Из будущего к истокам

Гарри устало откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, из-под ресниц посмотрел на раздражённого Тома. Реддл уже всё, что можно, использовал: и лесть, и подхалимство, и мольбу, и угрозы… Но ничего из этого не заставило Кэлба поставить ему превосходно за экзамен. Да, можно было махнуть рукой и поставить Тому высшую оценку. Но… Этот парень в последнее время совершенно обнаглел, да к тому же ещё неправильно выполнил предпоследнее задание. Это даже выполнением нельзя было назвать. Гарри прикрыл глаза, надеясь, что у Реддла всё же хватит чувства такта и он, наконец, отстанет. За последние недели перед экзаменами староста Слизерина полностью потерял тормоза. Том общался с Кэлблом так, словно профессор был его лучшим другом. Гарри предполагал, что всему виной заметно улучшившиеся навыки Реддла, заставившие взлететь его самооценку до небес. Дошло до того, что Том на предпоследнем занятии сказал, что "не считает нужным ещё раз повторять что-то настолько простое". Ага. Конечно. А теперь стоял здесь и психовал из-за "выше ожидаемого" за экзамен. Что он сделал не так? Ну, ЗОТИ — это всё же защита от тёмных искусств. Защита, а не их применение. И не урок боевой магии. Мало того, что Реддл не смог сдержать своё шило в жопе и всё же применил лёгкое тëмное заклинание не из школьной программы, так он ещё и вместо того, чтобы обезвредить выпавших ему пикси, просто… убил их нахрен. На экзамене. Когда здесь сидела принимающая из Министерства. Бедная женщина, судя по всему, никогда в жизни не видевшая внутренностей кого бы то ни было, упала в обморок, когда оба пикси взорвались. К слову, Том, конечно, не знал, что они взорвутся. Потому что пропускал мимо ушей все тонкости, которые Гарри пытался втолковывать студентам на занятиях. Что это заклинание делает? Правильно — повреждает внутренние органы вплоть до летального исхода. А то, что его действие меняется в зависимости от массы тела — это нам знать необязательно. Кэлб глубоко вздохнул, сложил ладони лодочкой, утыкаясь в них, и пробормотал, смотря на всё ещё стоявшего Реддла: -- Ты зачем их убить решил? Не дождался ответа, продолжил чуть громче: -- Вот скажите мне на милость, каким образом в твоей светлой головушке появилась мысль, что убить кого-то на экзамене — это шикарная идея? Том вздохнул, закатывая глаза: -- Это магическое существо, я защищался как мог. Какая разница, как? Главное — результат. Он улыбнулся, смотря на Гарри. Мужчина широко раскрыл глаза и поднял брови, качая головой. Нет, он возьмёт и прямо сейчас использует на этом мелком паршивце "Прочистку мозгов". Что за херню он бормочет? Кэлб сказал с нажимом, вкладывая в свои слова как можно больше мягкости: -- Том. Мы учили заклинания, отгоняющие пикси. Ты отличник. Ты взвесил что-то в своей голове и осознанно решил убить двух живых созданий, зная, что можешь этого не делать. Ты… Нормальный? Хотелось спросить. Но Гарри не стал. А Реддл лишь сморщился тем самым выражением "как мне всё это надоело" и очаровательно улыбнулся: -- Я осознал свою ошибку. Вы поставите мне превосходно? Кэлб открыл рот, но так ничего и не сказал. Тупо посмотрел на ученика. Затем наклонился, смотря ему за спину, и, указав на него рукой, взглядом спросил у Абраксаса, стоящего у стены: "Это я что-то не так говорю, или человек с проблемами?" Малфой, просто ждавший друга, неловко улыбнулся и тихо сказал: -- Том, пойдём, а? Реддл сжал челюсть и обернулся, злобно смотря на него: -- Ты видишь, что я разговариваю? Абраксас закатил глаза и поднял руки в примирительном жесте. Том вернул своё внимание к Гарри. Поджал губы и сделал шаг ближе, слегка наклоняясь: -- Профессор, я вас прошу. Я был взволнован, ошибся. С кем не бывает. Вам же ничего не стоит поставить мне оценку на балл выше? Внезапно парень положил руку на подлокотник кресла, оказываясь совсем близко к мужчине, и понизил голос: -- Может быть, я могу что-то для вас сделать? Кэлба от горящих глаз аж передёрнуло всего. Реддл был симпатичным парнем и находился сейчас уж слишком близко. Гарри взмахнул рукой, и Тома резко откинуло на противоположный конец класса, мягко останавливая в воздухе. Он словно на невидимую подушку наткнулся и плавно приземлился на ноги, удивлённо смотря на пол. Гарри встал со своего места, разворачиваясь в сторону двери, ведущей в кабинет: -- Выше ожидаемого, Реддл. Не испытывай судьбу и не переходи границы. А лучше внимательнее слушай, что я говорю на занятиях. Кэлб вышел из тренировочного зала, громко хлопнув дверью. Малфой, пораженно смотрящий на друга, прошептал: -- Ты что, на отсос намекал? Том фыркнул, поправляя галстук и одежду. Пригладил волосы и выпрямился, направляясь к выходу в коридор: -- Да, и что? Абраксас удивлённо осмотрел его: -- И ты бы согласился ради хорошей оценки? Реддл поднял бровь и обернулся на него с ухмылкой: -- Ты бы и за просто так согласился. Ещё бы и заплатил. Так что иди молча и не беси меня. Малфой моргнул, смотря на выходящего из зала друга. И улыбнулся искрящейся весельем улыбкой. Да, он бы точно заплатил, чтобы Кэлб разрешил встать перед ним на колени. Абраксас побежал, догоняя Тома. Мечты.

***

Мужчина, скрестив руки, стоял, оперевшись о стену спальни шестикурсников, и наблюдал за тем, как собирается Малфой. Абраксас оказался совсем неторопливым, и когда остальные его товарищи по комнате уже стояли у карет Фестралов внизу, он всё ещё собирал вещи. Котелбал сообщила, что половина Пуффендуя ещё не собралась, поэтому Гарри не торопил его. Когда парень складывал на дно чемодана свои свёрнутые рубашки, Кэлб нарушил тишину: -- Как ощущения от окончания ещё одного года? Следующий ведь будет последним. Малфой посмотрел на него с улыбкой: -- Немного грустно, но в любом случае рано или поздно я всё равно бы закончил учёбу в школе. -- Гарри кивнул и Абраксас внезапно спросил, -- А какие у вас были ощущения перед последним годом в школе? Во время последнего? Или вы не учились? Мужчина неловко прочистил горло и посмотрел на резной каркас кровати, пожимая плечами: -- Ну как сказать… Я не то чтобы учился последние года. Нет, учился, конечно, но там всё было так… -- Абраксас посмотрел ему в глаза, замедляясь, очевидно заинтересованный. Кэлб подумал, что, в принципе, может рассказать чуть больше. -- В последние годы моего обучения у нас шла гражданская война, и мы больше старались выжить, чем учиться. Она закончилась перед седьмым курсом, но весь выпускной год мы… это сложно. Я думаю, у нас был посттравматический синдром или что-то вроде. Я даже не помню этот год. Парень в сочувствии выгнул брови: -- Ужас… наверное, вам сейчас тяжело. Снова возвращаться к этому… Гарри, в первые секунды не понявший, про что Малфой говорит, в недоумении дёрнул бровью, но быстро вспомнил, что вообще-то сейчас тоже идёт война. Просто магическую часть Англии она пока что не охватила в полных размерах. Отрицательно покачал головой: -- Нет, сейчас я нормально себя ощущаю. То, что было в моей молодости… Я скажу, что был куда более вовлечëн, чувствовал большую ответственность и находился почти в эпицентре. А в нынешнее время, если честно, даже забываю о происходящем. Абраксас положил последние вещи в чемодан, закрыл его и взмахнул палочкой, уменьшая. Улыбнулся: -- Я рад, что вы не чувствуете себя плохо. Пойдёмте? Они вышли из спальни, затем из гостиной, по подземельям направляясь к выходу из школы. Малфой, рассматривая каменные стены с дрожащими факелами, спросил: -- А как вы вообще относитесь к… любым боевым действиям? Я имею в виду ваше непосредственное участие? Кэлб глянул на него, задумчиво поджимая губы. Поднял руку, смотря на палец, на котором под перчаткой было надето кольцо мастера. -- Когда был как ты — боялся, надеялся, что нигде не буду участвовать. Потом это стало моей профессией. Сейчас… Думаю, мне нравится. Но не до фанатизма. Абраксас кивнул. Они вышли из замка, через поле из сочно-зелёной травы направляясь к стоявшим в отдалении каретам. Небо было голубое, с белоснежными облаками, неспешно плывущими по нему. Подул лёгкий ветер, растрепывая волосы Абраксаса во все стороны. Парень недовольно заворчал, приглаживая копну обратно: -- Обрежу. Гарри, вспомнивший прилизанного Драко, содрогнулся и покачал головой: -- Хотя бы до плеч оставь. Группы из галдящих студентов приближались. Здесь собрались все ученики Хогвартса, и, если честно, масштабы поражали. Шум стоял жуткий. Кэлб прошёл через толпу, подходя к студентам Слизерина: -- Кошмар, и где взяли столько детей? Лукреция скрестила руки: -- Профессор, вы видите их каждое утро за завтраком. Розье фыркнул: -- Профессор появляется на завтраке раз в неделю, о чём ты вообще? Старшекурсники засмеялись, вызывая у Гарри лёгкую улыбку. Он был рад, что ему хватило демонстрационной жестокости в тот первый раз их знакомства, чтобы эти дети превратились во что-то порядочное. Конечно, у них были проколы, но достаточно незначительные и легко решаемые отработкой. К мужчине подошёл Том. Он выглядел слегка скучающим, но улыбнулся, смотря Гарри в глаза: -- Я очень сожалею, что мы с вами не сможем увидеться ещё два с половиной месяца. Почему в этом году мы закончили учёбу раньше? Кэлб ответ на вопрос не знал. Зато, совершенно внезапно, Абраксас за его спиной подал голос: -- Потому что в Министерстве нам утвердили новую программу. Изменения были несущественными, но благодаря этому мы окончили быстрее. Том прищурился, смотря на друга. Блэки фыркнули. Если честно, то иногда слизеринцы всё же находили Малфоя человеком, с которым стоит считаться. Очень редко, но порой он внезапно высказывал какую-то информацию, которую никто кроме него не знал. Но она была достоверной. Очевидно, отец, состоявший в палате Визенгамота, очень многое ему рассказывал. К чести Абраксаса, специально добиться от него хоть чего-то стоящего было просто нельзя. Исключительно когда он сам проявлял желание что-то разболтать. Реддл, не любивший, когда Малфой начинал перетягивать внимание на себя, задал отвлекающий вопрос: -- Профессор, может быть, вы расскажете нам, что будете делать на каникулах? Нам интересно. Гарри удивлённо посмотрел на него. Слизеринцы воодушевились, согласно голося. Том развернулся к Кэлбу спиной, смотря на них, и покачал головой: -- Тише. Мы же не Гриффиндор. Студенты почти моментально затихли, косясь на названный факультет, буквально разрывающий пространство звуками. Кэлб вздохнул: -- Ну, это сложно. Вы же всем расскажете, а меня уволят. Лейстрейдж удивленно спросил: -- За что это? Вальбурга произнесла почти сразу с ним: -- Не расскажем. Гарри усмехнулся: -- За то, что я планирую отдыхать с другом в баре. Какая-то девушка с пятого курса поражëнно вздохнула: -- Вы пьëте? Мужчина удивлённо поднял бровь. Альфард закатил глаза: -- Конечно он пьëт. Все взрослые пьют, особенно мужчины. Том словно бы случайно сделал шаг назад, опираясь на Гарри спиной. Кэлб сделал вид, что не заметил этого, чувствуя, как начинает нагреваться рубашка, прижатая чужим телом. Орион вставил свое слово, довольный: -- По статистике, каждый второй боевой маг употребляет алкоголь. Но из всех, кого я знаю, не было ни одного непьющего. Пропащие люди. Гарри возмущенно посмотрел на него под смешки остальных. Абраксас, словно бы в противовес Тому, подался к боку Кэлба, заглядывая ему в глаза: -- Расскажите план вашей обычной недели на каникулах? Там есть жертвоприношения? Мужчина, снова игнорируя вмешательство в его личное пространство, покачал головой: -- Там нет жертвоприношений. Слизеринцы разочарованно застонали. Учитывая, что их было больше шестидесяти человек, прозвучало внушительно. Кэлб пораженно поднял брови: -- Я что, похож на человека, приносящего людей в жертву по выходным? -- Конечно! -- Да! -- Нельзя быть таким красивым просто так! Альфард скрестил руки: -- Профессор, вы закрываетесь на чердаке с дядей Регом, вы точно участвовали в жертвоприношениях. Гарри почесал щëку. Ну, это было правдой. Регулус всё же не отступился от своей затеи обучить его магии крови. Но убивали они исключительно крыс. Чтобы как-то перевести тему с его возможного ареста аврорами, он сказал: -- Мои планы на каникулы — это периодически ходить в бар, читать книги, журналы. Побывать на природе. -- Он пожал плечами, вспоминая свои незаконченные дела. -- Продолжать заниматься репетиторством с одним… молодым человеком. О, ну, ходить в клуб по квиддичу, периодически. Друэлла аж поперхнулась в возмущении: -- Вы играете в квиддич?! Кэлб кивнул: -- Ну да? Сборная Слизерина враз застонала, обречённо смотря на небо. Капитан команды вскинул руки, негодуя: -- Почему вы не посетили ни одной нашей игры?! Мужчина сморщился: -- Мне нравится играть, но не нравится смотреть. Меня раздражает, что я никак не могу повлиять на происходящее. Да ещё и игроки делают не то, что я бы сделал, так что… не. Загонщик скрестил руки, смотря на него с решительностью: -- Что ж, теперь, сэр, я надеюсь, что вы будете присутствовать на каждой нашей игре в следующем году. У вас не осталось отговорок. Гарри обречённо вздохнул: -- Хорошо, я рассмотрю этот вариант. Спустя несколько минут, наконец, подошли последние дети. Преподаватели дали разрешение рассаживаться по каретам, и процессия тронулась в сторону Хогвартс-экспресса. На самом деле, многие полукровки и чистокровные могли переместиться домой каминами из Хогсмида. Но школа настаивала на соблюдении традиций, поэтому… Кэлб, морщась от издаваемых радостными детьми звуков, думал о том, что иногда традициями можно пренебречь. Студенты рассаживались по вагонам, и, к великому счастью, Гарри не выбрали сопровождающим в этот год, поэтому он мог с чистой совестью вернуться обратно в школу по окончании этого балагана. Мужчина хотел выспаться. Последние экзаменационные недели были для него сущим адом. Он спал всего по несколько часов в сутки и молился Мерлину о снисхождении. Но снисхождения не было. Словами не передать, сколько гребаных бумаг и документов он заполнил. Но худшее, конечно, произошло из-за Реддла. Это ему Гарри просто занизил оценку. Зато сам чуть работу не потерял. Принимающая из Министерства просто так это не оставила. Она, во-первых, хотела отправить его к директору на разбирательство и поставить неуд с последующей пересдачей в следующем году. А во-вторых, когда Кэлб попытался ученика отбить, накинулась на него самого. Была возмущена тем, что студент под его началом выучил такое жуткое заклинание. Говорила, что сам он бы ни за что не справился бы, поэтому это Гарри его специально обучил. Затем узнала, что Кэлб вообще из-за границы, и объявила последователем Гриндевальда, который учит студента убивать, чтобы потом устроить террор в школе. Серьёзно пошла писать об этом начальству и потребовала Диппета его уволить. Выкатила директору претензию на тему того, что он принял на работу чëрт знает кого, и вообще не школа, а какой-то ужас. Кэлб, мучаясь совестью (по мнению Диппета), нашëл простое решение — стëр дамочке память за день и сказал, что один из учеников случайно применил на ней не то заклинание, но благополучно отправлен на пересдачу. Удивительно, но сработало. Она вообще внезапно оказалась довольно доброй, и Гарри решил, что никогда в жизни больше не будет показывать похожим на неё женщинам расчленёнку. Во избежание. Том подошëл к нему перед тем, как подняться в поезд: -- Я желаю вам хорошего отдыха, профессор. Гарри хотел пожелать ему того же, но вспомнил, что на маггловской стороне война идёт в полном размере, поэтому только вздохнул, похлопывая парня по плечу: -- Спасибо, Том. А тебе желаю удачи. Реддл кисло улыбнулся, но в его глазах Кэлб увидел незамеченный до этого страх. Парень боялся возвращаться в приют. Но и жить в магическом мире ему пока что было негде. Гарри вспомнил, как он сам с почти ужасом ожидал возвращения в маггловский мир, представляя два месяца без магии. И пусть у него ситуация была в разы легче, но имей он возможность колдовать на каникулах — всё было бы гораздо проще. Том развернулся, направляясь к поезду, но мужчина внезапно окликнул его: -- Том, -- Студент с недоумением обернулся. Гарри поманил его к себе ладонью, -- Иди сюда. Реддл, оглядываясь на учеников, постепенно исчезающих в вагонах, всё же двинулся к профессору. Кэлб положил руку на его спину и, легонько подталкивая, повёл в сторону от рельс, заводя за колонну. Парень выглядел совершенно недоумевающим. Гарри тяжело вздохнул, принимая очень сложное решение. Он надеялся, что его выходка не приведёт к ужасным последствиям. Мужчина достал из кольца свою нелегальную палочку под удивлённый вздох ученика, для которого предмет появился буквально из воздуха. -- Артефакт с пространственным расширением. Но, -- Гарри вздохнул и протянул палочку Реддлу. Парень посмотрел на неё с недоумением, говоря: -- Это… не ваша палочка. -- Поднял взгляд, ничего не понимая и, по какой-то причине даже не думая, что ему предлагают взять артефакт. Кэлб кивнул, буквально вкладывая её в чужую руку: -- Да, не моя. Точнее, не официальная. И о ней никто не должен знать. Я отдаю её тебе, и, Том, я серьёзно, -- Мужчина очень проникновенно посмотрел в чужие, ошарашенно раскрытые глаза, -- Даже не смей никому причинить прямой или косвенный вред. Если у тебя еë найдут, будет очень плохо. Но ещё хуже, если узнают, откуда она у тебя. Пожалуйста, не подведи меня. Том сжал палочку в руке, всё ещё с шоком смотря на профессора. Пробормотал: -- Но… разве я могу колдовать не своей палочкой? Гарри почувствовал, как у него сердце сжимается. При всей опасности, при всех амбициях и планах человека перед ним, сейчас это всё ещё был подросток. Умный, не по годам сильный, но подросток. Кэлб улыбнулся: -- Да, можешь. Зачастую хуже, тратя больше сил, но можешь. И, если что, палочку, которую я тебе сейчас дал, нельзя показывать, называя своей. Любой аврор сразу признает в ней нелегальную. Это понятно? Реддл кивнул. Убрал артефакт под мантию, но в его взгляде Гарри всё ещё видел вопрос. Поэтому Кэлб, посматривая на перрон с заканчивающимися детьми, сказал: -- Спрашивай. Том, смущённый, сказал совсем тихо: -- А разве… смена палочки как-то поможет уйти от… э-э-э… слежки за колдовством? Гарри кивнул: -- Да. Есть два вида — когда накладывают на палочку ученика, и когда на место, где он живёт. Ну, или третий вариант, и туда, и туда. Но накладывать на целое здание очень затратно, поэтому у всех учеников Хогвартса слежка за их палочками. Реддл нахмурился: -- А когда это делают? И как потом снять, после окончания учëбы? Кэлб улыбнулся: -- В магазине палочек продавец накладывает. Он обязан это делать, продавая несовершеннолетним. И, так как все дети получают палочку в одиннадцать, то заклинание накладывается на семь лет. -- Том открыл рот, собираясь спросить, но Гарри его обогнал, -- А тем, кто закончил Хог на пятом курсе, нужно идти в министерство и заполнять бумаги, чтобы сняли надзор. Но это редко делают, потому что колдовать нельзя только на маггловской стороне, а выпускники туда очень редко возвращаются. Так, всё, беги. Гарри развернул его в сторону поезда, видя, что посадка заканчивается. Реддл схватил его за руку, сжимая: -- Спасибо! Большое спасибо, профессор! Кэлб кивнул, смотря на убегающую спину ученика. Лишь бы этот паршивец никого не пришиб, дорвавшись до магии на каникулах.

***

Без учеников Хогвартс ощущался совершенно по-другому. За ненадобностью всё освещение выключалось, большой зал пустовал, в коридорах было совершено тихо. С потухшими факелами ходить по замку было почти жутко. Особенно по вечерам, когда только пробивавшаяся сквозь облака луна освещала небольшие кусочки каменных стен. На каникулы большая часть преподавательского состава разъехалась по домам. И если исчезновение тех, с кем Гарри толком не общался, его никак не пошатнуло, то вот уехавшая Котелбал сделала жизнь Кэлба заметно скучнее. На самом деле, в Хогвартсе остались разве что приведения, домовики и завхоз, живший в Хогсмиде, но приходивший проверить замок по выходным. Гарри, на выходные уходивший в клуб по квиддичу, на занятия с Луи и в бар со Сметвиком, с ним не пересекался. Вообще, внезапная скука, одолевшая его, была удивительная. Он даже напросился приходить в клуб по вторникам, чтобы просто полетать на метле. Ему, конечно, разрешили. Он, показавший себя как великолепный ловец, пользовался популярностью и часто становился предметом споров "к кому в команду Гарри пойдёт в этот раз". Это было забавно. Но тем не менее скуку дополнительные полёты полностью не развеяли. Действительно отдыхал он всего неделю. Но по её прошествии понял, что два с половиной месяца выходных — это какой-то ужас. Будучи простым аврором, у него было две недели отпуска на год, которыми он мог распоряжаться как желал. Потом, став главой аврората, он получил месяц. Но пользовался заслуженным отдыхом очень редко, разве что брал пару дополнительных дней к субботе и воскресенью, чтобы выспаться. Ему банально было веселее на работе, чем дома. Он подумывал сходить в гости к Блэкам, но Регулус на месяц отправился за границу, а больше там не с кем было поговорить. Нет, конечно, пространные разговоры с Сириусом о мире, жизни и магии были по-своему увлекательны, но Гарри не был готов слушать это чаще, чем раз в месяц. Котелбал была занята своим новым парнем. А её сын, Луи, к слову, начал делать большие успехи. Его магия заметно меньше дёргалась, и начались вырабатываться нужные для боевого мага рефлексы. Кэлб им гордился. Он также смог увеличить количество их встреч до трёх на неделе, что заметно продвинуло прогресс молодого аврора. Кстати, о Луи, точнее, о его брате. Во время последней тренировки парень упомянул, что Роберта повысили на работе, и они всё планировали это отмечать. Это-то и навело Гарри на мысль. Вспомнив, что Роберт работает в "Пророке", мужчина решил, что стоит к нему наведаться. И узнать о статье. О той самой, в которой задавался вопрос на тему, откуда он такой красивый взялся и почему преподаёт. Было интересно, с какого места у этой сплетни ноги растут. Кэлб, кстати, так замотался с Розой, что пропустил вторую статью о себе, где говорилось, что появившейся на вечере Малфоев мужчина оказался просто невероятно приятным человеком, и переживать за своих детей точно не нужно. На пол страницы была распечатана его самая лучшая колдография, где он, словно не расслышав что-то, приподнимает брови, а затем ослепительно улыбается. Да, действительно неплохо. Только вот приписка в конце статьи о том, что он мастер боевой магии, слегка рвала красивую картинку. С другой стороны, возможно, для кого-то этот факт был ещё одним плюсом. В любом случае, про него больше ничего не писали, и Гарри быстро забыл и про первую, и про вторую статьи. Зато вспомнив сейчас, загорелся невыносимым любопытством. Возможно, всему виной была скука, но осознание того, что у него в Пророке есть знакомый, заставляло что-то радостно трепетать внутри. Ему нравилось чувствовать себя частью этого старого-нового мира.

***

Был вторник. Стояла приятная тëплая погода, не душившая жаром. Гарри, в одной рубашке и в чёрных, похожих на брюки, штанах для квиддича, сидел на метле, наблюдая за спором. Мужчины очень интеллигентно пытались доказать друг другу, что кто-то из них всё же не прав. Кэлб действительно считал это забавным, потому что каждый вторник, когда собирались не все члены клуба для полноценных команд, в конце игры возникал спор насчёт правильного подсчёта очков. Причём забавно было то, что кто выиграл, и так было понятно, но магов очень сильно заботили точные цифры. Гарри лёг на метлу спиной, рассматривая небо. У него было ещё около двадцати минут, прежде чем в Пророке закончится обед. Вообще, идти в саму редакцию было не самой хорошей идеей. Буквально самостоятельно попасть в гнездо всех главных журналистов Англии, но с другой стороны, Роберт очень много работал, и приходить к нему на выходных, когда он отдыхает с семьёй, Гарри не хотел. Тем более, возможно, на рабочем месте у парня будет доступ к документам, если такие понадобятся. -- …Сэр, я вас уверяю, я воочию наблюдал за тем, как этот несчастный мяч прилетел в ворота! Кэлб вздохнул. Каждый раз одно и тоже. Возможно, им просто нравится спорить из-за чего-то настолько незначительного. Воздух рядом с Кэлбом колыхнулся и раздался почти взволнованный голос: -- Гарри, мне кажется, ты очень опасно лежишь. Гарри открыл один глаз, смотря на подлетевшего Дамблдора. Мужчина, несмотря на явную нелюбовь к полётам на метле, зачем-то всё равно каждый раз на неё забирался. И всё пытался заговорить, называя Кэлба, явно пытавшегося держать дистанцию, по имени. Гарри зевнул, поднимая запястье — у него осталось десять минут. Он сел, смотря на Альбуса, крепко вцепившегося в древко метлы. Улыбнулся: -- Действительно. Что ж, тогда спущусь на землю. И встал на метлу ногами, плавно спускаясь к земле, под недовольный возглас Дамблдора. Маги вокруг него заохали, и те, кто был на мётлах, на всякий случай подлетели ближе. Дуглас, сидевший в тени деревьев за столиком, грозно помахал ему свёрнутой газетой: -- Мистер Кэлб! Мы уже с вами это обсуждали! Никаких опасных действий и прочих пируэтов на мётле! Мы за вас переживаем, имейте совесть! Гарри, показательно легко спрыгнув с метлы на траву, в извинении наклонил голову: -- Прошу прощения, каждый раз забываю. Боунс покачал головой, пряча улыбку в кружке чая. Маг, приземлившийся рядом с Кэлбом, вздохнул: -- Вам бы стать профессиональным игроком — наша сборная не проиграла бы ни одного матча! Гарри посмеялся: -- Не льстите, выкрутасы на метле — это не показатель. Да и слишком большая конкуренция у нас в квиддиче. -- Он задумчиво посмотрел на приближающегося Дамблдора и пробормотал, -- Да и возраст, я думаю, уже не подходящий. Мужчина начал говорить что-то ещё, но Кэлб, помахав всем ладонью, неспешно направился к выходу: -- Благодарю за игру! Маги, прощаясь, помахали ему в ответ, снова переключая своё внимание на подсчёт очков. Дамблдор, очевидно, хотел пойти за ним, но Гарри был уже достаточно далеко от него, чтобы догнать его пешком, а бег выглядел бы очень странно. Поэтому Альбус только проводил Кэлба взглядом, ничего больше не предпринимая. Гарри довольно быстро вышел на улицу, накидывая на себя мантию с чарами охлаждения, и довольно вздохнул. Прохлада была приятной. Центральный офис Пророка находился на соседней с Министерством и авроратом улице. Кэлб, виляя по маленьким улочкам и переулкам, довольно быстро дошёл до этого здания, пестрящего… жёлтым цветом. Что-то похожее на жёлтый. Он накинул на себя мощное заклинание отвода глаз и, вздохнув, толкнул огромные двери. Воистину поражающее масштабы помещение пестрило людьми, эльфами, звуками и суетой. Кто-то постоянно кричал, маги со стопками бумаг почти летали из кабинета в кабинет, лестницы на более высокие этажи перемещали свои ступеньки в воздухе, перенося людей с пугающей скоростью. Понаслышке Гарри знал, что каждый выпуск газеты вызывал между журналистами практически драки, пока они пытались договориться, что же выпустить в газете, а что нет. Пророк был разделён на четыре отдела — утренний, дневной, вечерний и ночной. Причём утренний был главным, а остальные три — побочными. В утреннем всегда писали самые главные и взрывные новости. В остальных же — незначительные новости за прошедшие часы, колонки для домохозяек, новые главы выходящих романов, книг и прочие мелочи. Роберт работал на четвёртом этаже, попадающим под юрисдикцию ночного отдела. Кэлб, стараясь обойти людей, пригибаясь от летящих стопок газет, прошёл к лестницам и встал на ступеньку с горящим номером четыре. Кусочек, на который он встал, отделился от общей лестницы и, быстро поднимаясь вверх, понёс его на нужный этаж. Это всё выглядело очень небезопасно, однако… Гарри коснулся воздуха рядом с собой, и он в момент напрягся под его пальцами, пружиня. Что ж, возможно, упасть было можно при сильном желании, но точно не случайно. Кусочек подлетел к четвёртому этажу и застыл. Мужчина спустился с него, осматривая место. Здесь людей было значительно меньше. Если быть точнее — почти не было. Их рабочий день только начинался, несмотря на подходивший на часах вечер. Гарри двинулся в широкий коридор, заглядывая в окна наполовину стеклянных дверей, стараясь выудить из вороха бумаг и какой-то ерунды рыжую макушку. Те маги, что присутствовали на своих местах, дремали. Кто-то за столом, кто-то на диванчиках, а кто-то вообще в воздухе, прижимая к себе подушку. Подушка, скорее всего, была зачарованной, но Кэлб не вдавался. Может быть, здесь на самом деле был рассадник великих магов? А что, вполне себе вариант. Роберт, к примеру, пару раз побывавший на занятиях Луи, один раз сразился с Гарри в тренировочной дуэли, и Кэлб почти заплакал от того, насколько же удивительным аврором он мог бы стать. Можно было с уверенностью сказать, что парень был буквально рождён для этого. Но работал журналистом. Кэлб мог только вздыхать. Превратности судьбы, чтоб их. Роберт нашёлся в предпоследнем кабинете и был, наверное, практически единственный, кто уже не спал. Гарри был уверен, что он спал до этого, потому что на щеке у него были хорошо отпечатавшиеся буквы с газеты. Кэлб приоткрыл дверь, заходит в кабинет, и только после этого скинул с себя заклинание, тихо постукивая по косяку костяшками. Котелбал аж на месте подскочил, и его самопишущее перо прыгнуло в воздух, отлетая на другой конец кабинета. Гарри улыбнулся: -- Прошу прощения. Не хотел пугать. Роберт перевёл дух, облегчённо вздыхая: -- Мистер Кэлб, сэр… это вы. Я рад. Гарри поднял бровь: -- Да? А кто мог быть, кому ты не рад? Рыжеволосый фыркнул и пальцем поманил перо обратно к себе, ставя его в чернильницу. -- Мой начальник? Я, с недавнего времени, помощник руководителя нашего отдела, и с меня три шкуры спускают. -- Он закатил глаза, потирая щёку. -- Лучше бы не повышали. Но да ладно. Луи говорил, что вы собирались подойти. Кэлб кивнул, подходя ближе. Краем глаза заметил кусочек статьи, посвященный свадьбе Розы и… здесь листок был загнут, а имени её мужа Гарри не помнил. Он помнил, как грустно было читать эту газету. Странно только, что у Роберта лежал отрывок утреннего издания, ещё и вышедшего почти месяц назад. Парень заметил его взгляд и неловко улыбнулся, запуская пальцы в волосы: -- О, это… да. Знаете, она ведь хорошая девушка. Мы же с ней общались как раз перед тем, как её… отравили. -- Он сжал зубы, смотря на кусок бумаги. -- Так и не нашли отравителя. И не искали ведь толком. А родители её попросили закрыть дело, представляете? Кэлб, не знавший таких подробностей, удивлённо поднял брови. Роберт кивнул: -- Да! Родные люди, блять, называется! -- Он тут же смутился. -- Прошу прощения. Я просто… мне её жаль. Вы присаживайтесь. Гарри вздохнул, садясь на краешек заваленного бумагой кресла: -- Да, действительно жаль. У тебя нет предположений, кто бы это мог быть? Котелбал скрестил руки, вздыхая: -- Говорили, что Малфой. Но это, очевидно, не он. Слишком открыто. Хотя, если он рассчитывал, что все решат, что такая открытость — это странно, и поэтому выбрал такой вариант… Кэлб покачал головой: -- Это точно не он. Я с ним… разговаривал. Роберт его промедление понял как-то по-своему и передернул плечами: -- Жуткий вы человек, сэр. Гарри поднял брови: -- Я не… -- Затем вспомнил, как несчастный студент грохнулся в обморок, и не стал договаривать фразу. Котелбал фыркнул, но не прокомментировал, внезапно переводя тему: -- Так зачем вы пришли? Кэлб опомнился: -- Ах да… я хотел спросить. Перед вечером Малфоев вышла статья, в которой обо мне шла речь, мне интересно, кто это написал. И откуда про меня вообще стало известно. Роберт покачал головой: -- Да-да, помню. Я ещё удивился, поэтому узнавал. Писал про вас… из утреннего отдела, конечно… -- Он задумался, затем махнул рукой. -- Не помню, но это не важно. А вот идею подал один мужчина, пришедший к нам за день до этого. Его звали Уильям Эттвуд. Он про вас немного рассказал, но ничего особо плохого. Гарри постарался человека запомнить, спрашивая: -- А он..? Котелбал покачал головой: -- Обычный парень. У него есть жена, дом, ребёнок, но уже взрослый. Думаю, может быть, его жена с кем-то общается? Вы же знаете этих сплетниц. Кэлб вздохнул. Да, не густо. Задал ещё один вопрос, скорее чтобы продлить разговор: -- А где живёт, не знаешь? Роберт покачал головой: -- Точно не скажу. Где-то на юге? Графства Беркшир или Уилтшир, может быть, там. Но честно не знаю. Да и, если вы желаете прийти к нему домой, то это как-то… Гарри поднял руки: -- Нет. Я не настолько задет и помешан. Просто интерес. Но спасибо за ответы. Котелбал кивнул, поджимая губы: -- Вам спасибо, что вы мелкого уму-разуму учите. Так, поди, и проживёт подольше. Кэлб покачал головой, слегка хмуря брови: -- Не надо так. Я думаю, твой брат доживёт до глубокой старости. Перед глазами мелькнула посмертная колдография на доске почёта, но Гарри отогнал её подальше. Роберт грустно улыбнулся: -- Ладно, слыша это от вас, становится легче. Гарри кивнул и помахал ему ладонью: -- До встречи! Рад был пообщаться. Парень кивнул ему и с тихим вздохом вернулся обратно к пергаменту с недописанным текстом.

***

Гарри не хотел возвращаться обратно в замок. Из развлечений там у него был недочитанный роман и попытки трансфигурировать фигуру дракона по инструкции из нового выписанного им журнала. Пока что получалось довольно плохо, и с каждой провальной попыткой мотивации становилось всё меньше. Идя по Косому, Кэлб вспомнил, что у Сметвика сегодня, вроде как, заканчивается смена. Заскочить, что ли, к нему? Гарри развернулся посреди улицы, направляясь в Мунго. По пути ему на глаза попалась кафешка, и мужчина просто не смог отказать себе в перекусе. Надо же куда-то зарплату тратить, помимо кучи журналов и клуба по квиддичу. В небольшом заведении продавали самые различные блюда, но Кэлб, в виду сытости и жаркой погоды, пусть уже и спадающей к ночи, решил взять мороженое. Разноцветные шарики в бумажном стаканчике переливались самыми разными цветами и вкусами. Гарри, разглядывая различные посыпки, улыбнулся продавщице: -- Мне вот эти блёстки и апельсиновые звёзды с черничными лягушками, пожалуйста. Женщина улыбнулась. Ей редко встречались взрослые мужчины, заказывавшие хотя бы больше одного вкуса: -- Эти блёстки кислые, ничего? Кэлб покачал головой: -- Нет, это как раз и хорошо. Получив свою "очень большую порцию", Гарри взял ложечку с совой на кончике и, заплатив, вышел из кафе. Солнце, опустившееся уже совсем близко к горизонту, почти не пробивалось сквозь множество домов, поэтому над улицей начали загораться фонарики. Гарри почти дошёл до больницы, когда его окликнули: -- Профессор Кэлб! Голос, в общем-то, был ему хорошо знаком. Мужчина обернулся, приветливо поднимая ладонь: -- Доброго вечера, мистер Малфой. Абраксас на это обращение недовольно сморщил нос, но радости в глазах не потерял. Подошёл, смотря на Гарри так, словно не видел его уже кучу времени: -- Я так рад вас видеть! Чем вы занимаетесь? Кэлб показал ему полупустой стаканчик: -- Пробую новые гастрономические изыски. Парень в недоумении поднял бровь: -- Но это же мороженое? Гарри фыркнул: -- И что? Может, я до этого ни разу его не ел. Абраксас, чувствуя в его голосе игривость, с улыбкой покачал головой: -- Вы точно уже ели мороженое. Кэлб пожал плечами, закидывая ложку в рот: -- М-м-м… не такое. Пока Гарри доедал остатки, между ними повисла странная тишина. Малфой смотрел на него молча, ничего не говоря. Мужчина, подцепив ложкой последнюю звёздочку, прервал эту странную паузу: -- Что нового? Как отдыхается? Абраксас вздохнул: -- В принципе нормально, но могло быть и лучше. Я же когда учусь не могу нормально за дела дома отвечать, а на каникулах на меня всё это навесилось. -- Он поджал губы, смотря на плавающие над их головами фонарики, -- У нас в горах есть ферма с магическими животными, дающими редкую шерсть. Но там очень много разных тварей, которые их жрут переодически. И мы всегда нанимали магов, которые этих зверушек защищали, а вчера… Парень махнул рукой, морщась: -- Наёмники с какого-то чёрта уволились все разом и даже не стали отрабатывать неделю, чтобы мы успели им кого-нибудь найти на замену. Вот это моя головная боль. Кэлб в сочувствии кивнул: -- Надеюсь, что ты найдешь новых как можно быстрее. Малфой скривился, и по его лицу можно было понять, что там не всё так просто, но больше ничего говорить не стал. Гарри вздохнул: -- Ладно, удачи. Собирался уже развернуться, но парень внезапно схватил его за край мантии: -- Профессор..! Может, вы… зайдёте в гости? Я приглашаю. Кэлб вздохнул. Абраксас уже пытался пригласить его несколько раз до этого, но после случая с Розой, его обмороком и открытым признанием в любви… Гарри считал, что соглашаться на это предложение очень… странно. Как-то неловко. Словно он вроде бы даëт парню какую-то надежду. Поэтому Кэлб лишь покачал головой: -- Пока что нет. Но когда-нибудь — обязательно. Парень вздохнул. Глаза его стали совсем печальными, но он не стал больше упрашивать и попрощался: -- Ладно. Спасибо за ответ, до свидания, профессор! Он ушёл, исчезая в толпе. Гарри поджал губы, чувствуя себя засранцем.

***

Кэлб вышел из Мунго лишь с помощью Мерлина, не иначе. Дулман, после того дня, когда Гарри побил какой-то несносный рекорд по перемещениям, от него не отставал. Он вцеплялся в него, как младенец в волосы, и стоило только Гарри показаться в больнице — тут же тащил на все возможные тесты и проверки. Кэлбу даже пришлось пережить очень неловкий и серьёзный разговор на тему употребления сильно действующих обезболивающих препаратов, которые были запрещены. Он с большим трудом доказал целителю, что это была не его вина, что он раскаялся, бросил, и вообще уже дохрена лет прошло. Гарри понятия не имел, почему у него всë ещё находили какие-то признаки присутствия этой дряни. А ещё Дулман нашëл отголоски яда василиска, но понятия не имел, что это яд василиска. Он долго ходил по кабинету, не понимая, что это вообще такое, почему Гарри жив, и почему это осталось в его крови. Сделал Кэлбу пометку в карточке и сказал, что его кровь ни в коем случае нельзя использовать для переливания здоровым людям. Не дай магия, откинутся. И вот примерно с того самого момента Гарри стал его личным наблюдаемым. Кэлб понятия не имел, что Дулман хотел узнать и найти, но так как целитель был главным над Сметвиком и не отпускал его, пока Гарри не пройдёт осмотр… В общем, приходилось сидеть. Однако во всëм нужно было уметь видеть плюсы. Разве плохо, что он мог получить бесплатный медосмотр в любое время? Гарри тоже считал, что неплохо. О чëм он и говорил Сметвику, сидя в баре. Гиппократ пытался убедить его, что, чтобы не подвергаться этому процессу, нужно просто не заходить в Мунго. Они вообще о многом говорили, хотя в большинстве своём разговаривал колдомедик, потому что у Кэлба на каникулах особо новостей не прибавлялось. -- …Я ей говорю, что у неё рука уже вся зелëная, нужно срочно в операционную, а она мне всë о своих мазях. Не надо, видите ли, её резать, просто попишите, что втирать, само пройдёт. Ну почему столько тупых людей! Гарри фыркнул, отпивая из кружки. Сегодня в баре было чуть больше магов, чем обычно. К ним ещё за соседний диванчик подсел какой-то мужичок с газетой, под нос ругающий новости, и Кэлб даже думал, чтобы не мешать человеку, наложить на их столик звуковой барьер. Но Гиппократ иногда рассказывал с такой экспрессией, что казалось, магия не поможет. К ним подошёл бармен: -- Прошу прощения за неудобства, но мы сегодня закрываемся пораньше. Через полчаса. Имейте в виду, пожалуйста. Гарри показал ему большой палец: -- Да, конечно. Спасибо! Бармен вежливо улыбнулся и предложил забрать их пустые кружки. Сметвик согласился, мужчина поднял ёмкости в воздух и подошëл к следующему человеку, сообщая о раннем закрытии. Гиппократ вздохнул: -- Круто, что не стал орать на весь зал. Кэлб покивал, смотря на часы. Время приближалось к полночи. Что-то они сегодня засиделись. Сметвик откинулся на спинку дивана: -- А некоторых, наоборот, хер заставишь что помазать и выпить. "Я зельям не доверяю, только свежий воздух!". Ага, вылечит твой свежий воздух переломанные кости, конечно! Гарри поджал губы и, подкладывая ладони, лёг на стол: -- Я так делаю. Ну, от зелий иногда отказываюсь. Меня однажды одним обезболом напоили, я подсел. Чуть с ума не сошëл. Гиппократ посмотрел на него с сочувствием: -- Сильно? Кэлб вздохнул: -- Сильно. Я обычные зелья пью, но всё, что с обезболивающим эффектом — вообще в никакую. Мне… боязно. А вот заклинания нормально. Сметвик наклонился и похлопал его по голове: -- Замëтано — если буду тебя чинить, то никаких обезболивающих зелий. Гарри улыбнулся, фыркая: -- Спасибо. Ты настоящий друг! Они засмеялись неясно чему, и Кэлб понял, что совершенно пьян. Утро обещало быть незабываемым.