Прочность алмаза

      Страшнее всего то, что никто не пришёл на помощь. Ни одна дверь не открылась, когда меня вели вниз, ни одно окно не зажглось в ответ на крики. Вся обращённая к нам половина дома была тёмной и безжизненной, словно глаза мертвеца, которому было уже плевать.       Но я продолжала кричать, даже когда рот зажала рука в плотной перчатке, надеясь, что кто-то из жильцов всё же вызовет полицию. Меня не могут вот так забрать! Это невозможно, нет!       Стоило преступникам толкнуть меня в машину, как я грузом упала под сидение. Вскрикнув, тут же попыталась подняться, но к тому моменту дверь уже заперлась, отрезая спасение. Двое сели на передние места, и я отчаянно задёргала рычаг блокировки, а потом заколотила по двери ногой. Отрывайся! ОТКРЫВАЙСЯ!!!       — Прекрати, или я прострелю тебе ногу, — резанул по ушам уже знакомый бас.       Деловой тон, с которым это было сказано, ожёг меня ужасом. Похититель не просто выполнил бы свою угрозу, он сделал бы это немедленно, стоило мне ослушаться. Нечего было и пытаться разжалобить его или договориться. Я отчаянно взглянула на второго преступника, и с моих губ слетел судорожный всхлип. Это была девушка. Совершенно точно девушка! Рыжие волосы, короткая стрижка и безучастный взгляд. Её рука покоилась на коленях, и, опустив голову, мне открылся вид на зажатый в пальцах пистолет.       Едва затеплившаяся надежда тут же угасла. Эти люди убили бы меня не задумываясь, если бы это понадобилось. И понимая это, я в отчаянии забилась в угол салона, слыша лишь оглушающий шум в ушах.       Куда меня везут?! Зачем?! Что мне делать и как позвать на помощь?!       В тонированном стекле отразилось перекошенное от страха лицо, и я отпрянула в сторону, приняв его за кого-то другого. Машина завелась легко, с едва слышным рокотом мотора, и поехала по объездному маршруту. Глаза мне не закрывали, а это значило то, что похитителям плевать, запомню ли я дорогу или нет.       Но я всё равно вглядывалась в проносившиеся мимо огни, словно это хоть как-то могло мне помочь. Вот проехали район «Каранес», вот свернули на «Митра стрит». Почему меня везут в центр? Почему именно туда, где всегда много людей?       Холодный пот вновь выступил на лице, и знакомые улицы впервые вызывали ужас. Похитители были уверены, что даже из людного места мне не сбежать. Тело словно сковало цепями, стянувшими конечности до боли. Мысли лихорадочно метались в голове, но ни одна не задерживалась там достаточно долго, чтобы быть осмысленной. Время растянулось бесконечно, хотя мы вряд ли ехали дольше сорока минут. Когда же машина остановилась, я смогла рассмотреть в окне высотное здание, что-то вроде элитного дома. Моё сердце упало на землю, когда похитители открыли двери, вытаскивая меня наружу. Что-то холодное прижалось к спине, и я понятия не имела, был ли это пистолет или нож, но мне точно не хотелось, чтобы этим воспользовались. Поэтому я шагала к лифту и молчала, стараясь найти взглядом хоть что-нибудь, что могло мне помочь. Но холл был пуст, а случайные люди отводили взгляды, словно не замечая ни меня, ни других.       Возле лифта похитители остановились, дожидаясь кого-то. Мороз впился в тело, стоило поднять взгляд и увидеть, как в двери вслед за нами входит Эрвин с другими преступниками. Он шёл легко и свободно, словно возвращался с делового ужина, а не после того кошмара, что был устроен в моём доме. Наши глаза встретились, и мои ноги стали ватными.       — Можете оставить нас, — мягкая улыбка на его губах не вязалась с насмешливым взглядом, — поездка была приятной, Ильмас?       Его рука, словно лаская, опустилась мне на шею, удерживая на месте, пока другие люди беззвучно уходили. Пальцы бархатно огладили горло, чуть надавив на пульсирующую жилу, и ужас острыми когтями проскользил по моей спине. Губы дрогнули, но крик застрял где-то в горле, и Эрвин воспользовался этим, властно заводя меня в лифт с одной единственной кнопкой.       В зеркалах отразились наши фигуры. Я увидела, что меня трясёт, что кожа на лице побелела сильнее костюма. Я увидела, но не почувствовала, как Смит чуть склоняет голову, с усмешкой целуя меня в висок.       — Милая картина, — его тёплое дыхание скользнуло по уху, — ты хорошо смотришься…       Он хмыкнул, и его взгляд в отражении потемнел. Едва дыша, я снова сделала попытку сказать хоть что-нибудь, выдавить хоть слово из онемевших губ.       — Эрвин, — голос сорвался на сип, — ты… Ты делаешь ошибку…       Он ничего не ответил, лишь перевёл взгляд на сияющие цифры этажей, что мелькали на табло, пока мы ехали вверх. Моя голова закружилась. Я снова открыла рот, когда лифт наполнил тонкий мелодичный звон. Не глядя больше на меня, Эрвин вынул из кармана карту и приложил её к сенсору, после чего дверь перед нами открылась. Широкая ладонь переместилась мне на спину, вталкивая внутрь. Я едва не упала, запнувшись о свою же ногу, но смогла восстановить равновесие и тут же обернулась, собираясь броситься назад в лифт. Вот только створки закрылись сразу, перекрывая путь, и я в ужасе сделала шаг назад, осознавая, что теперь мы с Эрвином заперты вдвоём.       — Что такое, Ильмас? — он с добродушным удивлением вскинул брови, делая плавный шаг ко мне на встречу, — ты чем-то напугана?       — Не смей, — я отступила, не сводя с него взгляда. Дрожь стала сильнее, а дыхание судорожнее. Желудок скрутило от боли, словно половую тряпку, когда Эрвин с ухмылкой сделал новый шаг, загоняя меня дальше в квартиру, — Не смей, не трогай меня!       — А в своём доме ты была такой смелой, — он протянул это медленно, тягуче. Словно его слова были смертельной ловушкой, в которую меня затягивало, — За всё нужно платить, Ильмас. И за дерзость тоже.       Расстояние между нами сокращалось всё сильнее, и вскоре спина уперлась в твёрдую стену. Вздрогнув, я впервые огляделась по сторонам, ища, куда бежать дальше, но рука, опустившаяся мне на щёку, словно пригвоздила к месту. Касание обжигало кипятком, заставляя лицо пылать. Бархатная ладонь скользнула по коже, чтобы в итоге зарыться в волосы, пропуская их сквозь пальцы.       — На колени.       Что?! Я прижалась к стене, не в силах пошевелиться. Горло пересохло, мой взгляд заметался в поисках спасения. Нельзя паниковать, надо думать, как мне выбраться!       Может, мне удастся уговорить его?..       Я посмотрела в голубые насмешливые глаза и вздрогнула. Нет. Он не послушает. Смит наслаждался моей беспомощностью. Он неспешно накрутил на палец локон моих волос и потянул на себя.       — Я… Не могу…       — Почему ты всё ещё стоишь, Ильмас? — рокочущий голос словно отражался эхом внутри меня, подавляя волю, не давая сопротивляться или кричать. Нужно было бежать, нужно было ударить…       Его горячее тело вжало меня в стену, и я испуганно вцепилась в рукава мужского пиджака, бессмысленно пытаясь остановить мужчину. На глаза навернулись слёзы, которые тут же сорвались вниз, обжигая лицо.       — Пожалуйста… Пожалуйста, хватит… Над головой раздался смешок, и сердце окончательно раскололось об пол.       — До последнего цента, — высокомерный тон хлестнул как удар, — приступай, Ильмас. Ты сама это выбрала.       Мои ноги всё-таки подкосились, заставляя тело опасть на колени. Боль обожгла их, но я словно отделилась от неё. Тело двигалось, как на ниточках кукловода, пока я смотрела со стороны, запертая в своей черепной коробке.       Нет, это просто не может быть. Это не я дрожащими руками расстёгиваю ширинку. Не я опускаю плавки под довольный вздох. Не в мои волосы зарывается рука, грубо сжимая их на затылке. Если я не буду смотреть, значит, это происходит не со мной!       — Не смей зажмуриваться, Ильмас, — в его голосе насмешка. Явная, не прикрытая. Каждое слово, как пощечина, заставляющая вновь распахнуть глаза, — веди себя прилежно… У тебя это долго получалось.       Я смотрела и не видела ничего перед собой от слёз. Действовала на ощупь, механически лаская член, прежде чем взять его в рот. Спазм омерзения накрыл тело, но Эрвин уже плавно двинулся бёдрами, заставляя меня задохнуться. Солёный, отвратительно горячий, он двигался во рту и горле, бесчеловечно добиваясь своего.       Вытащи, вытащи… Закончи это как можно скорее!       Тошнота дошла до пика, когда Эрвин вдруг замер, со всей силы прижимая меня лицом к паху. Горло забилось спермой до боли и кашля, и я решила, что умру прямо тут, на коленях. Он не отстранялся, пока я не смогла проглотить всё, и только после этого вышел из моего рта. Я прижала руки к горлу, глотая воздух и пытаясь не выблевать всё, что было внутри.       — Очень плохо, — он отпустил мои волосы и поправил ширинку. Сделал плавный шаг в сторону, словно боясь, что я запачкаю его обувь, — Постарайся лучше в следующий раз.       В следующий?.. Тело окаменело, когда пришло осознание — эта пытка была не разовой, не единственной, а лишь первой. В глазах потемнело, и я на ощупь поднялась на ноги, не видя ничего перед собой. Шатаясь, сделала шаг в никуда, за тем снова и снова, пока чужая рука не ухватила меня за локоть, запихивая в какую-то комнату. Будь там балкон или хотя бы окно, мне кажется, я бы просто нырнула головой вниз. Но это оказалась ванная. Пальцы до боли сжали бортики раковины, пока зрение медленно возвращалось назад.       Словно из темноты проступали очертания помещения и мое собственное отражение в зеркале. Безумный остекленевший взгляд, воронье гнездо вместо волос, потёки туши по лицу. Нижняя губа безвольно отвисла и дрожала. Мутно-белая капля слюны стекала по ней, чтобы шлёпнуться в раковину. В тот же миг меня вырвало, выкрутив наизнанку кишки.       Меня изнасиловали. Только что меня изнасиловали.       Я включила воду, глотая горький дистиллят, и меня тут же вывернуло снова. Хрип вырвался из горла вместо крика, и я, дрожа, склонилась над раковиной, пытаясь пережить весь свой ужас. Запах спермы вызвал новый спазм, но тошнить было уже нечем. Мне нужно бежать. Бежать как можно скорее! Добраться до полиции!       Я судорожно провела мокрыми руками по лицу, пытаясь смыть с него остатки спермы и слюны. Не помогло. Даже став чистым, лицо пылало, словно Эрвин облил меня кислотой. Тело дрожало, но у меня не было времени обращать на это внимание. Сжав зубы, я огляделась по сторонам, ища что-нибудь, что могло бы меня защитить. От мысли запустить в Эрвина шампунем стало истерически смешно.       Я распахнула шкафчик за зеркалом, в котором в Америке часто хранили аптечку. Какие-то таблетки там и правда были вперемешку с пузырьками клонидина и шприцами. Вздрогнув, я схватила один из них, но тут же бросила назад. Так себе средство самозащиты. В ванной не было ничего полезного, но и выходить из неё с пустыми руками было страшно. А вдруг Эрвин всё ещё стоит там и ждёт меня?       Если я снова встречусь с ним взглядом, я же просто умру на месте. Но что мне остаётся? Забаррикадировать ванную? Я почувствовала, как рыдания снова подкатывают к горлу, и ударила рукой по раковине. Зубы сжались до скрипа, и я заставила себя вернуться обратно в коридор. На полу валялась одна из тапочек, которую я потеряла, даже не заметив. В этой обуви меня привезли сюда. Обувшись, я прислушалась, пытаясь понять, куда делся Эрвин, но звуки ничего не дали. Выругавшись под нос, я нервно рванула к лифту, чтобы начать жать на кнопку вызова, как сумасшедшая. Меня всё ещё трясло, но в голове появилось что-то вроде порядка, позволяющего двигаться немного осмысленно.       Бежать, бежать, бежать!       — Куда-то собралась? — голос Смита шарахнул паникой по нервам. Я замерла, не в силах пошевелиться. Лишь палец судорожно клацал по кнопке, слушая, как тихо поскрипывают по паркету медленные шаги.       Сердце сжалось до точки, когда чужие руки опустились по сторонам от моей головы. Эрвин едва касался моей спины, но жар его тела ощущался слишком отчётливо. Волевой подбородок лег на моё плечо, пока одна из рук опускалась вниз, чтобы огладить бедро и прижать меня ближе. Я сглотнула и зажмурилась, прогибаясь в спине, боясь того, что будет дальше.       Он улыбался. Я точно знала, что он улыбался, видя мою панику. Его дыхание скользило по шее, вызывая мурашки и дрожь. Широкая рука накрыла мою, прижимая палец к кнопке.       — Ты не выйдешь отсюда без ключа или моего разрешения… — этот насмешливый шёпот оборвал последнюю надежду.       Я резко обернулась, собираясь закричать, и почти уткнулась в губы мужчины. Он усмехался, держа меня в ловушке, и его дыхание жаром опаляло лицо. Рука, что до этого лежала на моём бедре, плавно опустилась в его карман, вынимая оттуда пластиковую карту. Эрвин приложил её к сенсору, и дверцы разъехались в стороны, от чего я почти упала в лифт спиной вперёд.       — Ты скоро всё поймёшь, — с непонятным веселием ответил Смит на мой ошарашенный взгляд и сунул руки в карманы, — беги, Ильмас… Беги так далеко, как можешь.       Двери закрылись, но выражение жестокого удовольствия на лице мучителя словно отпечаталось у меня на сетчатке.       Почему он меня отпустил? Что он задумал?!       Я прижалась к стенке лифта, дыша, как загнанная лошадь. Сраный боже, да какая разница, почему он делает все эти вещи?! Смит просто чокнутый садист! Выбегая из лифта, я думала только о том, что скажу в полицейском участке.       Никогда ещё воздух не казался мне таким горьким и желанным. Словно яд или лекарство, которое может помочь мне. Я на миг замерла, с жадностью вдыхая его полной грудью, а за одно пытаясь понять, где оказалась. Это точно был район Сины. Но что дальше? Ни телефона, ни денег не было, а значит, я не могла рассчитывать на такси. Плюнув на это, я просто бросилась наугад вдоль по улице, надеясь найти в этот поздний час хоть кого-нибудь, кто помог бы мне. Нужно добраться до телефона или полицейского участка. Мимо проезжали машины, обдавая выхлопными газами, но вот людей практически не было. Ночной город был опасен для простых пешеходов вроде меня.       Я пробежала не меньше тысячи футов, прежде чем мои ноги и лёгкие воспламенились от боли. Но останавливаться и переводить дыхание было нельзя. Ужас гнал вперёд и сжимая зубы, я продолжила путь. Район был мне не знаком, но если держаться главной дороги, то точно удастся добраться до какого-нибудь круглосуточного места или до таксофона, чтобы вызвать 911. Кто-то точно должен попасться мне на пути! Не вымер же этот чётов город!       Мысль об этом придала мне сил, чтобы снова начать бежать. Но, как на зло, район почти полностью состоял из бизнес-центров, закрытых на ночь. Поэтому я не поверила своим глазам, когда наконец-то увидела таксофон. Сердце забилось чаще, моя голова отчаянно закружилась, когда я схватила трубку и трясущимися руками стала набирать номер.       Гудки поползли ленивыми мошками. Я нервно оглянулась по сторонам и замерла, встретившись взглядом с человеком, которого секунду назад здесь не было. Он опирался о край таксофонной будки, молча раскуривая сигарету. Именно он держал меня за волосы, когда Смит ворвался в квартиру.       — Ало? — голос диспетчера разорвал тишину, окуная меня в ужас происходящего, — вы позвонили в службу спасения. Что у вас произошло?       — Я… — мои губы дрогнули, когда преступник ухмыльнулся. Горло словно перехватило верёвкой, и я отступила, ощущая ледяной пот, скатывающийся по спине. Трубка телефона, покачиваясь, повисла на проводе. Мужчина с ухмылкой сделал шаг ко мне, вынуждая пятиться. Шаг, ещё шаг… Сердце гулко стучало в висках. Я не знаю, почему обернулась, но сделала это вовремя. Ещё один преступник вышел из-за поворота. Они просто игрались со мной, как с мышью, словно предлагая выбор, в чьи руки попасться.       Ярость вспыхнула в теле, когда один из них попытался меня схватить. Я выскочила на дорогу, почти под колёса машины, лишь бы только не быть пойманной. Ветер обдал моё лицо, машина вильнула, едва уходя от столкновения, и воздух наполнил оглушающий гудок. Послышались крики. Я рванула наперерез проезжей части, пересекая дорогу. Меня не схватят, не вернут к этому монстру!       Убегая, я подняла средний палец, сообщая преследователям, где их вертела. Мои ноги почти летели над асфальтом, унося всё дальше. Плевать, если споткнусь и упаду, плевать, если собью кого-нибудь! Нужно добраться до полиции. Нужно спастись любой ценой! Старые инстинкты брали верх, поднимаясь из глубин памяти. Годы сытой жизни почти стёрли и заглушили их, но теперь они обнажились, заставляя рваться вперёд. Неожиданно боль шарахнула по икрам, заставляя приложиться плечом о стену. Из глаз посыпались искры. Я вскрикнула и зажмурилась. Ну же, всего пол-улицы, и я доберусь до участка… Ещё немного…       Я сжала зубы, тяжело и рвано дыша. Стоило остановиться, как тело тут же стало тяжёлым. Каждый новый шаг давался с трудом. И всё же я добралась. Флаг США развевался на слабом ветру над полицейским участком. Осталось подняться по лестнице, и я смогу позвать на помощь.       Кто-то вышел из тени у самой двери. Свет уличного фонаря выхватил рыжие локоны, заставляя меня замереть на месте. Девушка стояла, глядя на меня сверху вниз. Её безразличное лицо казалось маской, даже когда на губах появилась улыбка.       — Думала, всё будет так просто? Сердце пропустило удар. Я глотала воздух, стоя на самой первой ступени. Неужели полиция не поможет? Неужели всего один человек может не дать мне спастись? Почему она не боится, что я просто прорвусь мимо неё?..       — Ты же тоже женщина… Почему? — я неверяще сделала шаг назад. Она пожала плечами, а потом посмотрела куда-то за мою спину, приветливо маша рукой. Я в ужасе обернулась, чтобы заметить знакомые силуэты. Все усилия, которые я приложила, чтобы сбежать, оказались напрасны! Они уверенно преследовали меня, опережая на шаг, а то и два.       Эрвин не боялся отпустить, потому что знал — меня вернут. Мои и так не великие силы были на исходе. Голод, ужас, безудержный бег… Голова закружилась, предвещая падение. Но когда теплая женская рука опустилась на плечо, я оттолкнула её и дёрнулась в сторону. Это был уже не бег, а какое-то издевательство. Не сдамся. Умру, но не сдамся! Почему все считают, что могут распоряжаться моей жизнью, как им вздумается?! Почему, даже стоя под дверью полиции, закон молчит и игнорирует происходящее?!       — ПОМОГИТЕ! — я заголосила так, что лёгкие обожгло, — ПОМОГИТЕ ЖЕ ВАШУ МАТЬ!       Преследователи удивлённо застыли, но потом переглянулись с ухмылками продолжая наступать.       — Хватит, — один из них со светлыми волосами развёл руки в стороны, словно для объятий, — ты правда думаешь, что мы не позаботились об этом заранее?       Сердце рухнуло и разбилось. Неужели всё действительно было бесполезно?! Моя нога подвернулась, и я упала на землю. Вскрикнув, попятилась от людей, что уже начали окружать меня. Сцепив зубы, сделала рывок и подскочила, из последних сил продолжая бег. Хотя бег ли? Меня всего лишь отпустили, продолжая игру. И вопрос был в том, когда им надоест гоняться.       Оскальзываясь и шатаясь, я добралась до сквера, слыша шарканье ног за своей спиной. Ободранные руки кровоточили, оставляя пятна на когда-то белом костюме. Я теряла зрение от слёз и казалось, вот-вот рухну на землю. Если это случится, всё закончится.       А может, и правда остановиться? Позволить им схватить меня и оборвать этот кошмар? Я всхлипнула, делая новый шаг, и воспоминания о том, что случилось в квартире Смита, обрушились кувалдой на сердце. Если я сдамся, то кошмар только начнётся.       Впереди замаячил общественный туалет. Хрипя от усилия, я ворвалась внутрь и заперла двери, выстраивая хлипкую баррикаду между мной и преследователями. Где-то там, за стенами, послышался смех, и меня затрясло, как при лихорадке. Вот и всё. Конец…       Я опустилась на сидушку и закрыла лицо руками. Солёные слезы обожгли расцарапанные руки. Что же мне делать?.. Куда бы я ни пошла, они словно знали, когда я буду там. Как они это делали?       Моё тело замерло, и я уставилась в темноту, поражённая случайной мыслью.       — Они как-то следят за мной… Как-то определяют…       Дыхание остановилось на секунду от догадки. Сраный боже, да у них же по любому есть карта с GPS! Вот откуда они знают, куда я направлюсь! В таком случае, где-то на мне должен быть маячок. Когда его подложили? Куда?!       Я зашарила руками по телу, дергая отвороты и карманы. Что-то упало на пол и металлически бряцнуло о кафель. Трясущейся рукой я подняла круглую коробочку диаметром с полмизинца и сжала в ладони, собираясь разбить. Тут же осеклась, понимая, как это глупо. Если сигнал пропадёт, то они сразу поймут, что я сделала. Я оскалилась, прижимая кулак ко лбу. Моё тело было уже на грани: голод, боль, страх… Перед глазами всё плыло, да и соображала я явно уже не совсем адекватно. Но надо хотя бы попытаться.       Маячок полетел под унитаз, и я тяжело встала, оглядывая кабинку. Это была бетонная коробка, к которой штырями крепилась крыша. Зазор между ней и стеной был около полутора футов, и я могла пролезть, если бы забралась. На сколько это вообще реально сделать в моём состоянии, а главное — тихо?       Я поджала губы, глядя на свои руки. Они тряслись. Кровь набухала на ладонях и казалась чёрными каплями. Забытое чувство… В детстве я часто убегала от мальчишек, карауливших меня возле школы. Не было ни дня, чтобы мои руки или колени не были разодраны. Когда же пыталась сберечь себя, то почти всегда меня избивали. Если я смогла пережить этот ужас, тогда почему я жалею себя сейчас?       Зубы сжались до скрипа. Я поднялась на сидушку и осторожно наступила на бачок. Фаянс под ногой скрипнул, заставляя замереть и прислушаться. За дверью слышались приглушённые голоса. Похоже, преследователи разговаривали, но я не могла понять, все ли они стоят в одном месте. Плевать. Надо продолжить. В этой части сквера достаточно темно, чтобы быть не замеченной.       Я ухватилась руками за край стены и поставила вторую ногу на бак. Вновь замерла, прислушиваясь. Осталось подтянуться и перелезть через саму стену. Но это было самой сложной частью плана. Как сделать это тихо? Будь я балериной или гимнасткой, вопрос бы не стоял так остро.       Мои глаза закрылись, помогая сосредоточиться. Я скинула тапочки и упёрлась босой ногой в стену, помогая сделать толчок вверх. На секунду равновесие покинуло меня, опора потерялась, и показалось, что я просто рухну на пол и сломаю все кости. Но потом живот больно ударился о край. Я замерла, не веря в происходящее. Голоса звучали ещё тише, кровь как безумная стучала в ушах. Окровавленные руки заскользили по бетону, однако я смогла развернуться и спрыгнуть вниз, больно ударив ступни.       Получилось. У меня получилось. Как бы ни было безумно, но я выбралась! Едва дыша от боли, я попятилась в темноту, подальше от туалета. Босые ноги беспощадно кололо, но всего один писк мог меня уничтожить. Пройдя несколько футов, я прижалась к дереву, делая судорожный вдох. Передышка длиной в десяток ударов сердца, а за тем рывок к выходу. Впервые никто не бежал за мной! Я спасусь! Я должна спастись!       Ноги вновь вынесли меня на дорогу, и я выскочила прямо перед машиной, отчаянно размахивая руками. Водитель ударил по тормозам, и я подбежала к двери, чтобы тут же заколотить по стеклу.       — Ты совсем ёбнулась?! — заорал мужчина, приспуская его.       — Помогите! За мной гонятся! — я обернулась, боясь, что моё отсутствие уже обнаружили, — пожалуйста, увезите меня отсюда!       — Да ты… — он замер, видимо, разглядев кровь на моей одежде. Я услышала сдавленную ругань, а за тем задняя дверь разблокировалась, — Господи, твою мать!       Не веря в чудо, я забралась внутрь. Тело будто хотело снова броситься в бег, но тут же отозвалось острой болью. Водитель сразу дал по газам, срываясь с места.       — В полицию? В больницу? — его голос задрожал.       — Из города, — я откинулась на спинку сидения, — умоляю, из города… Если они поймут, куда мы едем, мне конец.       — Да ты с ума сошла! — он нервно обернулся, — я еду в полицию.       Ухмыляющееся лицо рыжей встало перед глазами. Я дёрнулась вперёд, хватая водителя за локоть, и тот испуганно вздрогнул.       — Умоляю, не надо!.. — голос с хрипом сорвался с губ. Слёзы прорвались снова, — Ради всего святого, только не туда!       Наши глаза встретились в отражении зеркала заднего вида. Мужчина колебался и в итоге отвернулся к дороге.       — Н-на заправку? Там есть охрана, и ты сможешь позвонить в полицию.       — Да, — я отпустила его, тут же обмякая, — да…       Голова закружилась. Кажется, мы оба были слишком напуганы, чтобы позвонить в полицию прямо сейчас. Хотя я могла попросить у водителя телефон. Сил на звонок у меня не было. Мой лоб прижался к переднему сидению.       За окном мелькали проносившиеся мимо улицы. Дышать было тяжело. Осознавать, что я в безопасности — ещё тяжелее. Мысли текли вяло и бессвязно. Хотелось закрыть глаза и провалиться в сон. Водитель что-то спрашивал, и я даже отвечала, правда, не уверенная в том, что ответы звучат внятно.       Мой рассеянный взгляд опустился на валяющийся на заднем сидении хлам. Пластиковый ящик с позвякивающим пивом, какие-то сумки, вещи… Я зачем-то вытащила бутылку и взболтнула содержимое. Марка была известная — «Budweiser». Когда всё закончится, я напьюсь его до потери сознания.       — Напьюсь… Обязательно…       — Ты арабка, что ли? — наконец выдернул меня из дремоты голос, — бормочешь непонятно совсем. Уже из города выезжаем.       — Адыгейка, — моя голова вяло поднялась, — русская…       Водитель присвистнул и явно хотел что-то сказать, но вдруг резко затормозил под отчаянный скрип шин.       — Эй, блять, какого хрена?! — он засигналил и открыл дверь, — эй, пацан! Какого чёрта ты творишь?!       Я выпрямилась в тот же миг. Чёрная машина затормозила прямо перед нами, перекрыв дорогу. Ещё до того, как открылась дверь, я знала, кто выйдет наружу, и едва улёгшийся ужас вцепился в грудь оскаленной пастью.       Водитель вышел, что-то крича на парня со шрамом. Я примёрзла к месту, не в силах сдвинуться. Нет. Нет! Как они снова нашли меня?!       Один точный удар и крепкий мужчина падает на землю. Несколько человек выходят наружу и движутся в мою сторону. На раздумья остаётся всего полсекунды. Не вернусь. Не вернусь! Не вернусь!!!       Я занесла руку, изо всех сил ударила бутылкой по другим. Осколки и пиво брызнули в стороны в тот момент, когда дверь открылась. Жёсткая рука схватила меня за ворот, выдёргивая наружу, и я с криком взмахнула осколком, всаживая его во что-то упругое. Раздался вскрик. Стекло тут же выпало из моих рук. Я дернулась, но игра затянулась. Преступники были в ярости, скручивая меня на земле.       — Как же ты задолбала, — резанул по ушам низкий бас, — засуньте её в машину, я закончу с водителем.       — Да, сэр.       Меня потащили в сторону, в то время как парень со шрамом достал пистолет, подходя к водителю. Тот стоял на четвереньках и тряс головой, пытаясь прийти в себя. Осознание того, что произойдёт, ударило голову, заставив биться, как птица в силках.       — Нет! Нет!!! — крик сорвал горло, — не смейте, не надо! Не трогайте его!!!       Пистолет опустился к затылку единственного человека, что протянул мне руку помощи.       — Не надо было впутывать невиновных.       — НЕ-Е-ЕТ!       Грохот выстрела сотряс ночной воздух, и тело, как в замедленной съёмке, упало на локти, а за тем завалилось на бок. Кровь на асфальте — лишь тонкие линии брызг. Звон наполнил уши, заглушив всё вокруг.       Я задохнулась, глядя на то, как нога убийцы легко сталкивает тело в кювет. В глазах почернело, и больше я уже ничего не чувствовала.