Прочность алмаза

Штат Калифорния, округ Санта-Барбара, город Парадиз. Время 6 утра.

      Пальцы привычно сжались под подушкой в поисках пистолета, но схватили лишь простыни. Паника током пронеслась по хребту, вышвыривая Эрена из сна на смятую постель. Чужую.       Глаза распахнулись, чтобы тут же зажмуриться от боли. Свет резанул по нервам, в голове звенело и грохотало громче чем в ночном клубе в котором его угораздило надраться. Обычно после такого Эрен просыпался на кровати Микасы, что заботливо склонялась над ним, бормоча что-то о вреде алкоголя. Вот только в этот раз он, кажется, оказался в другом месте.       Взгляд мелькнул из-под полуопущенных век и неведомая территория обрела формы. Это была маленькая залитая беспощадным солнцем студия. Как будто даже не жилая — стерильно белые стены навевали воспоминания о больнице. В частности о морге, там тоже было холодно. Радовало то, что вместо разделочного стола, Эрен оказался на диване, пусть и весьма жёстком. Глубоко втянув носом воздух парень поморщился: пахло тоже чем-то больничным, а не тем чем обычно пахнет женская квартира.       А в том, что квартира была именно женской сомнений не было, и мысль об этом невольно растянула пересохшие губы в ухмылке. Память услужливо подкинула женский силуэт в полумраке клуба, спешку в такси и падающее на пол платье. Что было после него Эрен помнил плохо — девушка постоянно ускользала, не давая как следует себя потрогать.       Вот и сейчас её не было. Эрен приподнялся на локте и откинул со лба отросшие волосы, но обнаружить ночную красотку не вышло. Кухня, отделяющаяся от гостиной подобием стеллажа, была пуста. Лишь кофеварка исходившая паром, говорила о том, что её всё же кто-то включил.       — Проснулся, наконец, — недовольный голос окатил его со спины, заставив обернуться и замереть.       В первое мгновение девушка показалась манекеном — застывшей куклой, замершей в единственном тёмном углу. Эрен не слишком умно вытаращился, пытаясь соединить голос с картинкой: темные волосы до поясницы, острое треугольное лицо, излом чёрных бровей — всё казалось искусственным и невозможно точным. Но вот манекен качнулся в сторону и солнце услужливо зазолотило тёплую, оливковую кожу напоминая к чему парень прикасался прошлой ночью.       — Тебе пора уходить, — девушка прошла мимо, едва удостоив Эрена тяжёлым взглядом. Слова она выговаривала как-то странно, с рокочущим акцентом, что выдавало в ней эмигрантку, — Твои вещи на стуле, возле двери.       — Ты не слишком приветлива, — Эрен усмехнулся, проводя по нижней губе большим пальцем и наблюдая за незнакомкой. Шёлковый белый халат ей определённо шёл, подчёркивая стройную фигуру, — Ночью ты была куда больше мне рада.       Она не ответила, будто и не услышала, наливая кофе в белоснежную чашку. Вот только пальцы с изящными ноготками нетерпеливо застучали по столешнице, выдавая раздражение. Эрен бесполезно облизнул губы и неспешно поднялся с кровати, поправляя боксеры. Всей остальной одежды он лишился ещё вчера в коридоре, а потому не сомневался, что его тело девушка уже успела рассмотреть и оценить.       Вообще-то ему не нравились ледышки и недотроги. Но если вчера Эрен уехал с ней, значит не так она неприступна, как хочет казаться. С такими нужно быть наглее, тогда они сразу же проминаются, становятся покладистыми и неловкими. Микаса в смущении рвалась исполнять каждое его пожелание, а этого он сейчас хотел куда больше, чем секса.       — Твои вещи на стуле, — с нажимом повторила девушка, когда Эрен приблизился и опёрся руками о столешницу, отрезая её от путей отступления. Острые лопатки незнакомки беззащитно уткнулись в его грудь вызывая прилив удовольствия. Парень коснулся носом изящной шеи, вдыхая тёплый запах.       — Брось. Ты не хочешь меня выгонять, — его ладони опустились на узкие бёдра, проникая под ткань халата. И без того острые черты лица незнакомки стали резче, контрастнее. Тело под его руками напряглось и Эрен с удовольствием услышал прерывистое дыхание, подтверждающее то что все девушки одинаковы, — Вчера мы были очень довольны друг другом. Сделай мне кофе, piccola bagascia…       Что произошло в следующую секунду он понял лишь тогда, когда кипяток облизнул его руку, выливаясь из перевёрнутой кружки. Эрен тут же отдёрнулся в сторону ошарашено тряся ладонью и глядя на расползающееся по халату бурое пятно кофе, который эта ненормальная вылила на них обоих.       — Ты сдурела?! — восклик вышел истеричнее чем он ожидал.       — Твой кофе, — кружка громыхнула о столешницу и девушка обернулась, цедя слова сквозь зубы, — пошёл прочь, пока я не вылила на тебя что-то хуже.       Что могло быть хуже проверять не хотелось — поспешный перепихон и чашка кофе того не стоили.       — Больная сука, — бросил Эрен, поспешно сгребая вещи со стула в прихожей, — да что б ты хуем подавилась!       Давиться хозяйка квартиры не пожелала, лишь захлопнула за его спиной дверь. Эрен сплюнул на порог и раздражённо сунул руки в карманы куртки в поисках сигарет. Духота и жар наступающего дня просачивались даже в вентилируемый подъезд жилищного комплекса, где он оказался. Нужно было опохмелиться и добраться до дома, чем скорее, тем лучше.       Конечно, стоило вообще понять где он находится — вряд ли на территории Марле, слишком чисто и опрятно было вокруг. Но это, хотя бы, Парадиз чёрт возьми или нет? Выйдя на улицу, Эрен прикрыл ноющие глаза рукой — от солнечного света, и без того трещащая голова грозила оторваться к чертям. Смутные очертания домов и успокоили, и разозлили.       Вокруг был родной Парадиз, но, похоже, чужой район. Главное, чтобы никто его тут не заметил и не доложил Боссу. Что среди Марле, что за пределами семьи хватало людей, желавших видеть Эрена окоченевшим трупом. Доставлять им такого удовольствия у него не было желания.       Но вот кое-чего другого ему точно хотелось.       — A più tardi, сучка, — мрачно выдал он, буравя взглядом выступающий балкон квартиры и касаясь языком обожжённой ладони, — радуйся, что мне есть чем заняться до тебя.

***

POV Ильмас.       — Сраный боже! — вырвалось изо рта, стоило двери захлопнуться. По бедру расползался красный, зудящий след ожога. Я резко выдохнула сквозь зубы, стягивая испачканный пеньюар. Чёртов итальяшка не понимающий с первого раза — теперь утро было окончательно испорчено!       Думать о том, что я сама его испортила, привезя молокососа к себе в квартиру не хотелось. Зря вообще пошла в клуб — ничем новым это не кончилось. Ночь прошла невнятно, выспаться толком не удалось из-за чужого присутствия под боком. Даже сейчас аромат его одеколона и перегара едко висел в воздухе, подогревая раздражение и странную досаду от которой сосало под ложечкой.       Запустив режим мойки на роботе-пылесосе я быстро залетела в ванную и скинула вещи, избегая смотреть в зеркало. Холодная вода немного сняла боль, но стоять под душем долго не было времени. Ничего, перетерплю — ожёг всё же лучше чем чужие прикосновения.       Я поморщилась, вновь чувствуя сосущую пустоту в районе желудка, и решительно выкрутила кран. Некогда размышлять, нужно собираться. Контракт сам себя не подпишет, тем более если я опоздаю. Может, женщинам и простительно, но нарушать договорённости даже в мелочах мне претило. Ильмас Джанчат держит своё слово — на этом строилась вся моя жизнь, от бизнеса до личных отношений. Коротко выдохнув, я достала из шкафа подготовленный белый костюм и поджала губы, рискуя смазать помаду. Плотная, жёсткая ткань хорошо сидела на мне, скрывая изъяны тела, но вот ожог… Я поморщилась, влезая в брюки. Ткань наждачкой прошлась по воспалённой коже, не принося мне ничего кроме злости. Сраный боже, что б тебе икалось, молокосос проклятый!       Как хорошо, что на улице декабрь. В Калифорнии это, пожалуй, единственный месяц в году когда можно дождаться чего-то похожего на прохладу. Учитывая, что весь мой гардероб состоял из закрытых и плотных вещей, можно понять как я любила местную жару и духоту. Спасибо, что на улице бывала редко, лишь перебежками от кондиционера до кондиционера. Но даже так, приходилось использовать тонны солнцезащитного крема и прочих способов, спасающих от перегрева.       — Зараза, — я остановилась у зеркала, скручивая волосы в низкий пучок. Они, как всегда, не слушались, стремясь распасться тяжёлыми прядями и довести меня до теплового удара, не иначе.       Убедившись, что выгляжу прилично, я подхватила со стола папку документов и поспешила на улицу. От еды меня воротило, что было славно — поесть можно и позже. Главное сейчас сосредоточиться на предстоящем контракте. За последний год сеть моих ломбардов «L'epӀe deder» значительно увеличилась, как и прибыль от них, позволив полностью погасить взятый в банке кредит. Теперь, когда основная цель была выполнена, стоило подумать о том куда двигаться дальше. Успешно заключённый сегодня контракт мог позволить мне открыть новую точку за пределами Парадиза.       Это был бы первый шаг к тому чтобы его покинуть. Я провела в этом городе двенадцать лет, половину своей жизни, но так и не полюбила его.       Привычные деловые мысли несколько выровняли моё настроение, позволяя отвлечься от ожога и пошедших наперекосяк планов. Моя машина, серебристый Toyota Camry, выехала на дорогу без проблем, встраиваясь в основной поток и тут же застревая в новообразовавшейся пробке.       — Сраный… — я со злости влупила по рулю и откинулась на сидение. Палец тут же ткнулся в навигатор, выискивая объездные маршруты, которые ещё не покраснели, — Не делайте мне нервы, курвы.       Можно прожить двенадцать лет в Америке, но всё равно остаться девчонкой выросшей на обожаемом мамой советском кино. Когда рядом не было никого, кто мог бы меня услышать, эта девчонка вырывалась наружу, притаскивая с собой дикую смесь жаргона и акцента, подхваченных в не самый простой период моей жизни.       — В задницу себе посигналь, — прошипела я, выкручивая руль и тем самым подрезая очередного водителя.       Более чем уверена, сейчас мне в спину летела тьма нецензурных жестов, но через пару минут некоторые водители устыдятся и поедут следом, надеясь успеть на работу. Кто бы ни проектировал Парадиз, делал он это до невозможности убого. Чёткое деление города на верхнюю и нижнюю часть здесь отсутствовало. Вместо них — три основные района, полукольцами огибающих порт и залив. Бизнес-центр города, его мозг, порт и визитная карточка — это район Сина, оплот богачей и тех кто усиленно пытался ими казаться. За ним шёл район Роза, сочетавший в себе жилые районы с деловыми, парки с застройками, лабиринты дорог с «простотой передвижения». Последним и самым обширным была Мария: мир эмигрантов, цветных банд и всего того, чего туристам стараются не показывать.       Мой жилищный комплекс находился в северной части Розы, возле парка Утопия Гарден. «Милое место, — подумала я, покупая здесь студию, — тихо, спокойно и даже видно море!» Море! Жаль, что тогда я не увидела километровую пробку, что собиралась на выезде каждое утро. Единственный шанс её преодолеть меньше чем за два часа — это смыться раньше остальных водителей.       Я кинула взгляд на часы и выругалась. Спасти меня от опоздания мог второй выезд, ведущий к Сине. Район Утопия Гарден отделялся от центра тем самым парком на который выходили мои окна. Объездная дорога получалась длиннее, но и пробки там случались реже.       В этот раз мне всё-таки повезло и я удовлетворённо выдохнула, выруливая на нужную полосу. Вот теперь можно было немного расслабиться и привести в порядок нервы: вытащить из бардачка тёмные очки, закинуть в рот «Halls» приглушая спазм в желудке. Если бы можно было приложить ментоловую пластинку к ноющему бедру… Я хмыкнула, включая радио.       «- Хей, Джин, как тебе новый фильм Хадзимы про мафию? Я ещё не ходил, даже понятия не имею о чём все говорят!»       Переключить.       «- …а далее в киноафише взорвавший прокаты фильм «Атака титанов»: превознесение гангстеров или острая сатира на социальные темы…»       Переключить.       «- Закон RIKO существует, но им плевать. В Нью-Йорке скончался глава семейства Коломбо — Илмас Коло…»       »…Парадиз признали одним из самых коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров городов в Санта-Бар…»       «Мэр Парадиза снова прогибается под преступ…»       Я с яростью вдавила кнопку переключения. Сраный боже! Будет сегодня хоть что-то не связанное с мафией?! Или даже на музыкальном канале крутят эту шарманку? Сейчас декабрь, где ваши любимые рождественские песни и идиотские шутки о зимнем тридцатиградусном пекле? Я была готова включить что угодно, даже христианский канал, лишь бы только мне не действовали на нервы. А это о чём-то да говорит, учитывая мои мусульманские корни и атеистический настрой.       Как на зло впереди расположился весьма сложный участок дороги требующий всего моего внимания. Не хотелось задеть понтовый чёрный Майбах очередного богача и палец сорвался с кнопки, оставляя меня один на один с неизвестной частотой.       «- Для нас, жителей Америки, путешествие на Кавказ сродни походу на край света. Мы привыкли думать, будто дальше Москвы, Россия безжизненная, суровая страна покрытая снегами и пустошами. Но наш гость, известный уже вам путешественник под ником Филин, влюблён в цветущие горы Анды… Адыг… Филин, как вы это произносите? Адыгеи?»       Я так вытаращилась на радио, что напрочь забыла о дороге. В следующую секунду машину тряхнуло и я едва успела влупить по тормозам, осознавая что всё-таки врезалась в проклятый Майбах.       - Твою мать! — застонала я сквозь зубы, уже представляя сколько кошмарно долгих разбирательств теперь предстоит. Сраное радио, сраный Филин, сраная Ады… Нет, Ильмас, соберись.       Резко выдохнув и утрамбовав все эмоции глубоко внутрь себя, я вышла из машины, чтобы оценить нанесённый ущерб. Фара Майбаха разлетелась на осколки, в то время как на моей Тойоте красовалась вмятина и несколько царапин. Немецкая элита пострадала в схватке с японским автомобильным масс-маркетом, вот только смешно не было ни капли. По правилам дорожного движения вина за произошедшее лежала исключительно на мне, а это означало вызов полиции, выплату штрафа и трёхчасовое выслушивание гонора от пострадавшей стороны.       Эта самая сторона как раз неторопливо вылезала из Майбаха под палящее солнце, чтобы тоже оценить обстановку. Стоило мне только увидеть человека, чью фару я разбила, как сердце рухнуло куда-то в пятки. Сраный боже, лучше бы я въехала в мэра…       На вскидку, мужчине было немного за тридцать. Светлые волосы аккуратно уложены, холёное лицо выбрито, на губах дежурная американская улыбка. Высокий, одетый со вкусом и без кича в чёрный деловой костюм. В общем, белый богатый сукин-сын как с обложки. Он и был с обложки — местные газеты и TV считали своим долгом хотя бы раз в месяц что-нибудь написать про Эрвина Смита, директора инвестиционной компании «Survey Co». Меценат, бизнес-ангел, филантроп и страшный сон любого отчаявшегося предпринимателя. Его орлиный профиль то и дело мелькал среди очередных скандалов и всего того что обожала жёлтая пресса.       — Как иронично, — глубокий голос заставил мурашки пробежать по моему телу. Эрвин усмехнулся, снимая тёмные очки и являя всем свои голубые глаза, — не самое приятное начало дня.       Он не спеша окинул взглядом последствия столкновения, чтобы после посмотреть на меня — насмешливо и оценивающе, как на товар с витрины. Так смотрят, решая стоит ли вещь своих денег, касаются взглядом прикидывая как она будет выглядеть в руках. Непонятно почему, но странная морозная дрожь прокатилась по коже, как если бы меня и правда трогали чужие ладони.       Раздражение и злость вспыхнули внутри как огонь на сухих листьях. Челюсти сжались до скрипа зубов, сдерживая весь тот поток яда, который всколыхнулся внутри. Я бы тебе устроила, сукин ты сын, да знаю сколько у тебя денег и власти, чтобы плевком растереть меня в порошок. Нет уж, держи себя в руках, Ильмас. Вам уже сигналят со всех сторон.       — Нужно вызвать полицию и отогнать машины с дороги, — я отвернулась, прерывая раздражающий зрительный контакт. Однако чувство того что меня разглядывают не прошло. Не к месту вспомнился молокосос, которого сегодня утром я выкинула из своей квартиры. С таким кадром как Смит, фокус с кофе бы не прошел, — Когда инспектор оценит ущерб, вы получите свою компенсацию.       Зубы заныли от мысли о том, сколько кругов ада придётся пройти, прежде чем будут заполнены все документы. Но что Америка и заставляла в себе уважать, так это соблюдение законов. Если ты нарушил правила, то понесёшь наказание… По крайней мере, если ты обычный человек.       Я быстро взглянула на Эрвина и закусила губу. Слухи, ходившие о нём заставляли ёжиться от холода даже в жару. И то, что всплывало в СМИ было всего лишь вершиной айсберга. Переходить ему дорогу было страшно, а уж разбить фару… Впрочем, Эрвину Смиту как будто не было до аварии никакого дела. Он стоял в своём похоронно чёрном костюме, опираясь на Майбах, словно вокруг было не палящее солнце и гудящая дорога, а долбанные Гавайи и тенистый гамак. Буду честной, учитывая то что о нем говорили, я ожидала совсем другой реакции.       Прищурившись на часы, Эрвин вдруг хмыкнул, словно вспомнил подходящую к случаю шутку.       — Есть предложение получше, — он улыбнулся мне как своей старой знакомой и я помрачнела, предвидя какую-то гадость, — думаю у нас обоих есть чем заняться, помимо составления протокола и часов ожидания полиции.       — Покидать место происшествия не законно, — отчеканила я, старательно подбирая слова, чтобы акцент не так резал слух. Сзади раздался возмущённый автомобильный гудок, заставивший моё и без того ускорившееся сердце чуть не выпрыгнуть из груди.       — О каком происшествии речь? — Эрвин склонил голову, глядя куда-то в сторону и солнечные блики чертями заплясали в его глазах, — разве пострадало что-то помимо фары и куска железа? Или вы надеетесь доказать в суде, что смотрели на дорогу, а не мимо неё?       Я застопорилась, пытаясь понять к чему он ведёт. Любая собака в Америке знала свои права и была готова судиться даже за минимальный ущерб. Глупость или принципиальность, но таковы были правила. Даже при очевидности вины одного из участников аварии, нечего было и надеяться на скорое разрешение конфликта.       Да и идти на сделку с совестью…       Я невольно выдохнула, глядя на свою машину. Ещё можно было успеть на встречу. Секунды тикали, шанс прибыть вовремя всё уменьшался, но от того ещё острее точил меня изнутри.       — Что вы предлагаете? — капля пота скользнула по моей шее к ключице и я смахнула её кончиками пальцев.       — Уладить всё в досудебном порядке, — его пристальный взгляд вновь вернулся ко мне, заставляя неуютно отворачиваться, — мой юрист свяжется с вами, и мы в спокойной обстановке обсудим произошедшее. У вас есть визитка?       Не дожидаясь моего ответа, он достал свою из внутреннего кармана пиджака. Уж прости, дорогуша, это ни к чему — вряд ли на Парадизе есть хоть кто-то, кто не знал бы Эрвина Смита и то, что сделок с ним лучше не иметь. С другой стороны, вёл он себя как обычный человек. Да и контракт…       Я поджала губы раздумывая. Гудки машин становились всё невыносимее. В ушах нарастал барабанный бой. Жара сжимала в своих тисках, впиваясь зубами в пульсирующее бедро. Аргх, сраный боже, я ещё пожалею о своём решении!       — Отлично, — Эрвин усмехнулся, когда тиснёный картон из моей сумочки оказался в его руках. Словно бабочка визитка вспорхнула между пальцами чтобы тут же исчезнуть в рукаве пиджака, — Приятно иметь с вами дело, мисс Джанчат.       — Вы не получите больше, чем мог бы назначить суд, — акцент всё же прорвался сквозь зазубренные фразы и я уязвлённо нырнула в прохладный салон. Уверена, он понимал, что угроза моя голословна и от этого вновь заскрипели зубы. Я резче чем следовало выкрутила руль, покидая место происшествия. И пусть мы договорились обо всём как цивилизованные люди, ощущение было такое, будто я сбегаю после ограбления банка. Дорогая визитка жгла кожу не хуже кофе и я с досады швырнула её на соседнее сидение.       Хоть фамилию мою назвал правильно. Американцы вечно переспрашивают или читают по слогам, путаясь в произношении. А он… Будто уже знал её. Я почувствовала, что в своей же машине меня пробирает мороз и нервно убавила кондиционер. Хватит истерить, так недалеко и свихнуться. И вообще, можно сколько угодно корить себя за малодушие, но Смит и правда сэкономил мне кучу времени. А может, даже, перетянул на себя невезения — во всяком случае, больше проблем на дороге не возникало и я успела к назначенному месту впритык.       Ресторан морской кухни «IG Port» расположившийся на углу Даупер стрит и Трост Авеню пользовался определённой популярностью среди деловых людей города. Место, на сколько мне было известно, статусное и тихое с отличным видом на море. Панорамные окна открывали вид на город и часть порта, заливая зал слегка голубоватым светом, множившимся от стоящих по бокам зеркал. Создавалось впечатление, будто гости находятся то ли под водой, то ли внутри драгоценного камня. И если бы я не чеканила шаг, почти обгоняя официанта, то точно бы впечатлилась всем тем, за что хвалили внешний вид ресторана.       Нужный столик я скорее услышала, чем увидела: большая, шумная компания мужчин расположилась на втором этаже. Несмотря на скорость с которой я старалась успеть на встречу, мои ноги застопорились сами собой. Один, два… шесть? Почему так много людей?       — Нет, Ривз, ну, нет! — вдруг воскликнул один из них и надежда на то, что мне всё же не сюда растаяла как дым, — я тебе говорю, так и сказал «поливариантные перверсии»…       Мистер Ривз Димо, владелец «Gigant golden tree», одного из крупнейших ювелирных заводов Калифорнии, отмахнулся от оппонента и отпил из бокала, погружая туда чёрные с проседью усы. Утро было ранним, но на столе уже стояла пара открытых бутылок и закуски. Бумаги и папки сиротливо лежали на краю стола и единственном незанятом стуле. Мужчины заседали тут явно дольше чем я могла подумать, больше походя на приятельское сборище, чем на деловую встречу.       — Мисс? — голос официанта вывел меня из странного транса заставив вздрогнуть от неожиданности.       — Всё в порядке, — выдавила я через силу и заставила себя сделать последние шаги к столу, — доброе утро, мистер Ривз.       Моя протянутая для рукопожатия ладонь зависла в воздухе. Димо рассеянно повёл головой, словно не понимая ни кто я, ни что мне от него нужно. Ему было где-то пятьдесят: в тёмных густых волосах появились нити седины, широкое лицо покрылось морщинами. Наконец в его медовых глазах с сильной задержкой зажглось понимание.       — А, мисс Джа… — он усмехнулся, спотыкаясь о мою фамилию, — мисс Ильмас! Мы уже думали, что вы не приедете. Пертурбация, парни! Расчистите стул, я хочу видеть симпатичную визави…       Я опустила руку, невольно робея от непонимания сказанного и абсолютно не зная кем меня окрестили. Шесть пар глаз разной степени заинтересованности прошлись по моей фигуре, словно сковывая её невидимыми цепями. Я села и почувствовала как напряглись и заходили под кожей желваки от сильного сжатия челюсти. Кто-то тут же потянулся чтобы наполнить мой бокал и запах алкоголя обновил утреннюю тошноту.       — Так, что вас там задержало? Фланировали? Город чудесный, я бы задержался здесь, — Димо рассеянно кивнул, будто я уже ответила и указал на своих компаньонов, — это мой сын Флегель, кажется вы с ним обсуждали встречу. Так вот, эти сибариты рядом с ним, мои юристы Блевис и Дженкинс. А что тут делает этот аддикт Бен Роял я не понимаю до сих пор. Роял, почему я тебя не уволил до сих пор, а?       — Потому что никто не подлизывается лучше Рояла, — хохотнул один из не представленных мужчин, вызывав общий приступ смеха.       — Небольшое происшествие на дороге, — мой голос затерялся в этом шуме и я почувствовала что краснею. Впервые за долгое время моего словарного запаса не хватало, чтобы понять о чём говорят люди вокруг. Горло будто перехватило верёвкой не дающей мне заговорить в полную силу, — Мистер Ривз, что на счёт контракта?       Он не услышал и склонился к сыну, показывая что-то на пальцах.       — Мистер Ривз! — мне пришлось выдавить из лёгких все силы и скрипучая нота, наконец, привлекла его внимание.       — А, да, мисс Джа, — он кивнул сыну, словно прося не забывать суть разговора и склонился в мою сторону, — к нам ещё кто-то присоединится? Когда подъедет ваш юрист?       При чём тут юрист? Если честно, я растерялась, замирая с папкой документов в руках.       — Всеми документами я занимаюсь сама.       — О! — он странно поджал губы, выпятив при этом нижнюю, а потом снисходительно улыбнулся, — ну, Блевис, уважь девушку, ознакомься с документами.       — Позволите? — один из юристов протянул руку и я с некоторой заминкой передала ему папку.       Димо тут же потерял ко мне всякий интерес, возвращаясь к разговору с сыном. Блевис лениво, с нескрываемой неохотой, раскрыл папку, едва скользя глазами по тексту. Никому из присутствующих не было до меня никакого дела. Ради чего я, спрашивается, с таким трудом сюда добиралась?       — Мистер Ривз, вы выслушаете моё предложение? — сердце кроликом заметалось в груди подстраиваясь под общий гвалт, — мистер Ривз? Ваш секретарь дал мне понять, что вы заинтересованы в притоке сырья из ломбардов Парадиза, так как открываете завод в Санта-Барбаре, — голос дал петуха, страшно усиливая акцент, — а я хочу выставлять ваши украшения на витринах, для привлечения покупателей. Мистер Ривз!       — Ах, да, мисс Джа, — он рассеянно улыбнулся, выныривая из нового витка разговора с сотрудниками, — так, что там, вы сказали, с вашим юристом?       Кто-то снова пошутил и хохот заглушил меня, задавил как мелкую сошку. В ушах появился странный звон, словно отражающийся от зеркал, которыми был украшен ресторан. И в каждом зеркале, куда бы ни падал взгляд, множились отражения смеющихся мужчин.       Я вдруг почувствовала, что тону, что мне не хватает воздуха. Тошнота усилилась, став невозможной, отчаянно закружилась голова. Казалось, что меня вывернет на этот стол, но никто не заметит, занятый очередной шуткой. Заметьте меня, хоть кто-нибудь! Хоть кто-то, я здесь!       Вы же сами назначили мне эту проклятую встречу!       — МИСТЕР РИВЗ! — мои руки ударились о стол, вызвав звон и дребезг.       Тишина наполнила зал так резко, будто кто-то вырубил звук. Все мужчины наконец-то смотрели на меня, но радости это не приносило. На кончиках пальцев появилась дрожь, что мурашками понеслась по всему телу.       — Мы можем поговорить о контракте? — слова тяжёлыми камнями полетели на стол, громыхая рокочущим акцентом, который я не могла ни скрыть, ни подавить. Секундная растерянность на лице Димо, сменилась мрачным недовольством, которое тут же усилилось со всех сторон. Враждебные, колкие взгляды окружили меня, загоняя в угол. Они не видели перед собой партнёра, не видели кого-то равного, заслуживающего их внимания. Они видели выскочку, истеричную эмигрантку, кого угодно, но, сраный боже, только не меня!       Тишина затянулась, как удавка на шее.       — Конечно, — наконец произнёс Димо и промокнул губы салфеткой, не отводя от меня раздражённого взгляда. Его юрист, которому он поручил мои бумаги, тут же склонился к нему, зашептав что-то на ухо, — Можете начинать.       Я открыла рот и захлопнула поперхнувшись словами. Вся моя заготовленная по случаю речь, все выгоды и нюансы контракта — всё это звучало теперь так жалко. Затравленно оглянувшись, я поняла что допустила огромную ошибку: из недовольных, взгляды стали ехидными, алчными. Моя неуверенность была сродни пролитой среди хищников крови.       — Ну же, мисс Джа, — Димо едко прищурился, — вы ведь так настойчиво привлекали моё внимание. Вам же должно быть, что сказать?       — Ломбарды «L'epӀe deder»… — моя язык вдруг стал неповоротливым, вялым. Я что было сил прикусила его, заставляя боль хоть как-то прочистить голову, но продолжить мне не дали.       — Ваши ломбарды всего за год вышли на безубыточность и почти все местные ювелиры сотрудничают с ними, — Димо откинулся на стуле, смиряя меня взглядом. Видимо юрист всё же вчитался в принесённые документы, — Вы так же на хорошем счету в Федеральной резервной системе и местной прокуратуре. Это вы хотите мне сказать? Что для такого маленького бизнеса, это такой большой успех?       Я поджала губы, видя как надменно он усмехается. Для человека открывающего очередной филиал в очередном округе, какая-то жалкая сеть ломбардов должна была казаться не больше чем гальванической побрякушкой, в сравнении со слитком золота.       — Пар-ве-ню, — он произнёс это, смакуя каждый звук, — хотите расширяться, но не умеете даже себя вести. Вы знаете, что вашей маленькой сети не выйти на уровень не то что штата — округа, пока кто-то влиятельный не поддержит вас, не покажет, что с вами можно и нужно сотрудничать. Так вот, мисс Джа, что я вам скажу…       Димо замолчал, но я уже знала, что будет. Медовые глаза смотрели на меня с откровенным пренебрежением, от которого хотелось провалиться под землю. Мозолистый палец мужчины уткнулся в стол, как молоток судьи.       — Приходите, когда будете что-то из себя представлять. А до тех пор, я не хочу иметь с вами никаких дел. Мы закончили?       Ему не требовался мой ответ. Да и вряд ли кому-то из этих людей было интересно, что мне имелось сказать. Я встала и выпрямилась до хруста в спине. Чужие глумливые взгляды давили, вжимали в пол. Наверное они всё же ждали от меня чего-то, каких-то жалких слов. Но всё что я могла — развернуться и пойти прочь, слыша только звук собственных каблуков.       То что меня действительно отшили, да ещё и прилюдно опустили дошло не сразу. Моя гордость отказывалась это принимать, защищая странным вакуумом внутри головы. Но стоило смеху за спиной возобновиться, как мозг ожил, бросая лицо в краску. Мне отказали, да ещё так унизительно! Казалось что каждый посетитель этого ресторана видел мой провал и теперь смотрел с жалостью и иронией, заставляя багроветь от стыда. Захотелось вернуться и вывалить на оставшихся людей всё негодование, но остатки самообладания не дали мне этого сделать. Вместо этого, спустившись по лестнице, я свернула к уборным, надеясь спрятаться там от человеческих глаз.       Отчасти мне это удалось — в коридоре, куда я свернула, не было людей, но дверь оказалась заперта изнутри. В немом отчаянии я ударила по ней кулаком, заставив загудеть и отступила к стене, закрывая руками пылающее лицо. Стыд, досада, обида… На глазах выступили слёзы и я что было сил ударила по двери снова, пытаясь справиться с чувствами. Мне нужно было успокоиться. Это всего лишь отказ, сколько их было в моей жизни?! Только не плакать, не смей плакать, дура!       — Жалкое зрелище, — прокомментировал кто-то, перехватывая меня за руку и прижимая к себе.       Сердце пропустило удар, падая куда-то вглубь мгновенно окостеневшего тела. Нос уткнулся в похоронно-чёрную ткань костюма и я невольно вдохнула одеколон — мужской, резкий и тяжёлый, смешавшийся с табаком. На целый мучительно долгий миг мне захотелось расплакаться, раствориться в этом запахе и тепле чужих рук. Чтобы меня просто обняли, просто утешили… Словно почувствовав это, чужая ладонь опустилась между моих лопаток, неспешно поглаживая вдоль спины.       Невинное касание обожгло не хуже кипятка, заставив тут же отшатнуться. Я вскинула голову готовясь вежливо улизнуть, но…       — Вы?! — вскрик вырвался из горла раньше, чем мозг успел обработать увиденное, — что здесь делаете вы?!       Будь на месте случайного зрителя мой покойный отец, я бы удивилась и того меньше. Но видеть второй раз за день Эрвина Смита — боже, что за идиотская мелодрама сейчас разыгрывалась передо мной?       — Мешаю хулиганству, — он усмехнулся и широкая светлая бровь взлетела вверх, заставив меня вновь залиться краской, — оказывается, вы склонны атаковать не только чужие автомобили.       — Отпустите! — Я растерянно уставилась на широкую ладонь, удерживающую моё запястье. Большой палец неспешно огладил прожилки вен, послав россыпь мурашек по всему моему телу.       Эрвин отпустил, но его взгляд — насмешливый и оценивающий, холодными пальцами прошелся по моему лицу и скользнул вниз по шее, к ключицам и скромному вырезу. Я нервно отступила в сторону, поправляя одежду, тяжело и загнанно дыша. Ненавижу прикосновения, ненавижу когда меня застают в таком идиотском положении! И уж тем более ненавижу сталкиваться с такими как этот человек! Сраный боже, за что мне это всё в один день?!       — Вы что, следите за мной? — едко прошипела я, невольно следя за мужчиной.       Он хмыкнул и плавно повёл плечом, привлекая моё внимание к треугольной эмблеме над дверью, куда я так отчаянно ломилась.       — Вообще-то, это мужской туалет.       Я вспыхнула и отряхнулась, как если бы чем-то себя замарала. Не обращая на это внимания, Эрвин прошёл мимо меня к раковине и включил воду. Звонкая струя ударилась о керамическое дно и несколько брызг попали на похоронно чёрный костюм. Мужчина взглянул на меня через отражение, насмешливо и спокойно, не изменяя своей вежливой улыбке.       — Что до этого ресторана… — он хмыкнул и замолчал как ни в чём не бывало споласкивая руки, пока я буравила взглядом его спину, — скажем так. Его владелец — мой клиент. Так что я тоже удивился увидев ваш побитый бампер возле него.       — Какая прелесть, — я огрызнулась, но ничего не могла поделать с клокотавшими внутри чувствами, — до чего крохотный город! А сюда вы пришли просто руки помыть!       Стыд сменялся злостью и это было плохо. Эмоции вышли из-под контроля и было слишком сложно снова их укротить. Ещё немного и меня вырвало бы яростью на Смита, чего допускать было просто нельзя — я и так достаточно выставила себя истеричкой. Нужно сжать, нужно сдавить и запихнуть все чувства как можно глубже. Спрятать всё внутри, оставив только холодный рассудок. Вежливо извиниться и уйти.       Но как это сделать когда на стену возле лица опускается чужая рука? Я вздрогнула, глядя в ледяные глаза напротив.       — В чём вы меня обвиняете, мисс Джанчат? — Эрвин склонился ниже, понижая голос и заставляя моё дыхание судорожно участиться, — в человечности?       Он усмехнулся прищуриваясь и спеси в его лице хватило, чтобы эмоции снова взяли верх.       — В том, что вам это слово не знакомо, — желудок отозвался болью на не перевариваемые чувства, но я лишь выше вздёрнула подбородок, — вы же видели то, что было на втором этаже, я права?       — Мисс Джанчат, — он хмыкнул и я услышала как постукивает по стене указательный палец, — вы думаете обо мне куда хуже, чем я есть. И мне уже начинает это надоедать. Я действительно видел ваш фееричный провал. И даже знаю какая ошибка привела к нему. Вы повторите её снова и снова, но так и не поймёте почему упираетесь в потолок, — он склонился ниже, почти касаясь губами моего уха и я сжалась как пружина, готовая оттолкнуть его в любой момент, — вот только в следующий раз, рядом не будет никого, кто бы перехватил вашу руку.       — Собираетесь меня шантажировать тем, что увидели? — если хоть часть слухов о Смите была правдива, то именно так он бы и поступил.       Я уставилась в глаза мужчины, почти касаясь его носа своим. Дыхание Смита скользило по моим губам — глубокое, ровное… Какая мерзость. Мне кажется, он почувствовал, что я готова его укусить и только потому отстранился. Прищурился, разглядывая что-то в моём лице, и я увидела тонкую сеть морщинок собравшуюся в уголках его глаз.       — Мы в разных категориях, мисс Джанчат. При всём уважении, но у вас нет ничего, ради чего можно пойти на шантаж. Я не воюю с малым бизнесом и его нервными владелицами. А вот вы уже дважды меня оскорбили в лучших чувствах.       Он сделал шаг назад и сунул руку в карман, чтобы вытащить золотистый портсигар. Длинные, узловатые пальцы двигались легко, почти играючи, притягивая моё внимание. С тем же успехом я могла смотреть на огонь или воду, помогая себе осознать сказанные слова. В воздухе тем временем заклубился едкий табачный дым.       — Здесь запрещено курить, — огрызнулась скорее по привычке и тут же осеклась. Язык будто сковало, захотелось опустить взгляд в пол. Кто-то вроде него пришёл не для того чтобы поглумиться, а просто чтобы… Утешить?.. Поддержать?..       Я почувствовала, что краснею осознавая весь идиотизм ситуации. То как вёл себя Смит не вязалось с тем, что говорили о нём. С другой стороны, он и во время аварии на дороге слухов о себе не оправдал.       — Выпишите мне штраф? — Эрвин хмыкнул и будто на зло затянулся, подняв голову, — мисс Джанчат, вы симпатичны мне не смотря на дурной характер. И чем бросаться друг в друга обвинениями, не лучше ли договориться о сотрудничестве?       — Сотрудничестве? — утреннее сосущее чувство вернулось с новой силой, принося с собой острый укол совести. Я досадливо повела плечом, как если бы это помогло сбросить ненужные чувства.       — Вам нужен инвестор, чтобы расти. Я занимаюсь инвестициями и недавно связался с золотом, — он усмехнулся и покосился на дверь туалета, — правда, я предпочёл бы обсуждать подобное в другом месте. Скажем, за столиком в соседнем зале, забыв то, что здесь произошло. Что скажете?       Он обернулся к выходу, предлагая мне локоть, чтобы опереться. Я замерла, глядя на тёплую, сдержанную улыбку, на добрый взгляд. Сейчас Эрвин Смит казался обычным человеком, а не кем-то опасным, кого стоило избегать. Всё ещё сомневаясь, я протянула ладонь, чтобы принять его предложение, когда он стряхнул пепел на пол, прямо под ноги.       Воспоминания о прошлом захлестнули с головой и я отдёрнула руку в сторону, словно её обожгли. Едва улегшаяся злоба вспыхнула, проносясь по венам.       — Да никогда в жизни! — я отшатнулась, налетая локтем на стену и даже не замечая боли.       Эрвин с нескрываемым любопытством вскинул бровь.       — Хотите обсуждать здесь?       — Хочу произнести по буквам: я знаю кто вы такой, Дьявол Смит, — мой голос звонко отразился от стен, — наврите кому-то другому про свою человечность. Вы не воюете с малым бизнесом, вы пожираете его изнутри как только он начинает приносить доход! А если проект прогорит, то вы забудете обо всём святом отбивая свои вложения. «Survey Co» — легальная мафия и мои ломбарды никогда не станут её частью!       — Хо-о-о… — Эрвин присвистнул, с ухмылкой глядя на то как я ухожу. Ледяной, безжизненный взгляд пронзал меня пулей между лопаток, — А водите вы лучше, чем принимаете решения.