробую. Драко улыбается, счастливый быть тем, с кем Грейнджер готова быть настоящей. С этого момента разговор протекает гораздо легче, и в конце концов пара подходит к страшной теме родителей. — С ними все нормально, — вздыхает Драко. — Моей матери скучно и поэтому она раздражительна большую часть дня, а отец постоянно капризничает. Гермиона сдерживает смех, пытаясь понять, является ли сказанное им, на самом деле чем-то забавным. — Смеяться можно, Грейнджер, это должно было быть смешно, — усмехается он, замечая ее внутреннее смятение. — А как дела у твоих родителей? — спрашивает он. Вот он, вопрос, которого она так боялась. — Ну, я не видела их с лета перед седьмым курсом, — просто отвечает она. Глаза Драко широко раскрываются, без сомнения, он осознает всю сложность ситуации. — Грейнджер, мне жаль. — Нет, все в порядке. Не извиняйся. Я смирилась с этим, на самом деле это моя вина. Драко чувствует, как его сердце разрывается надвое, пока ведьма продолжает объяснять. — Я стерла им память еще до войны. Заставила забыть о моем существовании, вложила в их сознание фальшивые воспоминания, прежде чем отправить их жить в Австралию. После войны я пыталась вернуть им память, но ни один из целителей разума, которых я нашла, не смог отменить мои чары. Мне просто пришлось смириться с тем фактом, что, хотя они меня не помнят, а я, по сути, сирота, по крайней мере, они живы, — признается она, избегая его взгляда. Драко протягивает руку через стол и накрывает ее своей. — Это было очень храбро с твоей стороны, Грейнджер, самоотверженно. Ты настоящая гриффиндорка, — улыбается он. — Прости, Малфой, но это прозвучало так, будто ты использовал что-то гриффиндорское как комплимент. Я правильно расслышала? — поддразнила его Гермиона. Дрожь пробегает по ее телу, когда он начинает водить большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. — В любом случае, это моя маленькая слезливая история. Можем мы еще немного поговорить о тебе, пожалуйста? — спрашивает она.

***

После прекрасного ужина с превосходным стейком, Гермиона снова начинает мысленно бороться с собой, размышляя, стоит ли ей пригласить Драко к себе или, скорее, к Тео, как только они придут. Она не хочет показаться ни самонадеянной, ни чересчур нетерпеливой, но ей действительно хотелось бы провести с ним больше времени. Ей грустно осознавать, что по возвращении в Англию она, скорее всего, очень редко будет видеть волшебника, которым так очарована. Конечно, она могла бы попросить Тео поискать возможности, чтобы она могла встречаться с ним, но это было бы совершенно не то же самое, не этот вихрь, закруживший ее сейчас. Однако, когда они выходят на улицу, время Гермионы на принятие решения немного откладывается, потому что Драко спрашивает, готова ли она сделать еще одну остановку перед возвращением домой. С улыбкой и кивком она переплетает свои пальцы с его, и они аппарируют. Пока они перемещаются, она не может думать о том, как быстро все изменилось. Она не только восхищалась Драко, но и, казалось, доверяла ему. Парная аппарация, когда ты не знаешь конечного пункта назначения, требует значительной степени доверия. Они оказываются в отдаленной сельской местности. Пока Гермиона оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где они могли быть, Драко трансфигурирует свой платок в одеяло. С помощью согревающих чар он растапливает снег вокруг и накладывает заклинание сушки. Малфой аккуратно расстилает одеяло на траве, прежде чем повернуться к Гермионе и жестом пригласить ее присоединиться к нему. Сердце Гермионы замирает, когда она видит открывшуюся перед ней картину. От всего этого захватывает дух. Она не может вспомнить, когда в последний раз волшебник прилагал столько усилий, чтобы провести с ней время, как Драко сегодня. Это не только заставляет ее осознать, насколько низкими были ее ожидания, но и то, насколько привлекательным кажется Драко Малфой. Ее разум начинает блуждать, обдумывая логику всего этого, но она заставляет себя остановиться. Это ее постоянная проблема — испортить прекрасный момент, слишком много думая о происходящем. Слишком часто она размышляяет о чем-то другом, анализируя и критикуя саму ситуацию, в которой находится в данный момент. Вместо того, чтобы просто наслаждаться, она занята планированием наиболее вероятного исхода, а также трех альтернативных. Задается вопросами о том, какие последствия этот момент будет иметь для будущего, изматывая свой разум до такой степени, что в итоге забывает о реальности. Она клянется, что не допустит, чтобы сейчас происходило то же самое — в конце концов, это должен быть отпуск. Пара устраивается на одеяле, оставаясь в уютной тишине, наблюдая, как солнце медленно садится за горизонт. Драко всегда нравились закаты. Он находит это успокаивающим — наблюдать, как еще один день подходит к концу. Каждое лето его детства было наполнено таким количеством закатов, каким он только мог себе позволить любоваться. К сожалению, внезапно эта небольшая традиция оборвалась, когда ему было пятнадцать, в его жизни появились другие заботы. Но после войны Драко убедил себя, что у него еще будет время вернуться к ней. Но по мере того, как солнце продолжает спускаться за горизонт, а небо окрашивается теплым сиянием, Драко переключает свое внимание на кое-что другое. Вместо того чтобы наслаждаться теплыми оттенками еще одного уходящего дня, он слегка поворачивает голову, чтобы краем глаза посмотреть на ведьму рядом с собой. Она смотрит на небо, ее глаза слегка остекленели. Он улыбается про себя, понимая, что закаты, возможно, еще прекраснее, если смотреть на них глазами другого человека. Теплое сияние отражается в глазах Гермионы, подсвечивая маленькие золотистые вкрапления, которых Драко никогда раньше не замечал. — Это прекрасно, — улыбается она. — Да, — кивает он, его взгляд остается неподвижным. Именно в этот самый момент Драко осознает, что он ступил далеко за грань случайного интереса к Гермионе Грейнджер. На самом деле, теперь Драко находится на территории полного восхищения и безоговорочной влюбленности.

***

Косой переулок, Лондон — Почему Париж? — с любопытством спрашивает Гарри. — Я всегда любил этот город, — начинает Тео, наклоняясь, чтобы взять горсть попкорна. — Тебе стоит приехать в гости, — улыбается он, легонько чмокая его в щеку. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы снова жить в Англии? — спрашивает Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно. Он чувствует себя нелепо, заглядывая так далеко вперед, хотя провел с волшебником всего несколько коротких дней. Но, с другой стороны, у него действительно есть неприятная привычка быстро привязываться к людям. С Тео, однако, это ощущается иначе. Гарри почти уверен, что Тео испытывает к нему те же чувства — по крайней мере, он надеется, что это так. — Возможно, — улыбается Тео. — Почему ты спрашиваешь, Поттер? — Просто интересуюсь, — смущенно отвечает Гарри. — И заканчивай с Поттером, мы это уже обсуждали. — Справедливо, Гарри, — ухмыляется он. — Я полагаю, тот факт, что ты сосал мой член, предполагает обращение по имени, да? Гарри краснеет, все еще не совсем привыкнув к тому, что Тео так открыто говорит об их …досуге. — Отвечая на твой вопрос, возможно, я бы вернулся, если бы нашел достаточно вескую причину, — добавляет он с огоньком в глазах. Гарри улыбается этому, теперь твердо вознамерившийся стать этой самой причиной. — Я тебе еще не надоел? — поддразнивает Тео, кладя голову Гарри на колени. Поттер чувствует, как его кожа становится горячей, а чувства внезапно обостряются. — Я не думаю, что когда-нибудь устану от тебя, — шепчет он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать Тео в лоб. — Хорошо, — улыбается Тео, быстро приподнимаясь и начиная бороться с завязками пижамы Гарри. — Потому что я не собираюсь никуда уходить, — шепчет он, ослабляя пояс, и теперь вся длина Гарри полностью выставлена на всеобщее обозрение. Он улыбается Гарри своей дьявольской улыбкой, прежде чем медленно приблизить губы к губам Гарри.

***

Бурбонский дворец, Париж Когда Гермиона и Драко снова аппарируют на порог дома Тео, Гермиона начинает неловко переминаться с ноги на ногу. — Не хочешь зайти? — нерешительно спрашивает она, и ее щеки вспыхивают. — Конечно, — кивает Драко с улыбкой. Гермиона снова начинает испытывать уже знакомый трепет, предвкушая окончание этого вечера. Однако, когда они заходят внутрь, а Драко даже не пытается снять обувь, это чувство быстро сменяется всепоглощающим страхом. — О, тебе нужен камин? — удрученно уточняет она. — Да, боюсь, сегодня вечером я должен вернуться домой, — признается Драко. — О, э-э, да, хорошо, — кивает она. — Слушай, Малфой, я уезжаю через несколько дней, что усложняет ситуацию, и я не уверена, что смогу справиться сейчас с чем-то сложным, — признается она, переминаясь с ноги на ногу. — Хорошо, — говорит он почти шепотом, его глаза округляются, когда Гермиона наклоняется, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на его губах. — А это не усложняет ситуацию? — дразнит он. — Секс все усложняет, — парирует она. — Даже если у тебя его нет, то само отсутствие все усложняет. Драко смеется, признавая ее правоту. — Вот почему лучше его иметь, — шутит он. — Ну, так я слышал. — Что ж, обещаю, что в ближайшее время не стану пьяным стучать в твою дверь, — улыбается он, пытаясь сохранять позитивный настрой. — Мы еще увидимся, да? Придумаем что-нибудь, — уверяет она его. — Ладно, — улыбается он, пытаясь передать свою искренность одним лишь голосом. — Ладно, — кивает она, совершенно разочарованная. — Увидимся, Грейнджер, — отвечает он с легкой улыбкой. Он оглядывается на ведьму в последний раз, прежде чем переступить порог камина. — Le Palais Malfoy, — это последнее, что слышит Гермиона, прежде чем пламя охватывает его. И вот, после насыщенного дня, Гермиона лежит в постели, гораздо более неудовлетворенная, чем она ожидала и размышляет о том, во что, черт возьми, она ввязалась.